Мог ли И.В.Сталин принять монашество?

О том, что осенью 1941 года Иосиф Виссарионович Сталин принял монашеский постриг с именем Георгий, сообщил со слов Патриарха Алексия II сначала протоиерею Валериану Кречетову (ныне – архимандрит Серафим), а потом автору этих строк Александр Иванович Иванов (1939-2020). Его рассказ содержится в статье «Как любит Господь нашу землю!..» (Прот. Николай Булгаков. Почему вернулся фашизм? М.: Покровский Сад, 2022, с. 80-98).

Такого рода свидетельства, откуда бы они ни исходили, некоторые с порога объявляют мифами и легендами. Мол, нет доказательств, документов. Но это возражение некорректно, поскольку невозможно говорить о документах там, где их быть не могло.

Это было время тайных постригов, тайных рукоположений, вообще тайной духовной жизни. Верующие люди даже дома молились перед иконами, которые закрывались в шкафчиках и открывались лишь на время уединённой молитвы. И, как ни странно, в первую очередь такая сугубая секретность должна была касаться главы официально атеистического государства, если у него сохранилась или пробудилась вера.

Документов, доказывающих, что этого не было, мы тоже не имеем.

Какие тут могут быть документы, кому их было предъявлять и зачем? Не говоря о том, что в те осенние дни 1941 года документы уничтожались, а не создавались новые.

Вопрос может стоять только так: мог – или не мог? Даже и в тот катастрофический для страны момент? И нужно забыть об этом свидетельстве, как о не бывшем?

Отвергнуть свидетельство А.И.Иванова недолго. Но не отвергнем ли мы вместе с ним нечто весьма существенное для понимания столь важной для нашей страны исторической личности, понимания сути того, что происходило в нашей стране в ХХ веке?

Понятно, что для многих это устное предание не вяжется со многим из того, что говорилось и писалось как при жизни, так и после о тогдашнем секретаре ЦК ВКП(б), Председателе Совета народных комиссаров СССР, наркоме обороны СССР, председателе Государственного Комитета обороны. Но как быть с теми фактами и свидетельствами, которые с ним согласуются? О многих мы ещё, вероятно, не знаем, но знали люди, которые тогда жили.

Одним из таких свидетелей той эпохи был человек, которого вся острота положения Церкви, верующих людей в сталинские годы коснулась самым непосредственным образом – дочь расстрелянного в 1938 году инженера Б.И.Александрова, матушка митрофорного протоиерея Виктора Шиповальникова (1915-2007) Мария Борисовна (1924 – 2014).

Протоиерей Виктор и Мария Борисовна Шиповальниковы

«Если это так, я не удивлюсь»

Начнём со слов отца Виктора о себе.

«В Архангельске я с малолетства был при церкви... У нас в ссылке были такие знаменитые иерархи, как Лука (Войно-Ясенецкий), Серафим (Чичагов), Иларион (Троицкий)… Один раз я даже с ним ездил на лодке рыбу ловить… С семи лет я был алтарником, потом попозже я стал чтецом на клиросе…

Еще по Архангельску я знал митрополита Николая (Ярушевича). Он был тогда викарием Петергофским и служил в Введенской церкви… Я ходил в эту церковь...»

Затем – война, фашистский плен, чудом Виктор Георгиевич остался жив.

«В Одессе хозяевами стали румыны, – воспоминал батюшка. – Они стали открывать церкви, какие можно открыть. Духовенства нет. Через некоторое время они организовали двухгодичную семинарию, и я в нее поступил… До 1943 г. я учился в семинарии, и в этом же году, после окончания, я рукоположился во священника…

До этого мы познакомились с матушкой Марией Борисовной. В Одессе было открыто музыкальное училище, где она училась на дирижерско-хоровом отделении и пела в хоре известного церковного дирижера профессора Пигрова, выпускника Придворной певческой капеллы…»

В марте 1945 года отец Виктор был приговорён к пяти годам заключения и отправлен в Воркуту.

Марии Борисовне с грудной дочерью тоже много пришлось пережить здесь: скитаться без угла, в болезнях, без паспорта, прописки…

«Утром и вечером бывала в храме, – вспоминала она, – там у меня была крыша над головой. А днём на лавочке сидела, то в одном скверике, то в другом».

