Двухсотлетие Достоевского празднуют пышно и в России и заграницей, но с каким-то постмодернистским душком, от которого уже всю серьезную литературу давно тошнит. Воскресни сейчас Федор Михайлович, он был бы очень многим удивлен. Просто потрясен тем, что сегодня в первой четверти XXI века происходит с его любимой литературой и с государством, без которого литература существовать не может. Это относится не только к русской литературе, но и к литературе всех христианских государств.
Высокая художественная литература просто уничтожается, стирается с лица земли, какая-то страшная и непонятная сила превращает ее в комиксы, пошлые мюзиклы, в пьесы и фильмы с новым прочтением, где тургеневские женщины и чеховские героини становятся лесбиянками, а благородные герои гомосексуалистами и папуасами в перьях. Сегодняшние либеральные власти ведут настоящую войну против литературы и писателей от Бога, каким был Достоевский. Сбывается его предсказание: «Мы каждого гения в зародыше задушим». Гонения на гениальность начались по всему миру. Нобелевская премия по литературе, которая считалась высшим эталоном качества литературы, превратилась в конъюнктурную филькину грамоту, которую выдают, в первую очередь, тем, кто идеологически поддерживает так называемую аморальную культурную перезагрузку. Мировая классика (Шекспир, Марк Твен, Диккенс и др.) подвергается цензуре. Некоторые книги изымаются и вносятся в список экстремистской литературы. В России список запрещенных книг и материалов достиг 5 600. Это все делается под лозунгом больше свободы, больше демократии.
Валентин Катасонов в своей книге «Ангелы и демоны литературы» говорит, что, родись сегодня Достоевский и Толстой, они бы просто умерли с голоду. Этим все сказано и комментарии излишне.
Сегодня Достоевский действительно зеркало глобального уничтожения традиционной культуры.
Волею судьбы более двадцати лет назад в 2001 году я жил в Штутгарте, будучи стипендиатом земли Баден-Вюртемберг. В начале июля я узнал, что в Баден-Бадене будет проходить всемирный конгресс «Достоевский и Германия». Прочитав несколько книг биографов Достоевского, немецких и шведских славистов, я поехал в Баден-Баден. По дороге мне вспоминалось замечание одного шведского слависта, который закончил предисловие к своей книге такими словами: «Достоевский очень своеобразный писатель и, если вы не хотите испортить себе настроение, лучше его не читать».
Приехав в Баден-Баден я по примеру Германа Гесса не стал «брать извозчика», а решил пойти пешком, чтобы посмотреть город. В Баден-Бадене я был первый раз и не знал, что со времени написания Германом Гесса своего «Курортника» в городе многое изменилось, и был построен новый вокзал весьма далеко от центра. Так, шел я довольно долго и спрашивал немецких пешеходов, как пройти к Конгресс Центру. «А, - говорили немцы, - Вы идите на конгресс «Достоевский и Германия»? Вам лучше взять такси, потому что это очень далеко». Я обратился примерно к пятерым случайным прохожим, явно не писателям, прежде чем я дошел до Конгресс Центра. Все они были прекрасно осведомлены, что в их городе проводится конгресс «Достоевский и Германия». Признаться честно, мне льстила эта осведомленность жителей Баден-Бадена. Меня переполняло чувство гордости за русскую литературу, и я гордился тем, что родился в глухой русской деревне России, и говорю и пишу по-русски.
Но в то же время во мне жила какая-то тревога, что это мероприятие имеет не литературную подоплеку. Слишком много было фактов, свидетельствующих о том, что в христианском мире началась война против изящной словесности. Вот один из маленьких примеров. В университете города Констанц, что на Боденском озере, проходила международная конференция «Интимность в русской культуре». Были представители Сорбонны, из Цюриха, из Ниццы, из Берлина и т.д. В основном, были представлены кафедры славистики в Европе. Я в силу моего тогдашнего положения - докторанта университета в Констанце, обязан был присутствовать на этом мероприятии. Первая докладчица уже немолодая женщина, похожая чем-то на потрепанную проститутку, должна была говорить о Василии Розанове. Когда она озвучила название своего доклада, меня просто затрясло и к горлу подступила тошнота. Доклад назывался так: «Процентное соотношение пота, мочи и других нечистот в произведениях Василия Розанова». «Да, она идиотка, что вы ее слушаете», - громко крикнул я, не узнав свой собственный голос. Я сидел в последнем ряду в зале, полагая, что скоро уйду. Вся публика повернула ко мне свои ученые лица и зашипела: «Не мешайте нам работать». Я не знаю рассматривал ли кто-нибудь на этой конференции творчество Достоевского с точки зрения этого нового интертекстуального прочтения, поскольку сразу же покинул зал. Трудно поверить, что Василий Розанов, если бы присутствовал на этой конференции, порадовался бы тому, что его еще не забыли.
