(Ответ на ст. В.В. Бойко-Великого «Почти «альтернативная история» революции 1917 г. и цареубийства 1918 г. от Л.А. Лыковой и А.Б. Мощанского. Из готовящейся к печати книги «Расследование цареубийства и история России в XX и XXI веках». – РНЛ: 18.01.2025)
Предисловие
Внимательно прочитав статью Василия Вадимовича Бойко-Великого (далее: «г-н Бойко»), подивились: вроде бы автор является выпускником знаменитого Московского инженерно-физического института, работал научным сотрудником в Научно-исследовательском институте ядерной физики при МГУ, является президентом «Русского культурно-просветительного фонда имени святого Василия Великого» и т.д., и т.п., полагает, что участвует в «научной» полемике по одному из сложнейших историко-правовых вопросов современности, однако написанное им представляет сырой материал спорных утверждений и цитат.
Засмотрелись на огромный список литературы: более чем в ¾ из них не указаны номера страниц, большая часть источников не имеет отношения к содержанию статьи.
Что это?..
Может быть, желание подавить невнимательного читателя объемом ссылок и использованной литературы, продемонстрировать высокую «наукообразность» и этим в наш адрес подкрепить набор отрицательных утверждений типа: «допускает серьезные фактические ошибки в ряде своих исторических работ», «уровень этих исторических работ настолько низкий, что редакция РНЛ вынуждена снабжать эти статьи комментариями, чтобы исправить хотя бы часть грубых ошибок», «их заведомо ошибочные утверждения, поражаешься», «их ссылки на отдельные статьи Основных Законов Российской Империи в основном носят дилетантский, юридически безграмотный характер», «откровенно пытаются опорочить деятельность», «не стоило этим явно безграмотным, антиисторическим статьям … уделять столько внимания», «наряду с клеветническими статьями», «серия статей носит саморазобличительный характер, показывающий ее историческую некомпетентность»…?!
Но причем здесь: «геморрой», «парадантоз», «схема клинической диагностики конституциональных типов», «подарок молодым хозяйкам», библиотека литературы Древней Руси, Иоанн Грозный, Бородинская битва, Пестель, Есенин, Тальков?!
И вообще, смотрел ли автор нашу тематическую переписку – публикации на РНЛ?! Там указаны все первоисточники и любой человек, действительно интересующийся темой, может к ним обратиться и сделать собственный вывод.
На текстовые комментарии «ред. РНЛ», про которые пишет г-н Бойко, давно дан ответ: читатель может обратиться к статье «Ответ на замечания редакции РНЛ к статье «Исторический контекст отрицания «екатеринбургских останков», опубликованная на сайте «РНЛ» 14.08.2024:
«Исторические» утверждения самого «президента Русского культурно-просветительного фонда имени святого Василия Великого», не соответствующие действительности – откровенные «ляпы», в его статье уже отмечены комментариями «ред. РНЛ»…
В связи с чем закономерно возник известный вопрос: «To be, or not to be»[1]. В смысле: «Отвечать на написанное г-ном Бойко или нет».
Поразмыслив, мы определились, что долг перед обществом и памятью Царственных страстотерпцев и других представителей Дома Романовых, расстрелянных на Урале в 1918-м, заставляет нас отставить рефлексию и по возможности попытаться пояснить читателям «РНЛ» в чем суть проблемы, остающейся актуальной по прошествии 106 лет.
Зачин
Стоит начать с того, что один из авторов РНЛ – молодой и перспективный кандидат наук (дай ему Бог, защитить докторскую диссертацию), скрывающийся под псевдонимом «Александр Семиреченский», в статье «Михаил II – был ли он Императором Всероссийским?» на сайте РНЛ справедливо указывает[2]: «Вопрос, вынесенный в заголовок этой статьи, имеет не одно лишь историческое значение, но прямо относится к нашей политической действительности. Он определяет легальную основу российской государственной власти. Если Великий Князь Михаил Александрович так и остался великим князем, то монархию в России можно признать упраздненной до решения Учредительного собрания. Если же он, после отречения Государя Николая Александровича стал Императором Всероссийским, то существование нашей республики может быть законным только после упразднения монархии, которого не произошло. Поэтому для республиканцев очень важно настаивать на том, что Вел. Кн. Михаил Александрович отказался (отрекся) от престола. В этом случае можно настаивать на упразднении российской монархии».
Таким образом, утверждения г-на Бойко о том, «что по Основным Законам Российской Империи Императором становится только законный Наследник (а таковым был лишь Цесаревич Алексей), подписавший манифест о вступлении на Царский Престол. …(…). Великий Князь Михаил Александрович отказался принять Царский Престол 3 марта 1917 года», демонстрируют, как это не парадоксально, его позицию совсем не «монархиста», а «актуального республиканца».
Мы не ставим вопрос так остро, как Александр Семиреченский, но согласны с ним в том, что вопрос признания статуса Михаила II является политически актуальным нарративом.
Подобное стало неожиданным и для нас самих, так как вхождение в тему для одного из нас произошло в рамках изучения архивных документов, а для другого в ходе розыскных и криминологических исследований. В результате от «частного» мы пришли к «общему»: политической значимости событий 100-летней давности для современности.
Пришлось окунуться в историю. И оказалось, что существует не «альтернативная история», как пишет г-н Бойко, а криминологическое понимание причинно-следственных геополитических событий, связанных с «ликвидацией самодержавия» в России, подоплека которых носит не политический, а экономический характер.
Начнем с разбора главного лозунга Февральской революции 1917 года в России: «Долой самодержавие». Оказалось, что он возник гораздо раньше, чем на свет появились первые марксисты, вообще, и русские большевики, в частности, обвиняемые либералами и г-ном Бойко во всех смертных грехах.
Великие мыслители прошлого (К. фон Клазевиц, К. Маркс, В.И. Ленин) формулировали один и тот же тезис: «Политика есть продолжение экономики». Из него следует, что в основе политического лозунга о ликвидации самодержавия должны лежать чьи-то экономические интересы.
Чьи?... Ответ очевиден: прежде всего капиталистического класса!
Как это выражено в реальной истории, а не в головах некоторых «экспертов» и «историков», вырывающих российские события из временного контекста общей мировой истории?
Возникновение лозунга «Долой самодержавие» и методы его достижения
В конце XVIII века бывший масон высокого посвящения (в т.ч. – в российских ложах в 1770-1773 г.г.), профессор натурфилософии Эдинбургского университета (Шотландия) Джон Робисон[3] выпустил книгу «Доказательства тайного заговора против всех религий и правительств Европы»[4], в которой показал трансформацию «старого масонства» (регулярного) в либеральное, и выход из этой среды А. Вейсгаупта и его «Ордена иллюминатов» («Ордена просвещенных»): «Меня часто водили (в ложи) во Франции и Италии. Там, и, что еще более примечательно, во Франции, я обнаружил, что ложи стали прибежищем многих прожектеров и фанатиков, как в науке, так и в религии, и в политике, которые пользовались секретностью и свободой слова, поддерживаемыми на этих собраниях, чтобы высказывать свои особые прихоти или подозрительные доктрины, которые, если бы были сообщены миру обычным способом, подвергли бы авторов насмешкам или порицанию.
… в их руках Свободное масонство стало чем-то совершенно непохожим и почти прямо противоположным системе (если она может получить такое название), импортированной из Англии; а некоторые ложи превратились в школы безрелигиозности и распущенности… (…)
Я обнаружил, что масонская ложа использовалась в каждой стране для выражения и пропаганды религиозных и политических настроений, которые не могли распространяться публично, не подвергая автора большой опасности. Я обнаружил, что эта безнаказанность постепенно побуждала людей с распущенными принципами становиться более смелыми и проповедовать доктрины, подрывающие все наши представления о морали - всю нашу веру в моральное управление Вселенной - все наши надежды на улучшение в будущем состоянии существования - и всякое удовлетворение и удовлетворенность нашей нынешней жизнью до тех пор, пока мы живем в состоянии гражданского подчинения.
Я смог проследить эти попытки, предпринимавшиеся на протяжении пятидесяти лет под благовидным предлогом «просвещения мира факелом философии и рассеяния облаков гражданских и религиозных предрассудков, которые держат народы Европы во тьме и рабстве».
Я наблюдал, как эти доктрины постепенно распространялись и смешивались со всеми различными системами Свободного масонства, пока, наконец, НЕ БЫЛА СФОРМИРОВАНА АССОЦИАЦИЯ с четкой целью ИСКОРЕНИТЬ ВСЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ И СВЕРГНУТЬ ВСЕ СУЩЕСТВУЮЩИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА ЕВРОПЫ.
Я видел, как эта Ассоциация проявляла усердие и систематичность, пока она не стала почти непреодолимой; и я видел, что наиболее активные лидеры Французской революции были членами этой Ассоциации и проводили свои первые выступления в соответствии с ее принципами, а также с помощью ее инструкций и помощи, которые ранее запрашивались и были получены; И наконец, я убедился, что эта Ассоциация все еще существует, все еще работает тайно, и что не только несколько выступлений среди нас самих показывают, что ее эмиссары пытаются распространять среди нас свои отвратительные доктрины, но у Ассоциации есть Ложи в Британии, которые с 1784 года переписываются с материнской ложей в Мюнхене… (…) Ассоциация, о которой я говорил, – это орден ИЛЛЮМИНАТОВ, основанный в 1775 году доктором Адамом Вейсгауптом, профессором канонического права в университете Ингольштадта, и упраздненный в 1786 году курфюрстом Баварии, но возрожденный сразу после этого под другим названием и в другой форме, все члены которого были членами ордена иллюминатов» (здесь и далее – перевод авт.)[5].
Робисон пишет[6]: «Это обязывает меня упомянуть замечательную ложу эклектического масонства, основанную в Мюнхене, в Баварии, в 1775 году, под руководством достопочтенного мастера, профессора Баадера. Она называлась Ложа Теодора Доброго советника. Она получила свой конституционный патент от Королевского Йоркского суда в Берлине, но сформировала свою собственную особую систему по указанию Палаты кавалеров в Лионе, с которой поддерживала переписку… (…) Из ревностных членов ложи Теодора наиболее заметным был доктор Адам Вейсхаупт, профессор канонического права в университете Ингольштадта. Этот человек получил образование у иезуитов, но упразднение их ордена заставило его изменить свои взгляды, и из их ученика он превратился в их злейшего врага. … (…) Соответственно, профессор Вейсхаупт в своей "Апологии иллюминатизма" говорит, что деизм, безбожие и атеизм распространены в Баварии больше, чем в любой другой стране, с которой он был знаком. Поэтому речи, в которых ярко рисовались абсурдность и ужасы суеверий и духовной тирании, не могли не произвести глубокого впечатления. И при таком состоянии умов слушателей переход к всеобщему безбожию и безверию так легок и так привлекателен для оптимистичной молодежи, что, возможно, объясняется скрытым желанием, чтобы ограничения, которые религия налагает на тех, кто ожидает будущего государства, при ближайшем рассмотрении оказались ничем иным, как беспочвенными страхами…(…)
Ложа «Теодора» была местом, где вышеупомянутые доктрины распространялись наиболее рьяно. Но эмиссары Вейсгаупта уже заручились поддержкой многих других лож, и эклектичное масонство вошло в моду главным образом благодаря их усилиям на Виллемсбадском съезде».
Ссылаясь на прямые источники, опубликованные на момент написания книги, Робисон раскрывает некоторые тайные моменты «Ордена иллюминатов», о которых становится известным лишь лицам высокого посвящения. В частности он пишет, что «целью Ордена было уничтожение христианства и всех государственных органов в Европе и установление великой республики»[7].
В письмах А. Вейсгаупта, скрывавшегося за псевдо «Спартак», написано: «Деспотизм лишил людей свободы. Как слабые могут получить защиту? Только путем объединения, но это редкость. Ничто не может привести к этому, кроме тайных обществ. Тайные школы мудрости - это средства, которые однажды освободят людей от их уз. Во все века они были архивами природы и прав человека; и с их помощью человеческая природа будет восстановлена из своего падшего состояния. Правители и нации исчезнут с лица земли. Тогда человечество станет единой семьей, а мир станет обиталищем разумных людей»[8].
Английский профессор приводит содержание инструкций для высших степеней иллюминатов. В инструкции, описывающей 9-ю степень посвящения «Шотландский рыцарь» Ордена иллюминатов, написано: «1. Главная цель шотландского рыцаря - воздействовать на всех людей самым вкрадчивым образом. 2. Он должен постараться приобрести во владение значительное имущество. 3. Во всех масонских ложах мы должны стараться тайно одержать верх. Масоны не знают, что такое Свободное масонство, ни своих высоких целей, ни своего высшего начальства, и должны руководствоваться теми, кто поведет их по правильному пути. Готовя кандидата к посвящению в шотландские рыцари, мы должны ставить его перед дилеммами, задавая интересные вопросы. Мы должны постараться распорядиться деньгами лож свободных каменщиков или, по крайней мере, позаботиться о том, чтобы они использовались на цели, благоприятные для нашего Ордена, но это должно быть сделано таким образом, чтобы никто этого не заметил. Прежде всего, мы должны со всем нашим мастерством продвигать план эклектического масонства и с этой целью дополнить циркулярное письмо, уже разосланное всем Ложам, всем, что может увеличить их нынешнее затруднение». ... кандидат обязуется "рассматривать иллюминатов и относиться к ним как к Руководителям Свободного масонства и стремиться к тому, чтобы во всех масонских ложах, которые он посещает, было Масонство иллюминатов, и особенно шотландский послушник…»[9].
На более высоких ступенях сообщается: «Чтобы выйти из этого состояния, освободиться и родиться заново, нет другого средства, кроме использования чистого разума, с помощью которого может быть установлена общая мораль, которая поставит человека в состояние управлять самим собой, вернет ему его первоначальную ценность и избавит от всякой политической поддержки, ... Это не может быть сделано никаким другим способом, кроме как с помощью тайных объединений, которые постепенно и молча овладеют управлением государствами и будут использовать для этой цели те средства, которые нечестивые используют для достижения своих низменных целей.
Князья и священники, в частности, …, являются нечестивцами, чьи руки должны быть связаны посредством этих объединений, если мы не можем искоренить их полностью. "Короли - это родители. Отцовская власть прекращается с наступлением недееспособности ребенка; и отец причиняет вред своему ребенку, если тот делает вид, что сохраняет свои права по истечении этого срока. Когда нация достигает совершеннолетия, ее опека прекращается".
Далее следует длинная декламация против патриотизма, как узколобого принципа по сравнению с истинным космополитизмом. Дворяне представлены как "раса людей, которые служат не нации, а принцу, которых … (он) настраивает против нации, которые являются постоянными слугами и служителями деспотизма и средством подавления национальной свободы. Королей обвиняет в негласном соглашении под лестным названием "баланс сил", чтобы держать народы в подчинении»[10].
В 10-й степени «Пресвитера» («Священника») сообщается: «"Насколько верно утверждение, что все те средства, которые нечестивые использовали для достижения дурных целей, могут быть использованы для благих целей?" И наряду с этим вопросом содержится предписание прислушиваться к мнениям и поведению образованных и достойных людей из общества.
В одном из ответов приводится пример великого философа и космополитичного человека, который предал доверенную ему частную переписку во имя свободы; в данном случае речь шла о докторе Франклине. В другом случае власть Ордена распространялась на предание человека смерти; и приводилась причина, по которой "эта власть была предоставлена всем Суверенным государствам на благо государства и, следовательно, принадлежала Ордену, который должен был управлять миром"»[11].
Каковы же инструменты, «которые нечестивые использовали для достижения дурных целей, могут быть использованы для благих целей»?
Ответ - любые. В том числе те, ссылки на которые были обнаружены в документах при обыске у одного из высших членов ордена: «В 1786 году при обыске в доме некоего Цвака (члена парламента) была обнаружена коллекция оригинальных документов и корреспонденции. На следующий год в доме барона Бассуса была обнаружена гораздо более обширная коллекция, и с тех пор барон Книгге, самый активный член ордена после Вейсгаупта, опубликовал отчет о некоторых высших степенях, которые были созданы им самим… (…)
В рукописном тексте Цвака был обнаружен проект сестринства, подчиненного замыслам иллюминатов. В нем есть следующие отрывки:
"Это окажет большую услугу и принесет нам много информации и денег, а также придется по вкусу многим из наших самых преданных членов, которые являются любителями секса. Оно (сестринство) должно состоять из двух классов: добродетельных и свободолюбивых (то есть тех, кто выходит за рамки общепринятых ханжеских манер); они не должны знать друг о друге и должны находиться под руководством мужчин, но не осознавать этого. В их руки должны быть вложены (но тайно) надлежащие книги, и такие, которые льстят их страстям"».
Далее перечисляются обнаруженные документы: «Тем же почерком написано описание сейфа, который, если его взломать, взорвется и уничтожит все его содержимое; Несколько квитанций о проведении аборта; Состав, который ослепляет или убивает, если брызнуть в лицо; Листок с чеком на симпатические чернила; Чай для беременных для совершение аборта; Средство, которое обычно используется для уничтожения; Способ наполнения спальни ядовитыми испарениями; Как снимать оттиски печатей, чтобы впоследствии использовать их в качестве печатей; Коллекция из нескольких сотен таких оттисков со списком их владельцев, князей, знати, священнослужителей, торговцев и т.д.; Рекомендации по возбуждении матки; Рукопись, озаглавленная "Лучше Гора". Впоследствии она была напечатана и распространялась на Лейпцигской ярмарке и представляет собой нападки и горькую сатиру на все религии. Это написано рукой Аякса. А также в диссертации о самоубийстве (Примечание: Его невестка бросилась с крыши башни); Там также был набор портретов или характеров восьмидесяти пяти мюнхенских дам, с рекомендациями некоторых из них для членов Ложи Сестер Иллюминат, а также предписаниями всем Руководителям научиться писать обеими руками; и что они должны использовать более одного шифра»[12].
А вот инструментарий более высокого плана:
«Но где же найти достойных людей, добрых, великодушных и образованных? Как и какими сильными побуждениями можно побудить их взяться за выполнение столь обширной, непрерывной, трудной и кропотливой работы? Это приобщение должно быть постепенным. Таких людей можно найти в любом обществе. Такие благородные умы будут увлечены предметом, согревающим сердце. Поэтому первой задачей Ассоциации должно быть формирование молодых членов. По мере того как они размножаются и продвигаются вперед, они становятся апостолами благотворительности, и работа теперь идет полным ходом, продвигаясь со скоростью, возрастающей с каждым днем.
Точное наблюдение показывает, что ничто так не способствует повышению рвения членов, как тайный союз. Мы видим, с какой остротой и рвением легкомысленного присвоения свободного Масонством занимаются люди, связанные между собой тайной своего союза. Нет необходимости вдаваться в причины этого рвения, порождаемого секретностью. Это универсальный факт, подтверждаемый историей каждой эпохи. Поэтому давайте направим это положение нашей конституции на достижение этой благородной цели, и тогда все возражения, выдвигаемые против нее ревнивой тиранией и испуганным суеверием, исчезнут. Таким образом, метод будет работать бесшумно и надежно; и хотя щедрые благодетели рода человеческого лишены, таким образом, аплодисментов всего мира, они получают благородное удовольствие от того, что их работа процветает в их руках»[13].
«"Н. Б. Мы должны взять на себя руководство образованием, церковным управлением, профессорской кафедрой и кафедрой проповедника. Мы должны вводить свои взгляды в моду с помощью любого искусства, распространять их среди людей с помощью молодых писателей. Мы должны проповедовать самую искреннюю заботу о человечестве и делать людей безразличными ко всем остальным отношениям. Мы должны позаботиться о том, чтобы наши писатели были хорошо раскручены и чтобы рецензенты не недооценивали их; поэтому мы должны всеми силами стараться расположить к себе рецензентов и журналистов; и мы также должны попытаться привлечь на свою сторону книготорговцев, которые со временем поймут, что в их интересах встать на нашу сторону." Я завершаю этот рассказ о степени пресвитера»[14].
Примечательно, что все это должно делаться «под чужой маской»: «Великая сила нашего ордена заключается в его скрытности; пусть он никогда и нигде не появляется под своим собственным именем, но всегда прикрывается другим именем и другой профессией. Нет ничего более подходящего, чем три низшие степени Свободного масонства; публика к этому привыкла, мало чего от нее ожидает и, следовательно, не обращает на нее особого внимания. Кроме того, форма научного или литературного общества лучше всего подходит для наших целей, и если бы свободного масонства не существовало, мы использовали бы это прикрытие; и оно может оказаться гораздо большим, чем просто прикрытием, оно может стать мощным двигателем в наших руках. Создавая общества чтения и абонементные библиотеки, беря их под свое руководство и снабжая своими трудами, мы можем изменить общественное мнение в ту сторону, в какую захотим.
Подобным образом мы должны попытаться добиться влияния в военных академиях (это может иметь огромное значение), типографиях, книготорговых магазинах, управлениях и, короче говоря, во всех учреждениях, которые оказывают какое-либо влияние на формирование, управление или даже на направление человеческого разума: живопись и гравюра очень ценятся нами»[15].
Из представленного видно, что идея «ликвидации самодержавия» в Европе принадлежит не русским социал-демократам и большевикам, а скрыта в глубинах европейского масонства и даже никак не связана с социалистическими идеями, ибо какое-либо обобществление собственности не имеет места во взглядах иллюминатов: профессоров, графов, баронов, советников, священников, торговцев и прочих достаточно обеспеченных людей. Чтобы понять это, достаточно взглянуть на список иллюминатов[16], известных Д. Робисону, раскрытый им в публикации.
Таким образом, А. Вейсгаупт и иллюминаты сформировали практическую методологию разрушения любой политической и религиозной системы изнутри. И это произошло еще в последней четверти XVIII-го века!
Формально общество иллюминатов было запрещено правительством Карла Теодора, курфюрста Баварии в 1784 году. Официально считается, что после того, как орден был запрещен, а его участники разогнаны, то не осталось никаких устойчивых следов его влияния, даже на своих бывших членов, которые продолжали развиваться в иных направлениях…
Между тем в исторических реалиях Европы методология Вейсгаупта начинает эффективно реализовываться уже в том же XVIII веке: из масонской среды выделяются либеральные ложи, исключившие из своих уставов ландмарки, связанные с Богом. Далее следует Великая Французская революция, начавшаяся созывом Генеральных штатов и взятием Бастилии 14 июля 1784 года, продолженная: созывом Учредительного собрания; арестом 13 августа 1792 года Людовика XVI и его семьи; Постановлением об отмене монархии от 21 сентября того же года; судебным процессом и казнью в 1793-м Людовика XVI, а затем его жены Марии-Антуанетты; затем смертью в тюрьме их наследника 10-летнего Людовика XVII (1795); закончившаяся в 1799-м Директорией, которую разогнал 18 брюмера (9 ноября) Наполеон Бонапарт, создавший сначала Консулат, а затем объявивший себя «Императором».
Порядок событий Великой Французской революции полностью повторился в России, а начался в феврале 1917 года через механизм действий надпартийного парамасонского «Великого Востока Народов России» (ВВНР).
Об этом мы уже писали в статье «Ответ на замечания редакции «РНЛ» к статье «Исторический контекст отрицания «екатеринбургских останков»).
Видимо г-н Бойко ее не читал. Повторимся с большими подробностями…
О масонских корнях Февральской революции против самодержавия
Когда дело касается «тайных обществ», историкам удобно не заметить «масонов» – ведь они о себе либо не сообщают ничего, либо пишут только то, что им нужно легализовать в общественное сознание. Поэтому источники сведений о них не систематизированы, случайны, принадлежат рассекреченным отчетам полиции или секретной службы, или становятся известны при публикации мемуаров. Другим «скользким» моментом является гибкость и мимикрия самой масонской организации: разделение на ложи с разными регулярными или либеральными уставами, создание парамасонских структур; своевременное усыпление лож и их внезапное пробуждение; переход участников в другие ложи в новом качестве; декларирование открытых уставов для профанов и сокрытие специфического понимания вопросов на высших градусах и т.д.