Мария Борисовна в свои 90 лет сохраняла замечательно ясный ум. Помнятся её интонации: нисколько не жалуясь, рассказывала она спокойно и просто: что было и как было, что посылалось от Бога.

Только через год матушка получила от мужа первую весточку, что он жив.

Удалось даже повидать его – два раза по несколько минут… А через два месяца, в праздник Казанской иконы Божией Матери, отца Виктора неожиданно освободили.

«Я вернулся в 1947 году, – рассказывал он. – Получилось так, что Сталин пригласил к себе сохранившихся митрополитов Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича) и сказал: “Открывайте храмы”. Они говорят: “Храмы-то да, но кто в них служить будет? Духовенства нет”. – “А где духовенство?” – “В ссылках, в тюрьмах”. – “Давайте списки”. Вот митрополит Николай включил и меня, поэтому меня освободили раньше».

Митрополит Николай (Ярушевич)

«За четыре года семье отца Виктора выпало столько бед и трудностей, сколько не всем приходится пережить за всю жизнь», – читаем в сборнике воспоминаний о батюшке и матушке «Мы все брали у него благословение…» («Мы все брали у него благословение...»: жизнь и служение протоиерея Виктора Шиповальникова / сост. прот. Владимир Воробьёв, свящ. Михаил Таганов, И.В.Щелкачёва. М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2015, с. 102).

Когда Шиповальниковы жили в Рязани, учителем их дочери был А.И.Солженицын. Он приходил к ним домой, они беседовали с отцом Виктором, и некоторые его лагерные воспоминания вошли в «Архипелаг Гулаг». Знакомство с опальным писателем стоило тогда семье Шиповальниковых многих неприятностей.

«Главным в жизни отца Виктора было, конечно, священническое служение, – вспоминала матушка, – и везде, где он появлялся, вокруг него собирались люди, служились особенные службы, бурлила церковная жизнь». Его переводили из одного прихода в другой. «Он же куда ни попадал, всё прямо кипело. Уполномоченному это, конечно, не нравилось – тогда ведь главное было, чтобы батюшка не выделялся, внимания не привлекал, чтобы в храмах одни старушки стояли. Чем служба скучнее, тем для них лучше». Однажды за пять лет батюшке пришлось сменить семь приходов, три епархии.

Отец Виктор дружил с Патриархом Пименом, который крестил одного из их сыновей.

«Они очень любили друг друга, – говорила Мария Борисовна, – они дружили одно время втроём с отцом Иоанном Крестьянкиным. Все они были молодые, весёлые, с прекрасным чувством юмора. Их очень объединяла любовь к Церкви и церковному богослужению». Все трое прошли советские лагеря.

«В течение долгих лет совместной жизни богослужение было общим делом батюшки и матушки: отец Виктор служил, матушка регентовала. Они оба всей душой любили церковное пение, вместе собирали ноты, подбирали репертуар… Патриарх Пимен благословил её петь в Елоховском соборе. С 1976 по 1989 гг. матушка была там канонархом» (там же, с. 109, 119, 203, 206).

В доме Шиповальниковых у нас в Кратово долго хранились личные вещи преподобного Серафима Саровского. История их такова.

«После закрытия Саровского и Дивеевского монастырей вещи преподобного Серафима не пропали. Многие из них сохраняли жившие в Муроме игумения Александра (Траковская), скончавшаяся в 1942 году, и монахиня Мария (Баринова), от которой по благословению Святейшего Патриарха Пимена реликвии в 1980 году перешли к протоиерею Виктору Шиповальникову. На протяжении девятнадцати лет по благословению Святейшего Патриарха Пимена отец Виктор был хранителем иконы Божией Матери «Умиление» и личных вещей, принадлежавших преподобному Серафиму Саровскому. Благословляя его на этот высокий подвиг, Святейший Патриарх Пимен сказал: «Бог даст, ещё возвратишь по назначению». Пришло время, и в 1991 году отец Виктор передал икону Божией Матери «Умиление» преподобного Серафима и оклад с нее Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II. В благодарственной грамоте Святейшего Патриарха было сказано: «Ваше Высокопреподобие, дорогой отец Виктор! Воздавая благодарение Господу Богу и Преблагословенной Божией Матери за чудесное спасение святыни Серафимо-Дивеевской обители – чудотворной иконы Богоматери и других ее святынь, приношу Вам и матушке Марии Борисовне сердечную благодарность за ваши труды по сохранению великого сокровища нашей Святой Церкви».

