Министр внутренних дел России Рашид Нургалиев сообщил вчера, что в Шатойском районе Чечни местными силами правопорядка уничтожен иностранный наемник, "имевший отношение к организационному ядру зарубежных террористических организаций". Имени боевика министр, правда, не назвал. Так или иначе, это было первое за довольно длительное время напоминание высокопоставленного российского сановника о том, что страна сражается на Кавказе с "глобальным исламским интернационалом".
Непримиримые противники России на днях тоже попытались определиться, с кем и за что воюют они. Как уже писала газета "Время новостей", в конце октября 2007 года так называемый президент Ичкерии Доку Умаров провозгласил создание Кавказского эмирата и объявил вне закона все названия и границы, которыми "неверные разделяют мусульман". Целями войны были объявлены установление шариатского правления на Кавказе и отвоевание всех "исторических земель мусульман", а противниками - не только Россия, но и все страны, ведущие войну против мусульман в Афганистане, Ираке, Сомали и Палестине.
Таким образом, главный предводитель чеченского вооруженного сопротивления солидаризировался с "глобальным джихадом" и фактически лишил себя последних симпатий в западном мире. Представитель сепаратистов в Европе Ахмед Закаев потратил в последние годы немало усилий, чтобы сохранить симпатии Запада к "борцам за независимость Чечни", которые сами регулярно разрушали этот имидж чудовищными преступлениями типа захвата заложников в Театральном центре в Москве или в бесланской школе. Неудивительно, что г-н Закаев сразу усомнился в легитимности действий Доку Умарова, пригрозив ему импичментом и судом.
Раскол, в сущности, произошел внутри сугубо виртуального образования. И вооруженное подполье в самой Чечне, возглавляемое Доку Умаровым, и сепаратистское "правительство в изгнании", министры которого в основном проживают в благополучных европейских городах, не имеют никакого отношения к реальному управлению республикой. Оно давно уже находится в руках президента Рамзана Кадырова, обладающего и военной силой, и симпатиями российского президента Владимира Путина, и достаточно большой популярностью среди собственных соотечественников.
У последних страх перед силой Рамзана парадоксальным образом сочетается с благодарностью: на головы перестали сыпаться бомбы, зачисток стало меньше, и проводят их главным образом чеченцы, с которыми иметь дело в любом случае проще, чем с федералами. Федералов почти полностью оттеснили на их базы, дома ремонтируют, а не разрушают. При этом всем очевидно, что Чечня обладает огромной внутренней самостоятельностью даже по сравнению с соседними регионами Северного Кавказа. Рамзан позиционирует себя как национального лидера и защитника чеченских обычаев и традиций. А вокруг него в силовых и властных структурах сосредоточились многие из тех, кто еще несколько лет назад воевал против федеральной армии за свободу Ичкерии.
Таким образом, выяснилось, что почти все лозунги национал-сепаратистского "правительства в изгнании" можно де-факто реализовать под эгидой России. Рамзан даже приглашает к сотрудничеству эмигрантов - сторонников сецессии, если, разумеется, они чисты перед российским законом.
Тем, кто воевал за веру и установление шариатского порядка, Рамзан Кадыров также пытается сформулировать ясный ответ. В центре Грозного, где когда-то стояла коробка республиканского Дома советов, превращенная позже в президентский дворец, а еще позже - в руины, заканчивается строительство огромной мечети, символизирующей, что в Чечне никто не препятствует "призыву к исламу". Молодой президент Чечни сам все время подчеркивает свое трепетное отношение к соблюдению требований ислама, заботится о соответствии внешнего облика сограждан предписаниям религии, борется с пьянством, курением и азартными играми, поощряет исламское образование в школах. Осенью этого года он вместе с королем Саудовской Аравии единственным из россиян принял участие в ритуале омовения Каабы - церемонии, к которой допускается только цвет всемирной мусульманской общины.
При этом Рамзан Кадыров подчеркивает, что стремится возродить в Чечне традиционный для нее суфийский ислам (под знаменами которого она, впрочем, почти столетие воевала против Российской империи). Непримиримых исламских фундаменталистов в Грозном и окрестностях теперь принято именовать "шайтанами" и преследовать - считается, что их осталось сравнительно немного.