Чтобы не вступать в бессмысленную полемику с «Братьями Ораторами» конкретных лож, публично декларирующих только «разумное, доброе и вечное», оговоримся, что под понятием «масоны» мы понимаем не какую-то конкретную ложу с ее уставом, а форму организации «свободных каменщиков», предполагающую иерархическое построение тайного общества, в котором нижестоящий уровень не знает ни членов вышестоящего уровня, ни тех истинных целей и задач, которыми последние руководствуются, однако вольно или невольно участвует в их достижении.
Сам термин «масон» возник из наименования: фр. – franc-maçon, в старофранцузском – masson, англ. – Freemason, что означает «свободный каменщик» и принадлежит английским артелям каменщиков, построенным по иерархическому принципу: «ученик-подмастерье-мастер-ст.мастер- церковный капитул». При этом неженатые члены артели обычно проживали в «ложе»: месте - термине, возникшему опять же из строительной практики: от англ. lodge — домик; сторожка, приют, далее от названия англ. stonemasons' lodge — строительная мастерская.
Примечательно, что артели каменщиков, строившие храмы, управлялись вышестоящей иерархической структурой – церковным капитулом, имеющим свою собственную иерархию. Таким образом возникла вертикальная модель построения замкнутой многозвеньевой иерархической организации с разделением уровня знаний и информированности.
Эта модель стала идеальной формой для любых тайных обществ, которые не застывали в своей догматике: мимикрировали и трансформировались из «регулярного масонства» в «либеральное», отказавшееся от ландмарки о Боге, а затем в «парамасонство»; исключали из названия слово «масон», становились «тайными общества» или просто «обществами».
Позднее из-за демократизации общественных отношений и появления «парламентаризма» «тайным обществам» потребовалась легализация в виде деятельности публичных «партий», руководство которых так или иначе продолжало участвовать в отношениях, зачастую не связанных с декларируемыми партией целями, вступало в отношения с политическими противниками и т.п., что скрывалось от рядовых членов.
Возник и обратный процесс: с демократизацией общественных отношений появились массовые самостоятельные общественные объединения и публичные партии. Определенная часть из них, вступая в противоречие с действующей властью, стала создавать «тайные организации», используя опыт масонства. При этом некоторые партийцы параллельно партийной деятельности стали членами масонских организаций.
Для потенциальных критиков, повторимся еще раз: мы будем использовать термин «масоны» в широком смысле, подразумевая под ним не конкретные ложи со своими уставами, а исторических лиц, биография которых так или иначе связана с их известным участием в масонских регулярных, либеральных, парамасонских ложах и тайных обществах. Свидетельства об этом взяты как из массовых, так и из специальных источников, однако ссылки (из-за их обилия) опускаем из-за формата настоящей публикации.
Вернемся к рассмотрению темы реализации лозунга «Долой самодержавие» через цареубийство.
Криминологическое исследование цареубийств в России[17] показывает, что подобное преступное деяние совершенно не уникально и с изменением роли Российского государства на мировой геополитической арене имеет динамику преступных мотивов, связанных на первоначальном этапе с борьбой за престол родственных кругов, затем – престолонаследников, и, наконец, с начала XIX века, с попыткой иностранных сил изменить внешнеполитический курс государства путем устранения конкретного «неудобного» русского царя. Происходить подобное могло только с участием «агентов влияния» и деятельностью «тайных обществ». Первое событие из этой цепи – убийство Императора Павла I, посмевшего вмешаться в интересы Объединенного королевства и Ост-Индийской компании – произошло на английские деньги и с участием масонов-иностранцев.
Достаточно напомнить, что 5 сентября 1800 года остров Мальта был захвачен британским флотом, что шло вразрез с положением Павла I, как Великого магистра Мальтийского ордена. В качестве ответной меры 22 ноября 1800 русский император издал указ о наложении секвестра на все английские суда во всех российских портах (их насчитывалось до 300), а также о приостановлении платежа всем английским купцам впредь до расчета их по долговым обязательствам в России, с запретом продажи английских товаров в империи. Результатом этой правильной внутренней и внешней государственной политики стало сплочение внутренних и внешних врагов царя: Император Павел I в ночь с 11 на 12 марта 1801 года был убит в собственной опочивальне Михайловского замка.
Бывший колчаковский пропагандист, затем министр внутренних дел в дальневосточном правительстве братьев Меркуловых, исследователь масонства, монархист В.Ф. Иванов, занимавшийся в китайском Харбине 30-х годов, историей масонства, пишет[18]: «...Масоны постепенно осуществляют план полного окружения Императора. Гр. Пален, оставаясь петербургским военным генерал-губернатором, сосредоточил в своих руках все нити государственного управления. Генерал-прокурором был назначен масон П.В. Лопухин. Были приближены ко двору масоны Голенищев-Кутузов, обер-гофмаршал Нарышкин и обер-камергер гр. Строганов.
Масон Кочубей, друг детства наследника Александра Павловича, в 1798 г. был назначен вице-канцлером и возведен в графское достоинство. В 1801 г, по удалении гр. Ростопчина по-прежнему вице-канцлером стал кн. А.В. Куракин. Генерал-прокурор Обольянинов, член масонской шайки, в 1800 г. был назначен заведующим Тайной Экспедицией. Это назначение было громадным завоеванием масонов. Рожерсон в письме к гр. Воронцову писал: “...теперь, слава Богу, у нас есть свой”».
Из документов известно, что в организации заговора участвовали: испанец по происхождению, адмирал Осип де Рибас (внезапно умер еще до убийства Павла 2 декабря 1800), вице-канцлер Никита Петрович Панин (воспитанный своим дядей Н.П. Паниным – одним из основателей российского масонства, который был принят в масонскую ложу в Швеции около 1750 года), командир Изюмского легкоконного полка Леонтий Беннигсен (находившийся на русской службе, но бывший подданным английского короля по ганноверскому своему происхождению, посещал масонские ложи в Ганновере и Гамбурге, в 1775 году стал членом-основателем московской ложи «Чистосердечия»), братья Зубовы (последний любовник Екатерины II – Платон и его братья Валериан и Николай), сестра которых Ольга Жеребцова несколько лет состояла в любовной связи с английским послом Чарльзом Уитвортом. Главным организатором и исполнителем заговора был курляндский барон, петербургский генерал-губернатор Петр Пален, игравший двойную роль, рассчитывавший в случае неудачи заговора «отойти в сторону». В преступном сообществе также участвовали: бывший адъютант последнего из российский Брюсов, посланник в Гамбурге и Мадриде, затем сенатор И.М. Муравьев-Апостол – отец трех будущих декабристов; А.В. Аргамаков – племянник Д.И. Фонвизина; командиры 5-ти и шефы 3-х гвардейских полков и другие лица, в свое время давшие присягу на верность действующему Российскому Императору.
Примечательно, что эти клятвопреступники – убийцы миропомазанного главы Православной России – какой-то особой ответственности юридической или моральной не понесли. Почему-то ни тогда, ни в настоящее время г-н Бойко и «независимые эксперты» не проклинают их.
Последующие преступления против отечественной государственности («восстание декабристов» (о нем чуть ниже); «польские восстания»; 11 покушений членов обществ «Земля и Воля» и «Народная воля» на Императора Александра II Освободителя; 3 покушения на Императора Александра III Миротворца), так или иначе также были связаны и финансировались иностранными эмигрантскими центрами, находящимися в Европе, взаимодействующими с «масонами» и парамасонскими структурами, а также с международными финансовыми кругами, являющимися авангардом капиталистического класса.
Очевидно, что деятельность «русских революционеров» была связана: во-первых, с огромными целевыми финансовыми затратами и, следовательно – должна была кем-то финансироваться; во-вторых, с организацией агентурной работы и получением сведений из дворцового окружения, т.е. должна была быть обеспечена соответствующими связями и разведвозможностями предателей из числа должностных лиц соответствующего уровня; в-третьих, с техническим и инженерным обеспечением на основе специфических знаний, передовых технологий, инструментов, оборудования и материалов; в-четвертых, с текущим денежным содержанием большого числа неработающих исполнителей терактов, которые должны были на что-то существовать, снимать жилье, жить, перемещаться и т.д.
Напрашивается логический вывод о том, что известные исполнители терактов – только видимая верхушка некоего «айсберга», основание которого было оказалось скрыто от глаз государственных служб и суда…
При рассмотрении исторических событий в обратной временной ретроспективе видна цепочка преемственности русских «революционеров» от западных антироссийских обществ: радикальная «Народную волю» и умеренный «Черный передел» возникли в 1879 году при расколе организации «Земля и воля»; в свою очередь «Земля и воля» — тайное революционное общество с 1876 года по 1879 годы восстановилась как народническая организация на основе предыдущей организации «Земля и воля», возникшей в Российской империи в 1861 году и просуществовавшей до 1864 года; первыми основателями «Земли и воли» принято считать Н.Г. Чернышевского, А.И. Герцена, Н.П. Огарева и других лиц, находившихся в Европе и напрямую связанных с «масонскими» структурами.
Идейные организаторы и основоположники русского нигилизма и «народничества», находившиеся в эмиграции (А.И. Герцен, Н.П. Огарев, М.А. Бакунин, Н.А. Серно-Соловьевич, П.Л. Лавров, Г.А. Лопатин и др.), начиная с конца 40-х годов XIX века вступили в прямые контакты с европейским масонством, участвовавшим в «революционном» движении и организации «Весны народов».
Так, горячо любимый российскими либералами, революционерами, писателями и историками А.И. Герцен, начав на Родине с «западничества» и «либерализма», выехал за границу в 1847 году и принял участие в европейских «революционных» кругах, имел непосредственные контакты с:
- анархистом М.А. Бакуниным, который состоял в масонских ложах «Великого востока Италии». По некоторым данным, был посвящен в масонство в 1845 году, а в 1864 году аффилирован в ложу «Il Progresso sociale» («Социальный прогресс») во Флоренции, при этом 3 апреля 1865 года получил патент 32° ДПШУ[19] от Консистории 32° Верховного совета ДПШУ. В 1864-1865 годах создал тайное общество «Интернациональное братство». Предполагал использовать масонские организации для нужд революционной борьбы. В 1868 году создал в Швейцарии парамасонскую полуанархическую организацию «Международный альянс социалистической демократии», которая была принята в I-й Интернационал на правах одной из женевских секций;
- анархистом и масоном П.-Ж. Прудоном, инициация которого прошла в масонской ложе «Искренность, Союз и Дружба» в Безансоне в 1847 году;
- революционным генералом Д. Гарибальди, вступившим в масонскую ложу «Убежище в добродетели» в Монтевидео в 1844 году и к концу своей жизни ставшим «Великим иерофантом Восточного устава Мемфиса» и, одновременно, «Великим иерофантом Египетского устава Мицраима» и др.
Интересен момент, связанный с финансированием деятельности А.И. Герцена, который будто бы был богатым человеком и «сам себя обеспечивал». В реалиях, понимая опасность, исходившую от его деятельности, уже в июле 1849 года Император Николай I арестовал все имущество А.И. Герцена и его матери, «как революционеров».
Герцен же обратился к барону Джеймсу Майеру де Ротшильду[20] с закладной на свое имущество в России. Вот, что он по этому поводу написал в книге «Былое и думы»[21]: «После Июньских дней мое положение становилось опаснее; я познакомился с Ротшильдом и предложил ему разменять мне два билета московской сохранной казны. Дела тогда, разумеется, не шли, курс был прескверный; условия его были невыгодны, но я тотчас согласился и имел удовольствие видеть легкую улыбку сожаления на губах Ротшильда — он меня принял за бессчетного prince russe, задолжавшего в Париже, и потому стал называть «monsieur le comte». [русского князя… «господин граф» (фр.).] По первым билетам деньги немедленно были уплачены; по следующим, на гораздо значительнейшую сумму, уплата хотя и была сделана, но корреспондент Ротшильда извещал его, что на мой капитал наложено запрещение, — по счастью, его не было больше. Таким образом, я очутился в Париже с большой суммой денег, середь самого смутного времени, без опытности и знания, что с ними делать. И между тем все уладилось довольно хорошо. Вообще, чем меньше страстности в финансовых делах, беспокойствия и тревоги, тем они легче удаются. Состояния рушатся так же часто у жадных стяжателей и финансовых трусов, как у мотов.
По совету Ротшильда я купил себе американских бумаг, несколько французских и небольшой дом на улице Амстердам, занимаемый Гаврской гостиницей…»
Джеймс Ротшильд пригласил к себе Герцена и показал ему письмо, которое, по его мнению, должно было заставить царя Николая II снять арест с этого капитала. «Он писал Гассеру, чтоб тот немедленно требовал аудиенции у Нессельроде и у министра финансов, чтоб он им сказал, что Ротшильд знать не хочет, кому принадлежали билеты, что он их купил и требует уплаты или ясного законного изложения -- почему уплата остановлена, что, в случае отказа, он подвергнет дело обсуждению юрисконсультов и советует очень подумать о последствиях отказа, особенно странного в то время, когда русское правительство хлопочет заключить через него новый заем. Ротшильд заключал тем, что, в случае дальнейших проволочек, он должен будет дать гласность этому делу через журналы для предупреждения других капиталистов … (…)
Через месяц или полтора тугой на уплату петербургский 1-й гильдии купец Николай Романов, устрашенный конкурсом и опубликованием в "Ведомостях", уплатил, по высочайшему повелению Ротшильда, незаконно задержанные деньги с процентами и процентами на проценты, оправдываясь неведением законов, которых он действительно не мог знать по своему общественному положению. С тех пор мы были с Ротшильдом в наилучших отношениях; он любил во мне поле сражения, на котором он побил Николая, я был для него нечто вроде Маренго или Аустерлица, и он несколько раз рассказывал при мне подробности дела, слегка улыбаясь, но великодушно щадя побитого противника»…
Друг Герцена – Н.П. Огарев в 1856 году также эмигрировал в Великобританию; жил в Лондоне, где вместе с Герценом возглавил «Вольную русскую типографию». Был одним из инициаторов и соредактором еженедельника «Колокол». Разработал социально-экономическую программу уничтожения крепостного права посредством крестьянской революции. Развил теорию «русского социализма», выдвинутую Герценом. В социалистических воззрениях Огарева важную роль играли народнические тенденции. Участвовал в создании революционной организации «Земля и воля» (1860—1861), в пропагандистской кампании М.А. Бакунина и С.Г. Нечаева (1869—1870).
Известно, что Огарев «легко» дал 10 000 франков (400 фунт. ст.) из так называемого «Бахметьевского фонда», которым распоряжался совместно с А.И. Герценом, малоизвестному нигилисту С.Г. Нечаеву, бежавшему из России. На полученные из этого фонда средства было организовано издание серии прокламаций экстремистского содержания, авторам которых выступали Нечаев, Бакунин и Огарев. И в их числе за подписью С.Г. Нечаева летом 1869 г. в Женеве вышел программный документ без заглавия, позднее в ходе «нечаевского» процесса 1871 года, получивший название: «Катехизис революционера». В нем впервые в русской истории была сформулирована программа широкомасштабной террористической деятельности[22]: «Отношение революционера к самому себе
§1. Революционер — человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью — революцией.
§2. Он в глубине своего существа, не на словах только, а на деле, разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром, и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью этого мира. Он для него — враг беспощадный, и если он продолжает жить в нем, то для того только, чтоб его вернее разрушить.
…(…) §4. Он презирает общественное мнение. Он презирает и ненавидит во всех ея побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него все, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все, что мешает ему.
…(…) §6. Суровый для себя, он должен быть суровым и для других. Все нежные, изнеживающие чувства родства, дружбы, любви, благодарности и даже самой чести должны быть задавлены в нем единою холодною страстью революционного дела. Для него существует только одна нега, одно утешение, вознаграждение и удовлетворение — успех революции. Денно и нощно должна быть у него одна мысль, одна цель — беспощадное разрушение. Стремясь хладнокровно и неутомимо к этой цели, он должен быть всегда готов и сам погибнуть и погубить своими руками все, что мешает ея достижению…(…)
Отношение революционера к товарищам по революции
§8. Другом и милым человеком для революционера может быть только человек, заявивший себя на деле таким же революционерным делом, как и он сам. Мера дружбы, преданности и прочих обязанностей в отношении к такому товарищу определяется единственно степенью полезности в деле всеразрушительной практической революции…(…)
§10. У каждого товарища должно быть под рукою несколько революционеров второго и третьего разрядов, то есть не совсем посвященных. На них он должен смотреть, как на часть общего революционного капитала, отданного в его распоряжение. Он должен экономически тратить свою часть капитала, стараясь всегда извлечь из него наибольшую пользу...(…)
Отношение революционера к обществу
…(…) §13. Революционер вступает в государственный, сословный и так называемый образованный мир и живет в нем только с целью его полнейшего, скорейшего разрушения. Он не революционер, если ему чего-нибудь жаль в этом мире. Если он может остановиться перед истреблением положения, отношения или какого-либо человека, принадлежащего к этому миру, в котором — все и все должны быть ему равно ненавистны. …
§14. С целью беспощадного разрушения революционер может, и даже часто должен, жить в обществе, притворяясь совсем не тем, что он есть. Революционеры должны проникнуть всюду, во все высшия и средние, в купеческую лавку, в церковь, в барский дом, в мир бюрократский, военный, в литературу, в третье отделение и даже в зимний дворец.
§15. Все это поганое общество должно быть раздроблено на несколько категорий. Первая категория — неотлагаемо осужденных на смерть. Да будет составлен товариществом список таких осужденных по порядку их относительной зловредности для успеха революционного дела, так чтобы предыдущие номера убрались прежде последующих…(…)
§17. Вторая категория должна состоять именно из тех людей, которым даруют только временно жизнь, дабы они рядом зверских поступков довели народ до неотвратимого бунта.
§18. К третьей категории принадлежит множество высокопоставленных скотов или личностей, не отличающихся ни особенным умом и энергиею, но пользующихся по положению богатством, связями, влиянием и силою. Надо их эксплуатировать всевозможными манерами и путями; опутать их, сбить их с толку, и, овладев, по возможности, их грязными тайнами, сделать их своими рабами. Их власть, влияние, связи, богатство и сила сделаются таким образом неистощимой сокровищницею и сильною помощью для разных революционных предприятий.
§19. Четвертая категория состоит из государственных честолюбцев и либералов с разными оттенками. С ними можно конспирировать по их программам, делая вид, что слепо следуешь за ними, а между тем прибрать их в руки, овладеть всеми их тайнами, скомпрометировать их до нельзя, так чтоб возврат был для них невозможен, и их руками и мутить государство.
§20. Пятая категория — доктринеры, конспираторы и революционеры в праздно-глаголющих кружках и на бумаге. Их надо беспрестанно толкать и тянуть вперед, в практичные головоломныя заявления, результатом которых будет бесследная гибель большинства и настоящая революционная выработка немногих.
§21. Шестая и важная категория — женщины, которых должно разделить на три главных разряда. Одне — пустые, обессмысленные и бездушные, которыми можно пользоваться, как третьею и четвертою категориею мужчин. Другия — горячия, преданныя, способныя, но не наши, потому что не доработались еще до настоящего безфразного и фактического революционного понимания. Их должно употреблять, как мужчин пятой категории. Наконец, женщины совсем наши, то есть вполне посвященныя и принявшия всецело нашу программу. Они нам товарищи. Мы должны смотреть на них, как на драгоценнейшее сокровище наше, без помощи которых нам обойтись невозможно…(…)
Отношение товарищества к народу
§22. У товарищества ведь другой цели, кроме полнейшего освобождения и счастья народа, то есть чернорабочего люда. …товарищество всеми силами и средствами будет способствовать к развитию и разобщению тех бед и тех зол, которые должны вывести, наконец, народ из терпения и побудить его к поголовному восстанию.
§23. Под революциею народною товарищество разумеет не регламентированное движение по западному классическому образу — движение, которое, всегда останавливаясь с уважением перед собственностью и перед традициями общественных порядков так называемой цивилизации и нравственности, … Спасительной для народа может быть только та революция, которая уничтожит в корне всякую государственность и истребит все государственные традиции, порядки и классы в России… (…)
§25. Поэтому, сближаясь с народом, мы прежде всего должны соединиться с теми элементами народной жизни, которые со времени основания московской государственной силы не переставали протестовать не на словах, а на деле против всего, что прямо или косвенно связано с государством… Соединимся с лихим разбойничьим миром, этим истинным и единственным революционером в России…».
Вот такая прямая и открытая декларация сил хаоса, хорошо перекликающаяся с методологией иллюминатов, изложенной Д. Робисоном. Маловероятно, что автором ее являлся малообразованный С.Г. Нечаев. Очевидно, что – это плод коллективного творчества, имеющий глубокие корни.
Отметим то, что сразу «бросается в глаза»: изданный в Европе «катехизис» направлен не вообще против феодальной власти и мировой буржуазии (как, например, «Манифест коммунистической партии»), а подготовлен конкретно на русском языке и для «русских революционеров», что косвенно определяет наличие в числе его истинных авторов антироссийских геополитических противников…
История «русского революционера Нечаева», литературно описана Федором Михайловичем Достоевским в романе «Бесы».
В сентябре 1869 года Нечаев в Москве основал революционное «Общество народной расправы», имевшее отделения («пятерки») в Петербурге, Москве и других городах. Пытаясь подчинить себе каждого человека в своем круге, он столкнулся с волей студента Ивана Иванова, который проявил неповиновение. Для укрепления своего авторитета Нечаев решил сплотить группу с помощью убийства Иванова. После совершенного преступления главарь бежал за границу, а соучастников уголовного преступления арестовали, судили и отправили на каторгу. Всего по делу привлечено было 87 человек, большинство, естественно, было оправдано.
Между тем обстоятельства убийства студента Иванова стали известны и в Швейцарии. Нечаев потерял свой авторитет и был вынужден перебраться сначала в Лондон, а затем в Париж. После подавления Парижской коммуны он скрылся в Цюрихе, где 14 августа 1872 года был арестован и экстрадирован в Россию как уголовный преступник.
После устранения Нечаева с политической арены заграничным отцам нигилизма в России стал нужен новый революционный активист-человеконенавистник. Таковой нашелся в Саратове. Им стал мещанин Степан Григорьевич Ширяев, который, еще учась в старших классах гимназии, сумел организовать антиправительственный кружок из 50-ти участников. В октябре 1876 года с целью более глубокого изучения теоретических знаний и освоения рабочей специальности, необходимой для пропаганды среди рабочих, он выехал в Калугу, а затем — за границу.
27 ноября 1876 года он прибыл в Лондон и здесь встретился с беглым полковником П.Л. Лавровым, который помог ему через члена Генерального совета I-го Интернационала, так же известного, беглого чиновника по особым поручениям при Ставропольском губернаторе Г.А. Лопатина, получить работу в Париже, в мастерской своего земляка, изобретателя «электрической свечи» и масона французской ложи «Труд и верные друзья истины» № 137, дворянина П.Н. Яблочкова, который стал «Досточтимым мастером» этой ложи 25 июня 1887 и в том же году в Париже основал первую русскую ложу — «Космос», где также стал ее первым «Досточтимым мастером». Русская профессура, входившая в эту ложу, через десять лет организовала в Париже «Русскую высшую школу общественных наук», где проходили обучение многие российские оппозиционные политики.
Именно здесь, в Париже Ширяев и получил навыки инициирования взрывчатых веществ с помощью электричества.
Летом 1879 года была создана организация «Народная воля». В июне 1879 года в городе Липецке в течение трех дней в пригородном лесу под видом пикника, а также во время катания на лодках, состоялся съезд «революционеров». В съезде участвовали 11 человек: шесть делегатов представляли петербургский кружок «Земли и воли» (А.Д. Михайлов, А.А. Квятковский, Л.А. Тихомиров, Н.А. Морозов, А.И. Баранников, М.Н. Ошанина (единственная женщина из делегатов), четверо (А.И. Желябов, Н.Н. Колодкевич, Г.Д. Гольденберг, М.Ф. Фроленко) — южнорусские кружки, а один (С.Г. Ширяев) — организацию «Свобода или смерть!». Участники съезда постановили необходимость применения террора, объявили себя «Исполнительным комитетом социально-революционной партии» и фактически – ядром «Народной воли», приняли устав, избрали распорядительную комиссию (А.Д. Михайлов, М.Ф. Фроленко и Л.А. Тихомиров) и редакцию газеты (Н.А. Морозов и Л.А. Тихомиров). 26 августа 1879 года «Исполнительный комитет» принял постановление об убийстве Императора Александра II.
