О беспрецедентно активном участии русских женщин в Первой мировой войне мы уже не раз рассказывали в рамках данной юбилейной рубрики. Кем только не служили совсем юные девушки и уже взрослые женщины. Сестры милосердия, военные шоферы, авиатриссы, кавалеристы, разведчицы, добровольцы-пехотинцы, казаки; рядовые солдаты и, в виде редкого исключения, офицеры... Но трудно равнодушно пройти мимо газетной публикации 100-летней давности провинциальной монархической газеты «Курская быль», в которой со слов одной их сестер милосердия была поведана удивительная история «казака Марии Смирнов», удостоенной за свои подвиги трех Георгиевских крестов! Приведем этот интересный рассказ целиком.
Казак Мария Смирнов // Курская быль. 1915. 15 апреля.
Сестра милосердия рассказывает интересную историю о том, как открыли казака Марию Смирнов.
— Приходит ко мне сестра Б. и говорит: «У нас женщина».
— Как, говорю женщина? Откуда?
— Да солдат-женщина.
Я сначала не поняла было и быстро пошла за нею. Приходим, а она сидит. А на груди 3 Георгиевские креста.
— Ты женщина? — спрашиваю.
— Женщина, — отвечает.
— Как же ты это?
— Да так вот, заместо мужа, говорит взяла да и пошла. Он у меня слабый, чахоточный, вот, я думаю, дай за него пойду, хоть какую ни на есть пользу принесу. Жили мы с ним плохо.
— А дети есть? — спрашиваем.
— Есть, — говорит, — один ребенок.
— Как же ты ребенка оставила?
— А что ему? И отец присмотрит, немного надо.
— Да как же тебя взяли в солдаты, женщину?
— А так вот просто и взяли. Одела я мужнин костюм, обрезала волосы, наказала никому не говорить, да и поехала к начальнику. Ну, там видят: человек здоровый, — даже не осматривали.
— А какой казак-то, — спросил я рассказчицу, — какого полка, донской, уральский или забайкальский?
— А я, право, не знаю, не помню.
— По лампасам на штанах видно, какого цвета?
— Э... э... Они теперь все в штатских штанах ходят или спарывают лампасы. А не то как попадутся в плен, так австрийцы им прежде всего на ногах вырезают кожу как лампасы...
Побежала я к доктору нашему и говорю ему про солдата. А он не верит. Вечно, говорит, что-нибудь выдумаете. Потом, как увидел — поверил. Мы ее осмотрели. Здоровая грубая женщина, грубый голос, — не трудно было и за мужика принять. Пока возились около нее, она нам немого и рассказала все. Первый Георгиевский крест она получила за то, что раненного офицера на себе вынесла, второй за то, что с несколькими казаками отбила у австрийцев два пулемета, а третий... третий... забыла уже.
— И неужели за все время службы так-таки и не догадался никто, что она женщина? — спросил я.
— Нет, представьте себе, один раз, говорит, догадались. Это как ее подругу убили. Тоже с нею была. Заплакала, говорит, а казаки и смекнули. Так, сказали, только бабы плачут, мужик не будет так плакать. Мы за ней особенно ухаживали. Молодец! Отправили ее теперь на родину поправляться.
Подготовил Андрей Иванов, доктор исторических наук
