Тайна Великой войны

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5  
 

 

 

У стен Москвы

 

Тем не менее, осенью 1941 года вплотную приблизилось по-настоящему страшное – самая мощная армия в мире оказалась у стен Москвы. Наступал момент расплаты, «ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою» (Рим.1,18).

Русский народ, народ – богоносец, предавший святую православную веру и отступивший от Своего Отца, отдавался на поругание сатанинскому воинству, на позор и бесчестие. Россия в полной мере готовилась «испить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его» (Откр. 14,10).

Воспоминания тех лет ясно свидетельствует, что «советское руководство отнюдь не было уверено, что Москву удастся отстоять»[1]. В Москве шла масштабная эвакуация. «Сегодня же эвакуировать Президиум Верховного Совета, а также Правительство во главе с заместителем Председателя СНК т. Молотовым (т. Сталин эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке)»[2].

Гитлер торжествовал – все шло, как прописали «Высшие Неизвестные». На предстоящие русские морозы и «необъятные снега под Москвой», фюрер смотрел, как на прекрасную возможность явить всему миру свои магические возможности и свою власть над природой[3]. Все должны убедиться в духовном превосходстве нордической расы ариев.

«Наши нордические предки окрепли в снегах и льдах, вот почему вера во «всемирный лед» является естественным наследием нордического человека»[4]. Информированный своими «кураторами» фюрер пророчествовал, что человечество вступает в «новый цикл огня», потому зима нам не страшна, и обязана будет отступить перед «армией посвященных» и «носителей магического пламени». Сомнений в этом никто не испытывал, потому как до подхода войск к Москве никаких сбоев в его пророчествах не существовало. Невидимые «руководители» гарантировали полный триумф, и сомневаться не приходилось.

Именно потому, уделяя чрезвычайно пристальное внимание материально-техническому оснащению своих легионов, Гитлер на вопросы генералов СС о необходимости вводить в войска зимнюю экипировку, уверенно отвечал: «Мороз – это мое дело. Вы же, мои «бессмертные», мое бронированное войско – атакуйте!».

«Во мне зима царит: мне надо,

Чтоб снег, мороз был на моем пути...»[5]

Так, что же произошло дальше? Почему группа армий «Центр» генерал-фельдмаршала Федора фон Бока, с самыми мощными танковыми группами Г. Гота и Э. Гёпнера не вошли в Москву?

Казалось, что все уже было предрешено. Таковым было мнение вовсе не дилетантов. «Оборона наших фронтов не выдержала сосредоточенных ударов противника, – писал об этой ситуации маршал Г.К. Жуков, – образовались зияющие бреши, которые закрыть было нечем, так как никаких резервов в руках командования не оставалось. К исходу 7 октября все пути на Москву, по существу, были открыты»[6]. Эту ситуацию зафиксировал и Начальник Генерального штаба сухопутных войск Вермахта генерал-полковник Ф. Гальдер, записав в своем дневнике: «Противника больше нет».

 

 Мотоциклисты дивизии СС «Дас Райх» в пригороде Москвы.

 

Генерал-фельдмаршал Э. Манштейн писал в те дни: «Несколько частей уже прорвались в пригороды столицы, в полевые бинокли были видны башни Кремля и то, что творилось на улицах»[7]. В 70-е годы старожилы москвичи рассказывали автору, что эсесовские разведотряды на мотоциклах уже разъезжали по улицам Химок, приветственно махая пассажирам московских трамваев[8]. Позже из архивов стало известно, что это были мотоциклисты дивизии СС «Дас Райх». Так же, известно, что этот факт спровоцировал панику в Москве. Мотоциклисты были рассеяны силами НКВД, но паника прекратилась лишь на четвёртый день, когда был издан приказ «применять к трусам, паникёрам, мародёрам любые меры вплоть до расстрела»[9].

Как и положено, Гитлер был абсолютно уверен в падении Москвы, и готовил этот акт своего вхождения в русскую столицу, как мистерию, как некое чрезвычайно важное магическое действие. Именно в Москве он предполагал объявить всей Европе, что долгожданное решение «Восточного вопроса», победоносно завершилось. Из Норвегии по приказу Гитлера был доставлен уникальный гранит красного цвета для сооружения памятника победы Германии над Советским Союзом[10]. Этот монумент он намеревался возвести на берегу рукотворного моря, распложенного на месте затопленной Москвы – «Московского водохранилища».