Икона «Умиление» преподобного ныне пребывает в домовом храме Патриаршей резиденции и ежегодно в праздник Похвалы Пресвятой Богородицы выносится на всеобщее поклонение в Богоявленский Патриарший собор.

В одну из наших последних встреч с Марией Борисовной, увидев на столе отца Виктора портрет митрополита Крутицкого и Коломенского Николая (Ярушевича), я спросил, не слышала ли она о том, что Сталин принял монашеский постриг. Матушка ответила:

– Нет. Но если это так, я не удивлюсь.

Этот ответ М.Б.Шиповальниковой имеет абсолютную историческую ценность.

С её свидетельством не поспоришь. Всё-таки не мы, а она тогда жила.

Шиповальниковы общались со многими людьми того времени, от которых из первых уст знали то, о чём многие другие не могли знать, да мы и до сих пор не знаем.

И вот, оказывается, можно изнутри знать положение Церкви в то время, много горя испытать в своей судьбе, в жизни своего мужа, детей, сердцем пережить самые трагические стороны той эпохи, – и при этом иметь именно такое понимание личности И.В.Сталина.

Дело не только в самом факте пострига: был ли он, не был. Её ответ говорил о том, что были, значит, и другие факты такого рода.

Я не стал спрашивать матушку, на чём основано её суждение, по той простой причине, что для меня в этом тоже не было сомнений – по всей логике того, что уже знал об этой личности на основании существенных, хотя далеко не всем известных фактов.

У Бога всего много

Так мог ли Сталин принять монашеский постриг?

Для верующих людей этот вопрос стоит так: мог ли Господь сделать так? Мог ли Он совершить обращение, а точнее возвращение Сталина к вере, если он её совсем терял, но и это не факт? Мог ли внушить ему мысль о необходимости помощи Божией тогда, когда сил человеческих для выхода из беды не хватало?

Чего Господь не может? Он всемогущий.

И у нас, верующих людей, возникает следом второй вопрос: а для чего же Господь попустил эту войну?

Для чего немцам позволено было подойти к Москве, а нам отступать с великими потерями? Не для возвращения ли нашего народа к Богу – даже и тех, кто до этого о Нём не помышлял, а то и шёл против Него?

Господь попустил эту войну для того, чтобы в нашу жизнь вернулся русский дух, который так явно проявился во время войны. Чтобы от большевистской идеологии страна возвращалась к традиционной.

Посмотрим объективно на текст документа, имеющего особую историческую значимость – «Обращения тов. И.В.Сталина к народу» по случаю Победы, опубликованное 10 мая 1945 года. В нём не было ни слова про коммунизм, социализм, про Ленина, партию большевиков… А что было? «Вековая борьба славянских народов за своё существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией». Понятно, что в документе такого масштаба каждое слово имеет политическое значение.

О том, что это не было случайностью, говорит и тост за здоровье русского народа, произнесённый «первоверховным вождём» через две недели на приёме в честь командующих войсками Красной Армии в Георгиевском зале Большого Кремлёвского дворца. В нём Сталин особенно выделил терпение русского народа.

За сто лет до этого А.С.Хомяков в рецензии на оперу М.И.Глинки «Жизнь за царя» написал: «Россия… оттерпелась от стольких неприятелей до нашего времени; так же, как она оттерпится и вперёд, если Богу угодно будет ей послать испытание».

Господь попустил эту войну, чтобы государственная церковная политика повернула от «воинствующего безбожия» к «сильному Православию» (см. Васильева О. «Я хочу сильного Православия»).

«Сталин в военные и послевоенные годы, можно сказать, реабилитировал Церковь, – считает исследователь всего этого вопроса доктор исторических наук О.Ю.Васильева. – 1943–1953 годы – это золотое десятилетие отношений Церкви и государства, как бы парадоксально это ни звучало. Никогда ни до, ни после в ХХ веке таких отношений – взвешенных, понятных обеим сторонам – не было…

В августе 1945 года и в январе 1946-го были приняты постановления Совнаркома и Совмина о церковных организациях, которые предоставляли им ограниченное право юридического лица. Это, конечно, было сталинским деянием».