При этом «заграничный посланец» Степан Ширяев за короткое время оказался членом секретной террористической группы «Свобода или смерть», участником Липецкого (15-17 июня 1879 года) и Воронежского (18-21 июня 1879 года) съездов организации «Земля и воля», одним из учредителей партии «Народная воля» и членом ее «Исполнительного комитета», а также инициатором использования и организатором производства динамита для террористических актов (мастерские в доме № 6 по Баскову переулку, в доме № 27 по улице Троицкой, на Невском проспекте, 124 в Петербурге).
Он же: принимал непосредственное участие в организации убийства агента Департамента полиции Н.В. Рейнштейна; поездке в Чернигов с А.Д. Михайловым за деньгами арестованного помещика, народовольца Д.А. Лизогуба; 19 ноября 1879 года взорвал дорожное полотно Московско-Курской железной дороги с царским поездом Александра II.
3 декабря 1879 года был арестован в одной из гостиниц Санкт-Петербурга. На «процессе 16-ти», проходившем с 25 по 30 октября 1880 года в Петербургском военно-окружном суде, признан виновным и приговорен к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. После оглашения приговора заключен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости, где встретился с С.Г. Нечаевым и сумел свести последнего с А.Д. Михайловым…
Весной 1887 года всех всколыхнуло сообщение о покушении на действующего императора, которое должно было состояться 1 марта 1887 года, в день годовщины гибели его отца – Александра II. Как и в предыдущих случаях активные действия готовились студентами-идеалистами. Корни их мотивации судом установлены не были.
Покушение готовилось несколько месяцев, но не состоялось. Причинами тому были не только эффективная деятельность правоохранителей, но и будто бы «несерьезное отношение» к подготовке теракта одного из идейных организаторов покушения – купеческого сына П.Я. Шевырева, который под предлогом болезни в последний момент «сбежал» в Крым.
Только тогда исполнение задуманного принял на себя Александр Ульянов – старший брат В.И. Ульянова (Ленина). Всего за пару месяцев до этого (в декабре 1886 года) он вместе с Шевыревым организовал «Террористическую фракцию» движения «Народная воля», которая объединила главным образом студентов Петербургского университета. В нее вошли: сын крестьянки и некоего греческого подданного П.И. Андреюшкин; донские казаки В.Д. Генералов, О.М. Говорухин и Н.А. Рудевич; литовский шляхтич И.Д. (Юзеф) Лукашевич; дворянин С.А. Никонов; мещанин В.С. Осипанов; польский шляхтич Б.О. Пилсудский (старший брат будущего основателя Польши Ю.О. Пилсудского); сын дьячка, выпускник Петербургской Духовной академии М.В. Новорусский и др. Самым молодым, талантливым и самым активным из членов фракции оказался А.И. Ульянов (1866 г.р.), самыми старшими по возрасту – В.С. Осипанов (1861 г.р.) и М.В. Новорусский (1861 г.р.).
После отъезда Шевырева «идейный» террорист-идеалист А.И. Ульянов для реализации заговора вынужден был продать свою золотую медаль. На вырученные деньги приобрел взрывчатку для бомбы и распределил роли между подельниками. Однако считать его руководителем организации – преждевременно.
Истинные организаторы покушения прибыли ранее. Это:
– активный организатор и член «Народной воли» П.А. Шевырев. В1884 году он переводится из Харьковского университета и организует «Союз землячеств».
Несколько слов стоит сказать о вроде бы невинных студенческих обществах.
Исследователь из Н. Тагила С.С. Петрова в своей статье отмечает[23]: «Первые студенческие организации в России возникли во второй половине XVIII века и представляли собой объединения научно-учебного и научно-театрального характера. Примером такой организации может служить, например, объединение под названием «Собрание университетских питомцев для упражнения в сочинениях и переводах», открытое в 1781 году при Московском университете профессором философии И.Г. Шварцем. Целью этого объединения было «доставление обучающемуся юношеству таких средств, по которым они могли не только успевать в науках, но и жить по правилам благонравия» [5,С.24]. В историческом плане прообразом современных студенческих организаций были «студенческие землячества конца XIX века, организованные на паевых кооперативных началах» [5, С.24]. … (…) Короткая «оттепель» с 1856 г. завершилась для студенческих организаций полным крахом: устав 1863 г. не допускал корпоративного устройства студенческой жизни. Университеты получили профессорскую автономию, но студенты не получили корпоративного устройства. Период 1865 – 1882 г.г. можно назвать периодом затишья в студенческих организациях. В эти годы вся политика правительства по отношению к студенческим организациям носила характер запретительный, устав 1884 г. еще более резко высказался об участии студентов в каких-либо тайных обществах и кружках. Отличительной же чертой 80-х г. было существование нелегальных студенческих организаций. «80-е годы и последующее время являются периодом господства негласных форм студенческих организаций - землячеств с их библиотеками, кассами, беседами и т.д.; это было время образования никому неизвестных кружков самообразования» [4, С.62]».
Здесь следует отметить гносеологические корни студенческих объединений. В частности, хотя бы то, что «русский педагог и просветитель, философ и теолог» профессор эстетики Московского университета «Иван Григорьевич Шварц» на самом деле был трансильванским немцем Johann Georg Schwarz, приехавшим в Москву в 80-х года XVIII века и масоном высокого посвящения. Приезд Шварца в Москву совпал с эпохой, когда русские масоны начали стремиться к объединению. В 1780 году в таких целях была учреждена «Тайная сиенцифическая ложа Гармония»; в числе 8-ми членов ее был и Шварц. В следующем году он бы направлен на масонский конвент через Швецию в Брауншвейг. Из Германии посланец привез хартии для двух уставов: «Рыцарский капитул» и «Розенкрейцерство». Сам «Иван Григорьевич» получил полномочия устроить в Москве Директорию «Теоретической степени» и стал верховным представителем этой степени в «провинции России». Между тем в Москве у него возникли влиятельные враги, среди которых оказался и директор университета И.И. Мелиссино, который «не раз говорил, что все три курса, читанные Шварцем в 1782 году, пропитаны ядом мартинизма, и в сущности — не что иное, как явная опасная масонская пропаганда»[24].
В деятельности Шевырева просматривается не просто организация нелегального студенческого объединения в форме «землячества» в отдельном студенческом общежитии, а объединение ряда нелегальных землячеств. Это и неудивительно, так как Шевырев через своих родственников в Калуге был давно связан с членами «Народной воли»[25].
В поведении П.Я. Шевырева имеется явная странность: являясь одним из главных организаторов «Террористической фракции», готовя идеалистов «метателей» и сам теракт и даже, определив линию поведения в случае держания словами: «Когда мне придется предстать перед судом, я не намерен излагать своих воззрений... Мы продолжаем только дело наших предшественников. Ими уже достаточно было указано, чем был вызван террор и чего добиваются революционеры. Нет нужды при каждой стычке, при всякой схватке с правительством излагать свое credo. Это тем более излишне, что суд негласный: и судят тайком, и вешают тайком... Как бы ни были явны улики, практичнее всего отрицать свое участие в деле. Этим, с одной стороны, избегается опасность сказать что-нибудь лишнее, что может повредить кому-либо из товарищей, а с другой — чем значительнее мы будем казаться нашим врагам, тем легче будет борьба с ними...»[26], – Шевырев вдруг непосредственно перед терактом в феврале 1887-го под предлогом болезни уезжает в Крым (!).
Что это – страх или сознательная «подстава» других?
Он был арестован 7 марта в Ялте. На процессе по делу "Второго 1 марта" отказался от всяких показаний;
– другая нить, тянущаяся к молодым террористам-идеалистам от «Народной волей», связана с именем спасшегося по воле обстоятельств сына адмирала, слушателя Императорской Военно-медицинской академии, дворянина С.А. Никонова. Еще осенью 1885 года он был принят в члены партии «Народная воля» и вел просветительскую работу с юнкерами Павловского военного училища, а весной 1886 года установил связи с кружком гардемаринов Морского кадетского училища. Члены военно-революционного кружка систематически собирались на квартире Никонова, где он разъяснял им основы социализма и социального движения, знакомил с программой «Народной Воли». Одновременно С.А. Никонов вел работу в кружках студентов, учащихся средних учебных заведений и рабочих. Осенью 1886 года вместе с И.Д. Лукашевичем, О.М. Говорухиным, М.В. Новорусским и А.И. Ульяновым, он вошел в состав главного органа «Союза землячеств» — «Совета объединенных землячеств». В этом качестве 17 ноября 1886 года С.А. Никонов оказался среди основных организаторов запрещенной политической демонстрации у Литераторских мостков Волковского кладбища по поводу 25-летия со дня смерти Н.А. Добролюбова. Там впервые стали участниками революционных событий старшая сестра А.И. Ульянова – Анна и ее будущий муж – М.Т. Елизаров.
Осенью того же года Никонов был приглашен для участия в рабочей группе «Народной Воли», однако вдруг проявился как организатор «Террористической фракции». Однако 29 января в числе 19-ти человек он был арестован по прошлому делу «Петербургского военно-революционного кружка». Этот арест спас ему жизнь. Позднее он вошел в партию социалистов-революционеров, создал в Севастополе «Боевую террористическую дружину эсеров», стал членом Всероссийского учредительного собрания от Таврической губернии;
– еще одним лицом, оставшимся «за кадром», является М.В. Новорусский, официально про которого известно только то, что на его квартире иногда собирались делегаты «Общестуденческого Союза». А также то, что он разрешил (!) на ней А.И. Ульянову, с которым был хорошо знаком по Союзу, приготовить недостающие 3 ф. динамита. Между тем его фразы о В.С. Осипанове[27]: «Это был идеальный тип борца боевой дружины, у которого не дрогнет рука, в решительный момент и который не потеряет ни самообладания, ни хладнокровия в самую критическую минуту. Родом из мещан города Томска, Осипанов в 1870 г. поступил в гимназию и одно время вел дружбу с учеником реального училища Б. Оржихом, впоследствии известным революционером. В 1881 году он студент Казанского университета, хорошо подготовленный теоретически к общественным вопросам и революционер на практике. Осипанов участвует в студенческих организациях, привлекается в 1882 г. к дознанию о Красном Кресте Народной Воли и за посещение сходок исключается на год из университета. В 1883 году он снова в Казани, осенью 1886 года переходит в Петербургский Университет и слушает лекции на IV курсе юридического факультета» и «Перед выходом на улицу, ему предложили на всякий случай яду. Он отказался, сказав, что сумеет выдержать до конца, и он действительно выдержал», – свидетельствуют о том, что его роль в подготовке покушения была гораздо более значима, нежели это представлено материалами дела;
– следующим заинтересовавшим нас лицом является сам В.С. Осипанов, из биографии которого и слов В.М. Новорусского следует, что он ранее принадлежал к «Народной воле» и осознанно приехал в Петербург осенью 1886 года именно с целью личного участия в покушении на Царя еще до реальных действий, произведенных А.И. Ульяновым.
Таким образом, идеалист Александр Ульянов, занявшийся общественной деятельностью только в семестр 1885-1886 годов (участвовал в организации нелегального студенческого «Союза землячеств», возникшего на основании идеи П.А. Шевырева, в 1886 году вступил в легальное студенческое «Научно-литературное общество» профессора русской литературы О.Ф. Миллера и был единогласно избран его главным секретарем. Также стал членом существовавшего при университете экономического кружка под руководством А.В. Гизетти, где студенты знакомились (!) с трудами Чернышевского, Маркса, Лассаля), оказался под влиянием уже действующей организации, стал для нее «находкой», уведшей внимание расследователей от истинных организаторов покушения…
Широко известная «катастрофа императорского поезда» 17 октября 1888 года в районе станции Борки Харьковской губернии на 277 версте линии Курск - Харьков - Азов, в ходе которой едва не погибла Царская семья, также является еще одним террористическим актом.
Сын Инспектора Императорских поездов барона А.Ф. Таубе – Михаил Александрович – российский дипломат, юрист-международник, историк, государственный деятель Российской Империи и впоследствии член «Высшего Монархического совета» в эмиграции, называл «версию о крушении поезда в результате нарушения техники безопасности» «официальной ложью» и утверждал, что «истина раскрылась для Императорской фамилии и их ближайшего окружения уже с начала следующего 1889-го года, а затем просочилась в ряде письменных и печатных сообщений, исходивших от разных авторитетных и хорошо осведомленных лиц». Вот что он рассказывал об этом трагическом событии в своей книге[28]:
«Поезд, в котором Император Александр III со всей своей семьей возвращался в Гатчину (свое обычное зимнее местожительство) из поездки на юг, потерпел страшное крушенье от бомбы или "адской машины", подложенной в непосредственной близости от вагона-столовой, в котором находилась тогда вся Царская семья: от взрыва был убит на месте камер-лакей, подававший в эту минуту блюдо Государю, собака, лежавшая у его ног, а в совершенно разбитом вагоне этом тяжелая крыша от напора воздуха была выворочена кверху и, каким-то чудом удержанная остатком продольной стенки, повисла над сидевшими за столом, которые выбрались на откос железнодорожного полотна. Тут же находились, разбросанные на большом пространстве немногие раненые или убитые... Вся эта картина, казалось бы, определенно указывала на истинную причину катастрофы, – взрыв бомбы или "адской машины" в непосредственной близости от вагона-столовой. В этом смысле и высказывались многие из находившихся в поезде лиц, предположительно считая виновником этого террористического покушения на жизнь всей Царской семьи бесследно исчезнувшего помощника повара Императорского поезда, который вероятно был либо разорван брошенной им бомбой, либо сошел с поезда на последней его остановке, предварительно подложив к вагону-столовой "адскую машину" с часовым механизмом, точно рассчитав момент взрыва к известному ему времени завтрака Царской семьи».
Однако Государем было выдвинуто другое объяснение причины катастрофы: «Дело в том, что, выйдя из разрушенного вагона-столовой на железнодорожную насыпь, он наткнулся на кусок прогнившей шпалы, который тут же и передал Министру путей сообщения Посьету, заявив ему, что такие "гнилые шпалы" - не выдержавшие тяжести движения двух паровозов Императорского поезда - очевидно и объясняют последовавшее крушение. В этом, так сказать "Высочайше указанном" направлении и повелось вскоре предварительное следствие по делу Боркской катастрофы...».
Между тем «производилось другое следствие по тому же делу, органами тайной русской государственной полиции за границей. Так было установлено, что «поваренок» (связь которого с террористами «проспала» дворцовая полиция Черевина) действительно подложил к вагону-столовой свою «адскую машину», бежал в Румынию, а затем, наконец, нашел приют в Эльдорадо русских политических убийц в Швейцарии или во Франции {III - Все это обнаружилось по бумагам убитого в Париже генерала Селиверстова, занимавшегося во Франции политической контрразведкой. Подробности об этом см. в упомянутых выше «Воспоминаниях» генерала Сухомлинова}»[29].
Примерно через полгода следствие, так и не доведенное до конца, было прекращено по личному распоряжению Императора…
Примечательно, что 90 процентов активных участников подготовки цареубийств оказались представителями «российской интеллигенции». Это хорошо образованные русские люди, выходцы из обеспеченных семей, в основном – дворяне.
Вот ведь, что странно: вся жизнь и достижения, например, родителей Ульяновых – наглядный пример того, как люди «из низов общества» поднялись до его высот, не вопреки, а благодаря российским императорам и установленным ими законам. Например, Илья Николаевич Ульянов – сын портного, стал «Действительным статским советником», его вдова Мария Александровна, дочь крещеного еврея – лекаря Александра Дмитриевича Бланка, ставшего «Статским советником», потомственным дворянином и помещиком[30], получила[31] потомственное дворянство для себя и своих детей за полгода до роковых событий покушения на Императора Александра III…
Объективно не понятны террористические мотивы участников убийства Императора Александра II: Софья Перовская – дочь члена Совета Министерства внутренних дел, губернатора Петербурга Льва Николаевича Перовского, потомка графа Алексея Кирилловича Разумовского; Игнат Гриневицкий родился в Минской губернии в дворянской семье родового герба Пржегоня; Николай Саблин – в дворянской семье Вологодского исправника, коллежского асессора Алексея Ивановича Саблина; Вера Фигнер – в дворянской семье Мамадышского лесничего Николая Александровича Фигнера; Аркадий Тырков – в дворянской семье в родовом имении д. Вергежа, расположенном на левом берегу Волхова; сестры Мария, Наталья и Елизавета Оловенниковы – в семье орловского помещика; Николай Кибальчич в семье священника в г. Коропе Черниговской губернии; Николай Рысаков из мещанской семьи управляющего лесопильным заводом, Василий Осипанов родился в богатой купеческой семье, и т.д.
Что двигало этими людьми? ... Откуда такая ненависть к царю и государству, давшим этим людям возможность выучиться и жить за счет родителей без забот о «куске хлеба насущного»? ...
Увы, исследования психологических мотивов нигилизма «идейных борцов за справедливость» из дворянских и богатых семей не производились.
Между тем однозначно можно сказать, что все они не имели объективных мотивов (притеснений семьи, корысти, мести и пр.) для участия в подготовке преступлений против царя. Их мотивация – субъективна, строилась исключительно на неверно сформированной картине мира, которую кто-то успешно формировал.
Кто же этот «кто-то»?... Кто является референтным лицом для юношеского возраста, отторгающего родителей и ищущего дорогу в жизнь? …
Конечно тот, кто по своей должности и роду занятий обучает и наставляет!
Как тут не вспомнить постулаты иллюминатов: «Поэтому первой задачей Ассоциации должно быть формирование молодых членов. …(…) Точное наблюдение показывает, что ничто так не способствует повышению рвения членов, как тайный союз… (…) Мы должны взять на себя руководство образованием, церковным управлением, профессорской кафедрой и кафедрой проповедника. Мы должны вводить свои взгляды в моду с помощью любого искусства, распространять их среди людей с помощью молодых писателей. Мы должны проповедовать самую искреннюю заботу о человечестве и делать людей безразличными ко всем остальным отношениям.
Мы должны позаботиться о том, чтобы наши писатели были хорошо раскручены и чтобы рецензенты не недооценивали их; поэтому мы должны всеми силами стараться расположить к себе рецензентов и журналистов; и мы также должны попытаться привлечь на свою сторону книготорговцев, которые со временем поймут, что в их интересах встать на нашу сторону»[32]…
Приведем цитату из доклада агента Департамента полиции в Париже Леонида Александровича Ратаева, где он приводит конкретный пример воздействия референтного для молодых людей лица и последствия этого[33]: «Принадлежа к старинной дворянской семье, Вырубов получил образование в Императорском Александровском лицее, где и окончил курс в 1862 году. В то время, т.е. во второй половине шестидесятых годов, в этом учебном заведении учителем французского языка состоял некий Помье, ревностный последователь позитивистской философии, а по политическим убеждениям крайний республиканец. Он внимательно приглядывался к своим ученикам, выбирал наиболее талантливых, сметливых и развитых, собирал их у себя на квартире по вечерам и устраивал собеседования, на коих развивал перед слушателями свои философские и политические воззрения. Благодаря такой авторитетной пропаганде в течение нескольких выпусков из лицея выходили юноши, оппозиционно настроенные против правительства. Из числа их я припоминаю Н.А. и А.А. Серно-Соловьевичей, А.А. Слепцова, А.А. Рихтера, Е.В. де Роберти де Кастро ля Серда и Г.Н. Вырубова. Судьба этих молодых людей была весьма различна: Н.А. Серно-Соловьевич, будучи чиновником Государственного Совета, за принадлежность к революционному сообществу «Знамя труда», в коем играл руководящую роль был сослан в Сибирь, на каторгу, где кажется и кончил свою жизнь. Е.В. де Роберти и А.А. Слепцов сделали блестящую служебную карьеру, первый – по Министерству финансов, а второй – по Министерству народного просвещения, отнюдь, однако, не изменяя усвоенным со школьной скамьи революционным убеждениям, а, напротив, по мере возможности пользуясь своим служебным положением, стремились проводить свои идеи в жизнь. Так, А.А. Рихтер, занимая должность директора Департамента окладных сборов, разработал проект о преобразовании податного управления, последствием коего явилось учреждение института податных инспекторов (1885). Без всякого предварительного сношения с кем-либо он назначил на вновь учрежденные должности исключительно лиц политически неблагонадежных и даже административно-ссыльных…(…)
А.А. Слепцов продвигался по ведомству народного просвещения и в то же время в шестидесятых годах состоял одним из руководителей сообщества «Земля и воля» …(…) Г.Н. Вырубов принадлежал именно к той группе распропагандированных «французиком из Бордо» лицеистов …(…) В 1888 г. с согласия русского правительства Вырубов вышел из русского подданства и сделался французским гражданином…(…) Переходя теперь к деятельности Вырубова по масонству, следует заметить, что она была весьма значительна. Достаточно сказать, что одно время, весьма, впрочем, непродолжительное, он состоял вице-президентом совета ордена «Великий восток» Франции и имел высшую, т.е. тридцать третью, масонскую степень. Немаловажную роль Вырубов сыграл и по насаждению масонства в России. Благодаря его стараниям к масонству были привлечены такие силы, как М.М. Ковалевский, Е.В. де Роберти (его товарищ по выпуску) и С.А. Муромцев, московский профессор, впоследствии председатель Государственной Думы первого созыва.
Де Роберти в свое время усердно распространял французские масонские идеи и учение среди тверских земцев, а Муромцев создал масонский центр в Москве в виде политического кружка «Беседа», который впервые завязал правильные отношения с заграничными, т.е. лучше сказать, французскими масонами и впоследствии послужил ячейкой, из которой образовалось московское Общество мира. Я уже неоднократно указывал, что Общество мира и друзей мира в России являются замаскированными масонскими организациями.
В 1887 году в Париже группа французских и иностранных радикалов и космополитов основала ложу «Космос», причем в числе ее основателей состояли русские профессора М. Ковалевский, Е. де Роберти и французский ученый Г.Н. Вырубов. Вскоре эта ложа, однако, «погрузилась в сон» и была «пробуждена» лишь одиннадцать лет спустя, т.е. в 1898 году, по инициативе ее теперешнего мастера стула (Venerable) (т.е. председателя) некоего француза Николя. В действительности он вовсе не француз и не Николь, а польский жид родом из Бухареста Натан Финкельштейн, которому президент Французской республики декретом 8 апреля 1890 года по его ходатайству пожаловал права французского гражданина»…
Между тем складывающаяся в русском обществе ситуация морального разложения стала определяющим фактором для судьбы Российской монархической власти, о чем первым прозрел Святой Праведный Иоанн Кронштадтский (протоиерей Иоанн Ильич Сергиев), который в 1890-м году сообщил «кунгурским купцам» о том, что видит над Пермью «черный крест»[34].
Реализация его слов затянулась опосредованной «просветительской» деятельностью в Перми высланных и местных интеллигентов, руководствовавшихся модными народническими и конституционалистскими взглядами, и дала неожиданный и малоизвестный результат: летом 1901 года на правом берегу р. Кама, в д. Нижняя Курья Оханского уезда Пермской губернии состоялся съезд учителей народных школ.
Казалось бы, заурядное пермское мероприятие почему-то оказалось в центре внимания организаций социалистов-революционеров, действовавших в разных регионах. «Социалисты-революционеры» были прямыми наследниками старого народничества, сущность которого составляла идея о возможности перехода России к социализму некапиталистическим путем, их историко-философское мировоззрение обосновывалось трудами все тех же Н.Г. Чернышевского, П.Л. Лаврова и Н.К. Михайловского.
Одной из этих структур была «Рабочая партия за политическое освобождение России», созданная Г.А. Гершуни и Е.К. Брешко-Брешковской. Главной задачей она объявляла завоевание политических свобод преимущественно путем террора. Однако из-за национальности большинства ее участников, организация поддержки среди русского населения не нашла и находилась в кризисе. В подобном политическом направлении двигались и «неонародники» в лице П.Л. Лаврова, Н.К. Михайловского, В.М. Чернова и др.