Командующий 4-й армией немцев 14 октября 1941 года напоминал своим войскам: «Согласно категорическому приказу фюрера войска не должны вступать в центральную часть города Москвы. Границей для наступления является окружная железная дорога». 

«Конец октября был печален для Красной Армии – пришлось оставить Наро-Фоминск, Волоколамск, Рузу. Рузу, этот один из стариннейших форпостов Москвы, сдали, можно сказать, без боя»[11].

Грозный Ангел готовился излить «чашу гнева Господня», ибо поселившиеся в Московском Кремле богоборцы, прогневали своего Отца Небесного. «Они хулили имя Бога, имеющего власть над сими язвами, и не вразумились, чтобы воздать Ему славу» (Откр. 6,19). История Великой христианской державы – Святой Руси, отступившей от своего Творца, неумолимо понеслась к своему закату. И «Сидящий на престоле» (Откр. 5,1) взял к раскрытию грозную Книгу Апокалипсиса.

Именно в это время избранник воли Божьей, митрополит Гор Ливанских Илия (Карам) встал на молитву. Владыка обращал ко Творцу Всяческих слезные прошения о помиловании России, о прощении ее греха Богоотступничества, а значит и о изменении судьбы всего мира[12]. Это не значит, что в эти дни только он слезно молился о недопущения поругания Москвы. Вся Церковь Христова преклонила колена пред Отцом Небесным вымаливая прощения недостойным Его чадам, в полной мере познавшим гнев своего Отца.

Напряжение под Москвой достигло апогея. «Пружина сжалась до отказа, – вспоминал маршал Жуков, – Фронт нашей обороны все больше выгибался дугой, образовывались очень слабые места. Казалось, вот-вот случится непоправимое»[13].

Но фашистские орды неожиданно встали. Как далее писал Георгий Константинович: «Из опроса пленных было установлено, что моральное состояние немецких войск резко ухудшилось, веры в возможность захвата Москвы в войсках уже нет»[14].

 

 «Когда мы уже вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось…» (Генерал пехоты Гюнтер Блюментритт).

 

 

Очевидец

 

Мой тесть, полковник Иванченко И.М., профессиональный военный, прошедший все три войны (Финскую, Германскую и Японскую), и хорошо разбиравшийся в этой настоящей мужской работе, особо отмечал некое непонятное явление в те первые месяцы войны.

Это было его интересное наблюдение о тех немцах, что начали войну, о том, какие они были в то время, и как они отличались от немцев последующих лет сражений. «Немцы первых месяцев войны, – вспоминал Иван Михайлович, – были как будто заговоренные, казалось их, ничто не брало. Они были как механизмы, которые невозможно остановить. Мы, ведь тоже прошли боевую закалку, и Финская была тяжелой практикой и другие «горячие дела» в Прибалтике, Бессарабии… Я принял бой с немцами на границе Белорусии, будучи командиром роты, и сейчас со всей ответственностью говорю – с первого дня их подлого нападения мы очень крепко сражались, и держались по-настоящему, до конца. Наши бойцы бились отчаянно и стояли насмерть. Но немцы были как запрограммированные на победу, я бы сказал, даже, как безумные в своем движении вперед»[15].

И важно отметить момент, когда, по словам Ивана Михайловича, это явление вдруг закончилось. «Все изменилось только после Москвы. Нет, жестокое, смертельное противостояние наше, конечно, продолжилось. И оно было очень трудное, на пределе сил, но оно стало уже вполне реальным и понятным, и того «заколдованного немца» больше не было. То прежнее, необъяснимое, фатальное, больше не довлело, оно улетучилось»[16].

Интересно, но это же явление наблюдалось и на стороне противника. «Когда мы уже вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось…», – вспоминал немецкий генерал пехоты Гюнтер Блюментритт.

 

«В белоснежных полях под Москвой…»

 

Здесь надо вспомнить, что все очевидцы с немецкой стороны в один голос рассказывают о страшном, парализующем холоде. Да, действительно, в декабре 1941 года отметка термометра опустилась до весьма низких отметок. В тоже время объективные цифры метеонаблюдений говорят, что никакой климатической аномалии не было.

