Первая мировая война, как не раз уже отмечалось в серии наших кратких очерков и заметок, ознаменовалась беспрецедентным участием в ней женщин. Многие девушки и женщины, желая облегчить участь раненных воинов, пошли работать сестрами милосердия; другие ‒ правдами и не правдами отправились служить в действующую армию. Однако отношение общества к такому широкому участию женщин в войне было двойственным: с одной стороны нельзя было не поддержать этот патриотический порыв и не признать той пользы, которую приносили женщины в качестве сестер милосердия, с другой ‒ возникал вопрос: насколько это женское дело ‒ участвовать в войне.
Отвечая на последний вопрос, профессор А.И.Сперанский на страницах одной из газет напоминал, что история человеческих войн наглядно свидетельствует о том, что многочисленные каноны народных сказаний, повествующих о женщинах-воительницах, «гораздо ближе к жизненной правде, чем теоретические догадки книжных психологов». «Однако подлинное мужество мнимо-слабой части человечества уже давно стало, по счастью, выражаться не в тех суровых формах, которые были предначертаны сказаниями об амазонках-мужененавистницах, ‒ рассуждал профессор. ‒ Сохранив у себя ту активную здоровую энергию, которую подметило и воспело собирательное эпическое творчество, передовая женщина наших дней направила ее по совершенно иному руслу. Давно известно статистически, что культурные женщины современных государств далеко не уступают "сильному" полу в идейном воодушевлении и деловой выдержке... На полях битвы духовные правнучки амазонок являются, конечно, очень редким исключением. Зато массовым и повсеместным стало человеколюбивое подвижничество истинных "сестер милосердия". Часто под градом пуль при страшных лишениях и скрытых муках остаются верны эти, не всегда заметные, героине своему призванию...»
Напомним, что сестры милосердия появились в России только во время Крымской войны по инициативе основоположника русской военно-полевой хирургии Н.И.Пирогова, взявшего на себя руководство обучением сестер Крестовоздвиженской общины, привлеченных к уходу за ранеными. Тогда это было нововведением вызвавшим немало критики. В апреле 1915 года популярная петроградская газета «Биржевые ведомости» напоминала читателям: «В одной крылатой фразе он (Пирогов) сумел метко выразить, зачем именно нужны были в деле лечения больных и раненных сестры милосердия: "Они вложат великое в малое!" Над этой фразой, конечно, в свое время много смеялись, не понимая ее глубокого смысла. (...) А один из профессоров, товарищей Пирогова, глубокомысленно и не без сарказма заявил самым серьезным образом: "Вложить великое в малое геометрически невозможно"». Но, сообщалось далее в газетной заметке, если «в эпоху Пирогова представлялось совершенно непонятным, зачем женственность в таком деле, в котором именно нужно, прежде всего, что казалось чуждым всякой женственности, - выносливость, мужество, спокойствие в самых тяжелых обстоятельствах, способность не растеряться и сохранить в себе присутствие духа в минуты ужаса и оцепенения», то «время и опыт жизни доказали, что, когда нужно, женщина ничуть не меньше любого мужчины сумеет быть мужественной и стойкой, подавить в себе истерический элемент слабого пола». «Полвека тому назад нужно было быть Пироговым, чтобы понять это. Теперь для всех очевидно, что геометрически невозможное стало реальным фактом, ибо святые тайники женской души не считаются с геометрией. Эти "белые платочки" вносят такую ласку, такой свет и уют, что ожесточенная терзаниями, измученная душа умиляется и заглушает самые ужасные страдания... Так говорят о сестрах милосердия сами раненные. В свое малое дело этот символический "белый платочек" вкладывает всю целиком свою великую женскую душу. И простая душа солдатская именно это-то и ценит по достоинству», ‒ резюмировало издание.
Однако, были и те, кто указывал на теневую сторону массового желания женщин попасть в сестры милосердия. Один из публицистов, сравнивая сестер милосердия Русско-турецкой войны с войной Русско-японской, писал: «Вспомните женщину войны 77-78 года и сравните с женщиной японской войны. Женщина 50 лет тому назад считала великим позором, идя сестрой милосердия, устраивать свою карьеру под стон "изнемогающих и умирающих защитников отечества". Женщина 50 лет тому назад не развлекала пьяную компанию офицеров (я не говорю о женщинах специально горизонтального предназначения). Русская женщина пятьдесят лет тому назад сказала миру: я "женщина-человек", и весь мир почтительно преклонился перед русской женщиной. А женщина японской войны?.. она... из сестры милосердия превратилась в жену офицера и проч.». Другое издание, уже в годы Первой мировой войны отмечало, что «за авантюристкой проникает на театр военных действий развратница, подавляя первую численностью», что в результате наплыва женщин на фронт становится все больше «фиктивных "офицерских жен" и "кузин милосердия", купивших повязку Красного Креста в аптекарском магазине без всяких подготовительных курсов и испытаний», а также «сестер милосердия, что ищут на войне прежде всего флирта и женихов».
Помимо этого, констатировали многие издания, рост популярности сестер милосердия в обществе привел к тому, что вскоре на улицах городов стало появляться немало девиц, одетых в их форму «для большего успеха». «Поведение их вызывало возмущение у проходящей публики, ‒ говорилось в заметке "Вечернего времени". ‒ Производившимися по этим случаям дознаниями было установлено, что эти особы никакого отношения ни к какой общине не имеют и не имею права носить форму сестер милосердия». Так как число таких инцидентов с каждым днем все увеличивалось, в апреле 1915 года последовало распоряжение по всем участкам, чтобы чины полиции, находясь на дежурстве, требовали бы у всех сестер милосердия предъявления удостоверения и привлечения к административной ответственности тех, кто носил форму, не имея на то права.