Господь попустил эту войну, чтобы в 1946 году открылась Троице-Сергиева Лавра, закрытая по постановлению Ленина в 1920 году.

Учитывая особое значение обители преподобного Сергия в истории Отечества, мы можем сказать, что две эти даты – реперные точки нашей новейшей истории.

Патриарх Алексий I

3 мая 1946 года Патриарх Алексий I направил Сталину письмо: «Высокочтимый и дорогой Иосиф Виссарионович!

19 апреля открылись богослужения в Успенском Соборе Троице-Сергиевой Лавры, и с её величественной колокольни полились мощные звуки её знаменитого благовеста. Весть об этом радостном церковном событии быстро облетела верующие массы не только Москвы, но и далеко за её пределами и преисполнила сердца верующих русских людей, привыкших с особенной любовью чтить память Преподобного Сергия, глубокой радостью и чувством самой искренней благодарности Государственной власти в Вашем лице, глубокочтимый Иосиф Виссарионович.

И церковные и мiрские люди, все отлично понимают, что не только не без Вашего личного участия, но по непосредственному Вашему личному мудрому решению возможно стало верующему народу вновь притекать ко гробу исконного Молитвенника за русскую землю преп. Сергия со своими думами, мольбами и упованиями как в печальные, так и в радостные минуты своей жизни. И это сознание настойчиво влечет к Вам сердце народное, чующее в этом новое доказательство того, что Промысел Божий поставил Вас вождём русского народа для его блага, для его утешения и славы.

Несмотря на то, что прошло ещё так мало времени со дня открытия Лавры, я получаю со всех сторон на это событие радостные отклики и просьбы довести до Вашего сведения об этой исключительной радости и о благодарности к Вам верующих людей.

Весть об открытии Лавры, куда мы предполагаем в ближайшее время перенести нашу Московскую Богословскую школу, будет также радостно воспринята и православными церковными кругами на Ближнем Востоке и в славянских странах, где и теперь ещё осталось немало церковных деятелей, получивших высшее духовное образование в стенах Лавры, в Духовной Академии.

Приведённая в благоустроенное состояние Лавра сможет в своих стенах принять не только любых посетителей, но и любое церковное собрание, вплоть до Церковного Собора.

В Лавре, кроме Духовной Академии, может быть открыта типография для печатания необходимых богослужебных книг и других церковных изданий.

Есть полное основание быть уверенным, что восстановление Лавры, её стен, её знаменитых исторических памятников и всего её внешнего вида пойдёт теперь особенно успешно ввиду того энтузиазма среди верующих, который теперь ощущается; многие Епархии уже пожертвовали значительные суммы на Лавру, и пожертвования не только деньгами, но и ценными церковно-богослужебными предметами поступают в большом количестве.

Сознавая такое исключительное значение передачи Троице-Сергиевой Лавры нашей Церкви, я от лица Её считаю своим долгом выразить Вам, дорогой Иосиф Виссарионович, самую сердечную и глубокую признательность за Ваше постоянное мудрое внимание к Ея нуждам.

Искренне Вас уважающий и глубоко преданный

Патриарх Алексий» (см. здесь).

Господь попустил войну, чтобы в открывшуюся Лавру пришли недавние фронтовики, будущие схиархимандрит Пантелеимон (Агриков), архимандрит Кирилл (Павлов), архимандрит Алипий (Воронов)…

Архимандрит Алипий (1914-1975) принял монашеский постриг в Троице-Сергиевой Лавре в 1950 году. Во время Великой Отечественной войны гвардии рядовой Иван Михайлович Воронов в составе 4-й танковой армии прошёл с боями от Москвы до Берлина, имел много боевых наград. В 1959-1975 годах отец Алипий был наместником Псково-Печерского монастыря. «Шестнадцать монахов – участники войны, в том числе и я», – говорил он. По словам митрополита Тихона (Шевкунова), «главным подвигом отца Алипия было устроение старчества в Псково-Печерском монастыре». Во время хрущёвских гонений, когда ему привезли постановление о закрытии обители с подписью тогдашнего главы Правительства, он его просто сжёг, и монастырь не был закрыт.