Это несоответствие сейчас пытаются объяснить ложью немецких генералов, ищущих себе оправданий перед фюрером. Но об этом «ужасе» писали и простые солдаты. Думается, все же, что рассказы о том холоде под Москвой были правдой, просто она была иного рода. Видимо, таковы были реальные «ощущения» агрессора, испытывающего невыносимый, смертельный холод. Это был один из элементов проявления той мистической составляющей Божественной воли, обусловившей неожиданный разгром немцев под Москвой. Это было посрамление «великого мага» и «повелителя всемирного льда» Адольфа Гитлера.

 

Армия Вермахта под Москвой, ноябрь 1941 года.

 

Нет сомнений в том, что холод имел и свое реальное, физическое действие. Мы знаем из писем и дневников немцев, что в автоматах застывала смазка, синтетический бензин разделялся на несгораемые части. В тылу замерзли паровозы, солдаты умирали в легких шинелях и сапогах. Даже небольшая рана оборачивалась смертным приговором. Так была посрамлена бесовская гордыня сил тьмы, возомнивших, что пришло время их абсолютной власти на земле.

Гитлер отказался поверить в этот, впервые произошедший разрыв между тем, что обязательно должно было быть и наступившей страшной реальностью. Впервые не произошло, то, что ему было твердо обещано «могущественными силами». То есть, «Шарнир времени» замер.

Удивительно, как повторяется сценарий таких событий. Вспомним, ту репетицию сил тьмы 1812 года. Точно также, 150 лет назад Наполеон Бонапарт утверждал, что «просчитал русскую зиму на пятьдесят лет вперед» и, по его расчетам, сильных морозов не ожидалось.

Сам Гитлер всегда с большими опасениями относился к этой исторической параллели. У него присутствовал явный страх перед возможностью фатального ее повторения. «Он хорошо понимал значение тех необозримых психологических последствий неудачи под Москвой, которые неминуемо повлекли бы за собой разрушение нимба его личной непобедимости. Он боялся той хорошо известной картины разгромленного Наполеона, что ранее всегда была предметом его презрения»[17]. Дело дошло до того, что «воспоминания наполеоновского маршала А. Коленкура о походе 1812 года были изъяты зимой 1941-1942 гг. из продажи»[18].

Вспоминая эти важнейшие события Великой Отечественной, и указывая на мистическую сторону происходившего под Москвой, мы вовсе не умаляем героизм русского солдата и таланты военачальников. Именно через эти великие воинские дела и раскрытие потаенных сил души, происходит реализация Божьего плана. Собственно, так и воплощается Его неотвратимое решение – кому победить со славою, а кому быть разгромленным с позором. Восстанавливая эти важнейшие духовные составляющие, определившие ход тех событий, мы, как раз, воздаем должное подвигу русского народа и возводим наших героев в ранг высшего достоинства воинов света, сумевших разгромить бесовские полчища сил тьмы.

 

 

Бегство армии Наполеона из Москвы. Худ. А. Север, 1851 год.

 

Конечно, кровопролитная война не закончилась под Москвой, и впереди было не знающее аналогов, тяжелейшее противостояние на пределе человеческих возможностей. Но тогда фюрер был потрясен произошедшим, и всячески пытался вернуть эту исчезающую силу и вновь обрести гарантии «Высших Неизвестных».

«Это был первый тяжелый провал после почти двадцати лет неизменных успехов, политических и военных триумфов. И в том отчаянном и болезненном решении Гитлера любой ценой удерживать позиции под Москвой было что-то от магического заклинания, от наговора на этот переломный момент»[19].

Но, время вышло – «сила зверя» не вернулась. Интересно, что даже Жуков отметил это направление попыток фюрера: «Гитлер объявил себя главнокомандующим сухопутными войсками, видимо, считая, что это магически подействует на войска»[20]. Но не подействовало. Пришло время наказания, и «Ангел вылил чашу свою на престол зверя: и сделалось царство его мрачно, и они кусали языки свои от страдания» (Откр. 16,10).

 Как верно заметил Святейший Патриарх Кирилл: «Наказание Божие – это явление правды Его, это явление Божественной справедливости, без которой не может быть бытия мира; это установление баланса, без которого всякая человеческая система будет обрушена»[21].

 

Святейший Патриарх Кирилл: «Наказание Божие – это явление правды Его, это явление Божественной справедливости, без которой не может быть бытия мира…»

 

Падение в бездну закончилось. Началось движение вверх, которое завершилось в мае 1945 года: «Зверь был убит в глазах моих, и тело его сокрушено и предано на сожжение огню» (Дан. 7,11).

