Дорогой читатель, эта статья, выходящая в свет в разгар короновирусной пандемии, приурочена мною к одной местночтимой воронежской дате – 25 января: 79-й годовщине освобождения Воронежа от немецко-фашистской погони. Страшная доля выпала Воронежу в Великой Отечественной войне, но «претерпевший до конца, спасется»…
Сегодня мы сталкиваемся не только с разорительным и опустошающим вирусом пандемии и его мутирующими разновидностями. Также как и он, другая, не менее разрушительная зараза эпидемией висит над нашими людьми. Висит уже давно, десятилетия, и также как ее биологический собрат, мутирует, приспосабливаясь под изменения окружающей среды, приобретая новые поражающие факторы, ища новые слабые звенья в защитных силах народного организма. Это зараза коллаборационизма, о которой я уже писал ранее. Но есть у нее и отличия от биологических угроз – она существует не ради самой себя, а ради третьих, долгоиграющих интересов.
Если 20-35 лет назад коллаборационизм пёр нахрапом, примитивно фальсифицируя историю русского народа, попросту выдумывая или искажая ее факты, то теперь в силу ряда причин эта тактика становится не только малоэффективной, но и зачастую чреватой неприятностями для самих лжецов. Однако на определенном этапе они свое дело сделали в полном объеме и в информационной (а я бы сказал в ментальной) войне нанесли русским серьезное поражение. Сегодня тактика изменилась. Факты не выдумываются и не искажаются, они преподносятся в заранее определенном контексте, с заданной эмоциональной, зачастую лукаво-трогательной манерой изложения, под предлогом «острейшей» необходимости «знать истинную горькую правду». На самом деле их первейшей целью является посеять сомнения в состоятельности своей истории, своего народа и самих себя, довести до самоуничижения, самобичивания, запихать в глубину души чувство вины, вызвать внутреннее отторжение собственного народного тела и обелить образ бесчеловечного врага. Добиваясь этих целей, они решают задачи по разделению, атомизации народа, лишают его эффективного сопротивления, а дальше, уже на политическом фронте облегчают своим хозяевам решение их колонизаторских, корпоративных экономических задач.
Горькую правду наш народ знает и без помощи предателей. Как и все прочие сатанинские отродия, неспособные к чему-то созидательному, коллаборационисты нашего времени пытаются исказить ту память, которая есть у русских людей. И самое обидное состоит в том, что покончить с этой заразой было бы легко, можно сказать запросто, но… Беззащитный народ на это не способен.
Также, как и от коронавируса, временной, не самой эффективной, но единственной на сегодня действенной мерой является прививка. Прививка, которую каждый человек должен делать самостоятельно, повышая свой уровень защиты. Налету подхватывая заразу, витающую во всех сферах информационного пространства, мы сами должны заботиться о том, чтобы она не возымела на нас губительного действия, мы обязаны самообразовываться и безленносто учить этому своих близких. Прививка от самоуничижения русского человека в образованности, ибо нам нечего стыдиться или бояться узнать!
…В страшном сражении, семь месяцев бушевавшем на воронежской земле, много почвы для извращения истории. Выхватывая из нее какой-то неприятный момент, коллаборационисты раздувают его до вселенского масштаба, совершенно уводя свою жертву в сторону от главного вопроса: так кто же все-таки победил? Стоит поставить перед ними этот вопрос, все, как сговорившись, лукаво вопиют: «Но какой ценой! Слишком высокой ценой!» На это им можно ответить кратко, цитатой У. Черчиля: «Какой бы высокой ни была цена победы, она несравнима с ценой поражения». Однако, как я уже писал в статье о коллаборационизме, переубедить идейных предателей невозможно и не стоит этого делать. Придет время, когда их ликвидируют. И это не моя кровожадность, а обыкновенный удел такого сорта людишек. Главное, чтобы после них не остался шлейф их деяний и соблазн такое повторять. А русским людям необходимо повторять еще одну британскую поговорку: «Если образование дорого, то какова цена невежества»!
На счет потерь в войне никто и ничего до сих пор не может сказать абсолютно точно. Тем более некорректно что-то сравнивать по причине абсолютно различных методов подсчета потерь воюющими сторонами. Так, например, в танковых частях вермахта в потери записывался только танк безвозвратно разрушенный, либо доставшийся врагу, а даже выгоревший из-за попадания в моторный отсек танк, но пригодный к восстановлению в будущем, не считался за потерю и записывался как «повреждение двигателя», или «повреждение ходовой части», так как он оставался на балансе ремонтных подразделений своей армии и дивизии и требовал выделения довольствия, снабжения запчастями и горючим. Не стоит забывать, что советская и германская армии были представителями совершенно противоположных политико-экономических систем и их снабжение осуществлялось на принципиально различных основах. По тем же причинам, танки, доставшиеся немцам как исправные трофеи, шли в счет взамен собственных утраченных. В пехотных же частях вермахта учет потерь был еще «интереснее». Уже в Битве за Москву в некоторых немецких дивизиях до 50% личного состава были представители не арийских наций: поляки, чехи, словаки и т.д. По воспоминаниям самих немцев, этих вояк обычно держали в передних траншеях подольше. При этом в потери записывались только представители рейхснации – немцы и соотечественники фюрера австрийцы, а учет «славянского и прочего скота» не велся. При всем этом общее количество военных потерь обеих сторон на сегодняшний день почти одинаково и уж во всяком случае, близко сопоставимо.