Но на днях обе ветви непримиримой оппозиции - "западники"-националисты и исламские фундаменталисты - вновь заявили о себе. Хотя им и пришлось для этого переругаться между собой и уличить друг друга в связях с ФСБ. В выходные лондонский эмиссар сопротивления Ахмед Закаев фактически совершил "государственный переворот", если он вообще возможен в правительстве, часть которого находится в изгнании, а другая часть - в подполье. Было объявлено, что четыре десятка депутатов парламента Ичкерии (избранного в период фактической независимости от России, сразу после первой войны, в 1997 году) делегировали г-ну Закаеву полномочия премьер-министра, поскольку Доку Умаров не в состоянии справляться со своими обязанностями. С точки зрения сепаратистской конституции Чечни 1992 года, на которую ссылаются сторонники Закаева, президент может быть избран только всенародным голосованием. Видимо, поэтому лондонский представитель и стал лишь премьером, опирающимся, как это принято в европейской традиции, на парламентское большинство.
Парламент созыва 1997 года уже пытались собрать кремлевские политтехнологи в 2002 году - для объявления импичмента Аслану Масхадову, чтобы сделать более легитимными конституционный референдум и выборы лояльного президента Чечни. Часть депутатов действительно собрали в селении Знаменское, и голосование состоялось, но его не признали депутаты, оставшиеся в непримиримой оппозиции. Те, которые теперь фактически объявили импичмент наследнику Масхадова Доку Умарову.
Дело в том, что премьерский пост в сепаратистской Чечне большую часть времени совмещался с президентским: победивший на президентских выборах 1997 года Аслан Масхадов сам возглавил правительство. В момент истечения его полномочий уже шла война, и полномочия были продлены до ее окончания. Когда в 2005 году Масхадов был убит, в Чечне уже была новая пророссийская конституция и пророссийский же президент. Так что провести выборы сепаратисты при всем желании не могли. Но и парламентских голосов для назначения нового президента не потребовалось. Президентом Ичкерии стал молодой специалист по шариату Абдул-халим Садуллаев, довольно быстро ликвидированный вслед за Масхадовым, а следом - Доку Умаров, один из опытных полевых командиров.
Ахмед Закаев обещает до конца будущей недели сформировать новый кабинет. Пока известно лишь, что в нем не будет скрывающегося в эмиграции идеолога исламистов и бывшего министра информации Ичкерии Мовлади Удугова: сторонники светского сепаратизма полагают, что именно он вдохновил Умарова на его реформу. Сам же Доку Умаров объявил о намерении судить Закаева за неповиновение амиру и расследовать причастность некоторых "представителей за рубежом" к ликвидации федералами Масхадова и Садуллаева.
Сторонники Умарова после долгой паузы опубликовали в Интернете его обращение к верующим Кавказа в связи с созданием эмирата, а заодно пояснительную статью лидера кабардинских исламистов Анзора Астемирова, из которых явствует, что фундаменталистское подполье на Кавказе окончательно сменило цели, осознав свой проигрыш в войне за независимость Чечни. Астемиров и Умаров объявили весь Северный Кавказ "территорией войны" и готовы сражаться до тех пор, пока она не станет "территорией мира", то есть пока на ней не восторжествует шариат.
Они поставили в затруднительное положение идеологов традиционного ислама, будь то Рамзан Кадыров или муфтии духовных управлений, напоминанием, что "система правления - неотъемлемая часть религии, и отказ от какой-либо части религии означает отказ от всего ислама". А также предельно жестким заключением о допустимых методах: "Если бы религию Аллаха можно было бы утвердить на земле иным способом, кроме как с оружием в руках, то Пророк не участвовал бы в 27 сражениях". На пути джихада, полагают Умаров и Астемиров, пришла пора отказаться от имитации светской демократии и действовать исключительно в соответствии с шариатом.
Идея отказа от светской демократии, видимо, навела сторонников Ахмеда Закаева на мысль, что инициативы Умарова - это часть игры российских спецслужб, которые якобы готовы воспользоваться будущим всплеском фундаменталистских настроений для ужесточения репрессивных мер. Сами эмигранты продолжают, видимо, делать ставку на этнический сепаратизм, рассчитывая при этом на поддержку западной общественности. Им, видимо, тоже не чужда мысль о расширении движения на весь Кавказ: вчера, к примеру, в Вашингтоне прошла сессия неправительственного Джеймстаунского фонда на тему "Будущее Ингушетии", где основным докладчиком должен был стать бывший полпред Ичкерии в России Майрбек Вачагаев. Не исключено, что обе ветви "кавказского сопротивления" активизировались в преддверии выборов президента в России: не секрет, что режим Рамзана Кадырова во многом зависит именно от личных симпатий Владимира Путина. В такой ситуации смена главы государства может изменить и сложившийся баланс сил в Чечне, а значит, и на всем пространстве Кавказа.