«Неужели отстоять монастырь было так просто?» – спросили однажды насельника обители архимандрита Нафанаила.

«Просто? – ответил он. – Во всём нужно видеть помощь Богородицы. Без Неё как могли отстоять?»

Архимандрит Алипий (Воронов)

Одно из воспоминаний отца Алипия о войне может помочь нам реально представить себе, в каком положении был Верховный Главнокомандующий осенью 1941 года.

«Война была такой чудовищной, такой страшной, – вспоминал батюшка, – что я дал слово Богу: если в этой страшной битве выживу, то обязательно уйду в монастырь.

Представьте себе: идёт жестокий бой, на нашу передовую лезут, сминая всё на своем пути, немецкие танки, и вот в этом кромешном аду я вдруг вижу, как наш батальонный комиссар сорвал с головы каску, рухнул на колени и стал… МОЛИТЬСЯ... Да-да, плача, он бормотал полузабытые с детства слова молитвы, прося у Всевышнего, Которого он ещё вчера третировал, пощады и спасения... И понял я тогда: у каждого человека внутри Бог, к Которому он когда-нибудь придёт!»

Протоиерей Валериан Кречетов вспоминал: «При советской власти у нас чего только не было. Известна же история, как умер бывший секретарь одной парторганизации завода. Коллеги пришли его хоронить, а он в гробу в схиме лежит! Значит, можно было и при той власти даже схимниками быть в мiру» (Живое преемство Церкви. К 50-летию священства протоиерея Валериана Кречетова. М.: Изд-во «Покровский сад», 2019, с. 50).

Со слов архимандрита Пантелеимона (Агрикова) батюшка рассказывал, как во время войны в немецком концлагере оказались рядом священник и политрук, отрицавший Бога. Немцы решили расстрелять каждого десятого. Построили, батюшка посчитал, что он будет девятым, а десятым – политрук. И он предложил ему поменяться: мол, уже старый, а ты живи. И батюшку расстреляли. А политрук пошёл в священники. И сказал: «Он заменил меня, а я заменю его».

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) писал в 1944 году: «"Если бы не Господь был с нами, да скажет Израиль, если бы не Господь был с нами, когда восстали на нас люди, то живых поглотили бы они нас, когда возгорелась ярость их на нас" (Пс. 123). Так скажем и мы, глубоко веря, что историческими судьбами народов управляет Промысл Божий… Гитлер, часто повторяющий имя Божие, изображающий с великим кощунством крест на танках и самолетах, с которых расстреливают беженцев, должен быть назван антихристом. Богу нужны сердца людей, а не показное благочестие. Сердца нацистов и их приспешников смердят пред Ним дьявольской злобой и человеконенавистничеством, а из горящих сердец воинов Красной Армии возносится фимиам беззаветной любви к Родине и сострадания к замученным немцами братьям, сёстрам и детям. Вот почему Бог помогает Красной Армии и её славным союзникам, карая выступивших, якобы, во имя Его гитлеровцев» (Святитель Лука (Войно-Ясенецкий). Бог помогает народам СССР в войне против фашистских агрессоров // Журнал Московской Патриархии. 1944. № 9. С. 21–22).

Как отвечает на наш вопрос святое Евангелие?

Могло ли так быть, что первым в рай вошёл покаявшийся разбойник, – с точки зрения обычной человеческой? Нет. Разве не было более достойных людей, менее грешных? Но Евангелие говорит об этом.

Мог ли гонитель христиан стать не только святым, но и первоверховным апостолом? По земной логике, нет. Но Савл стал апостолом Павлом.

Как это произошло? Что он для этого сделал?

Сам – поначалу ничего. Он к этому не стремился, не ожидал такого поворота в своей жизни. Это Господь явился ему, яко некоему извергу, возвестил ему Свою правду, коснулся его сердца – и он стал апостолом, хотя сам говорил: Несмь достоин нарещися апостол, зане гоних Церковь Божию (1 Кор. 15:8,9). И мы в той самой Церкви, которую он поначалу попремногу гоних (Гал. 1:13), почти на каждой Литургии слышим его огненное слово. А приступая ко Святой Чаше, слышим его слова о том, что Господь пришёл грешныя спасти, от нихже первый есмь аз (1 Тим. 1:15). Вот – истина христианства, истина покаяния, истина неосуждения никакого другого человека, к чему все мы призваны Господом нашим.