 

Исполнение

 

Та сакральная информация, содержащаяся в послании, отправленном митрополитом Илией в адрес Сталина в 1941 году, свидетельствовала о Божьем решении и о Его грозной воле. Этот факт получения письма «вождем всех времен и народов», и воспринятое им условие прощения России, и история об иконе Казанской Божией Матери, доставленной из Ленинграда и привезенной в наши окопы на Можайском направлении – сейчас является любимым предметом всяческой дискредитации и псевдонаучного охаивания. Так и хочется воскликнуть вслед за первомучеником Стефаном: «Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда противитесь Духу Святому» (Деян. 7,51).

Как можно не видеть очевидного чуда, в том, что нам удалось выстоять, например, в Сталинградском аду. «Захват Сталинграда настоятельно необходим по психологическим причинам, – так оценивал Гитлер происходящее, – у коммунизма надо отнять его святыню»[22]. Здесь противостояние Гитлера со Сталиным происходило на глубоко личном уровне: «в этом городе он наносил удар по имени своего главного противника. Надо победить или погибнуть»[23].

 

 Благословение Советских войск Иконой Казанской Божьей Матери в Сталинграде в 1942 году. Худ. А.С. Лысенко, 2010 г.

 

Вновь, как под Москвой происходило непонятное. Казалось бы, вопрос со взятием города на Волге был решен: «Весь мир с часу на час ожидал известия о падении Сталинграда»[24]. Задумаемся, – реально у нас оставался небольшой кусочек земли, узкая полоска в пару сотен метров, взяв которые можно было наконец доложить Гитлеру, что Сталинград пал. Но взять эту полоску не удалось.   

Как такое возможно? Нет слов, – героизм бойцов был запредельный. Но где черпали русские воины эти нечеловеческие силы, позволяющие удержать бешенный натиск 14 дивизий генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса. Кто встал за их спинами, поддерживая и благословляя на смертельную битву? Хорошо известно, что в 1942 году самолет с Казанской иконой Божьей Матери облетел осажденный Сталинград. Это реальный факт, который подтвердил в беседе с писателем Юрием Бондаревым Маршал Г.К. Жуков,[25] и о котором позже свидетельствовал архимандрит Иоанн (Крестьянкин)[26].

 

 В окопах Сталинграда, осень 1942 года.

 

Именно в это время в самой Германии вновь произошла радикальная смена настроения, и в сводках службы безопасности говорилось: «В обществе складывается общее убеждение, что ситуация под Сталинградом означает перелом в войне. Некоторые наши соотечественники склонны видеть в поражении под Сталинградом начало конца»[27].

В Москве же, наоборот, происходили знаковые духовные перемены. Весной 1942 года было объявлено, что по просьбе верующих разрешено ночное движение по городу на Пасху во время комендантского часа[28]. Те же решения были приняты в Ленинграде и ряде других городов, где проводились Пасхальные крестные ходы с зажженными свечами. В самую страшную голодную зиму 1941–1942 годов в блокадном Ленинграде все православные храмы хоть и в минимальном количестве, но снабжались вином и мукой для причащения верующих[29].

О том, какое религиозное настроение существовало тогда в войсках можно понять на небольшом примере празднования Пасхи в Москве в 1944 году. Соответствующие органы официально информировали Сталина: «Почти во всех церквах города, в том или ином количестве, были военные офицерского и рядового состава, общим числом более 500 человек... В Московской области также были посещения церквей офицерским и рядовым составом. Например, в Казанской церкви с. Коломенское – 50 человек, в церкви Александра Невского, пос. Бирюлево – 275 человек, в Троицкой церкви г. Подольска – 100 человек».

 

Крестный Ход с Казанской иконой Божьей Матери в блокадном Ленинграде. 1942 год.  Худ. А.С. Лысенко, 2010 г.

 

Были случаи, когда с фронтов посылались в Москву телеграммы с просьбами направить в действующую армию материалы с проповедями (!) духовенства Русской Церкви. Так, 2 ноября 1944 года в Главное политуправление РККА с 4-го Украинского фронта поступила телеграмма, заверенная подполковником Лесновским, с просьбой «по встретившейся надобности в самом срочном порядке выслать материалы Синода для произнесения проповедей в день празднования годовщины Октября, а также ряд других руководящих материалов Православной Церкви». Таким образом, командование откликалось на ясно выраженное настроение в войсках»[30].