Лидеры этих направлений встретились именно в Перми на учительском съезде!
Это судьбоносное событие почему-то мало описано историками. Сообщил о нем великий русский писатель – пермяк, эсер (официально с 1904) и масон (позднее руководитель нескольких русских масонских лож во Франции) Михаил Андреевич Ильин, писавший под псевдо «Осоргин».
В 1901 году, тогда еще студент Юридического факультета Московского Императорского университета, Миша Ильин был выслан за революционную деятельность в Пермь, где занялся журналистикой. В 1929 году в рассказе «Про бабушку» он написал[35]: «Земский начальник остолбенел: навстречу ему шел живой портрет Николая Константиновича Михайловского, и даже пенсне на носу сидело слегка набок. Земский начальник был страстным поклонником Михайловского и подписчиком "Русского, богатства". В этом не было ничего удивительного. Дело происходило в городе Перми, на Сибирской улице … Больше и искреннее всех взволновался миллионер-промышленник и пароходчик Н.В. Мешков, с этого момента ставший убежденным эсером, от программы-минимум до программы-максимум. Он назначил день для торжественного катанья Н.К. Михайловского на одном из своих пароходов, причем был приглашен фотограф увековечить властителя дум и владетеля миллионов, стоящих вдвоем на капитанском мостике, а внизу на пристани - толпа обыкновенных людей. Но главный номер чествования устроила уездная земская управа: ужин на сорок персон в зале Общественного собрания. На этот ужин Н.К. Михайловский явился с почтенной дамой, о которой говорили шепотом, что эта дама тоже очень известная и знаменитая, но что имени ее произносить нельзя. С участников ужина брали в этом слово, и они давали слово с тем большей торжественностью, что почти ни один из них ее имени и не знал.
Почти тридцать лет я, тоже участник ужина, держал это слово, -- но больше не в силах. Спутницей Николая Константиновича Михайловского была та, которую и сейчас называют не по имени, а просто -- Бабушкой[36] … после ужина, уже глубокой ночью, шли мы небольшой толпой по булыжной мостовой Сибирской улицы, провожая наших почетных гостей домой, в гостиницу Благородного собрания. …
И впервые в истории города, со времен просветителей пермяков и зырян святых Кирилла и Мефодия, улицы Перми оглашались пеньем "Варшавянки" и "Интернационала"; эта последняя песня еще не была тогда официальной и пелась со свободным вдохновением. Проходили мимо дома губернатора, который, конечно, спал и сон которого охранялся городовым… Увидав, что идут и поют не какие-нибудь жулики, а почтенные граждане и господа студенты, городовой приложил руку к козырьку, проводил компанию взглядом и стал туго обдумывать, надлежит ли докладывать о таком ночном происшествии околоточному».
В этой же компании оказался не кто иной, как сам Григорий Гершуни. Вот, что пишет об этом самарский профессор-историк Михаил Иванович Леонов[37]: «Он задумал сплотить эсеров в партию, создать организацию интенсивного политического террора. В Киеве, где Г.А. Гершуни объявился в конце весны 1901 г., он нашел поддержку у В.В. Виноградова и В.В. Петрова, в Харькове – у М.М. Мельникова. Объехав затем эсеровские организации Юга России, он направился в Саратов и там обаял лидера местных эсеров Л.П. Буланова, пообещав наладить устойчивые связи с народнической эмиграцией и транспорт литературы. С рекомендациями Буланова Гершуни прибыл на учительский съезд в Перми, на котором тон задавали Е.К. Брешковская и Н.К. Михайловский. Вчерашний «культурник» оказался в кругу авторитетных сторонников почвеннического социализма вовремя. Все было готово для появления партии. Целеустремленный, волевой, способный подчинить своему влиянию эмоциональную молодежь пассионарий обладал задатками вождя нелегальной организации».
В Пермском государственном архиве хранится малоизвестное фото[38] с участниками учительского съезда: на переднем плане с тростью миллионер Н.В. Мешков; рядом с ним дочь заведующего пермской акцизной палатой, молодая Л.А. Фотиева; за ним справа Е.К. Брешко-Брешковская; справа от нее, через человека Н.К. Михайловский; сзади, справа от дерева Г.А. Гершуни; в последнем ряду 2-й справа М.А. Ильин.
С высокой долей достоверности можно предположить, что именно в Перми у лидеров движения возникла идея о создании «Боевой организации партии социалистов-революционеров». Ведь уже через полгода (2 апреля 1902 года) киевский студент С.В. Балмашев хладнокровно произвел пять выстрелов и убил Министра внутренних дел Российской Империи Д.С. Сипягина. 5 апреля 1902 года во время похорон Сипягина Г.А. Гершуни планировал организовать террористические акты против обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева и петербургского генерал-губернатора Н.В. Клейгельса. Но из-за нерешительности участников теракты не были осуществлены. 29 июля 1902 года рабочий Фома Качура стрелял в харьковском парке «Тиволи» в харьковского губернатора князя И.М. Оболенского. Гершуни сопровождал Качуру на место теракта. Оболенский был легко ранен…
Одновременно в России возникли социал-демократические кружки, также ставившие задачу ликвидации самодержавия. Применяемой методологией стали: у социал-демократов – призыв к вооруженному восстанию и созданию «боевых дружин»; у социалистов-революционеров – все тот же террор. Движения эти развивались и в ходе тягот Русско-японской войны нашли поддержку в обществе.
Следует отметить, что в этот период все оппозиционные партии получали помощь из-за рубежа. Уместно показать от кого именно.
О вливаниях во внутреннюю русскую политику международного капитала пишет в своих мемуарах весьма информированный представитель высшей эмигрантской элиты, разведчик, историк, генеалог и консультант американских спецслужб князь Алексей Павлович Щербатов, ставший одним из организаторов той самой «Зарубежной экспертной комиссии»: «Я знал Якова Шиффа, американского еврея из Вены, одного из директоров “Кун, Люб и Ко”-банка, который мне говорил, что банк вернул свои двести миллионов за пять лет. А вот так я впервые услышал о Якове Шиффе. У меня были хорошие отношения с Борисом Шубом, жившим в Америке вместе с отцом, известным меньшевиком Давидом Шубом. Давид вспоминал, как еще в 1906 году на одном из собраний революционеров – выходцев из России – обсуждалась тема “поддержка революции”. Он рассказывал: “Вдруг посредине заседания вбегает человек и кричит: ‘Ура! Ура! Яков Шифф дал двадцать пять миллионов долларов’”. Ни для кого теперь не является секретом, на эту тему написано немало книг, что деньги на революцию начали поступать из Нью-Йорка еще с конца 19 века. Документы, касающиеся сделок по выплате долгов, должны храниться в архивах, с которыми, к сожалению, не поработаешь. Также никому пока не удавалось попасть в архивы банка “Кун, Люб и Ко”»[39].
Активное участие иностранных государств в поддержке российских бунтовщиков ярко проявилось в период Первой русской революции, когда Япония пыталась финансировать оппозицию Романовым в контексте Русско-японской войны. Главную роль в связях с японцами играл финский националист Кони Циллиакус. Через него осуществлялась прямая связь с военным атташе в Стокгольме, полковником японского Генерального штаба Акаси Мотодзиро. Интрига носила глобальный характер. Ее движущей силой стал бежавший из России «священник-революционер» Георгий Гапон, фактически спровоцировавший январские беспорядки в столице.
В начале февраля 1905 года он прибыл в Женеву – главный центр зарубежной деятельности русских революционеров. В это время о Гапоне писали все европейские газеты, имя это было у всех на слуху. Г.В. Плеханов встретил священника-провокатора с распростертыми объятиями и устроил ему чествование, на которое были приглашены главные лидеры социал-демократической партии: В.И. Засулич, П.Б. Аксельрод, Л.И. Аксельрод, А.Н. Потресов, Ф.И. Дан и другие.
Однако вскоре революционный поп сблизился с эсерами, которых считал «практическими людьми». Переехав к эсерам, Г.А. Гапон поселился на квартире Л.Э. Шишко. Здесь с ним познакомились главные деятели партии эсеров: В.М. Чернов, Б.В. Савинков, Е.К. Брешко-Брешковская, М.Р. Гоц, Е.Ф. Азеф, Н.С. Русанов и другие. Они окружили Гапона вниманием, за все хвалили и познакомили (!) с видными французскими политиками – Ж. Жоресом и будущим премьер-министром Франции Ж. Клемансо. В своих беседах с эсерами Гапон говорил, что поклялся отомстить за 9 января и готов использовать для этого любые средства.
Тогда же он выступил с инициативой созыва межпартийной конференции, которая объединила бы все революционные партии России в деле подготовки вооруженного восстания. Идея такой конференции принадлежала японскому агенту, финскому «революционеру» К. Циллиакусу и была подсказана Гапону эсерами. 7 февраля он направил «Открытое письмо к социалистическим партиям России», которое призывало объединиться в борьбе с самодержавием. Гапон провел предварительные переговоры с лидерами меньшевиков, большевиков, Бунда, «Союза освобождения» и различных национальных партий.
Женевская межпартийная конференция состоялась в апреле 1905 года. На нее съехались представители одиннадцати революционных партий России. Было достигнуто соглашение о создании единого боевого комитета, который должен был руководить подготовкой восстания. Кроме самого Гапона, в него вошли эсеры Е.К. Брешко-Брешковская и князь Д.А. Хилков.
Между тем в мае–июне 1905 года Гапон вместе с рабочими принялся за создание новой организации, которую предполагалось назвать «Всероссийским рабочим союзом». Инициатива Гапона была активно поддержана либералами из «Союза освобождения» во главе с П.Б. Струве. Летом 1905 года Гапон поселился в Лондоне, где познакомился с местными русскими эмигрантами – анархистом П.А. Кропоткиным, народниками Н.В. Чайковским, Ф.В. Волховским и другими.
И опять тот же К. Циллиакус через Гапона выдвинул идею об организации вооруженного восстания в Петербурге, на что предоставил «японские» деньги в размере 40 млн долларов (в современных ценах), которые пошли различным политическим силам (больше всего, конечно, досталось эсерам). Кадет П.Н. Милюков писал об этом в своих воспоминаниях: «Закулисная сторона съезда стала мне известна гораздо позднее из книги Циллиакуса о “Революции и контрреволюции в России и Финляндии”. По своему происхождению этот съезд должен был носить чисто пораженческий характер.
Мысль о съезде явилась у поляков на амстердамском социалистическом съезде; прямая цель была при этом воспользоваться войной с Японией для ослабления самодержавия; Циллиакус снабдил оружием польских социалистов. Он же и ввел на съезд Азефа и, несомненно, участвовал, в качестве “активиста”, в попытке осуществить, по его же словам, “глупейший и фантастичнейший, но тогда казавшийся осуществимым” план ввезти в Петербург морем оружие в момент, когда там начнется восстание. План этот, действительно, закончился добровольным взрывом зафрахтованного для этой цели английского парохода “Джон Графтон”, застрявшего в финляндских шхерах. Деньги, которые были нужны для пораженческих мероприятий, были получены Циллиакусом, целиком или отчасти, через японского полковника Акаши, с определенной целью закупить оружие для поднятия восстаний в Петербурге и на Кавказе, – и Азеф должен был быть об этом осведомлен.
Я не знал также и о том, что по окончании нашего съезда “оппозиционных и революционных групп” вместе – состоялся второй съезд, одних революционных партий. На нем были намечены революционные выступления на 1905 год, включая террор. Полиция и реакционные партии пытались смешать оба съезда и приписать нам решения второго. Но уже Циллиакус возражал против этого смешения – по понятной причине: именно второй съезд принял нужные ему решения, тогда как первый держался в пределах, диктуемых наиболее умеренной из представленных в нем партий, т. е. нашей»[40].
Чтобы понять мотивы Циллиакуса, достаточно привести слова его сына Konni Zilliacus (1894–1967), ставшего левым британским политиком, депутатом парламента от лейбористской партии: «Я вышел из этого детского возраста с двумя идеями и частью подсознательного знания, прочно засевшими в моем сознании: во-первых, что когда-нибудь в России произойдет революция, и это будет что-то великое и хорошее, чего с нетерпением ждут все либеральные и цивилизованные люди. Во-вторых, русские были отсталым, варварским и полуазиатским народом, у которого остальному миру нечему было поучиться в политическом плане, хотя революция должна была освободить финнов и поляков и позволить русским начать догонять Запад»[41].
Штаб организации располагался в Лондоне в клубе профсоюза моряков Maritime Hall на West India Dock Road. Для доставки оружия был куплен пароход John Grafton вместимостью около 300 т. Для конспирации судно было куплено неким Уоттом (Whatt), партнером японской компании Takada & Company, затем перепродано некоему виноторговцу Дикенсону (Robert Richard Dickenson), являвшемуся казначеем эсеровской партии.
По плану организаторов оружие должно было быть выгружено в нескольких пунктах около Выборга и в нескольких местах вдоль финского побережья, а затем доставлено в Россию и распределено между финскими, эсеровскими, большевистскими боевиками, а также рабочими из гапоновских организаций для того, чтобы в октябре 1905 года поднять вооруженное восстание в Петербурге и Москве.
Всего на «Джон Графтон» было загружено 16 тыс. винтовок, 3 тыс. револьверов, 3 млн патронов, а также 3 тонны взрывчатых веществ. Однако 26 августа 1905 года – вероятно, не без усилий агентов охранки – пароход сел на мель в шхерах, в 22 км к северу от Якобстада. В течение дня команда выгружала оружие на ближайшие островки, а вечером судно подорвали.
Активное участие в подготовке переброски оружия приняли эсеры и вступившие в эту партию бывшие «народники»: Н.В. Чайковский, Теплов, Ф.В. Волховский, В.Н. Черкезишвили, Д.В. Соскис, П.М. Рутенберг. А также Джозеф Хэвелок Уилсон – председатель Национального профсоюза английских моряков, член британского парламента (!).
Примечательно, что «народник-ветеран» Н.В. Чайковский в 1906–1907 годах совершал туры по США для сбора средств на закупку оружия для революции в России. В 1907 году он вернулся в Россию, где хотел поднять большую партизанскую войну против правительства именно в Пермской губернии, на базе отрядов А. Лбова и братьев Давыдовых. Для этого Чайковский вызвал из США некоего полковника Купера, участника Гражданской войны в США, который приехал и нашел прикамские леса вполне подходящими для таких действий. Позднее, в сентябре 1914-го, Чайковский был принят в ложу «Восходящая звезда», входившую в «Великий восток народов России» (ВВНР), стал членом Петербургского (малого) Верховного совета ВВНР, что свидетельствует о его высоком градусе.
Его коллега Ф.В. Волховский также много лет участвовал в организации в США и Англии «Обществ друзей русской свободы», объединявших политических и общественных деятелей, выступавших за осуществление социально-политических преобразований в России и оказывавших моральную и материальную поддержку деятелям российского революционного движения (нигилистам) конца XIX – начала XX века.
Одним из деятелей, открыто поддержавших такое общество, являлся американский банкир Джейкоб Генри (Якоб Генрих) Шифф. В 1904 году он удостоился аудиенции у английского короля Эдуарда VII.
С началом Русско-японской войны управляемый Шиффом американский синдикат в составе банкирского дома «Кун, Леб и К°», Национального и Коммерческого банков не только выпустил два англо-американских займа для японского правительства на сумму около 110 млн долларов (половина этой суммы была размещена синдикатом Шиффа), сыграв значительную роль в финансировании Японии и обеспечении ее победы в войне, но одновременно препятствовал (!) размещению займов России на американском рынке, удерживая тем самым другие американские банки от кредитования российского правительства. За поддержку Японии в 1905 году он был награжден японским орденом «Священного сокровища», а в 1907-м – орденом «Восходящего солнца».
Новый этап в борьбе против русского самодержавия
Между тем с изменением общественных отношений и ростом парламентаризма все более эффективным инструментом влияния на общество становится деятельность публичных партий. Их члены действуют легально, создают широкие общественные движения и объединения, участвуют в выборах, становятся членами парламентов, где формируют фракции, способные оказывать влияние на постепенное изменение законодательства.
Изменение Основных Государственных Законов в 1906-м году в России и создание Государственной Думы привели к росту партийной деятельности, охватывающей весь спектр взглядов: от крайне правых до марксизма и выделившегося из социал-демократического движения «большевистского» крыла, которое стало считаться наиболее опасным в политическом смысле, так как опиралось на пролетариат и создавало «боевые организации».
Однако, в отличие от «масонских» структур, эти «тайные организации» управлялись известным для членов партии «комитетом» и основывались на известной всем программе.
Между тем с возникновением новых отношений у бенефициаров русской революции возникли новые возможности, связанные с парламентским путем ограничения самодержавия и, как следствием этого, отказом от неэффективного цареубийства. Основной задачей стала реализация программы-минимум: установлением конституционной монархии.
О том, как западная «закулиса» решила организовать единый механизм, объединяющий разрозненные оппозиционные партии в России хорошо написано в разведывательном сообщении бывшего заведующего заграничной агентурой Департамента полиции Л.А. Ратаева, жившего в Париже под фамилией «Рихтер» и в 1911–1916 годах собиравшего для Департамента полиции сведения о масонстве, который докладывал[42]: «Когда в России началось так называемое освободительное движение, интерес французских масонов к русским делам значительно увеличился, и в течение 1905-1906 годов буквально не проходило дня, чтобы в одной из лож не читался реферат или доклад о русском революционном движении. Общий смысл рефератов примерно сводился к следующему…(…)
Все партии в России одинаково стремятся к преобразованию государственного устройства в духе демократизма, а не хватает только самого главного, т.е. сознательной прочно организованной демократии. Русские социалисты идут еще далее, они мечтают учредить на развалинах самодержавия прямо демократическую республику…(…)
Пускай интеллигенция оказывает революции всяческое содействие и поддержку, всячески приближая начало неизбежного конца, т.е. падения ненавистного самодержавного строя, и пускай она не забывает своей главной задачи, т.е. воспитания сознательной, организованной демократии, без которой все завоевания революции будут непрочны. Такую задачу можно осуществить вполне успешно и плодотворно только при условии существования масонских лож. Они одни могут сгруппировать и объединить разрозненные силы русской оппозиции и направить их планомерно к достижению намеченной цели… (…) Главная задача сознательной интеллигенции есть освобождение страны от мрака, невежества, фанатизма и варварства, и первый ее шаг должен быть направлен к достижению безграничной свободы совести, которая есть родоначальница всех остальных свобод… (…) Следующим по важности устоем самодержавия является ложный, нездоровый патриотизм, именуемый национализмом… (…) Третьим устоем самодержавия служит милитаризм и неразлучная с ним агрессивная политика, главной целью которой является возбуждение все того же патриотизма для отвлечения внимания общества от внутренних государственных вопросов… (…)
Все эти речи записаны восемь лет назад (1906 – авт.) под свежим впечатлением, и теперь, озираясь на русскую действительность, приходится изумиться, с какой беспщадной последовательностью и с какой настойчивой планомерностью эти идеи проводятся в жизнь, невзирая на все полицейские препятствия и одиночные правительственные мероприятия…»
Необходимо отметить, что в 1906-1908 годах «дружины» и «боевые организации» рабочих были разогнаны, их участники арестованы, частично повешены, частично осуждены. Лидеры большевиков оказались арестованы, осуждены, высланы, скрылись в эмиграции. Партийные организации большевиков на местах значительно сократились. Их место в рабочей среде заняли представители других партий.
К 1917-му году численность РСДРП(б) составляла всего 24 тыс. человек, в то время как эсеровская партия достигла 1 миллиона.
Будущей основной публичной общественной организацией, повлиявшей на «Февральский переворот», стала вновь созданная «Конституционно-демократическая партия» («кадеты»), деятели которой позднее проявились как «масоны»[43] (М.М. Винавер, кн. П.Д. Долгоруков, А.А. Кизеветтер, Ф.Ф. Кокошкин, В.А. Маклаков, М.Л. Мандельштам, С.А. Муромцев, Л.И. Петражицкий, И.И. Петрункевич, Ф.И. Родичев, Н.В. Тесленко, кн. Д.И. Шаховской и др.) или лица с ними связанные (П.Н. Милюков, В.Д. Набоков, П.Б. Струве и др.)
Решение о создании партии было принято на 5-м съезде либеральной организации земских деятелей «Союз земцев-конституционалистов» (9—10 июля 1905 года), исходя из поставленной членами Союза задачи «объединения земских сил с общенародными» в процессе подготовки к выборам в Государственную Думу. 23 августа 1905 в Москве состоялся 4-й съезд организации либеральной интеллигенции «Союз освобождения», который принял решение о присоединении к «Союзу земцев-конституционалистов» и создании вместе с земскими деятелями единой партии. Избранные обоими Союзами комиссии сформировали Временный комитет, подготовивший объединительный съезд. В ходе подготовки к выборам в Думу численность партии неуклонно росла, достигнув к апрелю 1906 года 70 тыс. человек. Этому способствовал высокий уровень политической активности перед выборами, и возможность вступить в партию на основании одного лишь устного заявления.
В результате конституционные демократы получили в I Государственной думе 179 мест из 499 (35,87 %), образовав крупнейшую фракцию. Председателем Думы стал член ЦК кадетов, масон, профессор Сергей Андреевич Муромцев. Все его заместители и председатели 22 думских комиссий также были «кадетами».
О том, что этот «революционный процесс» был инициирован из-за рубежа, Царю докладывали не только из Особого отделения Департамента полиции, но и непосредственно Министр иностранных дел (6 января 1901 года — 11 мая 1906 года) граф Владимир Николаевич Ламсдорф в «Записке об анархистах» от 3 января 1906 года[44]: «Происходившие в России в течение 1905 года события, особенно обострившееся с началом минувшего Октября … совершенно ясно указывают, что русское революционное движение, независомо от его глубоких социально-экономических и политических причин внутреннего свойства, имеет и весьма определенный международный характер… (…) Решающим в этом отношении указанием является бросающаяся в глаза наличность в распоряжении русских революционеров огромного количества оружия, массами ввозимого из-за границы, а также весьма значительных денежных средств, ибо не подлежит сомнению, что руководителям революции наше правительственное движение, считая в том числе и организацию забастовок разного рода, стоило, очевидно, уже громадных сумм… (…) необходимо далее прийти к тому заключению, что поддерживать наше революционное движение входит в расчет каких-то заграничных капиталистических организаций… (…)
В этом отношении невозможно игнорировать некоторые нижеследующие сближения, едва ли основанные на простой случайности. Сближения эти заставляют логически прийти еще к тому дальнейшему выводу, что наше революционное движение не только, как сказано выше, поддерживается, но в некоторой степени направляется из-за границы. Действительно, с одной стороны, забастовки вспыхнули с особой силой и распространились на всю Россию не раньше и не позже минувшего октября, т.е. как раз в то время, когда нашим правительством была сделана попытка реализовать крупный заграничный заем без участия Ротшильда, и как раз вовремя, чтобы не дать осуществиться этой финансовой операции; причем вызванная среди держателей русских фондов паника и постепенная их продажа не могли не принести в конце концов новых выгод тем же самым еврейским капиталистам и банкирам заведомо и открыто, как, например, в Париже, игравшим на понижение русских ценностей… (…)
Так, например, упомянутый выше массовый ввоз оружия в Россию, производящийся, как известно по агентурным сведениям, в значительной степени с европейского континента через Англию, станет совершенно понятным, если принять во внимание, что еще в июне 1905 г. именно в Англии был открыто организован при ближайшем участии известного антирусского публициста Люсьена Вольфа особый англо-еврейский комитет для сбора пожертвований в целях вооружения боевых дружин из русских евреев.