В этой статье я не смогу парировать все подлоги и искажения коллаборационистов, но хочу обратить внимание на то, что одним из их аргументов является якобы абсолютная истинность немецких отчетов и донесений и такая же абсолютная ложь подобных советских документов. Правда в том, что и те и другие отчеты зачастую были неправдоподобны по своим весьма различным причинам.
Так, например, в рассказах о стратегической наступательной операции немцев лета 1942 года «Блау», главный удар которой пришелся на Воронеж, коллаборационисты предпочитают оперировать цифрами немецкой стороны, из которых делают типичный для себя вывод, что за неделю наступления нацисты, благодаря своему скорее цивилизационному превосходству над Красной Армией потеряли от силы 3-4 танка и не больше пары взводов солдат. А, «несомненно героически сражавшиеся», но ничего не умеющие и не понимающие аборигены были ими практически полностью уничтожены, на что в каждом конкретном случае уходило от нескольких минут до часа. Все, что они могут сказать по поводу действия советских войск это «разгром» и «катастрофа». Такую ложь им позволяет нести тот факт, что немецкое наступление развивалось. Да действительно развивалось, но только иначе. Началось оно с 1200 танками на 28 июня 1942 года. А уже к 3 июля немецкая группировка по их же данным в атаке имела 800 танков. Эта «неприятность» случилась после контратак наших танковых корпусов под Горшечным, которые сегодняшними фальсификаторами были разбиты подчистую без потерь для немцев. В донесении 75 укрепрайона (от 8.07.), встретившего немцев как раз 3 июля силой своих наспех выдвинутых на фронт шириной в 110 км не более десяти отдельных пулеметно-артиллерийских батальонов, фигурирует как раз та же цифра в 800 немецких танков. Это донесение писалось, что называется с миру по нитке, так как от некоторых батальонов в живых не осталось никого, но тем не менее оно дает ту же цифру, что и в донесении немцев. Разница в том, что в фантазиях коллаборационистов эти пульбаты смогли задержать немцев не более, чем на час и были полностью уничтожены. В советских донесениях говориться о 149 подбитых немецких танках и упорных боях, которые в некоторых из этих районов продолжались затем до 10 дней. Как говорится, нет оснований не доверять советским источникам. Конечно, фальсификаторы опускают из своих рассказов, к примеру, подвиг младшего лейтенанта Загорского, который в течение нескольких часов, оставшись один у орудия, вел бой с танками 24 панцергренадерной дивизии и сжег 5 из них на дороге у села Вязноватовка, где и был похоронен с почестями по приказу командира этой дивизии генерала Хауэншильда. Забывают и о том, что через 7 км по той же дороге в небольшом селе Верхнее Турово немцам придется оставить кладбище с сотней березовых крестов. Эти и им подобные факты опровергают немецкие донесения и подтверждают советские, кстати, не скрывающие свои потери. Просто о них нужно знать. В тупик в этом вопросе коллаборационистов ставит вопрос: так почему же так успешно и без потерь развивавшееся наступление немцев не привело к решению поставленной ими задачи: окружению и уничтожению советских войск западнее Дона? Что только не приходится слышать в ответ, воистину у лжи нет границ! Ну, и конечно же, русская погода, ведь два дня с утра до полудня шел летний дождь… Это как раз из немецких донесений.
В своем желании как можно сильнее исказить суть и восприятие этой истории, выставить бессмысленными жертвы советских воинов, лжецы игнорируют конечный результат, который был достаточно объективно выражен, в том числе и из стана врага. Адъютант Гитлера по ВВС полковник Н. фон Белов отмечал, что немецкие «войска в хорошем темпе продвигались вперед, но в большей или меньшей мере наносили удар в пустоту. Число военнопленных было относительно невелико и позволяло заключить, что русский или отступал сознательно, или уже не имел сил для длительного сопротивления». Оценивая немецкое летнее наступление, начальник организационного отдела Генерального штаба немецкой армии подполковник Б. Мюллер-Гиллебранд писал, что «поскольку русские не пытались остановить наступление на южном участке фронта, а начали с боями планомерный отход, то немецкой стороне, если не считать быстрого захвата вражеской территории, не удалось одержать больших успехов. Противник не был втянут в сражение и не мог быть уничтожен, на что указывало отсутствие большого числа пленных». Кроме того, как отмечал один из приближенных Гитлера Г. Пикер, «явлений, подобных тем, которые происходили во время первой мировой войны, 1916–1917 гг., когда русские в окопах втыкали штыки в землю и уходили с позиций, нигде не наблюдается». Английский историк М. Говард, анализируя этот период, отмечал, что «русские извлекли уроки из кампании 1941 г. и, хотя масштабы и направление летнего наступления немцев явились для них неожиданностью, они уже не допускали окружения своих армий и своевременно отводили их на новые позиции. Таким образом, Гитлер потерпел неудачу в своих намерениях разгромить русские армии западнее Дона».