В связи с этим редакция «Биржевых ведомостей» в начале апреля 1915 года обратилась к известным людям с просьбой высказать свое отношение к массовому стремлению женщин оказать помощь фронту и о критике, звучащей в их адрес.
«Деятельность сестер милосердия, не говоря уже о сестрах постоянного состава общин, но и того огромного количества сестер милосердия военного времени, которые работают в настоящее время, такова, что ее нельзя не ценить очень высоко как по ее качествам, так и по той неутомимой энергии, которая вкладывается в эту работу, и по той сердечности, которая проявляется подавляющим процентом лиц этой категории», ‒ заявил изданию главный инспектор госпиталей Петрограда генерал-лейтенант И.Н.Свечин. ‒ «При наличии в Петрограде, напр., около 650 лечебных заведений, ‒ военных, Красного Креста, общеземской и общегородской организаций, ‒ по меньшей мере, две трети этих лечебных заведений не могли бы вовсе функционировать в смысле правильного и заботливого ухода за раненными, если бы не было сестер милосердия военного времени».
«Конечно, в семье не без урода, ‒ признавал генерал, ‒ но это совершенно естественно и объяснимо той массой лиц, которые посвятили себя уходу за больными и раненными воинами. Конечно, благодаря этим, весьма нежелательным и иногда плачевным исключениям в составе сестер милосердия, совершенно напрасно падает незаслуженная тень на безусловно достойный и хороший элемент с незапятнанной репутацией». А чтобы избегать «нежелательных и печальных исключений», главный инспектор госпиталей Петрограда призывал «всячески бороться с ношением знака Красного Креста и повязок лицами, не имеющими на это права». «В общем же итоге деятельность сестер милосердия военного времени выше всяких похвал», ‒ заключал Свечин.
По мнению же поэтессы З.Н.Гиппиус, «стыдно и говорить о легкомыслии и эгоизме русской женщины на войне, именно в нынешнюю войну, когда все русские люди - мужчины и женщины одинакового проявили и проявляют выдающийся героизм и самопожертвование. И лишь сожаление вызывают бессильные старания умалить значение женщины на войне и не достигающие цели попытки очернить ее деятельность в качестве утешительницы и целительницы».
Известная прогрессивная деятельница А.М.Калмыкова, в свою очередь отмечала, что «образ русской женщины - сестры милосердия уже исторический». А врач и писательница А.Н.Шабанова высказалась по этому вопросу так: «Настоящая война открыла широкое поле для проявления деятельности женщины и показала ее гражданскую зрелость и подготовленность к участию в строительстве жизни. Никто не обязывал, никто не призывал женщину к участию в войне, она дала и дает свои силы на самых разнообразных поприщах добровольно, по собственному побуждению, в сознании долга облегчить страдания родины, и когда, сравнительно в редких случаях, русская женщина в порывах энтузиазма не довольствуясь деятельностью на помощь жертвам войны, является в роли воина на полях сражения, рискуя жизнью, то это проявление героизма может быть объяснено самоотверженным стремлением активно разделить все опасности с братьями и мужьями в защите своей родины».
Последнее обстоятельство ‒ стремление девушек и женщин попасть на фронт в действующие части, переодевшись мужчинами, вызвало непонимание у члена ЦК кадетской партии А.В.Тырковой, заведовавшей во время войны хозяйством одного из санитарных отрядов и не раз выезжавшей на фронт. Об этом явлении Тыркова в целом высказалась отрицательно, назвав его «маскарадом». Но что касается сестер милосердия, здесь кадетская деятельница была солидарна с их защитниками: «Много, очень много сестер милосердия и это так и должно быть. О деятельности сестер милосердия разные люди говорят по-разному. Но, думается мне, решающее слово принадлежит здесь самим солдатам. Солдаты никаких итогов не подводят, но то уважение, с которым они встречают "сестрицу", красноречивее всяких слов. За два с лишним месяца пребывания нашего отряда на фронте не было ни одного случая какой-нибудь бестактности по отношению к сестрам милосердия со стороны тех, ради кого они приехали».
Также считала и феминистка П.Н.Шишкина-Явейн, сообщившая изданию, что в качестве заведующей курсами сестер милосердия при Лиге равноправия женщин, она имела возможность наблюдать работу и настроение нескольких сотен молодых женщин, стремившихся на войну. «Могу засвидетельствовать, ‒ заявила она, ‒ что всеми ими руководили самые святые побуждения - главным же образом, сознание гражданского долга и сострадание к тем, кто на далеких полях сражается за честь и достоинство России». «Кроме того, ‒ напомнила Шишкина-Явейн, ‒ достаточно вспомнить имена многих женщин, ставших на войне жертвами долг - раненных и убитых сестер милосердия и врачей, ‒ чтобы составить себе верное представление об истинной роли женщины на войне». При этом руководительница российских феминисток заявляла: «Я не поклонница женщин, идущих на войну в качестве добровольцев-солдат. Не женское дело убивать. Задача и назначение женщины на войне нести облегчение и утешение страждущим, и эту задачу русская женщина выполняет образцово».
Итог этой полемике, прекрасно подводят слова, высказанные известным петроградским священником протоиереем Петром Миртовым: «Нужно ли высказывать свое мнение о сестре милосердия? (...) Роль ее определенна и ясна. (...) Не надо высказывать о ней своих мнений. О ней скажут многие тысячи солдат, которым она облегчила муки. (...) Но что сказать о тех, кто в эту пору, в самые страшные дни, какие когда-либо переживало человечество, оставаясь здесь, ничем не рискуя, бросают грязью в сестру милосердия?»
Подготовил Андрей Иванов, доктор исторических наук