http://www.vremya.ru/2007/219/4/192945.html
Непримиримые противники России на днях тоже попытались определиться, с кем и за что воюют они. Как уже писала газета "Время новостей", в конце октября 2007 года так называемый президент Ичкерии Доку Умаров провозгласил создание Кавказского эмирата и объявил вне закона все названия и границы, которыми "неверные разделяют мусульман". Целями войны были объявлены установление шариатского правления на Кавказе и отвоевание всех "исторических земель мусульман", а противниками - не только Россия, но и все страны, ведущие войну против мусульман в Афганистане, Ираке, Сомали и Палестине.
Таким образом, главный предводитель чеченского вооруженного сопротивления солидаризировался с "глобальным джихадом" и фактически лишил себя последних симпатий в западном мире. Представитель сепаратистов в Европе Ахмед Закаев потратил в последние годы немало усилий, чтобы сохранить симпатии Запада к "борцам за независимость Чечни", которые сами регулярно разрушали этот имидж чудовищными преступлениями типа захвата заложников в Театральном центре в Москве или в бесланской школе. Неудивительно, что г-н Закаев сразу усомнился в легитимности действий Доку Умарова, пригрозив ему импичментом и судом.
Раскол, в сущности, произошел внутри сугубо виртуального образования. И вооруженное подполье в самой Чечне, возглавляемое Доку Умаровым, и сепаратистское "правительство в изгнании", министры которого в основном проживают в благополучных европейских городах, не имеют никакого отношения к реальному управлению республикой. Оно давно уже находится в руках президента Рамзана Кадырова, обладающего и военной силой, и симпатиями российского президента Владимира Путина, и достаточно большой популярностью среди собственных соотечественников.
У последних страх перед силой Рамзана парадоксальным образом сочетается с благодарностью: на головы перестали сыпаться бомбы, зачисток стало меньше, и проводят их главным образом чеченцы, с которыми иметь дело в любом случае проще, чем с федералами. Федералов почти полностью оттеснили на их базы, дома ремонтируют, а не разрушают. При этом всем очевидно, что Чечня обладает огромной внутренней самостоятельностью даже по сравнению с соседними регионами Северного Кавказа. Рамзан позиционирует себя как национального лидера и защитника чеченских обычаев и традиций. А вокруг него в силовых и властных структурах сосредоточились многие из тех, кто еще несколько лет назад воевал против федеральной армии за свободу Ичкерии.
Таким образом, выяснилось, что почти все лозунги национал-сепаратистского "правительства в изгнании" можно де-факто реализовать под эгидой России. Рамзан даже приглашает к сотрудничеству эмигрантов - сторонников сецессии, если, разумеется, они чисты перед российским законом.
Тем, кто воевал за веру и установление шариатского порядка, Рамзан Кадыров также пытается сформулировать ясный ответ. В центре Грозного, где когда-то стояла коробка республиканского Дома советов, превращенная позже в президентский дворец, а еще позже - в руины, заканчивается строительство огромной мечети, символизирующей, что в Чечне никто не препятствует "призыву к исламу". Молодой президент Чечни сам все время подчеркивает свое трепетное отношение к соблюдению требований ислама, заботится о соответствии внешнего облика сограждан предписаниям религии, борется с пьянством, курением и азартными играми, поощряет исламское образование в школах. Осенью этого года он вместе с королем Саудовской Аравии единственным из россиян принял участие в ритуале омовения Каабы - церемонии, к которой допускается только цвет всемирной мусульманской общины.
При этом Рамзан Кадыров подчеркивает, что стремится возродить в Чечне традиционный для нее суфийский ислам (под знаменами которого она, впрочем, почти столетие воевала против Российской империи). Непримиримых исламских фундаменталистов в Грозном и окрестностях теперь принято именовать "шайтанами" и преследовать - считается, что их осталось сравнительно немного.
