Вот, уже почти полтора десятка лет, каждый год, в эти зимние дни, я прошу опубликовать статью об освобождении города Воронежа к 25 января и редакция РНЛ любезно предоставляет мне возможность напомнить читателям о «забытом Городе-Герое». Но в этом году я почему-то притормозил со статьей. Какая-то интуиция заставила меня не спешить. С одной стороны, не хотелось снова писать похожий текст, а что-то новое на историческую тему предложить сложно. Кому интересна тема Великой Отечественной войны, трудовой и ратный подвиг Воронежа, его страшная смерть и чудесное воскрешение, тот может открыть мои предыдущие очерки. С другой стороны, прерывать эту январскую традицию не хотелось.
Сегодня, когда я пишу эти строки, 25 января. Как обычно, собравшись с женой и сыновьями, прикупив по дороге красных гвоздик, я отправился к мемориалу «Чижовский плацдарм». Это святое место. Там, в одной могиле лежат более 15 тысяч воинов. Сколько еще тысяч их лежит, разорванных на части, на чижовских холмах, или скрытых под водами воронежского водохранилища, знает один лишь Бог. Но много… Страшно много… Я в этом районе города родился и живу всю жизнь, и для меня нет более святого места на Земле, места, где можно стоять на коленях и плакать, не стыдясь своих слез.
В этот раз все было необычно. Во-первых, погода. Каждый год, даже в самый теплый из предыдущих, в этот день стоял трескучий мороз и, конечно же снег, как в далеком 1943-м. А сегодня чуть ли не почки на деревьях распускаются. Кажется, что сама природа встала на дыбы и кричит людям: «Одумайтесь! Какие войны? Посмотрите, что вы натворили со своим единственным домом во вселенной! Вам заняться больше нечем?» Во-вторых, на мемориале сегодня, наверное, впервые не было официальных мероприятий, стояло всего два венка – от дагестанцев Воронежа у монумента и от осетин Воронежа у бюста старшего лейтенанта Лазаря Дзотова. Цветы лежали, но их было намного меньше обычного. Был закрыт Зал памяти. Народа тоже было совсем мало, будто обезлюдела наша земля.
Сегодня я принес и положил на холодный гранит братской могилы ржавую каску советского солдата. Три недели назад я нашел ее в старой оплывшей траншее, в лесу на окраине Чижовки. Быть может, теперь, через 82 года, она рядом со своим хозяином, хотя бы не надолго.
Этот мемориал открыли в 1975 году, к 30-летию победы. Его главный монумент в виде трех солдат стоит лицом к братской могиле. Еще в детстве я завороженно смотрел на них, покрытых листовой бронзой, стоящих в ряд с бесстрастными лицами, воинов, отдающих последний салют павшим. В этом памятнике мне виделся какой-то очень простой, но нигде не повторяющийся в подобных монументах, но в тоже время как будто знакомый образ. И только, когда будучи взрослым, я погрузился в историческую тему, этот образ приобрел для меня свое ранее скрытое сакральное значение. Теперь для меня это была Воронежская Троица. Все трое в ряд – Отец, Сын и Святой Дух. К Аврааму она явилась в виде трех юношей-ангелов. В Воронеже, городе-крепости, в виде трех воинов.
Их шинели в пол, скрывающие ноги, создают иллюзию бесплотности фигур, будто бы не стоящих на земле, а парящих над ней. Лица у всех трех разные, но одинаково скрывающие эмоции. Развивающиеся за спинами плащ-палатки, словно крылья ангелов, и каски вместо привычных на иконах нимбов. И наконец, поднятые вверх автоматы ППШ, которые смотрятся как кресты в одинаковом для всех благословляющем жесте. Не знаю, закладывали ли действительно этот скрытый смысл в памятник, созданный по проекту советских скульпторов А. А. Толмачевой, О. П. Толмачева и архитектора В. К. Селютина, но сегодня я вижу его именно таким и каждый раз думаю об этом у мемориала.
Так думал я и сегодня и почему-то всё медлил с уходом, как медлил все эти дни со статьей к празднику. Всё ходил вдоль могилы, смотрел на гвоздики, на лица ребятишек, пришедших с учительницей. Они мне понравились: не кривлялись, не баловались, слушали внимательно, смотрели задумчиво и печально… Как же так, столько времени прошло с той войны и, вот, снова дети Воронежа знают, что такое «воздушная тревога», «авиационная опасность», «ракетная опасность». Слышат почти каждую ночь разрывы над их родным городом, отсиживаются в школьных подвалах, пережидая налеты.
И, вдруг, я поднял глаза на памятник. На автомате одного из солдат сидел сизый голубь. Может быть скоро конец войне? Дай то Бог. Я понял, что увидел то, что было нужно, чтобы написать статью и можно уходить. Будем верить.
Игорь Борисович Карпов, Воронеж