С другой стороны, в той же Англии ввиду отразившихся на самих евреях печальных последствий революционной агитации образуется комитет евреев-капиталистов под председательством лорда Ротшильда, который сосредоточивает громадные суммы денег, собранные по подписке в Англии, Франции и Германии, в официальных целях оказания помощи пострадавшим от погромов евреям – русским подданным. Наконец, в Америке, не считая нужным формально разграничивать эти две цели, евреи организуют сборы пожертвований – безразлично и для помощи пострадавшим, и для вооружения еврейской молодежи… (…)
А именно исходя из выраженной выше мысли, что наше революционное движение деятельно поддерживается, а отчасти и направляется усилиями и капиталами всемирного еврейства, мы тем самым с большим вероятием раскрываем тот организационный и интеллектуальный центр, в котором должны скрываться главные нити и средства питания противоправительственной борьбы в России. Это «Альянс израэлит юниверсель» (Всемирный еврейский союз – ред.) с центральным комитетом в Париже, обладающий колоссальными денежными средствами членов, распоряжающийся громадным личным составом членов и опирающийся на сеть масонских лож всевозможного рода (по некоторым сведениям, вновь занесенных за последние годы в Россию) в качестве послушных органов этой всемирной организации.
Основной цели «Альянс израэлит юниверсель» – повсеместному торжеству антихристианского и антимонархического еврейства (практически уже совершенно завладевшего Францией) при посредстве служащего приманкой для невежественной массы социализма – не мог не препятствовать государственный строй именно России, как страны крестьянской, православной и монархической. Отсюда – борьба с существующим правительством, начатая с полным расчетом в тот момент, когда оно является наиболее ослабленным после войны с Японией».
Из этого документа для нас важны два момента, которые констатированы Министром иностранных дел, имевшим свои многочисленные источники информации: во-первых, заинтересованность в революционном движении в России со стороны международного (полагаем, что не только «еврейского») финансового капитала; во-вторых, реализацию антиправительственных действий через специфический инструментарий создания сети масонских лож.
Действительно, в России в 1908-1912 годах оппозиционные партии стали «переформатироваться» в союзную парамасонскую либеральную ложу «Великий восток народов России» (ВВНР), в которую вошли эсеры, кадеты, октябристы, меньшевики и пр. Сегодня об этом известно уже из многих документов. Приведем некоторые источники.
Широко известно письмо либеральной революционерки Екатерины Дмитриевны Кусковой к Н.В. Вольскому (Валентинову)[45]. Естественно, что Е.Д. Кускова исходит из своего кругозора: «Самый трудный вопрос о масонстве. Наше молчание было абсолютным. Из-за этого вышла крупная ссора с Мельгуновым. Он требовал от нас раскрытия всего этого дела… (…) Скажу Вам кратко, что это было.
1. Началось — после гибели революции 1905 г., …
2. Ничего общего это масонство с заграничным масонством не имеет. Никогда ни в какой связи не состояло на том простом основании, что это русское масонство отменило весь ритуал, всю мистику и прибавило новые параграфы.
3. Цель масонства — политическая. Восстановить в этой форме Союз Освобождения — и работать в подполье на освобождение России.
4. Почему выбрана такая форма? Чтобы захватить высшие и даже придворные круги. На простое название политическое они бы не пошли…(…)
Характерная особенность: я знала двух виднейших большевиков, принадлежавших к движению. Когда произошла октябрьская революция, мы с С.Н. (Прокоповичем) были уверены, что все будет вскрыто. Партия ведь не терпела тайн членов. Ничего подобного! Уверена, что эти виднейшие большевики тайну соблюли, быть может из боязни репрессий и по отношению к себе. Людей высшего общества (князьев и графьев, как тогда говорили), было много. Вели они себя изумительно: на конгрессах некоторых из них я видела. Были и военные — высокого ранга.
Почему нельзя вскрыть это движение? Потому, что в России не все члены его умерли. А как отнесутся к живым — кто его знает. Движение это было огромно… (…) Ведь и до сих пор тайна этой организации не вскрыта, а она была огромна. К Февральской революции ложами была покрыта вся Россия.
Здесь, за рубежом, есть очень много членов этой организации. Но — все молчат. И будут молчать — из-за России еще не вымершей. Один только Вельмин, как-то случайно и уже под конец, [неразборчиво] попавший, как будто пробалтывается. Но слышала об этом мельком, и с ним по этому поводу в контакт не вступала.
После смерти С.Н. получила несколько телеграмм, кратких: Fraternellement avec vous. Такой-то. Какое это «братство», было очень ясно выражено в отношениях, хотя после Октября и разошлись во мнениях. Но личный контакт из-за этого прошлого всегда поддерживается.
Писать об этом не могу и не буду. Без имен это мало интересно. А вскрывать имена — не могу. Мистики не было, но клятва была. А она действительна и сейчас по причинам Вам понятным».
Более конкретен меньшевик Григорий Яковлевич Аронсон[46]: «Существовала в России, может быть, немногочисленная, но политически влиятельная организация, представители которой играли весьма видную роль в переломные годы русской истории, — в 1915-1917 годы, в эпоху первой мировой войны и февральско-мартовской революции. Особенностью этой организации была прежде всего ее засекреченность, доходящая до того, что спустя много десятилетий ни один из ее участников не разгласил ни тайны ее состава, ни тайны ее деятельности. Другой отличительной чертой этой политической организации является пестрота, разномастность, разношерстность деятелей, которых она объединяла, — людей, принадлежавших к разным, подчас враждующим между собой партиям и группам, но стремящихся несомненно создать активный политический центр, не межпартийного, а надпартийного характера… (…) Возрождение и активизация новейшего масонства относится, повидимому, к 1915 году, когда все политические противоречия старого режима, особенно, в связи с войной, военными поражениями и экономической разрухой, достигли большого напряжения. Пользуясь работой С.П. Мельгунова, в которой собрано много данных об общественных настроениях этого времени, о планах, возникших в разных кругах, упиравшихся на первых порах не столько в революцию, сколько в идею государственного переворота путем дворцового заговора, — можно установить, что работа масонов шла двумя каналами, не всегда соприкасавшимися между собой, хотя, может быть, имевшими общее, разумеется, тайное руководство. Один из каналов шел в направлении объединения элементов, могущих совершить самый «акт», поддерживавших связи в дворцовых кругах и контакты с военными (гвардия, генералы). Другой канал связывал общественные круги, проникал в Государственную Думу, оказывал воздействие на печать.
Хотелось бы тут подчеркнуть, что несмотря на разнокалиберность и разнопартийность составов масонских лож и даже несмотря на то, что многие масоны были в рядах противников или критиков Прогрессивного Блока, сумевшего под руководством П.Н. Милюкова, пробить существенную брешь в цитадели бюрократии, вплоть до министров и великих князей, — в общем масонов, как и Прогрессивный Блок характеризовало стремление не доводить неизбежно нарастающего политического кризиса до революции во время войны. Так или иначе между этими обоими каналами общественного недовольства масонство пыталось действовать в качестве «связующего звена», пыталось стать «закулисной дирижерской палочкой», чтобы «управлять событиями».
С.П. Мельгунов считает, что в основную головку политического масонства входила тройка, состоявшая из следующих лиц: Н.В. Некрасова, А.Ф. Керенского и М.И. Терещенко. Эта тройка в 1916 году, по его данным, превращается в пятерку, — к указанным лицам прибавляются А.И. Коновалов и И.Н. Ефремов. На основании воспоминаний Керенского, вышедших на французском языке, Мельгунов рассказывает еще об одном кружке масонов, «левом центре» в Государственной Думе, в составе четверки: Керенский и Чхеидзе — от трудовиков и с.-д. меньшевиков и Некрасов и Колюбакин — от левых кадет.
Но ни думская четверка, ни центральная пятерка, по-видимому, не играли той руководящей роли, какую играло основное ядро, первоначальная тройка: Некрасов, Керенский, Терещенко. Насколько можно судить, функции между членами этой тройки распределялись таким образом: в то время как Некрасов держал связь с либеральными кругами, земцами, членами Государственной Думы, Керенский обрабатывал и втягивал в сферу масонского влияния — радикалов и социалистов разных мастей, Терещенко вел работу среди военных. Во всяком случае к кружку А.И. Гучкова, о котором было рассеяно столько слухов и с которым молва в первую очередь связывала всякие планы о дворцовом перевороте, о пронунциаменто, — Терещенко имел непосредственное отношение. Если прибавить к этой тройке А.И. Коновалова и (уже значительно менее известного) прогрессиста из Государственной Думы И.Н. Ефремова, влиятельных в торговопромышленных кругах, — то мы получим, что все нити возможных перемен в политическом режиме России, — во всяком случае по масонской линии, — были сосредоточены в руках пятерки».
Наконец, сошлемся на результаты виднейшего современного исследователя масонства Александр Ивановича Серкова, взятые непосредственно с сайта современной ложи «Великий восток народов России»[47]: ««Из 442 депутатов IV Государственной Думы более 200 были действительными членами Великого Востока народов России, «потенциальных» же масонов в Думе было еще больше. Отметим при этом еще одну особенность; получалась, на первый взгляд, странная картина, чем меньше была партийная фракция, тем активнее ее члены участвовали в жизни масонских лож, пытались при помощи организации вольных каменщиков влиять на принятие того или иного решения. Таким образом, следует признать, что вольные каменщики союза Великого Востока народов России составляли в Думе четвертого созыва «государство в государстве», «фракцию над фракциями» и активно влияли на ее жизнь. При этом ложа «Розы» находилась на особом положении в русском масонстве и фактически обладала влиянием, сопоставимым с Верховным Советом… (…)
Серьезные изменения в Великом Востоке народов России произошли в январе-феврале 1917 г. Число лож сократилось до 28–30, но работа в них стала более интенсивной. В этих условиях Верховный Совет принял решение оставить в мастерских лишь лиц, пригодных для будущей административной работы. Было также признано «необходимым в целях влияния на общественное настроение устраивать более широкие собрания» с привлечением не-масонов. По существу, деятельность «обычных» лож Великого Востока народов России накануне революции прекратилась, осталась лишь политическая группа «руководящих деятелей Верховного Совета»: А.И. Коновалов, А.Ф. Керенский, Н.В. Некрасов, А.В. Карташев, Н.Д. Соколов и А.Я. Гальперн, которые «все время были вместе, по каждому вопросу обменивались мнениями и сговаривались о поведении». Таким образом, в январе-феврале 1917 г. произошел переход от масонства к работе политической группы… (…)
В избранный 27 февраля 1917 г. Временный комитет Государственный Думы, который до 2 марта 1917 г. выполнял функции правительства, первоначально вошли масоны: А.И. Коновалов, В.А. Ржевский, Н.В. Некрасов, А.Ф. Керенский и Н.С. Чхеидзе, но при этом 7 других членов комитета не были вольными каменщиками. Одним из важнейших органов новой власти стала Военная комиссия Временного комитета, руководившая восставшими войсками, ее фактическими лидерами также были вольные каменщики: А.Ф. Керенский, Н.Д. Соколов, С.Д. Мстиславский, В.М. Зензинов, П.И. Пальчинский, Л.А. Велихов, В.А. Ржевский, Н.С. Чхеидзе, М.И. Скобелев и др… (…) При этом, впрочем, А.Ф. Керенский, лично свидетельствовал о том, что все-таки именно на масонских съездах обсуждался вопрос о «формировании правительства», а «программа будущей демократии в России, которая в значительной мере была воплощена в жизнь Временным правительством», была разработана вольными каменщиками коллегиально.
«Основная забота» членов Верховного Совета с февраля 1917 г. «состояла в воздействии на левые партии в целях удержания их в русле коалиционной политики»… (…) Число вольных каменщиков возросло во втором (первом коалиционном) составе Временного правительства, сформированного 6 мая и работавшего до 3 июля 1917 г. – более половины министров. В правительство вошли следующие члены масонских лож: А.Ф. Керенский (военный и морской министр), А.И. Шингарев (министр финансов), М.И. Скобелев (министр труда), П.Н. Переверзев (министр юстиции; его заместителем стал А.А. Демьянов), М.И. Терещенко (министр иностранных дел), Н.В. Некрасов (министр путей сообщения), А.И. Коновалов (министр торговли и промышленности), Г.Д. Сидамон-Эристов (товарищ министра внутренних дел), а также Н.Д. Авксентьев, С.Н. Прокопович и Б.В. Савинков. Возможными кандидатами к посвящению в масонство, как уже упоминалось, были Д.И. Шаховской (министр государственного призрения) и И.Г. Церетели (министр почт и телеграфов).
Своего пика масонское влияние достигло уже в новом, третьем составе Временного правительства, сформированном 24 июля и проработавшим до 30 августа 1917 г. – его министром-председателем, а также военным и морским министром стал А.Ф. Керенский. Свои посты сохранили М.И. Скобелев и М.И. Терещенко (министры труда и иностранных дел, соответственно), остался в правительстве и Б.В. Савинков (управляющий военным министерством). Кроме них следующие вольные каменщики заняли различные посты: Н.В. Некрасов (заместитель министра-председателя и министр финансов), Ф.Ф. Кокошкин (государственный контролер), Н.Д. Авксентьев (министр внутренних дел), С.Н. Прокопович (министр торговли и промышленности), И.Н. Ефремов (министр государственного призрения), А.В. Карташев (обер-прокурор Св. Синода). Отметим, что фактически лишь масоны, отстаивавшие точку зрения о необходимости союза с социалистическими партиями, вошли в третий состав Временного правительства».
Не смотря на то, что масоны во главе с В.А. Маклаковым, являвшимся в послом Временного правительства во Франции, вывезли в США в 1926 году документы Парижского бюро заграничной агентуры Департамента полиции Министерства внутренних дел[48], к середине 90-х годов в ГА РФ остались более трех тысяч страниц семитомного литерного дела «Переписка о последователях различных сект и религиозных учений, деятельность коих носит противоправительственный характер. О масонах» Особого отделения Департамента полиции. Сегодня их надо искать в фонде 102.
Эти документы раскрывали деятельность русских имперских агентов (Л.А. Ратаева, Г.Г. фон Меца, Л.П. Меньшикова, А.М. Гартинга, А.Л. Красильникова и др.) по выявлению антигосударственной деятельности зарубежных и местных масонов.
Однако борьба полиции с «масонами» была парализована деятельностью высокопоставленных «агентов влияния», состоящих в ложах и оказывающих влияние на расстановку высших должностных лиц и их деятельность.
Парадоксально, но в 1913-м году на должность Товарища министра внутренних дел и командующего Отдельным корпусом жандармов (1913—1915) почему-то назначается совершенно некомпетентный в охранной деятельности московский губернатор В.Ф. Джунковский, про которого жандармский генерал А.В. Герасимов) позднее написал[49]: «Тот самый о котором мне в свое время сообщали, что в октябрьские дни 1905 года он, будучи московским вице-губернатором, вместе с революционерами-демонстрантами под красным флагом ходил от тюрьмы к тюрьме для того, чтобы освобождать политических заключенных».
Его назначение пролоббировал «крайне правый» вновь назначенный Министр внутренних дел Н.А. Маклаков, у которого, имелся старший брат В.А. Маклаков, который еще в 1890 за участие в студенческой сходке был арестован, удален из Московского университета и исключен из него за политическую неблагонадежность; студентом, поддерживал контакты с «Парижской студенческой ассоциацией», участвовал в международном студенческом сотрудничестве, с 1904 был секретарем и архивариусом оппозиционного кружка «Беседа»; участвовал в деятельности Союза освобождения; с 1905 — член Конституционно-демократической партии (Партии народной свободы), с января 1906 — член ЦК кадетской партии; с 1914 активно работал во «Всероссийском земском союзе».
Одновременно в 1905-м вступил в парижскую ложу «Масонский авангард» Великого востока Франции (ВВФ). Затем состоял в российских ложах. В 1908 году возведен в Париже в степень «Рыцаря розы и креста» (18 гр. ДПШУ). В России был членом розенкрейцерского капитула (15-18 градус) «Астрея» (с 1908 года), членом-основателем и первым надзирателем московской ложи «Возрождение», оратором петербургской ложи «Полярная звезда» ВВФ.
Во время эмиграции во Франции был членом-основателем ложи «Свободная Россия», членом-основателем и оратором Державного капитула «Северная звезда». Возведен в 33° ДПШУ. С 1948 года — почетный досточтимый мастер ложи «Северная звезда» ВВФ. Того самого либерального ВВФ, который открыл в России свою ложу и «Великий восток народов России» (ВВНР), под эгидой которого произошла Февральская революция (см. труды А.И. Серкова).
Назначению способствовала, вероятно, и родная сестра Джунковского – С.Ф. Гершельман, через своего мужа – начальника штаба ОКЖ Д.К. Гершельмана, который скончался в 1913-м.
Другим контактом В.Ф. Джунковского являлся не кто иной, как авантюрист, дуэлянт, волонтер разных международных конфликтов, масон и лидер Февральской революции А.И. Гучков. Он учился в Германии и Австрии, был: управляющим Московского учетного банка; председателем наблюдательного комитета страхового общества «Россия»; членом правления контролировавшегося германским капиталом Санкт-Петербургского учетного и ссудного банка, где укрепил сыгравшие большую роль в его последующей деятельности связи с финансистами Германии. Находился в плену у британской и японских армий, но был отпущен (!). Осенью 1905 стал одним из основателей либерально-консервативной партии «Союз 17 октября», которую возглавил в качестве председателя ЦК 29 октября 1906 г., эволюционировал к союзу с Конституционно-демократической партией на оппозиционной основе. В 1915-1917 — председатель «Центрального военно-промышленного комитета». Н.Н. Берберова сообщает про него[50]: «Ген. Сухомлинов называл его «масоном первого призыва»… (…) Вошел в первые русские ложи до 1914. После 1920 был «радиирован»…». В 1909 году создал в Петербурге парамасонскую «Военную ложу», напоминавшую организации младотурок, в которой являлся основателем и «Великим мастером», вовлек в нее генералов Н.В. Рузского, А.М. Крымова, А.А. Поливанова.
Объективно – являлся организатором заговора, целью которого было заставить Николая II отречься от престола в пользу наследника-цесаревича Алексея при регентстве великого князя Михаила Александровича. Во время Февральской революции был председателем Военной комиссии Временного комитета Государственной думы, затем – Военный и временно Морской министр Временного правительства (1917).
Русская пословица гласит: «С кем поведёшься – того и наберёшься». Результатом деятельности «набравшегося» В.Ф. Джунковского стало то, что мощнейшая спецслужба, показавшая свою эффективность в 1906-1908 гг., фактически оказалась разгромленной.
Историк Владимир Владимирович Хутарев-Гарнишевский в своей монографии, посвященной ситуации в российских спецслужбах, армии и власти накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг., отмечает[51]: «Если беспристрастно взглянуть на реформы Владимира Федоровича, то можно однозначно утверждать, что они вели к беспрецедентному ослаблению безопасности политического режима и были объективно выгодны как революционерам, так и оппозиции, то есть значительно приближали наступление революции. Однако это было не следствием злой воли Джунковского, а результатом его политических просчетов и некомпетентности в столь сложной и специфичной отрасли государственной службы, как полиция и жандармерия. Отдельный корпус жандармов, благодаря ослаблению департамента полиции и охранных отделений, временно усилил свое положение в межведомственной борьбе, но был также ослаблен как орган политического розыска. Осознанно или неосознанно Джунковский действовал под влиянием партии октябристов и лично А. И. Гучкова. Именно в их интересах и при их поддержке шли наиболее неоднозначные его преобразования, такие как отмена военной агентуры, снятие наблюдения с депутатов Государственной думы, реформа полиции, увольнение Романа Малиновского».
О прямом влиянии иностранных сил на внутреннюю политику Российской Империи через парамасонский «Великий восток народов России» и «агентов влияния» сегодня также известно. Достаточно сослаться на весьма информированного члена «Зарубежной экспертной комиссии» кн. П.П. Щербатова, который между делом сообщает[52]: «О некоторых тонкостях финансовых операций того периода мне известно от А.Ф. Керенского. Он, помнится, среди прочего говорил, что значительная часть предназначенных для революции средств переводилась через шведский банк, расположенный на границе с Финляндией».
Великобритания участвовала в процессе всеми возможными способами – дипломатическими и нелегальными. Показательны, например, два момента: участие в убийстве Григория Распутина агента английской секретной службы и информированность британского посла о подготовке и проведении Февральского переворота.
В соответствии с методом, разработанным иллюминатом А. Вейсгауптом, дискредитация царя и царицы началась заранее. В обществе распространялись слухи об «огромном влиянии Григория Распутина на государя», что на самом деле не соответствовало действительности. Так, директор Департамента полиции (28 сентября 1916 – 28 февраля 1917) Алексей Тихонович Васильев писал[53]: «Дело Распутина имеет немало сходства со знаменитым делом об ожерелье, которое, в определенном смысле, стало причиной Французской революции. Люди во Франции, готовые совершить революцию, использовали это скандальное дело, чтобы уронить престиж королевского двора и тем самым подорвать устои трона… Деятели русской революции подобным же образом и с подобными же последствиями использовали дело известного “старца”. Но самое печальное в этом, что даже члены императорской фамилии приняли участие в клевете против царя и царицы; это отличает российскую катастрофу от падения Бурбонов. (…)
Множество раз я имел возможность встречаться с Распутиным и беседовать с ним на разные темы… Ум и природная смекалка давали ему возможность трезво и проницательно судить о человеке, только раз им встреченном. Это тоже было известно царице, поэтому она иногда спрашивала его мнение о том или ином кандидате на высокий пост в правительстве. Но от таких безобидных вопросов до назначения министров Распутиным – очень большой шаг, и этот шаг ни царь, ни царица, несомненно, никогда не делали. (…) Распутин не лез в первые ряды политической арены, его вытолкнули туда прочие люди, стремящиеся потрясти основание российского трона и империи… Эти предвестники революции стремились сделать из Распутина пугало, чтобы осуществить свои планы. Поэтому они распускали самые нелепые слухи, которые создавали впечатление, что только при посредничестве сибирского мужика можно достичь высокого положения и влияния». (…)
Совершенно невозможно понять злодеяние, которое повлекло за собой смерть Распутина, если не иметь в виду, что в определенных кругах давно велись систематические и длительные приготовления к нему. Я уже писал, что для этого делалось: метод состоял главным образом в том, чтобы втягивать ничего не подозревающего мужика в постоянное пьянство и провоцировать его на хвастливую и опасную болтовню и в то же время сильно преувеличивать его влияние. В результате широко распространилось мнение, что этот развратный и заносчивый мужик – ибо так представляли Распутина – истинный и всемогущий правитель России, что судьба империи зависит только от него.
Такая хорошо рассчитанная агитация неизбежно должна была в конце концов привести к катастрофе. Но люди, на деле совершившие убийство Распутина, значительно менее важны, чем те заговорщики и прожектеры, которые стремились вызвать всеобщее чувство ненависти к этому человеку. Правда состоит в том, что убийство было задумано не на совещании его исполнителей, а за месяцы до этого, в кулуарах Думы».
Изучавший документы британской службы MI-6 историк разведки, писатель Геннадий Соколов в интервью «Комсомольской правде» рассказал[54], что «инициатором операции, судя по материалам британских историков, стал подполковник Самюэль Хоар… Он расписал шефу МИ-6 Мэнсфилду Каммингу, что Григорий Распутин является агентом Германии. Хоар убедил Камминга в необходимости ликвидации Распутина. (…) Он рассчитывал на успех благодаря сильному козырю. Сотрудник МИ-6 Освальд Рейнер был на дружеской ноге с распутинским врагом князем Феликсом Юсуповым. Они вместе учились в Оксфорде, имели гомосексуальную связь. Юсупов к тому же был англофилом, западником, имел друзей в высших сферах Петербурга. Мог устроить русский заговор против старца, чтоб англичане не светились. (…) Об операции доложили премьер-министру Герберту Асквиту (его сменил после отставки 6 декабря 1916 года Ллойд Джордж)… Летом 16-го года плану МИ-6 по устранению Распутина был дан зеленый свет. Хоара отправили в Петербург резидентом британской разведки. Он выехал в командировку вместе с Рейнером.
Поскольку Россия и Англия были союзниками, то официально резидентура МИ-6 звалась британской военной миссией. Но кроме военных дел занималась и разведкой в стане своего союзника. Состав резидентуры – 18 человек, из них половина штатских. Носили русскую военную форму. Штаб-квартира – в гостинице «Астория». Предшественник Хоара Кадбер Торнхилл тоже остался в столице России. Замом резидента. Непосредственную организацию убийства поручили контрразведчику Джону Скейлу, оперативникам Стивену Элли и Освальду Рейнеру. Эта пятерка и занималась «Темной силой». Как конкретно они сделали Феликса Юсупова, секс-партнера Рейнера, главой “русского заговора”, точно неизвестно. (…) Есть все основания полагать, что во дворце Юсупова прятались двое оперативников МИ-6, Стивен Элли и Освальд Рейнер. Старца жестоко пытали. Во всяком случае, у него была раздавлена мошонка. Как катком! Англичане, видно, надеялись, что от дикой боли Распутин признается в связях с немцами и выложит все. Но, думаю, у него не было контактов с германской разведкой. И не в чем было признаваться.