Наука о пошлости очень хорошо финансируется не только в Европейском союзе, но и в России. Это знают все порядочные люди. Говорить об этом можно долго, примеров множество. Пошлость - это оружие против искусства, религии, да и против жизни, в целом. И, как это ни парадоксально, на стороне пошлости воюют ученые, писатели, журналисты, актеры, в том числе и православные. Вот она, невидимая обывателем гражданская война духа и плоти, которую предсказал Достоевский. Но кто ее развязал?
На фоне этой войны всемирный конгресс «Достоевский и Германия» казался мне каким-то сверхъестественным событием. Я всегда считал Достоевского антисемитом, это было общепринятое мнение. Странно мне было то, что в наше время в честь антисемита проводился конгресс, на который съехались люди пяти континентов. В то же время в Германии антисемитизм был криминализирован, и многие немцы поплатились своей свободой, получив разные сроки тюремного заключения. В том числе, и известный немецкий политик и юрист Хорст Малер, который получил тюремный срок за своеобразную трактовку немецкой истории. Его тогдашний адвокат Герхард Шредер, будущий канцлер ФРГ и друг В. В. Путина, помог ему в 1980 году освободиться досрочно.
По счастливой случайности меня просветил участник конгресса - немецкий профессор из Тюбингена, с которым я разговаривал о Достоевском. Оказывается, Достоевский был не только антисемитом, но и сионистом, хотя, понятие «сионизм» возникло в 1896 году, после публикации книги Теодора Герцля «Еврейское государство». Достоевский верил в мессианскую роль еврейского народа, а это главный признак сионизма.
Слава Богу, что я на пятнадцать лет забыл эту тему и успел порадоваться жизни и сердцем, и разумом.
Тема эта депрессивная, болезненная во всех отношениях, как онкологическая клиника. И такая же отталкивающая.
Но вспоминаются слова скандинавского слависта с его рекомендацией не читать Достоевского, если не хочешь испортить себе настроения. Однако сказать, наверное, нужно иначе: не думайте о том, о чем мучительно размышлял этот великий человек Федор Михайлович Достоевский, если не хотите превратить свою жизнь в неразрешимые проблемы.
Но факт остается фактом. Предсказания начинают сбываться. Ветхозаветные пророчества уже начинают осуществляться, и пророчества Достоевского. И то, что вчера считалось мистикой, сегодня стало реальностью. Сон Родиона Раскольникова об эпидемии, которая охватывает мир, тоже своего рода предсказание появления коронавируса и невидимой когнитивной войны против человечества.
Планету охватила болезнь. И эта болезнь как жестокий завоеватель диктует каждому жителю свои условия. Условия просты. Чтобы спастись, каждый человек, каждый народ, каждое государство должны объединиться в одно государство, из которого впоследствии возникнет единое человечество. Поскольку большинство людей не разумные, им нельзя открывать до конца цель мировой эволюции – создание государства мировой гармонии. В противном случае, цель может оказаться недостижимой. Такая позиция одного из архитекторов перезагрузки, любителя Достоевского Клауса Шваба.
Но теперь в свете пандемии коронавируса попробуем перечитать строки из произведения Федора Михайловича Достоевского, ставшие уже священными. Так мы поймем, чем великий русский писатель угодил великому Израилю. Литературовед А.З.Штейнберг в начале 20-х годов прошлого века подчеркнул в своей работе «Достоевский и еврейство», что антисемитизм Достоевского был неглубокий и граничил с симпатией к богоизбранному народу. Достоевского восхищал народ, который не потерял своей индивидуальности в течении сорока веков. Так, Штейнберг приводит такую цитату из «Дневника писателя» 1877 года, глава вторая: «Когда и чем я заявлял ненависть к еврею, как к народу? Так как в сердце моем ненависти никогда не было, и те из евреев, которые знакомы со мной и были в отношении со мной, это знают, то я с самого начала и, прежде всего, снова с себя это обвинение снимаю раз и навсегда».
Персонаж Достоевского из «Бесов» Шатов рассуждает так: «Если великий народ не верит, что в нем одном истина «именно в нем и именно исключительно», если не верует, что только он один способен всех воскресить и спасти свои истины, он тотчас же обращается в этнографический материк, а не великий народ. Истинно великий народ никогда не сможет примириться со второстепенной ролью в человечестве или даже с первостепенною, а непременно исключительно с первою». «…евреи жили для того, чтобы дождаться Бога истинного и оставили Бога истинного». Эти высказывания персонажей Достоевского приписываются самому Ф. М. Достоевскому.