 

Молитвенник

 

Обо всем этом чудесном и великом, что для гордого «просвещенного» разума просто смешно, сейчас из всех сил стараются забыть. Либо, более того, с нахрапом и «пролетарской ненавистью» дерзко вторгаются в область сакрального, вооруженные проверенными методами диалектического материализма, отметая непреложную Евангельскую истину, – что «невозможное человекам возможно Богу» (Лк. 18,27). И возникает стойкое ощущение, что в то время великих испытаний, в отличие от нынешних дней, вера составляла неотъемлемую часть внутреннего мира, как российского солдата, так и всего народа.

На покойного митрополита Илию (Карама) (+1969 г.), в наше время посыпались грязные обвинения и клевета. Тем не менее этот выбор, выпавший на Владыку и Божий призыв стать проводником Его воли, говорит сам за себя. Это явление Величия Божьего и безмерного Его милосердия к России еще ждет слов покаяния от иных рьяных разоблачителей за их упорство в неверии и за грех поношения[31]. Хотя в этом богоборческом упорстве нет ничего нового, еще апостол Павел предупреждал, что: «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно» (1Кор. 2,14). Думается, что еще придет время и правда восторжествует. Следует согласиться, что «в наши дни особый интерес может представлять системное исследование жизни и творчества Илии Карама и его духовного наследия, отражающее реальный анализ и объективную оценку этой личности и её вклад в нашу историю»[32].

 

Митрополит Илия (Карам), архиерей Антиохийской Православной Церкви.

 

Если говорить не только о мистической составляющей, но и о фактах из жизни Владыки, то они таковы. Когда в 1941 году возникла реальная угроза существованию России, митрополит «Илия Карам активно связывался с христианами всего мира, разоблачая лживые послания Гитлера, который оправдывал своё вторжение в СССР якобы «новым крестовым походом против безбожников». Это разоблачение Владыке во многом удалось, и он сумел привлечь не мало христиан на свою сторону. Также Илия Карам успешно собирал пожертвования для советских детей и впоследствии передал Советскому Союзу 200 000 долларов[33] на нужды детских домов. Кроме того, существует устойчивое предание о явлении Илие Караму Божьей Матери, которая объявила ему Божью волю о спасении России от нашествия врагов. Разумеется, что с научной точки зрения этот факт невозможно подтвердить или опровергнуть»[34].

Это бесспорно, но в нашем исследовании мы сосредоточились не столько на научной точке зрения, сколько на провиденциальном подходе – на изучении процесса реализации Божьего промысла в судьбе России. И это сокровенное знание, открывается нам только на путях веры. Этому учит нас Господь: «кто любит Бога, тому дано знание от Него». И более того, как это не дико звучит «с научной точки зрения», но, «кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать» (1Кор. 8,3).

 

Человек Сталин

 

Выше мы достаточно обстоятельно рассмотрели тот исторический феномен, когда до определенного момента необходимым и сверхъестественным «знанием» обладал лишь Гитлер. Он же приобрел тогда неодолимую силу подчинять, внушать и управлять, поскольку «дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть» (Откр. 13,2).

И даже И. Сталин, фигура, явно не меньшей исторической величины и фатального значения, вел себя порой достаточно странно, оказавшись бессильным перед новым избранником «богов». Предвоенный сатанинский «пасьянс» 1941 года был катастрофически им проигран: «Я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападёт!..» (из докладной записки Л.П. Берии И.В. Сталину 21 июня 1941 года)[35].

 

 Государственный визит Министра иностранных дел СССР В. Молотова в Германию 12-14 ноября 1940 года. Фото из газеты «Правда».

 

Говоря об этом, следует отметить, что Гитлер всегда относился к Сталину с большой опаской, и воспринимал его, как очень серьёзного противника. В. Молотов позже вспоминал, что, когда в 1939 году в Берлине он прощался с Гитлером, тот «зачем-то обнял меня и произнёс: «Я уверен, что история навеки запомнит Сталина!». Чувствовалось, что он не только побаивается нашей державы, но испытывает страх и перед самой личностью Сталина»[36]. Собственно, он и не скрывал, что воспринимает нашу державу, как «колосс брутальной мощи»[37].