Дальше – еще интереснее. Из заключения патологоанатомического вскрытия трупа Распутина профессором Военно-медицинской академии Д.П. Косоротовым: “В желудке жертвы не обнаружено никаких следов яда… Три пули в жертву были выпущены из оружия разного калибра… Первая попала в левую часть груди и прошла через желудок и печень (выстрел Юсупова. – Ред.)… Вторая вошла сзади в правую часть спины и попала в почку (выстрел Пуришкевича)… Третья пуля пробила лоб и вошла в мозг”. (…)
“В ночь убийства у князя Юсупова был браунинг, у Пуришкевича – соваж, – пишет английский историк Гайлз Милтон. – Из них Распутин был ранен в грудь и спину… Но смертельным был выстрел в лоб из английского револьвера уэбли-455. Это было любимое оружие Освальда Рейнера!” Ему вторит британский историк разведки Майкл Смит: “В Распутина стреляли несколько раз из трех различных орудий убийства, но смертельным был выстрел Рейнера из его личного револьвера уэбли.” (…)
“Это преступление своим влиянием затмит устоявшиеся моральные принципы, а своим результатом изменит ход истории на целое поколение”, – писал Сэмюэль Хоар, резидент британской разведки МИ-6 в Петрограде в письме английскому королю Георгу V 1 января 1917 года».
Теперь поговорим о связях указанных лиц с официальными представителями иностранных государств, заинтересованных в развале Российский Империи.
Дворцовый комендант Владимир Николаевич Воейков в своих мемуарах[55] сообщил: «Добрые отношения послов союзных держав с главарями нашей революции не представляли для меня неожиданности: в начале февраля в периодическом журнале, представлявшем из себя сводку сведений, касавшихся войны и издаваемом начальником типографии Главного штаба, появилось объявление комитета по сбору пожертвований на находившийся на театре военных действий лазарет Государственной думы. Председателем этого комитета был М.В. Родзянко, а почетною председательницею состояла супруга английского посла леди Джиорджина Бьюкенен.
По доходившим до меня слухам члены Государственной думы, будучи приглашаемы в дом английского посольства для участия в работах думского благотворительного комитета, собирались для обсуждения подготовки русской революции при благосклонном содействии сэра Джорджа Бьюкенен. Все мои обращения по этому делу к ответственным представителям Министерства внутренних дел, начиная с самого министра, кончались уверениями, что слухи эти никакой почвы под собою не имеют. Присутствовала ли хоть на одном таком заседании леди Джиорджина Бьюкенен, мне тогда было неизвестно; но впоследствии невольно бросилось в глаза сходство имен членов исполнительного комитета Государственной думы с именами деятелей комитета по сбору пожертвований. <…> Если верить распространившимся в то время слухам, глава Великобританского правительства Ллойд Джордж пошел еще дальше; узнав о революции в России и отречении Государя Императора, он сказал: “Одна из целей войны теперь достигнута для Англии…”. Прибывшие в Петроград официальные представители союзников и члены их комиссий входили непосредственно в сношения с М.В. Родзянко, членами Государственной думы, А.И. Гучковым, представителями торговли и промышленности, общественными деятелями и многими “передовыми” людьми, с которыми вели тайные совещания на предмет ограничения власти государя или его свержения и проведения целого ряда законодательных мероприятий. Боясь, однако, что правительство, узнав об этом, примет соответствующие меры, наши общественные деятели стали собираться у английского посла, сэра Дж. Бьюкенена, или на квартирах иностранцев. Отдельные лица, опасаясь арестов, даже совсем перебрались на жительство к союзникам, для подготовки активного выступления против правительственной власти требовались очень крупные средства, которые нужно было откуда-то достать. Как на один из главных источников денежных поступлений указывалось – не знаю, правильно или неправильно – на дружившего с главарями нашей революции английского посла.
Документальные подтверждения подкупа войск и черни английскими деньгами для создания петроградского бунта, конечно, получить трудно; но , если забежать на полгода вперед, можно было бы сразу стать лицом с несколькими загадочными фактами: откуда явились у главарей революции и их агитаторов такие благодарные чувства к личности английского посла, что безопасное передвижение по улицам бунтовавшего города было возможно только на автомобиле, шедшем преимущественно перед другими иностранцами под английским флагом? Почему в конце февраля и начале марта происходили непрерывные овации перед балконом здания английского посольства?.. <…> Возможно, что благодарность русских революционеров должна была быть также направлена и по другому адресу? В апреле 1917 года известный американский банкир Яков Шифф публично заявил, что русская революция удалась благодаря его финансовой поддержке. Его заявлению можно поверить, так как, по словам Бразоля, он еще в 1905 году тратил большие деньги на революционную пропаганду среди интернированных в Японии русских военнопленных».
Чтобы не тратить время читателей на многочисленные исторические свидетельства, процитируем часть большой аналитической статьи соратника г-на Бойко – кандидата исторических наук Петра Валентиновича Мультатули[56]. Он сообщает: «На английскую политику все больше влияют заграничные силы, а конкретно – мощная финансово-политическая группировка Соединенных Штатов Америки, центр которой находился в Нью-Йорке, на Бродвее, 120… В этом небоскребе располагался Клуб банкиров, членами которого были Дж. Морган, Я. Шифф, С. Лоеб, а также находились кабинеты и директоров Федеральной резервной системы США, руководителем которой был банкир П. Варбург, родственник Шиффа… Китченер весьма опасался влияния этой группы на английскую политику. Граф А.А. Игнатьев, который во время войны был русским военным агентом в Париже, вспоминал, что Китченер указывал на большое влияние Дж. Моргана на Д. Ллойд-Джорджа, влиятельного английского политика…
Ллойд-Джордж, Мильнер, Бьюкенен – именно эти люди активно поддерживали заговор против Императора Николая II в феврале 1917 г. Все они были членами тайного общества “Круглый стол”. Оно стало одной из самых влиятельных сил в формировании и осуществлении британской имперской и внешней политики начала ХХ века… (…)
“Круглый стол” был создан в 1891 г. Первым его администратором был Сесиль Джон Родс. Своим богатством он был обязан клану Ротшильдов. Именно их банк предоставил Родсу деньги для открытия своего дела по добыванию алмазов в Южной Африке… Среди членов-основателей – лорд Реджинальд Эшер, лорд Альфред Мильнер, лорд Артур Бальфур и сэр Джордж Уильям Бьюкенен… все — видные государственные деятели Англии. С ним был тесным образом связан и Дэвид Ллойд-Джордж. Впоследствии, во время Версальской конференции, все ближайшие советники Ллойд-Джорджа были членами “Круглого стола”. Основной задачей группы было распространение британского господства на весь мир (“объединение всего мира под господством Англии”), а также введение английского языка в качестве всемирного…
Во второй половине 1916 г. в Англии происходит тихий государственный переворот. Все главные посты в государстве занимают представители “Круглого стола”: Ллойд-Джордж – премьер-министр, лорд А. Мильнер – военный министр, лорд А. Дж. Бальфур – министр иностранных дел.
Следует отметить, что и банкирская группа с Бродвея, и лорды “Круглого стола” были тесно связаны с Германией. Так, лорд Мильнер родился и провел свою молодость в Гессен-Дармштадте, его мать была немкой. Я. Шифф происходил из богатой гессенской семьи и был родом из Франкфурта-на-Майне. Пол и Фриц Варбурги родились в Гамбурге в семье немецкого банкира и долго жили в Германии, где влиятельным банкиром оставался их брат – М. Варбург. По свидетельству С.П. Мельгунова, “Николай II указывал в телеграмме английскому королю на возможное влияние (английских) банков, находившихся в немецких руках”… (…)
Между тем военное и экономическое положение Российской империи в годы Первой мировой войны грозило планам мировой гегемонии Лондона и Вашингтона. 14 (27) марта 1915 г. английский посол в Петрограде сэр Дж. Бьюкенен вручил министру иностранных дел С.Д. Сазонову меморандум, составленный им на основании инструкций из Лондона. В нем подтверждалось согласие английского правительства на присоединение к России проливов, Константинополя и указанных территорий при условии, что война будет доведена до победного конца, а Великобритания и Франция осуществят свои пожелания за счет Оттоманской империи… Еще ранее союзники согласились на присоединение к Российской империи Восточной Пруссии, Познани, польской Силезии, Галиции и Буковины. <…> Победа Императорской России в войне означала бы для тайного сообщества не только крах идеи мирового правительства, но и крах всего планируемого им послевоенного мира. Э.М. Хаус еще 9 (22) августа 1914 г. докладывал в Вашингтон: “Если победят союзники, то это главным образом будет означать господство России на Европейском континенте”...»
И где здесь большевики, о которых пишет г-н Бойко?!
Они и не могли здесь быть «никак» и «вообще», т.к. были сознательно оттеснены на второй план другими оппозиционными партиями, и в «западном раскладе» не учитывались из-за малочисленности и неуправляемости, однако позже сумели вернуться в России, перехватить политическую инициативу, осуществить свой переворот и, что самое главное и «страшное» для мировой закулисы – продолжить «имперскую политику»: возродить Великую Евро-Азиатскую Державу, расширив ее территорию с 21 797 725 км² и населением 178 378 800 чел. в 1914-м году до 22 402 200 км² в 1991 г. и населением 293 047 571 чел. (по переписи 1989 года)...
Именно поэтому современными представителями российского либерализма скрываются истинные организаторы Февральского переворота 1917-го, переваливая ответственность на большевиков, отказавшихся от исполнения планов «мирового правительства» по развалу Евро-Азиатской державы, занимавшей 1/7 часть мировой суши.
О роли большевиков в Февральской революции
Чтобы г-н Бойко и «иже с ним» не попрекали нас односторонним подходом и соответствующими симпатиями сошлемся на публикацию демократического политика, бывшего проректора Омской юридической академии, профессора Кафедры теории и истории государства и права Александра Васильевича Минжуренко, который пишет[57]: «Намного загадочнее стала Февральская революция в советские времена. Почему?
Да потому что стержнем всей советской историографии априори являлось неоспоримое положение о том, что во всех трех революциях в России гегемоном выступал рабочий класс под руководством его партии – большевиков. В этом главная причина колоссальной фальсификации истории Февраля. Это была чудовищная натяжка без минимальной опоры на факты. Дело в том, что революционные партии: социал-демократы и социалисты-революционеры (эсеры) во время войны были полностью разгромлены и признаков жизни не подавали. Их лидеры были либо в ссылке, либо в эмиграции. Местные организации в большинстве своем вообще перестали функционировать. Между теми, где еще жизнь теплилась, связи не было абсолютно, как и с центром. Да и действующего Центра как такового у них не было. Жандармский полковник Спиридович, автор первой книги по истории эсеров (он их «опекал» по службе и имел в своем распоряжении всю информацию об этой партии), докладывал царю: «Партии эсеров в России не существует.» О партии большевиков это тоже можно было сказать, тем более, что на этот момент, согласно решению IV (объединительного) съезда РСДРП 1906 года, меньшевики и большевики на местах входили в одни общие организации и не размежевывались.
Таким образом, революционные партии эту революцию не готовили – однозначно. И их лидеры многократно это признавали. Они ее даже не предвидели и не прогнозировали. Самый оптимистичный среди социалистов - вождь большевиков Ленин в январе 1917 года, в эмиграции, выступая перед молодыми швейцарскими социалистами, заявил: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции. Но я могу, думается мне, высказать с большой уверенностью надежду, что молодёжь… будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции».
Более того, лидеры революционных партий не узнали революцию даже тогда, когда она началась. 26 февраля на квартире у А. Керенского собрались представители социалистических партий, которые дружно констатировали, что в обозримом будущем революции в России не предвидится (а она уже началась 23-го февраля!!). Большевик Юренев твердо заявил: «В России нет и не будет никакой революции…, нужно готовиться к долгому периоду реакции». А уже через месяц один из лидеров партии эсеров В. Зензинов честно признается: «Революция ударила как гром с ясного неба и застала врасплох существующие общественные организации. Она явилась великой и радостной неожиданностью и для нас, революционеров»…(..)
Причиной того, что большевики «прохлопали» начало Февраля, был их догматический подход к вопросу о предпосылках социальных революций. Со школьных лет мы привыкли к тому, что главы учебников истории, рассказывающие о революциях, начинались почти одинаково: «Народные массы, доведенные до отчаяния своим тяжелым положением, поднялись на восстание…». И про Февральскую революцию в России писали потом точно так же: мол, все обычные тяготы трудящихся еще более усугубились войной и потому и последовал социальный взрыв. Но, знакомясь с информацией, содержащейся в достоверных исторических источниках, начинаешь сомневаться в правдивости этого штампа. А было ли в России на тот момент уж такое действительно отчаянное положение рабочих? И особенно в Питере? Ведь началось движение именно в Петрограде, с рабочих окраин. Да, разумеется, ситуация из-за войны была непростой и в стране, и в столице, но дошла ли она до таких пределов, что так дальше жить было нельзя? Конечно, это – как считать, но всё познается в сравнении. Так как в войну были вовлечены все ведущие государства мира, то и в этих странах у трудящихся было нелегкое положение. В Германии, Франции, Англии и других воюющих государствах проблемы в снабжении населения продовольствием давно уже привели к введению карточной системы. Причем пайки были довольно скудными. В России пока в этом нужды не было, об этом только еще начинали разговоры, хотя в ряде городов распределение по карточкам уже вводилось. Но нормы были существенно выше, чем в Европе. Продовольствия в свободной продаже в подавляющем большинстве мест было в достатке… (…)
Наибольших успехов в «раскачивании лодки» добились ведущие парламентские партии: кадеты, прогрессисты и октябристы, объединившиеся в Прогрессивный блок. Заправляли здесь конституционные демократы во главе со своим лидером историком П.Н. Милюковым. Кадетская партия вообще носила прозвище «профессорской партии», что еще раз свидетельствует о том, что люди, составлявшие ее актив, были движимы, прежде всего, высокими идеями, а не материальными интересами какого-либо класса… (…)
В отличие от революционных партий к ней оказались намного больше подготовленными буржуазные партии, хотя сама революция и не входила в их планы. В каком смысле они были «подготовлены»? А в том, что они уже к февралю 1917-го выстроили каркас будущей новой власти. Ведь мало свергнуть старую власть, надо ее удержать в своих руках. Но для этого надо было создать альтернативный аппарат, готовый взять власть и сразу начать осуществлять властные функции. И у российской буржуазии всё это было. Помогла им в этом война…(…)
Находясь в эмиграции в Швейцарии он с 7-го по 12-ое марта написал четыре статьи для большевистской газеты «Правда» – «Письма из далека». И в них он впервые говорит о том, что Февральские события и свержение монархии всего лишь первый этап революции. Поэтому перед рабочими России он ставил задачу: «…Вы должны проявить чудеса пролетарской и общенародной организации, чтобы подготовить свою победу во втором этапе революции».
Какой второй этап?! О чем он пишет?! Даже большевики не понимают Ленина. Они сочли, что, будучи оторванным от России, он просто не разобрался в обстановке, не сориентировался. Публиковать такие абсурдные письма полностью лидеры большевиков не решились: им было неловко за своего вождя. Первое письмо редакцией «Правды» было значительно сокращено и исправлено, а второе, третье и четвертое в 1917 году так и не были опубликованы. Удивлению соратников Ленина не было предела: разве не он сам учил всех тому, что социалистическая революция происходит только в тех странах, где капитализм развивается до своих высших пределов, где наемные работники составляют большинство населения. Но ведь однозначно Россия не была таковой страной. Большевики, варясь в той атмосфере, которая царила в России были на то время последовательными демократами. Для того времени это было естественным. И говорить об установлении в России власти одного класса – пролетариата, они и не помышляли: ведь рабочий класс составлял всего 7% населения. Крестьянство марксисты никогда не считали своими союзниками. Следовательно, при такой социально-классовой структуре разве можно было человеку демократических убеждений заговаривать о диктатуре пролетариата?! Нет, Ленин тут не встречал понимания даже у партийной большевистской элиты.
Не докричавшись до своих товарищей «из далека» Ленин лихорадочно ищет пути возвращения в Россию и даже соглашается проехать через воюющую с Россией Германию. Ему надо было срочно попасть туда, в гущу событий и лично, прилагая все свои усилия и способности убеждения, развернуть партийный корабль совсем в другую сторону. Германия, разумеется, была крайне заинтересована в том, чтобы Ленин оказался в России. Немцам хорошо были известны антивоенные взгляды Ленина, а лозунг одностороннего выхода России из войны был пределом мечтаний германского Генерального штаба. Ленин же давно носился с идеей «превращения войны империалистической в войну гражданскую». Для Берлина выход России из войны был вопросом жизни и смерти в буквальном смысле слова.
И Ленин с помощью немцев появляется в России и оглашает свои знаменитые «апрельские тезисы». Они встретили полное неприятие всех слоев общества. Даже первый российский марксист Г. В. Плеханов, «единственный человек, которого уважал Ильич», его идейный наставник отреагировал статьей: «О тезисах Ленина и о том, почему бред бывает подчас интересен». Председатель Петросовета Чхеидзе предвещал вождю большевиков полное одиночество: «Вне революции останется один Ленин, а мы пойдём своим путём». Да что уж говорить о представителях других партий, если идеи Ленина о выходе из войны и немедленной подготовке «мировой социалистической революции» отвергали и большевики. 8 апреля Петроградский комитет большевиков голосует против «Тезисов» (два голоса за, тринадцать против, один воздержался). Удастся ли одному человеку переломить мощнейший тренд, в котором дружно участвуют абсолютно все политические сил страны? Неужели это у него получится?! Вот прекрасный повод поговорить о роли личности в истории.
До возвращения Ленина в апреле большевиков как-то вообще мало замечали. И это было объяснимо. Они представляли собой всего лишь небольшую левую фракцию в социал-демократической партии. Ленин все пытался добиться того, чтобы его сторонники вышли из РСДРП и обособились, но весной 1917-го года большинство местных организаций все еще было объединенными: большевики довольно мирно сожительствовали с меньшевиками, и партийная программа у них была общая. А вот удельный вес большевиков в объединенных организациях давно уже не соответствовал их названию: везде они были в меньшинстве. А тех немногих, которые последовали советам Ленина и стали выделяться, в печати называли не иначе как «сектой».
Меньшевики вместе с эсерами доминировали во всех Советах. Так, из 1090 делегатов Первого Всероссийского съезда советов рабочих и солдатских депутатов, большевиков было всего 105 человек – менее одной десятой. По завышенным данным более поздней партийной переписи большевиков в России было всего 24 тыс. человек. А в августе их было уже 240 тысяч. Это феноменально. Из небольшой политической секты леворадикалов в течение полугода выросла одна из крупнейших партий страны, захватившая затем власть в стране.
Пожалуй, действия Ленина в апреле-октябре 1917 года – непревзойденный пример влияния одного человека на ход не только российской, но и мировой истории. Но, согласно каким критериям оценки роли одной личности мы делаем такое заявление? Представляется, что критерием может быть значение действий этого человека не просто на ход событий, а на радикальное изменение вектора движения и на слом набравших силу тенденций. Каждый выдающийся исторический деятель своими действиями и поступками, разумеется, накладывает свой субъективный личностный отпечаток на все происходящее под его руководством или влиянием, но далеко не каждый резко и кардинально меняет весь тренд процессов, исходя исключительно только из своих представлений и будучи поначалу никем не понятым. И только к Ленину это относится в полной мере».
Комментарии излишни…
О «трудах С. Ольденбурга, П. Якобия, П. Мультатули, С. Фомина, А. Боханова»
Г-н Бойко в своих построениях опирается на ряд источников, которые можно разделить на публикации его единомышленников (П.В. Мультатули, С.В. Фомина и др.), отрицающих «екатеринбургские останки», современного профессора истории А.Н. Боханова (1944-2019), публично поддерживавшего идеи «ритуального убийства царя», и «фундаментальные труды» эмигрантских авторов (М.В. Зызыкина, С.С. Ольденбурга, И.П. Якобия).
Публикации П.В. Мультатули и С.В. Фомина нам известны. На кое-какие результаты этих широких исследователей и некоторые здравые их выводы мы опираемся и соответствующим образом ссылаемся в своих публикациях. Однако это совершенно не означает, что мы согласны с их общими выводами по затронутому вопросу.
Ныне покойный д.и.н. Александр Николаевич Боханов писал[58]: «С формально юридической и фактически исторической точек зрения Николай Александрович оставался монархом до последнего своего земного часа. То обстоятельство, что передал властные прерогативы брату и Временному правительству, теряло всякое значение после отказа Михаила Александровича и исчезновения Временного правительства. Далее всякая видимость легитимной правопреемственности закончилась.
Когда в октябре – ноябре 1917 года воцарились коммунисты, они то являлись уже откровенными узурпаторами, не имевшими никаких, даже призрачных прав. Большевики самим фактом своего прихода отменили отречение последнего царя. Радикалы прекрасно понимали непредсказуемость собственного будущего (на то, что их власть установилась всерьез и надолго, они и не надеялись тогда) и, упрочивая его, должны были ликвидировать царя. Его и раньше бы убили, но не получалось».
Подобные слова вряд ли можно считать научно-историческими выводами. Александр Николаевич перешел грань эмоционального отношения к историческому вопросу. Исследователь из Симферополя Евгения Андреевна Тарнягина в статье «Эволюция взглядов А.Н. Боханова на личность и деятельность Николая II и идею монархии в России» пишет[59], что «первые статьи о последнем самодержце А.Н. Боханов опубликовал в 1991 году, в переломное для России и отечественной историографии время. Отказ от государственной политической цензуры и крах коммунистической идеологии открыли доступ к ранее недоступным источникам и позволили разрушить советскую концепцию. Открылись большие возможности для научного исследования жизни и деятельности Николая II.
Однако дух свободы, плюрализм мнений породили явление ранее знакомое дореволюционной и эмигрантской историографии – апологетику. Возник эффект «маятника»: слева направо [11, c. 273]. Как отметил профессор Эдвард Актон, отрицание марксизма-ленинизма вызвало, по крайней мере, при Егоре Гайдаре, сильное идеологическое качание вправо, скачок через социал-демократические ценности к голому капитализму. В эти годы в историографии радушнее всего принимали не ревизионистские идеи, а чистокровные традиционные западные интерпретации, переводы мемуаров либералов и правых политиков [12, c. 29]… (…) А.Н. Боханов, благодаря яркому, эмоциональному и понятному языку своих трудов, сумел привлечь множество читателей, которые испытывали большую потребность к изучению жизни Романовых, ранее неизвестной. Его целью было познакомить читателя с весьма неоднозначной и сложной для понимания личностью, представления о которой в 1990-е годы стали укладываться в два направления: «Николай Кровавый» и «Николай Святой». Книги А.Н. Боханова стали действительно популярны. Нельзя сказать, что историк следовал модным тенденциям в историографии. Он сам формировал отношение к персоне последнего монарха, во многом способствуя его популяризации и даже канонизации.
В последующих активно публикуемых трудах А.Н. Боханова прослеживается влияние консервативной монархической апологетической мысли. Оценки во многом перекликаются с выводами эмигранта-историка С.С. Ольденбурга, чья широко известная работа «Царствование императора Николая II» начала переиздаваться в России с 1991 г.… (…)
Взгляды А.Н. Боханова на личность и деятельность Николая II и идею монархии в России прошли серьезную трансформацию с течением времени. От либерализма к монархизму, от критики к обожанию персоны Николая II, от научных методов к личным предпочтениям и религиозной концепции. На сегодняшний день А.Н. Боханов пишет историю, пропуская через свою формулу, которая уже находится вне поля исторической науки. С чем это связано? В первую очередь с мировоззрением автора. В одном из интервью он отметил, что именно Николай II привел его к Богу»[60].