Вот еще одно пророчество Достоевского, имеющее отношение к нашему времени: «Наступит нечто такое, чего никто не мыслит. Все эти парламентаризмы, все гражданские теории, все накопленные богатства, банки, науки, все рухнет в один миг бесследно, кроме евреев, которые тогда одни сумеют так поступить и все прибрать к своим рукам…». «Да, Европа стоит на пороге ужасной катастрофы. Все эти Бисмарки, Биконсфильды, Гамбеты и другие, все они для меня только тени. Их хозяином, владыкой всего без изъятия и всей Европы является еврей и его банк. Иудейство и банки управляют теперь всей и вся, как Европой, так и социализмом, так как с его помощью иудейство с корнем вырвет христианство и разрушит христианскую культуру». Можно просто диву даваться, как человек в 1877 году мог предвидеть события, о наступлении которых даже никто не помышлял из его современников. Ни Н. Данилевский, ни К. Леонтьев, ни Л. Толстой, ни И. Тургенев даже в страшном сне не могли предвидеть такое. Но именно это и случилось.
Мало кто будет оспаривать, что христианская цивилизация разрушена почти до основания. Остались лишь небольшие островки сопротивления в России. Враги Христовы не спешат праздновать победу. Напротив, ее замалчивают на широкой публике и празднуют тайно. Сеть тайны наброшена на планету, и ее поймали как бабочку в сачок темные силы. Христианская цивилизация разрушена также, как была разрушена Римская империя и СССР, и теми же силами. Эти силы составляют главную тайну нашего времени. Об этой тайне и говорил Достоевский в «Дневнике писателя». «Интернационал распорядился, чтобы еврейская революция началась в России. И начнется: ибо нет у нас для нее надежного отпора ни в управлении, ни в обществе. Бунт начнется с атеизма, с грабежа всех богатств. Начнут низлагать религию, разрушать храмы и превращать их в казармы, стойла, зальют мир кровью, а потом сами испугаются. Предвидится страшная колоссальная стихийная революция, которая потрясет все царства мира с изменением лика мира сего. Но для этого потребуется сто миллионов голов» (то же самое высказал Д. Буш-старший на открытии памятника жертвам коммунизма в США, где подчеркнул, что жертвами коммунизма стали сто миллионов человек. Очень странное заявление с точки зрения того, какую роль в коммунизме играл Уолл-стрит).
Свободный ум тянется к этой тайне, но его туда не пускают. Это опасная тайна и для тех, кто ее хранит, и для тех, кто ее хочет открыть. Это тайна неприкосновенна как Священное Писание, которое грех обсуждать. Священное Писание автоматически предполагает цензуру и наказание за сомнение не только загробное, но и прижизненное. И не моральное, а физическое. Проникнуть в тайну жизни опасно для жизни. Природа тоже скрывает свои тайны. И неспроста. Проникновение в эти тайны опасны и могут угрожать человечеству. Поэтому так долго и упорно бьются ученые, например, над геномом человека, или, пытаясь открыть законы, управляющие термоядерным синтезом, чтобы овладеть энергией солнца.
Законы природы - это ящик Пандоры. Но не менее опасны и законы, управляющие человечеством. Природа мстит человеку за проникновение в ее тайны. Но поскольку человек - это часть природы, то она мстит человеку через человека или через народ. Такова природа и коронавируса.
Мессианская роль еврейского народа, которую признал Достоевский за закон человечества, это тоже закон природы. Его опасно открывать, ибо мы не знаем его последствия.
Все имеющие разум братья по разуму, как и имеющие единого отца братья по крови, в том числе и евреи. Это заблуждение, что евреи братья только по крови, и поэтому противостоят всем другим народам. Разум объединяет людей также, как и кровь, в одно племя, в один народ, а может объединить в единое мировое государство, но на принципах разума, а не крови. Разум объединяет людей и мирит, а глупость сорит и разделяет.