Особо следует остановиться на следующем принципиальном обстоятельстве. Говоря о сакральном значении тех событий, и осознавая чрезвычайное их значение для всей последующей истории нашей страны, мы никогда не сможем исключить из них Сталина. Любые попытки сделать это под самыми благовидными предлогами неизбежно приведут к искажению исторической правды.

Сталин неотъемлемая часть той непомерной боли, и неувядаемой славы. И нельзя понять духовные смыслы происходившего тогда, и роль Сталина в том страшном противостоянии, если не принимать ясные слова апостола, о том, что «нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены» (Рим. 13,1).

Кроме того, для понимания подоплеки происходивших тогда под воздействием тяжёлых испытаний перемен в самом Сталине, требуется проследить его жизненные поступки и последовательность действий. Многое здесь определяет внутренняя суть Сталина, как человека, и его отношение к своему народу.

Воспринимал ли он Россию, как родную землю, как Родину? Любил ли он эту великую страну? Вопросы эти совсем не праздны, и вполне правомерны, поскольку ответы на них далеко не однозначны. Вовсе не секрет, что для значительной части пришедших к власти большевиков, во главе с неоспоримым лидером революции Л.Д. Троцким (Бронштейном), эти понятия и чувства представлялись абсолютно чуждыми и лишь мешающими при решении задач «мировой революции».

 

И. Сталин в паре с Л. Троцким несут гроб на похоронах Ф. Дзержинского. 1926 год.

 

Поэтому, когда Гитлер честно признавался: «Я учился у большевиков. И не боюсь говорить об этом… Между нами и большевиками больше сходства, чем различий», то ему можно верить. Надо просто вспомнить, какой образ жизни был прописан отныне для русских людей в планах большевистских лидеров. Так Лев Троцкий в 1921 году на X съезде РКП(б) заявлял: «С вольной Русью мы должны покончить. Мы будем создавать трудовые армии, легко мобилизуемые, быстро перебрасываемые с места на место. Труд будет поощряться куском хлеба, неподчинение и недисциплинированность караться тюрьмой и смертью». И таково было мнение большинства «верных ленинцев». Вот, например, высказывание еще одного представителя той команды, теоретика партии А.Н. Бухарина: «Принуждение во всех формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи». Как это похоже на человеконенавистнические программные документы бонз Третьего рейха.

Так что, получается, не случайно именно эту плеяду революционеров-экстремистов Сталин ликвидировал в первую очередь. Конечно же, тогда эта работа проводилось им духовно не осознанно, а лишь в рамках борьбы за власть. Шёл процесс реализации неумолимого закона любой революции. Как и всякая иная тёмная стихия, она непременно уничтожает всё и всех вокруг себя, как тот «Сатурн, пожирающий своих детей». Но в первую очередь она уничтожает всех своих творцов, всех тех, кто ее породил, и кого породила она.

Профессиональный революционер Сталин, следуя этому жестокому закону, тем не менее, уже действовал в русле реализации Божьего промысла. Если бы не произошли эти решительные «чистки» в руководстве страны, то ни о какой встрече Вождя с иерархами Русской Православной Церкви в сентябре 1943 года говорить бы не приходилось. Российской Церкви к тому времени просто бы уже не существовало.

 

 

 На трибуне Мавзолея, 1927 год. Сталин внимательно глядит на своих соратников: А.И. Рыкова (+1938), Н.А. Бухарина (1938), М.И. Калинина (+1946), Н.А. Угланова (+1937) и М.П. Томского (+1936). Под этим взглядом уцелел лишь один «всесоюзный староста» М.И. Калинин.

 

Именно это благое деяние Сталина не мог простить пришедший к власти «верный ленинец» Никита Хрущев, и подло мстил вождю, «пиная мёртвого льва». Под лозунгом «возвращения к ленинским нормам», в 60-е годы Церковь подверглась форменному разгрому, храмы закрывали сотнями и тысячами, а монастыри – десятками. Таким образом, «попытка Сталина восстановить положительный образ и влияние Русской Православной Церкви на внутригосударственную и внешнюю политику была представлена как отход от ленинизма, непозволительный в рамках коммунистической идеологии. Взаимоотношения государства и церкви вновь пришли в состояние противостояния, начался новый период целенаправленной борьбы с религией»[38].

 

(Продолжение следует)