Мог ли первоверховным апостолом стать именно тот ученик из двенадцати, который, будучи Самим Иисусом Христом об этом предупреждён, в тот же день трижды от Него с клятвой отрёкся? По обычной логике, не мог. Но апостол Пётр стал им.

Да что говорить, разве люди могли представить себе, что всемогущий Бог, став Богочеловеком, понесёт позорнейшую казнь наравне с самыми тяжкими преступниками, с тем же разбойником?

Человеческому разуму это неподвластно.

Это принимается верой.

А у неверующих есть множество соображений, якобы опровергающих Евангелие. Л.Н.Толстой просто вычеркивал из Евангелия те места, в которые не верил, на основании того, что этого, как он считал, быть не могло.

И мы тоже будем вычеркивать из истории факты, которые не готовы принять?

И Евангелие, и Священное Писание, и Священное Предание, которое почитается в нашей Церкви наравне с Писанием, хотя не имело документов, и жития святых вопиют о том, что Богу всё возможно: Ты еси Бог, творяй чудеса (Великий прокимен).

«Должно же знать, – писал прп. Иоанн Дамаскин, – что много образов Божия Промысла и что они не могут быть ни выражены словом, ни постигнуты умом».

«Что Бог творит, никому не говорит». «Ин суд Божий, ин суд человеческий». Потому Он и Бог, потому Он и пришёл к людям, потому нам и дано святое Евангелие, что люди такое не могут постигнуть, мы можем только принять это с благодарностью: так Бог сказал, так поступил, так заповедовал – значит, это истина. Аз есмь путь, и истина, и живот (Ин. 14:6).

Суть христианства в том, что мы все – грешные, что без Бога, только своими силами, спастись не можем, что Господь пришёл взыскати и спасти погибшаго (Мф. 18:11), а первый грешник – это я.

Все святые, по учению Церкви, были такими же, как мы, людьми. Они жили на этой же земле и имели те же страсти, что и мы. Но они стали святыми прежде всего силой Спасителя нашего.

Некоторые из них совершали грехи не менее тяжкие, чем те, что совершал Иосиф Виссарионович, включая и те, что ему приписаны. А некоторые из них не делали и малой доли тех добрых дел для Церкви и народа, что сделал он. Святыми они стали не потому, что у них было меньше грехов и больше добрых дел, чем у других. Евангельская притча о мытаре и фарисее говорит об этом. Кающийся мытарь оказался перед Господом более оправданным, чем не совершавший таких, как он, грехов и делавший много правильного, но превозносившийся перед мытарём фарисей (см. Лк. 18:9-14).

Видя, как Господь позволяет грешнице своими волосами утирать ему ноги, другой фарисей, уже не притчевый, подумал, что, если бы Он был пророком, знал бы, какая женщина к Нему прикасается. Но Господь ответил ему на его мысли, открывая ему и нам Свою, евангельскую логику: Отпущаются греси ея мнози, яко возлюби много, а емуже мало оставляется, меньше любит. (См. Лк. 7:36-50).

Господь открыл Своим ученикам, почему страдал своим тяжким недугом евангельский слепорождённый и почему он был Им исцелён. Тот родился слепым, не успел согрешить, даже родители его не были в этом повинны. Причину знал только Бог: Да явятся дела Божия на нем.

А вот фарисеи, которые не могли смириться перед этим чудом Божиим, перед тайной Божия Промысла, грешили духовной слепотой, взяв на себя ношу решать за Бога, кто праведник, а кто грешник, кому правильно прощать грехи, а кому – нет.

Так же благословение на апостольское служение апостолам Петру и Павлу было дано Господом и для того, чтобы показать нам, что без Бога человек силы не имеет: Без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15:5). Тем более в таких великих делах, как апостольство или как возглавление империи в период её крушения и восстановления.

Фарисеи вели с евангельским слепорождённым длинный витиеватый диалог, подробно изложенный святым апостолом и евангелистом Иоанном Богословом, пытаясь доказать исцелённому, что никакого чуда с ним не произошло или же что его исцелил грешник, а он просто не видит этого.