Будь Достоевский нашим современником, разве бы он не увидел какой-то странный парадокс между проблемами якобы всех людей, о которых говорит мировое правительство от имени ООН, и проблемами реального живого человека. ООН постоянно говорит о проблемах климата, гендерном равенстве, о нарушении всяческих прав и свобод, за которые нужно бороться и день, и ночь, за расширение свободы и демократии. Но живи сегодня Достоевский в Баден-Бадене со своей семьей, он бы к своему удивлению увидел, что на электронном плакате напротив его дома двадцать четыре часа в сутки идет сексуальный просвет: сцены между целующимися гомосексуалистами и лесбиянками перемешиваются со сценами одевания презерватива на банан. А маленькие дети, смотря на это, хлопают в ладоши. Но Достоевский, если бы он не был писателем, а был чиновником или бизнесменом и написал жалобу в муниципалитет за безнравственную рекламу, которая оскорбляет его жену и его детей, то у него были все шансы потерять работу или разориться. И, наверное, он бы этого не сделал. Неприятно смотреть на все это гендерное издевательство. Но что делать? Надо терпеть. «Христос терпел и нам велел» - говорили раньше на Руси. Но маловероятно, что Христос стал бы терпеть такое беззаконие под видом заботы о человеке. Да и ветхозаветные пророки, наверное, были бы возмущены таким «перевоспитанием» человечества.
В то же время налицо очевидный парадокс. Если сегодня происходит осуществление миссии еврейского народа согласно пророчеству с целью гармонизации мира, то это движение должно соответствовать и моральным заповедям, изложенным в Ветхом Завете, в частности, не только: не убий и не укради, не прелюбодействуй, почитай отца и мать, но и требование смертной казни, если мужчина ложится с мужчиной, как женщиной, а женщина с женщиной, как с мужчиной. Но что мы видим сегодня во всех христианских государствах? Повсюду навязывается культ сексуальных меньшинств, и жизненный успех и карьера поставлены в зависимость от того принадлежит ли к ним человек, или насколько уважительно он относится к этим новым ценностям. Странным является и то, что в Израиле, на родине ветхозаветных пророков, проводятся наиболее популярные гей-парады. И не только в Тель-Авиве, но и на Святой земле в Иерусалиме. Мало того, раввины гомосексуалисты читают проповеди, фактически пропагандируя гомосексуализм. Теперь раввинами становятся и женщины – лесбиянки. Особенно, это распространено в США.
Иудаизм раскалывается на куски, раскатывается, как шарики ртути. Или же мы чего-то не понимаем. Получается, что новые европейские ценности, это полная противоположность, которая выражена в Ветхозаветных заповедях иудаизма и христианства. Что же остается от религии, если ее ценности поменять на противоположные? А не следует ли тогда из этого, что и Бога нужно поменять на нечто противоположное? Это факты, которые очевидны для всех. Но не все задают себе вопрос: а является ли нынешняя действительность осуществлением ветхозаветных пророчеств, к которым имеет отношение и Достоевский, то есть евреи ли это? И прав ли был Достоевский?
То есть, за всеми событиями, которые происходят сегодня, стоят силы, к которым Ветхозаветные пророчества по своему содержанию не имеют никакого отношения. Что же это? Инопланетяне? В этом плане интересна еще одна цитата из пророчеств Достоевского: «Но евреи не захотели поправки, остались во всей своей прежней узости и прямолинейности, а потому вместо всечеловечности обратились во врагов человечества, отрицая все, кроме себя, и действительно теперь остаются носителями антихриста, и уж, конечно, восторжествуют на некоторое время. Это так очевидно, что спорить нельзя. Они ломятся, они идут, они заполнили уже всю Европу, все эгоистическое, все враждебное человечеству, все дурные страсти за них, как им не восторжествовать на гибель миру?»
Это, может быть, антисемитское пророчество, но это именно пророчество, которое свидетельствует о какой-то несгибаемой силе, которая в течение сорока веков поддерживала и поддерживает израильский народ. С одной стороны, это антисемитизм, с другой стороны, вера в неизбежность этого грандиозного и страшного предназначения. «…Не настали еще времена и сроки, несмотря на протекшие сорок веков, и окончательное слово человечества об этом великом племени еще впереди…».
Но в то же время остается вопрос: а прав ли был Достоевский, что это сила стоит именно за евреями, а не за кем-то другим? Этот вопрос исключительной важности для современного человечества, ведь есть еще и другие древнейшие цивилизации, например, конфуцианский Китай, Иран и непредсказуемый Ближний Восток. Все они находятся на одной планете Земля.
Но вернемся, к литературному творчеству Ф. М. Достоевского. Как писатель Достоевский сегодня столкнулся бы практически с запретом на профессию. Свобода слова и печати существует только в рамках тем, выгодных извращенцам. Так вот о чем нужно говорить. Что же никто в ООН не поднимает этот вопрос? А есть ли в христианских государствах свобода слова? И почему права меньшинств в этих же странах превалируют над правами большинства, то есть налицо абсолютное неравенство в правах.
Сколько лет уже творится эта лицемерная борьба за права человека, фальшивая, шитая белыми нитками, фактически изуверская. Но никто этого не замечает. Что за сила заставляет молчать миллионы людей и аплодировать своим угнетателям? Это же темы, которые затрагивали герои Достоевского.