Но на днях обе ветви непримиримой оппозиции - "западники"-националисты и исламские фундаменталисты - вновь заявили о себе. Хотя им и пришлось для этого переругаться между собой и уличить друг друга в связях с ФСБ. В выходные лондонский эмиссар сопротивления Ахмед Закаев фактически совершил "государственный переворот", если он вообще возможен в правительстве, часть которого находится в изгнании, а другая часть - в подполье. Было объявлено, что четыре десятка депутатов парламента Ичкерии (избранного в период фактической независимости от России, сразу после первой войны, в 1997 году) делегировали г-ну Закаеву полномочия премьер-министра, поскольку Доку Умаров не в состоянии справляться со своими обязанностями. С точки зрения сепаратистской конституции Чечни 1992 года, на которую ссылаются сторонники Закаева, президент может быть избран только всенародным голосованием. Видимо, поэтому лондонский представитель и стал лишь премьером, опирающимся, как это принято в европейской традиции, на парламентское большинство.
Парламент созыва 1997 года уже пытались собрать кремлевские политтехнологи в 2002 году - для объявления импичмента Аслану Масхадову, чтобы сделать более легитимными конституционный референдум и выборы лояльного президента Чечни. Часть депутатов действительно собрали в селении Знаменское, и голосование состоялось, но его не признали депутаты, оставшиеся в непримиримой оппозиции. Те, которые теперь фактически объявили импичмент наследнику Масхадова Доку Умарову.
Дело в том, что премьерский пост в сепаратистской Чечне большую часть времени совмещался с президентским: победивший на президентских выборах 1997 года Аслан Масхадов сам возглавил правительство. В момент истечения его полномочий уже шла война, и полномочия были продлены до ее окончания. Когда в 2005 году Масхадов был убит, в Чечне уже была новая пророссийская конституция и пророссийский же президент. Так что провести выборы сепаратисты при всем желании не могли. Но и парламентских голосов для назначения нового президента не потребовалось. Президентом Ичкерии стал молодой специалист по шариату Абдул-халим Садуллаев, довольно быстро ликвидированный вслед за Масхадовым, а следом - Доку Умаров, один из опытных полевых командиров.
Ахмед Закаев обещает до конца будущей недели сформировать новый кабинет. Пока известно лишь, что в нем не будет скрывающегося в эмиграции идеолога исламистов и бывшего министра информации Ичкерии Мовлади Удугова: сторонники светского сепаратизма полагают, что именно он вдохновил Умарова на его реформу. Сам же Доку Умаров объявил о намерении судить Закаева за неповиновение амиру и расследовать причастность некоторых "представителей за рубежом" к ликвидации федералами Масхадова и Садуллаева.
Сторонники Умарова после долгой паузы опубликовали в Интернете его обращение к верующим Кавказа в связи с созданием эмирата, а заодно пояснительную статью лидера кабардинских исламистов Анзора Астемирова, из которых явствует, что фундаменталистское подполье на Кавказе окончательно сменило цели, осознав свой проигрыш в войне за независимость Чечни. Астемиров и Умаров объявили весь Северный Кавказ "территорией войны" и готовы сражаться до тех пор, пока она не станет "территорией мира", то есть пока на ней не восторжествует шариат.
Они поставили в затруднительное положение идеологов традиционного ислама, будь то Рамзан Кадыров или муфтии духовных управлений, напоминанием, что "система правления - неотъемлемая часть религии, и отказ от какой-либо части религии означает отказ от всего ислама". А также предельно жестким заключением о допустимых методах: "Если бы религию Аллаха можно было бы утвердить на земле иным способом, кроме как с оружием в руках, то Пророк не участвовал бы в 27 сражениях". На пути джихада, полагают Умаров и Астемиров, пришла пора отказаться от имитации светской демократии и действовать исключительно в соответствии с шариатом.
Идея отказа от светской демократии, видимо, навела сторонников Ахмеда Закаева на мысль, что инициативы Умарова - это часть игры российских спецслужб, которые якобы готовы воспользоваться будущим всплеском фундаменталистских настроений для ужесточения репрессивных мер. Сами эмигранты продолжают, видимо, делать ставку на этнический сепаратизм, рассчитывая при этом на поддержку западной общественности. Им, видимо, тоже не чужда мысль о расширении движения на весь Кавказ: вчера, к примеру, в Вашингтоне прошла сессия неправительственного Джеймстаунского фонда на тему "Будущее Ингушетии", где основным докладчиком должен был стать бывший полпред Ичкерии в России Майрбек Вачагаев. Не исключено, что обе ветви "кавказского сопротивления" активизировались в преддверии выборов президента в России: не секрет, что режим Рамзана Кадырова во многом зависит именно от личных симпатий Владимира Путина. В такой ситуации смена главы государства может изменить и сложившийся баланс сил в Чечне, а значит, и на всем пространстве Кавказа.
http://www.vremya.ru/2007/219/4/192945.html