А тот видел именно то, что было перед ним, в живой жизни, наслаждаясь этой безценной, только что дарованной Богом возможностью. Слепы были они, потому что видели не то, что есть, а то, что хотели видеть.

Аще грешен есть, не вем, – отвечал им исцелённый, – едино вем, яко слеп бех, ныне же вижу (см. Ин. 9:1-41).

Как легко и свободно вслед за ним смотреть на жизнь так же просто, ничего своего ей не навязывая, а тем паче чужого.

Грешен ли Сталин, и в чём, не знаю, одно знаю, что Россия под его руководством не погибла, но победила Троцкого и Гитлера с их легионами.

Икона Третьего Рима

Свидетельство о монашеском постриге Сталина, другие такие свидетельства имеют чрезвычайное значение не только для нашей недавней истории, но и для сегодняшнего и завтрашнего дня России.

Они выступают аргументом против сразу двух, пагубных для России путей её развития: либерального и коммунистического, удивительным образом сходящихся в искажённом понимании личности И.В.Сталина, а вместе с тем – Промысла Божия о России в ХХ-м и в XXI веке. Так что не удивительно, что с подлинным образом Сталина идёт и будет идти борьба с разных сторон.

Подлинный исторический образ, опровергающий омертвевшие стереотипы как советской, так и антисоветской, антирусской пропаганды, чудесным образом становится всё более явным, по евангельскому слову: Несть тайно, еже не явится (Мк. 4:22).

Образ этот подтверждает единственно благотворный для России, Богом предназначенный ей традиционный православный державный исторический путь. Путь этот был определён в XVI веке формулой старца Филофея: «Два Рима падоша, третий стоит, а четвертому не быти». Путь этот в XIX веке подтвердила триада «Православие, самодержавие, народность».

А в ХХ веке?

Размышляя о тайне русской истории ХХ века, не будем забывать о том, что в самый день лишения царской власти Царя-мученика Николая Александровича произошло великое духовное событие – явление в Коломенском, в Вознесенском соборе, построенном в честь рождения первого русского боговенчанного Царя Иоанна Васильевича Грозного, Державной иконы Пресвятой Богородицы. Икона эта тоже связана с важнейшим пророчеством о России как о Третьем Риме.

Явление Державной иконы произошло не во время монархического правления на Руси – ради укрепления самодержавия, но в тот день, когда закончилось царствование последнего русского самодержца. И всё же Матерь Божия, Которая дала нашему православному народу это великое знамение, изображена на иконе как Царица, со скипетром и державой в руках,.

А дальше что? Ведь Пречистая явила Свою икону не ради того, чтобы только обозначить поворотный день в русской государственности. Как Царица Неба и земли участвовала в дальнейшей истории России, когда страна называлась СССР?

Либералы говорят, что никак.

То есть явление Державной иконы было только для поддержки верующих людей в безбожное время? Самое большее – ради надежды на то, что монархическое правление в России когда-нибудь восстановится и Владычица вручит скипетр и державу новому царю?

Но весь ход нашей новейшей истории, многие события тех лет, включая самодержавное правление и Великую Победу, говорят о том, что Пречистая оставалась Хозяйкой Своего Дома и в это время, видя веру каждого человека, принимая каждую молитву, каждое доброе дело и устремление.

Вековая державная традиция России, Богом данная, всё больше проступала сквозь дерзкие, самоуверенные и наивные человеческие, сатанинские по сути фантазии безбожников, богоборцев, русофобов и поверивших им доверчивых, ослабевших в вере русских людей. Проступила даже тогда, когда для неё, казалось, были самые неблагоприятные условия. Идеже умножися грех, преизбыточествова благодать (Рим. 5:20).

Именно Она, Имущая державу непобедимую, не дала погибнуть ни русскому народу, ни Русской Церкви, ни русской государственности, ни русской культуре и преодолеть огненные испытания ХХ века.

Помогает преодолевать их и сегодня.

О, преславнаго чудесе: Небесе и земли Царица, от святых сродников наших умоляемая, до ныне землю Русскую покрывает и лика Своего изображениями милостивно обогащает. О Владычице Державная, не престани и на будущее время во утверждение на Руси Православия милости и чудеса изливати до века. Аминь (Стихира службы Державной иконе Божией Матери).