Ссылки г-на Бойко на эмигрантских авторов 30-х годов прошлого века сомнительны. Читал ли эти книги сам Василий Вадимович?! …
Обратимся к труду С.С. Ольденбурга, изданному в 1939 году.
Необходимо отметить, что Сергей Сергеевич Ольденбург придерживался правых взглядов, однако был близок к партии «Союз 17 октября», являлся политическим единомышленником П.Б. Струве и написанием своего исторического труда озаботился только в конце 30-х годов по поручению Высшего монархического совета (ВМС).
Чем же характерен этот период и каковы были предпочтения «заказчика»?
Известно, что после смерти Великого Князя Кирилла Владимировича, ВМС стал поддерживать князя Владимира Кирилловича. После 1933 года началось тесное сотрудничество «легитимистов» с германскими нацистами, в том числе военное.
Но обратимся к тексту книги. Это простое «литературное» изложение событий, подтверждающее факт отречения. Судите сами: «О том, что пережил и перечувствовал Государь за эти роковые дни 28 февраля – 2 марта – достоверных сведений нет Известно, что утром 28 февраля Он еще отдавал распоряжения о подавлении военного бунта... (…) «Вчера весь вечер до глубокой ночи прошел в убеждении поступиться в пользу ответственного министерства. Согласие было дано только к двум часам ночи», сообщал утром 2 марта из Пскова в Ставку генерал-квартирмейстер северного фронта ген. Ю.Н. Данилов. Этот долгий разговор Государя с ген. Н.В. Рузским в Пскове, вечером 1-го марта, во всяком случае, явился моментом перелома, Меры противодействия революции были отменены – отправка войск на возставший Петроград остановлена – именем Государя, но помимо (если не против) Его воли… (…)
Государыня, узнав, что царский поезд задержан в Пскове, писала (2 марта), что государь «в западне». По-видимому, можно считать установленным, что ген. Рузский и ген. Алексеев к этому моменту верили в возможность «мирного исхода» и всеми силами старались этому способствовать. В Пскове государь не имел даже возможности отправить телеграмму помимо ген. Рузского; ему доставлялись только сведения, пропущенные командующим северным фронтом. Когда, по его поручению, ген. Воейков хотел переговорить с Родзянко по прямому проводу - ген. Рузский этого не допустил. Командующий северным фронтом обсуждал по телеграфу со Ставкой, не спрашивая государя, следует ли передавать дальше подписанный им манифест. Государь не мог сноситься с внешним миром; он, видимо, не мог, помимо желания ген. Рузского, покинуть Псков. Фактически он как бы находился в плену. При этих условиях его согласие на «ответственное министерство» в результате многочасового разговора с ген. Рузским представляется в особом свете. Все свидетели отмечают, что с этой минуты в государе произошла заметная перемена: у него появилось ощущение безнадежности.
Дав согласие на фактическую передачу власти другим – тем, кто по Его убеждению не сумели бы справиться – Государь уже не стал колебаться, когда ген. Рузский сообщил Ему телеграммы командующих фронтами на вопрос об отречении. В 2 часа 30 мин. Дня телеграммы были отправлены из Ставки; в 3 часа дня уже Государь ответил согласием. За власть для себя Государь никогда не цеплялся; Он понимал Свою власть, как вященный долг; передав его другим на деле, Он уже не придавал большого значения формальному сохранению Царского титула… (…)
Представители думского комитета прибыли в Псков поздно вечером. Они хотели сперва переговорить с ген. Рузским, но чины свиты настояли, чтобы они немедленно явились к Государю… (…) Государь не стал вступать в разговор с представителями своих врагов. Он спокойно, сдержанно объявил им свое решение. Поздно гадать о том, мог ли Государь не отречься. При той позиции, которой держались ген. Рузский и ген. Алексеев, возможность сопротивления исключалась: приказы Государя не передавались, телеграммы верноподданных Ему не сообщались. Больше того, об отречении могли объявить помимо Государя: …(…) Государь, по крайней мере, сохранил возможность. Отрекаясь, обратиться к народу с собственным последним словом… (…) Представители Думы не могли ни возражать, ни спорить, хотя передача власти Великому Князю Михаилу Александровичу была для них неожиданной. Государь объявил свою волю: оставалось подчиниться. («Надо было брать, что дают» – объяснял потом Гучков). Был двенадцатый час ночи; но манифест был помечен: «3 часа дня» – тем часом, когда Государь впервые принял решение отречься.
Государь не верил, что его противники совладают с положением: Он поэтому, до последней минуты, старался удержать руль в Своих руках. Когда такая возможность отпала – по обстановке было ясно, что он находился уже в плену – Государь пожелал, по крайней мере, сделать все, чтобы со своей стороны облегчить задачу своих преемников. Он назначил намеченного Думским Комитетом ген. Л.Г. Корнилова командующим войсками Петроградского округа. Он подписал указ о назначении князя Львова председателем Совета Министров. Он назначил Великого Князя Николая Николаевича Верховным Главнокомандующим. Он, наконец, составил обращение к войскам, призывая их бороться с внешним врагом и верно служить новому правительству. Только Сына Своего не пожелал им доверить: Он знал, что малолетний монарх отречься не может, и что для Его устранения могут быть применены иные, кровавые способы. Государь дал своим противникам все, что мог: они, все равно, оказались безсильными перед событиями»[61]…
Обратимся к следующему автору – Ивану Павловичу Якобию (Якоби), сыну «революционера 60-х годов» П.И. Якобия, одного из лидеров «Молодой швейцарской эмиграции» общества «Земля и воля», участника Польского восстания, «гарибальдийца» и соратника А.Н. Серно-Соловьевича. Его книга «Император Николай II и революция» впервые вышла на французском языке в 1931 году. В этой более конкретной работе события рассмотрены уже на основании публикаций участников событий и известных документов.
Между тем автор никоим образом не настаивает на «пленении», «принуждении» и т.п., его основная мысль – это сговор генералов Рузского, Алексеева и Председателя Государственной Думы Родзянко. Якобий пишет[62]: «Не прошло и сорока восьми часов со времени Его отъезда из Ставки, где окруженный верными ему войсками, Он повелевал почти двумястами миллионами подданных, как Ему уже приходиться слушать дерзкие советы, почти приказания Своих генералов об отречении от Престола… (…) Решение Царя было уже принято; Ему претила комедия, которая разыгрывалась перед Ним, Он спешил с ней покончить. Встревоженный Рузский продолжал настаивать. Наконец Государь, обратившись к застывшим в своих позах генералам, произнес: «Хорошо, но только я прошу откровенного мнения». Оба «в высшей степени самостоятельные» генерала повторили без ошибки затверженный урок. Все же генерал Саввич почувствовал, что рыданья сдавливают ему горло, когда он заявил, что вполне присоединяется к мнению главнокомандующего. Наступило общее молчание, длившееся одну – две минуты… Затем Государь сказал: «Я решился. Я отказываюсь от Престола» и перекрестился. Перекрестились и генералы. Произошло событие огромной важности, самое, быть может, значительное во всей тысячелетней истории России: отречение Помазанника Божия, Царя Самодержца Святой Руси»…
Таким образом, в этих публикациях отсутствуют какие-либо документы, подтверждающие версию об отсутствии добровольности в принятии решения Императором Николаем II об отречении от Престола.
О праве царя на отречение и как возникли статьи ОГЗ об этом
Обратимся теперь к «фундаментальному» труду «профессора юриспруденции» Михаила Зызыкина «Царская власть в России»[63]. Рассмотрим этот первоисточник в контексте времени и исторических событий.
Михаил Валерьянович Зызыкин[64] родился в 1880 году, окончил Императорский Московский университет и в 1911-м стал приват-доцентом его Юридического факультета. По данным «Адресной и справочной книги на 1917-й год» оставался на той же преподавательской должности[65]. В 1921 году эмигрировал в Турцию, затем оказался в Болгарии, где нашел место в Софийском университете. Профессором православного богословского факультета Варшавского университета на Кафедре православной социологии и канонического права он стал в 1929 году.
Начало 20-х годов для русской эмиграции было связано с борьбой между членами Дома Романовых за право называться «императором России в изгнании». Монархисты разделились на несколько групп, каждая из которых пыталась обосновать свое право первородства и отрицать конкурентов.
Так или иначе в «научное обеспечение» этой борьбы оказался втянут и талантливый интерпретатор М.В. Зызыкин. В 1924 году в Софии вышла его книга «Царская власть и закон о престолонаследии в России», в которой более половины текста было посвящено обоснованию сакральной императорской власти от Бога. Он пишет[66]: «Царская власть, вытекая из церковного миросозерцания, органически связана с Церковью, и от нее не отделима. При возложении рук на голову Государя по чину коронования венчающий его святитель, низводящий через рукоположение на него благодать св.Духа, испрашивает ее не только на управление государством, но, как гласит читаемая им молитва, «просит Бога соблюсти его в непорочной вере, помазать его хранителем Святой кафолической церкви догматов». Эта обязанность составляет интегральную часть обязанностей Царя, как церковного чина, в который он вступает через рукоположение и миропомазание».
Мы вполне согласны с толкованием М.В. Зызыкина о сакральности не любого, а именно «миропозанного» императора.
Однако давайте обратимся не к поздним толкованиям и суждениям о государственном праве Российской Империи и личном праве Императора, а к фактам и аутентичным времени юридическим комментариям Закона.
Коронация и миропомазание Царя по времени существенно отодвинуты от факта его вступления в должность. Так: Александр I вступил должность 12 марта, а короновался и был миропомазан 15 сентября 1801 года; Николай I – 19 ноября 1825 и 22 августа 1826 года; Александр II – 18 февраля 1855 и 26 августа 1956-го; Александр III – 1 марта 1881 и 15 мая 1883-го; Николай II соответственно 20 октября 1894 и 14 мая 1896-го.
В учебнике «Русское Государственное право» ординарного профессора Императорского Гельсинфорского университета бар. А.С. Корфа (1915) написано[67]: «Моментом вступления на престол считается момент смерти предшествующего императора, согласно старому монархическому принципу: Le Roi est mort, vive le Roi! Перерыва в этом отношении быть не может …(…) После вступления на престол совершается св. коронование и миропомазание…(…) Юридическое значение этих обрядов весьма спорно, так как и без коронования, напр., до совершения такового монарх пользуется абсолютно всей полнотой, данных ему законом прав и полномочий. В них следует видеть скорее церковный обряд, не придающий монарху каких-либо новых правовых преимуществ…»
Из вышесказанного понятно, что юридически императорская власть никак не связана с коронацией и миропомазанием, определяется исключительно Государственными Законами, в том числе Основными Государственными Законами и Учреждением о Императорской Фамилии.
Да и в действиях церковных священнослужителей совершенно не просматривается тезис, сформулированный Зызыкиным. В статье «Исторический контекст отрицания «екатеринбургских останков» (РНЛ.16.06.2024) мы уже писали о предательстве своего руководителя со стороны первоиерархов Святейшего Правительствующего Синода. К этому можно добавить другие материалы, изложенные в труде д.и.н. Михаила Анатольевича Бабкина «Священство и Царство». В частности, он пишет[68]: «Одним из первых мест, где перестали возносить молитвы о Царском Доме, была Св.-Троицкая Сергиева лавра. Профессор Московской Духовной академии А.Д. Беляев в своем дневнике 3 марта 1917 года записал: «Ныне у всенощной как-то неприятно слышать в «Спаси Господи» слова: «Державе Российской и воинству ея», а в ектениях нет моления «о царе, матери, наследнике и царствующем доме»… Молитвы о Царском доме 4 марта были прекращены и в Московских монастырях: Чудовом, Богоявленском, Покровском, Симоновом, Новоспасском и Донском. Отмены были произведены по распоряжению живущих в них викарных и заштатных церковных иерархов, управляющих этими монастырями...».
Вернемся, однако, к книге приват-доцента Зызыкина, в которой значительную часть он отводит разъяснениям «семейных статутов», «принципов равнородства» и действия статей 184, 185 Основных Законов, из которых делает, ожидаемый от него вывод, об отсутствии первочередности права престолонаследия Великим Князем Кириллом Владимировичем.
Правовед справедливо утверждает, что «сыновья неправославной матери могут наследовать лишь в субсидиарном порядке за неимением агнатов, удовлетворяющих всем требованиям закона. В таком же положении находятся все сыновья Вел Кн. Владимира Александровича. Он сочетался браком с дочерью владетельного великого Герцога Мекленбург Шверинского Герцогиней Марией… (…) Но она приняла православие 10 апр. 1908 г., после брака, и дети ее, вместе с ней, входя в состав Императорского Дома, в наследовании Престола уступают в очереди тем агнатам, которые удовлетворяют и статье 185. Точно в таком же положении находятся дети и от брака Вел. Кн. Кирилла Владимировича с его двоюродной сестрой, разведенной женой принца Эрнеста Гессен-Дармштадского – брата Государыни Александры Феодоровны, Великой Княгиней Викторией Феодоровной, состоявшегося 25 сент. 1905 г. до восприятия ею православия»[69].
В результате М.В. Зызыкин выводит следующую очередность престолонаследования «по православному легитимному принципу Основных Законов», вступившую в противоречие с реалиями борьбы Романовых 20-х годов: «…Великий Князь Дмитрий Павлович, Князь Всеволод Иоаннович, Великий Князь Николай Николаевич, Великий Князь Петр Николаевич …»[70].
Мы согласны с подобными выводами, но они в 1924 году монархистов совершенно не устроили…
Зато позже этот труд был вынесен «из забытия» из-за удобных для политиканов утверждений Зызыкина о том, что «выше воли царствующего Императора стоят все те статьи Основных Законов, которые констатируют Царскую власть, как определенное учреждение – священный чин, регулирую порядок ее преемства и устанавливают требования неразрывно связанные с понятием Царской власти. Во всех проявлениях своей власти Император связан самим принципом своей власти. То же относится и к отречению Императора от Престола…»[71].
Именно эти идеалистические толкования и выставляет на первый план г-н Бойко.
Иную позицию занимали опытные правоведы, непосредственно участвовавшие в практическом правоприменении Основных Законов: доктор юридических наук, профессор права Императорского Санкт-Петербургского университета, помощник статс-секретаря Государственного Совета Николай Михайлович Коркунов (1853-1904); ординарный профессор на кафедре государственного права Императорского Казанского университета Виктор Викторович Ивановский (1854-1926); профессор международного права, директор 2-го департамента МИД Борис Иммануилович Нольде (1876-1948) и др.
Г-н Бойко вспоминает о коллизии прихода к власти Императора Николая I, не останавливаясь на деталях этого события. Сделаем это за него.
Вступление на престол Императора Николая I было омрачено 14 декабря 1825 года выступлением декабристов на Сенатской площади в Санкт-Петербурге, которое имело в своей основе результат деятельности нескольких тайных дворянских[72] организаций: «Орден русских рыцарей» (1814—1817), ставившей своей целью учреждение в России конституционной монархии; «Союз спасения» (1816—1817), член которого И.Д. Якушкина в 1817-м предложил осуществить цареубийство во время пребывания императорского двора в Москве; «Союз благоденствия» (1818—1821), члены которого на совещании в Петербурге в январе 1820 года высказались за установление республики; «Южное общество» (1821—1825), предлагало установить республиканский строй путем цареубийства и «военной революции», программным документом была «Русская правда» П.И. Пестеля; «Северное общество» (1822—1825), имевшее программным документом Конституцию Н.М. Муравьева; «Практический союз» (1825), имевший целью «личное освобождение дворовых людей».
Хотя руководители и ряд декабристов являлись масонами, современные исследователи не считают само выступление «масонским». В качестве одного из основных объяснений фигурирует то, что масонами ранее являлись и члены Следственной комиссии и суда.
Надо полагать, что вывод о «немасонстве» членов «тайных обществ» является не более, чем «игрой терминов» официальных историков, так как российское масонство формально прекратило свое существование с 1 августа 1822 года в соответствии с высочайшим рескриптом Александра I на имя управляющего Министерством внутренних дел графа В.П. Кочубея «О уничтожении масонских лож и всяких тайных обществ»: «Беспорядки и соблазны, возникшие в других государствах от существования разных тайных обществ, из коих иные под наименованием лож масонских, первоначально цель благотворения имевших, другие занимаясь сокровенно предметами политическими, впоследствии обратились ко вреду спокойствия государств и принудили в некоторых сии тайные общества запретить… (…) Все тайные общества под какими бы они наименованиями не существовали, как то: масонские ложи или другими — закрыть и учреждения их впредь не дозволять… (…)
Как не свойственно чиновникам, в службе находящимся, обязывать себя какою-либо присягою, кроме той, которая законами определена, то поставить в обязанность и всем министерствам и другим начальствам в обеих столицах находящимся, потребовать от чиновников, в ведомстве их служащих, чтобы они откровенно объявили, не принадлежат ли они к каким-либо масонским ложам или другим тайным обществам в Империи или вне оной, и к каким именно? От принадлежащих к оным взять особую подписку, что они впредь принадлежать уже к ним не будут; если же кто такового обязательства дать не пожелает, тот не должен оставаться в службе»[73].
В реалиях того времени лояльные государству российские масоны отказались от участия в ложах с соответствующей подпиской, а враги империи, дав подписку, просто перестали называть себя «масонами».
Далее события развивались следующим образом.
19 ноября 1825 года, будучи в Таганроге, император Александр I скоропостижно скончался. В Петербурге известие о его смерти получили утром 27 ноября. Третий сын Императора Павла I – Николай, первым из присутствовавших, присягнул своему старшему брату «Императору Константину I» и начал приводить к присяге войска. Сам Константин Павлович в этот момент находился в Варшаве, являясь Наместником Царства Польского. В тот же день собрался Государственный совет, на котором был заслушан ранее неизвестный секретный «Манифест Императора Александра I об отречении Цесаревича Константина Павловича от наследования престола и о назначении наследником престола Великого князя Николая Павловича» от 16 августа 1823 года[74].
Члены Совета обратились с ним к Николаю Павловичу. Тот отказался признать манифест Александра I и провозгласить себя императором до выяснения обстоятельств выражения воли своего старшего брата.
Для того чтобы управление страной не разорвалось и «для спокойствия Государства» Николай Павлович призвал Совет принести присягу Константину. В соответствии с этим Государственный Совет, Сенат и Синод принесли присягу на верность «Императору Константину I». На следующий день был издан указ о повсеместной присяге новому императору. 30 ноября Константину присягнули дворяне Москвы. В Петербурге же присягу отложили до 14 декабря. Петербургским монетным двором был даже выпущен серебряный «Константиновский рубль», считающийся сейчас величайшей редкостью (известно всего 8 экземпляров этой монеты).
То есть, были исполнены все пункты статей 28, 53-55 Основных Государственных Законов (в ред. 1906 г.), связанных со вступлением «Императора Константина I» на Престол.
Между тем формальный император отказался прибыть в Санкт-Петербург и подтвердил свое отречение в частных письмах к Николаю Павловичу, а затем официально направил послания Председателю Государственного совета (3 декабря 1825 г.) и Министру юстиции (8 декабря 1825 г.), в которых сообщал, что он де «престол не принимал», поэтому не желал и формально отрекаться от него в качестве бывшего императора, которому уже принесена присяга. Доктор исторических наук М.А. Рахматуллин обращает внимание[75] на то, что «мотив подобных его действий объясняет дочь фельдмаршала М.И. Кутузова Дарья, супруга бывшего адъютанта вел. кн. Константина Павловича Ф.П. Опочинина, пользовавшегося у цесаревича большим доверием. По ее словам, Константин в узком кругу частенько говорил: "На престоле меня задушат, как задушили отца" [34]».
Создалась юридическая коллизия, о которой обычно не упоминают, и двусмысленное положение междуцарствия, которого, якобы быть не может, но которое имело место в действительности.
Тогда Великий Князь Николай Павлович решился «принять трон согласно воле Александра I». Вечером 12 декабря 1825 года масоном М.М. Сперанским был составлен Манифест о восшествии на престол «Императора Николая I». К Манифесту прилагались письмо Константина к Александру I от 14 января 1822 года об отказе от наследования и манифест Александра I от 16 августа 1823 года. Отдельным пунктом оговаривалось, что в целях юридической ликвидации пробела в преемственности самодержавной власти временем вступления на престол будет считаться день смерти Александра I, в то время как в действительности с 25 ноября по 11 декабря 1825 года в соответствии с законом юридическим императором формально являлся Константин Павлович.
Именно из-за существования этой реальной, а не абстрактной юридической коллизии, тогда же (с датой введения 12 декабря 1825 г.) в раздел «О порядке наследия престола» Основных государственных законов были введены ст.37, 38 (в ред. 1906 г.) о праве отречения от Престола. По сути прецедента они предполагали право отречения как лица, обладающего правом престолонаследования, так и находящего на престоле, что и предлагалось первоначально сделать Константину Павловичу. Однако последний в своих посланиях от 3 и 8 декабря настаивал на том, что «престол не принимал». Поэтому в «Манифесте о вступлении на престол Государя Императора Николая Павловича» от 12 декабря 1825 года было написано «заднее число»[76]: «…2) Время вступления Нашего на Престол считать с 19 ноября 1825 года».
Новый манифест был оглашен вечером 13 декабря 1825 года. Переприсяга в Петербурге была назначена на 14 декабря. На этот день, воспользовавшись ситуацией, члены тайных обществ и назначили восстание с целью помешать войскам и Сенату принести присягу новому Царю и не допустить вступления Николая I на трон. В их планах была либерализация российского общественно-политического строя: учреждение временного правительства, отмена крепостного права, равенство всех перед законом, демократические свободы (прессы, исповеди, труда), введение суда присяжных, введение обязательной военной службы для всех сословий, выборность чиновников, отмена подушной подати и смена формы правления на конституционную монархию или республику. Простому народу и прежде всего солдатам полков, вышедших на Сенатскую площадь, для их вовлечения в заговор «задурили голову» поводом неясной ситуацией с вступлением на престол нового царя. Финал авантюры известен …
Признание того, что «декабристы» изменили личной подписке по рескрипту от 1 августа 1822 года, превращало их в обыкновенных клятвопреступников и предателей, в то время как акцент на коллизию престолонаследия 1825 года избавлял их от присяги: Император Александр I, которому они ранее присягали, умер, а новому – они еще не присягнули. Так, «клятвопреступники» стали «борцами-романтиками».
Дальнейшая скрытая деятельность масонов в сфере русской культуры и просвещения «по рецепту» иллюминатов, а также конъюнктурные идеологические соображения советского периода нивелировали восприятие обществом исторических реалий: возникли образы «Николая Палкина», его «сатрапа Бенкендорфа» и «благородных декабристов». Фактически же в России масонские организации стали действительно тайными, и в дальнейшем речь пошла о неких «тайных», «нигилистических», «антигосударственных» и прочих «обществах», которые будто бы возникли «ниоткуда» и «сами по себе»…
В соответствие с существом возникшего прецедента возник и аутентичный ему юридический комментарий, который был отражен в соответствующих учебниках для Юридических факультетов Императорских университетов.
Откроем их.
«Русское государственное право» (1892) специалиста по государственному и международному праву, профессора Санкт-Петербургского университета Военно-юридической академии, Помощника Статс-секретаря Государственного совета Российской Империи Николая Михайловича Коркунова[77]: «Само вступление на престол не обставлено никакими формальностями. Непосредственно за кончиною преждецарствовавшего, вступает на престол его наследник и тотчас же население приводится к присяге на верность подданства (с. 33 Осн. Зак.). Если бы даже в момент кончины императора нельзя было почему-нибудь определить, кто должен заступить его место, и потому манифест о восшествии на престол все-таки должен считаться со дня кончины предшествующего императора, так как в существовании верховной власти не может быть перерывов… (…)
Религиозный обряд священного коронования и миропомазания совершается над уже над царствующим монархом в срок, назначаемый по его благоусмотрению (ст.35)… (…)
Вступление на престол право, а не обязанность. Поэтому имеющий право на престол может от него отречься. Исключение составляет лишь тот случай, когда отречением создаются какие-либо затруднения в наследовании престола (ст. 15). Отречение, раз оно обнародовано и обращено в закон, не может быть взято обратно (ст. 16).