В этой связи, я хочу напомнить читателю о том, что за всю войну так расхваливаемые нашими коллаборационистами фашистские фельдмаршалы и генералы не добились поставленных целей ни в одной из своих стратегических операций и все они закончились для них либо провалом, либо собственным разгромом. Операции «Блау» и всей авантюре 42-го года подвел итог Г. Гудериан в своей книге «Итоги второй мировой войны»: «В конце января 1943 года немецкой армии пришлось оставить Воронеж. Итак, летняя кампания 1942 года закончилась для немецкой армии тяжелым поражением. С этого времени немецкие войска на востоке навсегда перестали наступать».
Еще один из самых распространенных мифов фальсификаторов, связанных с Воронежем, это то, что город, стертый в результате 212 дней боев с лица земли, был уничтожен вовсе не немецкой, а Красной Армией. Это ложь. Согласно документам штаба МПВО Воронежа, в июне над городом и его окрестностями побывало 2463 самолета противника, т. е. в среднем по 80 машин в сутки. В первые дни июля гитлеровские летчики совершили на территорию Воронежа 4508 самолето-вылетов. 4 июля около 1200 самолетов, 5 июля – 1500, 6 июля (день, когда немцы ворвались в городскую черту) – до 2000 самолето-вылетов. Воронеж бомбили как ни один город Советского Союза. Это подтверждается множеством фотодокументов, в том числе аэрофотосъемками самих фашистов. 7 июля командующий немецкой группировкой фон Вейхс спешит порадовать фюрера известием, что Воронеж взят. В том же донесении он сообщает, что город полностью разрушен ударами немецкой авиации и артиллерии, и не представляет более из себя материальной ценности. На самом деле такая спешка с донесением была связана с тем, что нужно было как-то оправдаться перед Гитлером за утрату темпа наступления и большие потери, что вызывало в немецкой ставке ярость. Но Вейхс слишком опередил события, город Воронеж так и не был ими полностью взят никогда, а за первую неделю уличных боев при обороне теперь уже своего воронежского плацдарма немцы потеряют столько же солдат, сколько в Битве за Москву. Немецкая пресса в эти дни публикует фотографии руин с теми же помпезными реляциями: «Ужасная картина истребления внутри городской черты. Ни одна улица и переулок не были избавлены от сокрушительного действия нашего оружия». Фашисты и не скрывали, а наоборот, хвалились тем, что они превратили крупный советский город в руины. Еще семь месяцев боев за город, правобережная часть которого превратилась в немецкий плацдарм с девятью линиями обороны в глубину, безусловно, только добавили разрухи. Довершили же уничтожение Воронежа фашисты перед своим позорным бегством, взорвав большинство оставшихся зданий. Но не многим из них удалось уйти от возмездия, их настигли, окружили и по большей части уничтожили в результате начавшейся 25 января с Чижовского плацдарма Воронежско-Касторненской операции.
Эти два примера из истории Битвы за Воронеж показывают, что если верить проходимцам, приманивающим доверчивых и неискушенных слушателей «нестандартными материалами», якобы «вновь вскрывшимися фактами», то можно дойти не только до полного личностного разочарования, но и до признания вины за дела предков и очередного витка спирали унижения русского народа. К сожалению, многие попадают в эти сети, забывая, что, если раньше говорили одно, а теперь другое, то правду еще придется поискать и защитить.
А Воронеж не покорился ни врагу, ни судьбе! Как птица Феникс, он восстал из пепла сражений и широко раскинул свои крылья по обоим берегам реки, на которой Царь Петр построил когда-то первый русский военно-морской флот. По итогам второй мировой войны Воронеж входил в число 12 наиболее пострадавших европейских городов и в число 15 городов СССР, подлежащих первоочередному восстановлению, по потерям мирного населения он был вторым городом после Ленинграда. Теперь же он входит в число 15 городов-миллионников России. Он не стал Героем, хоть и был им, но главное, что кровь его павших детей, женщин, стариков, его ополченцев, защитников и освободителей не была оскорблена ни одним предательством живых. На его святой земле, на их священной крови рождаются русские люди и под его высоким солнцем льются русские песни, и как писал поэт А. Жигулин: «… И что ты там судьба городишь, Тебе во век не сдамся я, Пока на свете есть Воронеж – Любовь и Родина моя…»
1. Бой 6-7 июля в районе мясокомбината. Воронеж, 1942 г.
2. Воронеж 6.07.1942 г. перед самой сильной бомбардировкой уже горит
3. Воронеж 25 января 1943 г.
4. Воронеж горит на горизонте 6-7 июля 1942 г.
5. Воронеж перед вторжением немецких войск
6. Июль 1942 г., Воронеж
7. Кладбище фашистов в селе Верхнее Турово. Июль 1942 г.
8. Ужасная картина истребления внутри городской черты. Ни одна улица и переулок не были избавлены от сокрушительного действия нашего оружия
9. Центральная площадь Воронежа. Начало осени 1942 г.