Может ли отречься от престола уже вступивший на него? Так как закон представляет это право всем вообще «имеющим право на престол» и так как лицо царствующее, конечно, также имеет на него право, то, по видимому, следует разрешить этот вопрос в утвердительном смысле».
«Учебник государственного прав» (1913) ординарного профессора на Кафедре государственного права Императорского Казанского университета[78] Виктора Викторовича Ивановского: «Спрашивается, может ли монарх отречься от престола» Конституции, рассматривающие этот вопрос, решают его в положительном смысле, так как нельзя принудительно заставить царствовать. Может отказаться от престола и лицо, уже вступившее на престол, хотя некоторыми законодательствами устанавливаются для этих случаев известного рода ограничения. Но иногда случается, что лицо, являющееся законным наследником престола, оказывается несовершеннолетним, или даже малолетним и, следовательно, не дееспособным… (…)
В виду признания начала непрерывности власти, наследник престола в монархических государствах, а следовательно и в России, вступает на престол в силу самого закона, с момента смерти последнецарствующего государя. Вступление на престол лица, имеющего на то право, однако не безусловно обязательно: закон допускает отречение от права на занятие престола, но лишь в том случае, когда подобное отречение не повлечет за собою каких-либо затруднений в дальнейшем наследовании престола; при этом закон добавляет, что лицо, раз отрекшееся от своего права, теряет его уже навсегда. Отсюда видно, что отречение от престола допускается только при известных обстоятельствах, и что отречение это имеет личный характер, т.е. касается лишь того лица, которое отрекается от права наследования и не распространяется на его нисходящее потомство.
Наш закон говорит однако лишь об отречении от права наследования, не содержа в себе никаких указаний относительно того, возможно ли отречение государя от престола уже им занятого. Если отречение от права наследования престола считается не возвратным, то может ли считаться таковым же и принятие престола?
По духу нашего законодательства ответ должен быть отрицательный; лицо, раз занявшее престол, может от него отречься, лишь бы по причине этого не последовали какие-либо затруднения в дальнейшем наследовании престола».
Итак, однозначно следует, что Император Николай II имел законное право личного отречения от престола, что он и сделал 2 марта 1917-го года.
О причинах убийства Императора Николая Александровича, Его семьи и Великого князя Михаила Александровича
Ведутся беспочвенные споры о том, что имел ли Император право отречься также за своего сына. Конечно, не имел.
Но он этого и не делал! Николай II никогда за своего сына не отрекался!
Смотрите текст документа[79]:
«… В эти решительные дни в жизни России почли МЫ долгом совести облегчить народу НАШЕМУ тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственной думою признали МЫ за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с СЕБЯ верховную власть. Не желая расстаться с любимым сыном НАШИМ, МЫ передаем наследие наше Брату НАШЕМУ Великому Князю МИХАИЛУ АЛЕКСАНДРОВИЧУ и благословляем Его на вступление на Престол Государства Российского. Заповедуем Брату НАШЕМУ править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу.
Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед Ним, повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ЕМУ, вместе с представителями народа вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и славы…»
Цесаревич Алексей Николаевич никем и никогда не лишался права престолонаследования. Он оставался «Наследником Престола», право вступления на который, определено формально ст.53 ОГЗ: «По кончине Императора, Наследник Его вступает на Престол силою самого закона о наследии, присвояющего Ему сие право. Вступление на Престол Императора считается со дня кончины Его предшественника».
Между тем формального юридического повода для реализации права вступления «Наследника» на престол не возникло, т.к. «предшественник» был жив: «отречение» не есть физическая «кончина».
Основополагающим юридическим принципом монархической власти, как было показано выше является «начало непрерывности власти».
Сложилась очередная юридическая коллизия, которую пока еще действующий Император Николай II в силу своего права разрешил тем, что между юридическим моментом действия начала права вступления законного «Наследника» – Цесаревича Алексея, в силу сложившихся обстоятельств (его несовершеннолетия и болезни) ввел нового «Его предшественника» – «Брата НАШЕГО Великого Князя МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА», который был женат морганатическим браком и не имел своих наследников, имевших право на престолонаследование.
Таким образом, согласно Манифесту от 2 марта 1917 года, на престол взошел Михаил Александрович Романов, а Наследник Престола не поменялся.
Об этом мы писали в других своих статьях Михаил Александрович в своем Акте от 3 марта 1917 г. никоим образом от Престола не отрекся, т.е. в соответствии с действующим «началом непрерывности власти» оказался фактическим Императором Михаилом II, с законным «Наследником Престола» Цесаревичем Алексеем Николаевичем.
Именно в силу этих легитимных обстоятельств права престолонаследования лишенные избирательного и прочих прав Временным правительством «гражданин» М.А. Романов и семья бывшего императора Н.А. Романова, в которую входил Наследник Престола, оказались под угрозой как Временных правительств, так и Советской республики.
Это есть основной криминологический мотив ликвидации Романовых на Урале. Подробно об этом можно прочитать в журнале «Союз криминалистов и криминологов», № 2, 3, 4 за 2024 год[80].
Коренное отличие преступления, совершенного большевиками, от предыдущих «цареубийств» в том, что они уже находились у власти и для ее сохранения действовали прагматично, целесообразно своему пониманию существующей угрозы возникновения противодействия со стороны крестьянства под флагом восстановления монархии. Ведь с момента разгона Учредительного собрания 6 января 1918 года Акт от 3-го марта 1917 года в силу его невыполнения становился ничтожным и возникало право Императора Михаила II на возвращение властных полномочий от «временного правительства», которым являлся в соответствии с декретом Совет Народных Комиссаров РСФСР.
С возникновением Комуча (8 июня 1918 г.) и его потугами о создании своего «временного правительства» возникла угроза гражданской войны с возможным вовлечением в нее бывшего командира Дикой дивизии, имевшего статус Императора. Поэтому Михаил Александрович Романов был немедленно уничтожен в ходе специальной операции 12 июня 1918-го.
Однако в силу ст.55 ОГЗ одновременно возник новый Император Алексей II, о чем знало только руководство Советской республики. С этого момента он превратился в новую потенциальную угрозу для власти, и семья Романовых стала обречена…
Всевозможные антибольшевистские силы, существовавшие в 1918-м году, какие бы «эполеты» не носили, и к какому бы высшему сословию не принадлежали, поддерживали либеральные и демократические лозунги, а отнюдь, не монархические. Царская семья Романовых была ими предана и покинута, чтобы понять это, достаточно прочитать воспоминая корнета Сергея Маркова «Покинутая царская семья. Царское Село – Тобольск – Екатеринбург. 1917-1918». Все последующие промонархические исследования, публикации, признания и пр. – являются действиями «постфактум», «кусанием локтей» и продолжением антибольшевистской пропаганды.
Заключение
История не имеет сослагательного наклонения. Случилось то, что случилось.
Нравится это кому-то или нет, но на смену Российской Империи в конечном итоге пришла РСФСР, действовавшая в 1917-м году на основании Акта Императора Михаила II от 3 марта и в силу этого правомочная.
Указанный нами в начале этого материала Александр Искандер Семиреченский в статье «Россией правит Временное Правительство, или Монархический взгляд на легальность политической власти современной России»[81] делает нетривиальный вывод о том, что Россией до сих пор правит легитимное «временное правительство».
Не будем полемизировать по поводу «временности», сделаем акцент на том, что автор пишет о главном – «легитимности» и «преемственности»: «Легальная основа ныне существующей политической власти в России – Акт 3 марта 1917 года Государя Михаила II с решением о передаче всей полноты власти Временному Правительству впредь до созыва Учредительного Собрания. 3. Правительство Российской Федерации сохраняет правопреемство от советских правительств и де юре является наименованием Временного Правительства России».
Суть совсем не в том какую политическую окраску имеет действующая российская власть, а том, что она признана на международном уровне «правопреемственной» сначала от Российской Империи, затем от СССР.
Это означает, что правомочны и действуют все международные договоры с 1920 года, определившие европейские и азиатские границы государств, экономические обязательства стран, а также национализацию имуществ, и в том числе, принадлежащего представителям Дома Романовых.
Позиция г-на Бойко и иных «научных деятелей», отрицающая «отречение Николая II» и «вступление в должность Императора Михаила II», есть не что иное, как подведение псевдонаучной базы под основы существующего положения государства и общества, в целях возможных реституций и международных санкций, расшатывания нашего социума в продолжении исполнения задач тех же сил, которые инициировали и осуществили Февральскую революцию 1917-го в целях «просвещения мира факелом философии и рассеяния облаков гражданских и религиозных предрассудков, которые держат народы Европы во тьме и рабстве» (А. Вейсгаупт), т.е. воцарения Хаоса. «Иже приходят к вам во одеждах овчих, внутрь же суть волцы хищницы: от плод их познаете…» (Мф. 7:15-16).
Людмила Анатольевна Лыкова, доктор исторических наук, главный специалист Российского государственного архива социально-политической истории. г. Москва
Александр Борисович Мощанский, полковник полиции в отставке, член Межведомственной рабочей группы по поискам при Агентстве по делам архивов Пермского края (2016-2019), член Пермского филиала СКК и Пермского отделения РСПЛ
[1] «Быть или не быть, вот в чём вопрос...») — название известного монолога акта III сцены I пьесы «Гамлет» Уильяма Шекспира (написанной примерно в 1600 году).
[2] Семиреченский А.И. Михаил II – был ли он Императором Всероссийским? К 106-й годовщине бессудных казней лиц Дома Романовых и верных им слуг на Урале. – РНЛ. 15.07.2024 //
https://ruskline.ru/news_rl/2024/07/15/mihail_ii__byl_li_on_imperatorom_vserossiiskim
[3] Джон Робисон (1739-1805) – британский физик и математик, профессор Эдинбургского ниверситета, первый генеральный секретарь Королевского общества Эдинбурга (1783-98), с 1800 -иностранный почетный член Петербургской Академии наук. Изобрел сирену, работал с Джеймсом Уаттом над паровым автомобилем. После Французской революции разочаровался в философии Просвещения. Стал автором доказательств заговора в 1797 году Вайсхаупта и Ордена иллюминатов.
[4] Robison John Proofs of a Conspiracy Against all the Religions and Governments of Europe Carried on in the Secret Meetings of Free Masons, Illuminati and Reading Societies. – Edinburgh: 1798.
[5] Robison John Proofs of a Conspiracy Against … – Edinburgh: 1798, р.4-9.
[6] Там же, р.57-59.
[7] Там же, р.91.
[8] Там же.
[9] Там же, р.102.
[10] Там же, р.106-107.
[11] Там же, р.109.
[12] Там же. 76, 79.
[13] Там же. Р.65-66.
[14] Там же. Р.109.
[15] Там же. Р.112.
[16] Robison John Proofs of a Conspiracy Against all the Religions and Governments of Europe Carried on in the Secret Meetings of Free Masons, Illuminati and Reading Societies. – Edinburgh: 1798, р.117-118
[17] Мощанский А.Б. Покинутая и преданная царская семья. – Пермь: Мощанский А.Б. Кунгурская типография. 2024. 490 с.
[18] Иванов В.Ф. Русская интеллигенция и масонств: от Петра I до наших дней. – М.: Фонд ИВ. 2008. С.149.
[19] Древнего и принятого шотландского устава (сокр. – ДПШУ).
[20] Джеймс Майер де Ротшильд барон (урожд. Якоб Майер Ротшильд) – (1792-1868) - в 1812 переехал в Париж, чтобы координировать закупку монет и слитков для своего брата Натана Майера Ротшильда, а в 1814 и 1815 стал стержнем по выделению средств для армий Веллингтона. Будучи советником министров и королей, он стал самым могущественным банкиром во Франции. В 1822 вместе со своими братьями был удостоен наследственного титула Фрайхерр (барон) императором Франциском I Австрийским. В том же году был назначен генеральным консулом Австрийской империи. В 1823 награжден французским орденом Почетного легиона. Быстро установил добрые отношения с Бурбонами. После июльской революции вошел в контакт и с буржуазным королем Луи Филиппом. Джеймс оказался наиболее успешным в делах, и после смерти брата Натана в 1836 к нему переходит руководство делом Ротшильдов.
[21] Герцен А.И. Былое и думы. Часть 5. Париж—Италия—Париж (1847-1852). Глава 39. «Деньги и полиция. — Император Джемс Ротшильд и банкир Николай Романов. — Полиция и деньги» / https://kartaslov.ru/русская-классика/Герцен_А_И/Былое_и_думы/39
[22] Нечаев С Г. «Катехизис революционера» Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. Документальная публикация /Под. ред. Е.Л. Рудницкой. — М.: Археографический центр,.1997. С. 244-248
[23] Петрова С.С. Становление и развитие форм и содержания деятельности органов студенческого самоуправления в вузах России в пореформенный период (1860-1917 г.г.) /Вестник ЧГПУ. 2009. №12. С.141-142.
[24] Шварц Иван Григорьевич / Википедия// https://ru.wikipedia.org/wiki/Шварц,_Иван_Григорьевич
[25] Мосины О. и С. Шевыревы и их потомки / Генеалогическая база знаний: персоны, фамилии, хроника // https://baza.vgd.ru/11/62207/?pg=all
[26] Со слов И.Д. Лукашевича.
[27] Осипанов Василий Степанович / Хронос. Биографии// https://hrono.ru/biograf/bio_o/osipanov.html
[28] Таубе М.А. «Зарницы»: воспоминания о трагической судьбе предреволюционной России (1900—1917). – М.: Памятники исторической мысли. РОССПЭН. 2007. С.25-28, 33.
[29] Там же.
[30] Логинов В.Т. Тайны биографии Ленина / ж. «Историк». – 2015. №4. С. 6-11.
[31] РГИА. Ф.1343. Оп.51. Д.660. Л.126 Алфавитный список дворянских родов Симбирской губернии к коим в течение 1886 года вновь причислены некоторые лица.
[32] Robison John Proofs of a Conspiracy Against all the Religions and Governments of Europe Carried on in the Secret Meetings of Free Masons, Illuminati and Reading Societies. – Edinburgh: 1798. Р.65-66, 109.
[33] Ратаев Л.А. Записка о деятелях масонских лож / Оккультные силы России: «Спецслужбы России».– С.-П.: Северо-Запад. 1998. С.651-655.
[34] Сурский И.К. Отец Иоанн Кронштадтский. [В 2 т. Т. 1]. - Белград: Издание автора. 1938. Гл.52. Пророчества о. Иоанна о судьбах России и русских людей /Азбука // https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_ Kronshtadtskij/otets-ioann-kronshtadskij/1
[35] Осоргин М.А. Воспоминания. Повесть о сестре. – Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1992.
[36] А.Ф. Керенский назвал Е.К. Брешко-Брешковскую «бабушкой русской революции».
[37] Леонов М.И. «Тигр революции» – Г.А. Гершуни /ж. «Вестник Самарского университета. История, педагогика, филология». 2020. №26(1). С.19.
[38] ГАПК. Ф.Ф-62. Оп.62П т.2. Д.1872
[39] Щербатов А.П., кн. Право на прошлое. – М.: Сретенский монастырь, 2005. С. 438.
[40] Милюков П.Н. Воспоминания (1859–1917). Т. 1. Ч. 5. Гл. 12. Между царем и революцией. – Нью-Йорк: Изд-во им Чехова, 1955. С. 241–246.
[41] Konni Zilliacus. Из интервью для книги Badley, John Haden. Bedales : A pioneer school / J.H. Badley. – London: Methuen, [1923]. – URL: https://web.archive.org/web/20060614194318/http:// www.spartacus.schoolnet.co.uk/TUzilliacus.htm.
[42] Ратаев Л.А. Записка о деятелях масонских лож / Оккультные силы России: «Спецслужбы России».– СПб.: Северо-Запад, 1998. С.655-659.
[43] Берберова Н.Н. Люди и ложи: Русские масоны XX столетия. — Харьков-М.: Калейдоскоп, Прогресс-Традиция. 1997.
[44] Ламсдорф В.Н. Записка об анархистах / Сборник секретных документов из архива бывшего Министерства иностранных дел. №6. Январь 1918. – Петроград: Народный комиссариат по иностранным делам. 1918. С.264-272.
[45] Архив Гуверовского института войны, революции и мира (США) (Коллекция Б.И. Николаевского. Серия 284, ящик 719, папка 4.
[46] Аронсон Г. Я. Россия накануне революции. Исторические этюды» (Нью-Йорк: PRINTED BY RAUSEN BROS, 1962)». Гл. Масоны в русской политике.
[47] Серков А.И. История Великого Востока Народов России /сайт ложи ВВНР // https://great-east.ru/history_masons/
[48] В ГАРФ в фонде 10003 (опись 1) представлены микрофильмы с документов Парижского бюро заграничной агентуры Департамента полиции Министерства внутренних дел, полученные из Гуверовского института войн, революции и мира, находившиеся до 1957 года на депозитарном хранении в опечатанном виде, с условием о неразглашении его содержания до истечения 3-хмесячного срока после кончины бывшего посла. Таким образом, о существовании архива стало широко известно лишь в 1957 г. До этого он считался уничтоженным Маклаковым еще в Париже.
[49] Герасимов В.А. На лезвии с террористами. – Париж: 1985. С. 183.
[50] Берберова Н.Н. Люди и ложи: Русские масоны XX столетия. — Харьков, М.: Калейдоскоп. Прогресс-Традиция, 1997. Биографический словарь на букву «Г»
[51] Хутарев–Гарнишевский В.В. Противостояние. – М.: Издательство Института Гайдара, 2020. С.190.
[52] Щербатов А.П., кн. Право на прошлое. – М.: Сретенский монастырь, 2005. С. 438.
[53] Васильев А.Т. Охрана: русская секретная полиция. Гл. IX и XI. // «Охранка»: Воспоминания руководителей политического сыска. Т. 2. — М.: Новое литературное обозрение. 2004.
[54] Черных Е. Убийство Григория Распутина организовала британская разведка / Комсомольская правда. 31 декабря 2018 // WWW.KP.RU: https://www.kp.ru/daily/26624/3642415/
[55] Воейков В.Н. С царем и без царя. – М.: Воениздат, 1995. С. 289-290, 200–202.
[56] Мультатули П.В. Англия и Февральский переворот // Царьград. 22 марта 2018. – URL: https://tsargrad.tv/articles/anglija-i-fevralskij-perevorot_119815.
[57] Минжуренко А.В. Революция / Ж. «Вестник Европы XXI век. LIII. – С.-П.: Институт экономической политики имени Е.Т. Гайдара. 2020//Сайт журнала. 11.06.2020 // https://www.vestnik-evropy.ru/issues/prof-alexander-minzhurenko-omsk-revolution.html
[58] Боханов А.Н. Николай II. – М.: Молодая гвардия; Русское слово, 1997. Эпилог / Литмир// https://litmir.club/br/?b=216102&p=131#section_36
[59] Тарнягина Е.А. Эволюция взглядов А. Н. Боханова на личность и деятельность Николая II и идею монархии в России. / Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Том 3 (69). №1. – Симферополь: Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского. 2017. С.155-163.
[60] Тарнягина Е.А. Эволюция взглядов А. Н. Боханова на личность и деятельность Николая II и идею монархии в России. / Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Том 3 (69), №1. – Симферополь: Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского. 2017. С.155-163.
[61] Ольденбург С.С. Царствование Императора Николая II. Том II. – Н.Н.: Черная сотня, 2013. С.339-342.
[62] Якобий И.П. Император Николай II и революция. – Таллин, 1938. С.177-179.
[63] Зызыкин М.В. Царская власть и закон о престолонаследии в России. — София: Изд. Князя А.А. Ливенъ, 1924.
[64] Зызыкин Михаил Валерьянович / Википедия// https://ru.wikipedia.org/wiki/Зызыкин,_Михаил_Валерианович
[65] Вся Москва. Адресная и справочная книга на 1917. – М.: Новое время. 1917. С.258.
[66] Зызыкин М.В. Царская власть и закон о престолонаследии в России... С.64-65.
[67] Корф С.А. Русское Государственное право. – М.: Скоропечатня А.А. Левинсон, 1915. С.99-100.
[68] Бабкин М.А. Священство и Царство (Россия, начало XX века – 1918 год). Исследования и материалы. — М.: Индрик, 2011, с.279.
[69] Зызыкин М.В. Царская власть и закон о престолонаследии в России… С.161.
[70] Там же, с.189.
[71] Там же. С.178.
[72] Здесь и далее автор сознательно делает акцент на сословной принадлежности революционеров, чтобы показать, что организаторами антигосударственного движения в большинстве своем были представители именно высшего сословия империи, а отнюдь не «угнетаемых» классов.
[73] Именной указ от 1 августа 1822 г., данный Управляющему Министерством Внутренних дел, Графу Кочубею «Об уничтожении Масонских лож и всяких тайных обществ» // Полное собрание законов Российской Империи. Собрание Первое. Том XXXVIII. —СПб. 1830. — С. 579.
[74] ГА РФ. Ф.679. Оп.1. Д.68. Л.1–2об.
[75] Рахматуллин М.А. Император Николай I глазами современников // «Отечественная история». 2004. №6, С.77.
[76] 12 декабря 1825 г. Манифест о вступлении на престол Государя Императора Николая Павловича / Корево Н.Н. Императорский Всероссийский Престол: Наследование Престола по Основным Государственным Законам. Справка по некоторым вопросам, касающимся Престолонаследия. – Париж, 1922. С.106-107.
[77] Коркунов Н.М. Русское государственное право. – СПб.: Типография С.-Петерб. ун-та, 1892. С.174-175.
[78] Ивановский В.В. Учебник государственного права. – Казань: Типография Императорского Университета, 1913. С.219-220, 379.
[79] Собрание узаконений и распоряжений Правительства. — Пг., 1917. — 6 марта (№ 54, Отд. 1, ст. 344). — С. 533.
[80] Мощанский А.Б. Причина убийства членов дома Романовых в 1918 году: попытка криминологического исследования // Журнал Союза криминалистов и криминологов, 2024, № 2, 3, 4
[81] Семиреченский А.И. Россией правит Временное Правительство, или Монархический взгляд на легальность политической власти современной России/ РНЛ. 16.07.2024.
4. Православная Россия
3. Ответ на 2, kuzanez:
Зачем авторы статьи 80% посвятили общему описанию истории масонства? Какое это имеет отношение? А чтобы не легко было вычитать главное содержание их текста. Оно сводится к следующим положениям: 1) Российских монарх мог отречься от престола, не нарушая законов РИ; 2) Отречение было законно и Михаил II - законный монарх; 3) Михаил II передал власть Временному правительству и оно стало законным; 4) Советская власть законно преемствует власти Временного Правительства. 5) Вывод - и современная власть РФ - преемник СССР - законно преемствует от монархической власти.
Таким образом признайте это! Успокойтесь! Признайте останки царсими мощами, захороните их и почитайте их. И НА ЭТОМ ЗАКРОЙТЕ ВСЕ ВОПРОСЫ. УСПОКОЙТЕСЬ!!
Итак, наконец-то наши оппоненты проговорились и выдали свои истинные намерения влсух!
Остается добавить, что все положения 1), 2), 3), 4) - не бесспорны, более того - ложны. Сколько же больных людей на свете
2. Открытым текстом признали
Зачем авторы статьи 80% посвятили общему описанию истории масонства? Какое это имеет отношение? А чтобы не легко было вычитать главное содержание их текста. Оно сводится к следующим положениям: 1) Российских монарх мог отречься от престола, не нарушая законов РИ; 2) Отречение было законно и Михаил II - законный монарх; 3) Михаил II передал власть Временному правительству и оно стало законным; 4) Советская власть законно преемствует власти Временного Правительства. 5) Вывод - и современная власть РФ - преемник СССР - законно преемствует от монархической власти.
Таким образом признайте это! Успокойтесь! Признайте останки царсими мощами, захороните их и почитайте их. И НА ЭТОМ ЗАКРОЙТЕ ВСЕ ВОПРОСЫ. УСПОКОЙТЕСЬ!!
Итак, наконец-то наши оппоненты проговорились и выдали свои истинные намерения влсух!
Остается добавить, что все положения 1), 2), 3), 4) - не бесспорны, более того - ложны.
1.