Романы Ф. М. Достоевского строятся на трех факторах. Прежде всего, это деньги, потом страсти, которые придают динамику повествованиям, разжигаемые теми же самыми деньгами, и, наконец, метафизическая рефлексия, которой больны герои его книг. Собственно, эту болезнь можно назвать экзистенциональной навязчивостью, которая имеет прямое отношение к психиатрии (по этой теме можно посмотреть книгу «Гениальные люди» Э. Кречмера). Первые два фактора не играют принципиальной роли в масштабности произведений Достоевского. Это для простых читателей. А простые читатели не делают погоду в истории литературы. Метафизическая рефлексия литературных героев это самая существенная, самая живучая часть произведений, благодаря которой литература данного писателя может пережить века. Это перманентная боль каждого поколения, к которым зачастую принадлежат самые пассионарные, самые глубокие, самые удачливые и самые масштабные личности, которых порой судьба выносит на вершину власти. Именно мнения этих людей, их слова имеют гораздо больший вес, чем мнения тысяч простых читателей.
Фразы из диалогов персонажей Ф. М. Достоевского стали как бы идиоматическими выражениями и даже пословицами. А это главный признак не качества, а бессмертия литературы. Конечно, при условии, что эту литературу никто не убивает. К таким фразам можно отнести, например, «Вошь я жалкая или право имею», «Вот сегодня сидишь ты на бархате, завтра будешь сидеть на шелке и все равно скажешь: а зачем жить?», «Если Бога нет, то все дозволено» и др.
Главное условие сохранения высокой литературы - это забота государства о писателях. Истинно суверенному истинно народному государству нужны сильные искренние преданные идее величия этого государства художники. Писательство в России всегда являлось составным ядром идеологии. Если же государство не заботится о писателях, не создает атмосферу, в которой может существовать литература, а, наоборот, срывает эту атмосферу, то такое государство не может быть ни суверенным, ни народным. Это марионетка, орудие каких-то чуждых его национальному суверенитету сил.
В СССР одно время Ф. М. Достоевский был почти запрещен. Но не бывает добра без худа. Вторая половина существования СССР была связана с необыкновенным подъемом литературного творчества. Это был своего рода золотой век русско-советской литературы. Нигде в мире не выходили серьезные книги миллионными тиражами, нигде в мире так не почиталось звание писателя, его авторитет. Даже поэзия, наименее популярный жанр у народа, собирала стотысячные стадионы своих поклонников.
Все это происходило потому, что государству нужна была литература как объединяющая и направляющая сила. Государство организовывало культ литературы. Подлинной литературе не нужна свобода, особенно, такая лицемерная, какую мы имеем сегодня. Литературе нужны читатели. Но истинных читателей делает национальное государство, а не свободное общество.
В СССР был Союз писателей, Литфонд с многочисленными домами творчества на лучших курортах страны, с бесплатными путевками, с бесплатными квартирами, с бесплатными дачами. Но не это главное для писателя. Самое главное, что писатель имел возможность быть услышанным. Его слово отзывалось камертоном. А сейчас это отзвук в глухой каменной стене. Сейчас это все уничтожено, просто стерто с лица земли. Зачем это сделали?
Мне скажут, что я не прав. Посмотрите, мол, сколько названий книг, сколько авторов. И вот даже выделяются президентские гранты для проведения конкурсов по культуре на сумму 4 млрд. рублей и т. д. и т. п. Что здесь можно сказать? Речь идет о так называемой инклюзивной культуре. Гранты получают структуры, которые организуют творческие соревнования в психиатрических клиниках, среди разного рода инвалидов. В основном, деньги уходят на создание рабочих мест по обслуживанию инклюзивной культуры. Получается, что больные люди для государства представляют большую ценность и опору, чем здоровые. Вопрос: насколько такое государство жизнеспособно?
Литературный коронавирус поражает в первую очередь самых талантливых писателей, от Бога, таких, как Ф. М. Достоевский. Он не дает им развиваться. Повсюду для них существуют ковид-национальные ограничения, а то и статьи уголовного кодекса. Ну, а множество названий книг? Разве можно назвать книгу тиражом 50 экземпляров книгой. Издавать такие книги это все равно, что печатать деньги для хождения в собственной семье.
Множество тщеславных графоманов заняты своим самовыражением, но это отнюдь не самовыражение истинной литературы. Кто получает гранты тоже понятно. Кто платит, тот и заказывает мелодию. И они чаще всего антирусские и пошлые. Так что, появись сейчас Достоевский, двухсотлетие которого так пышно праздновали, уж он то точно не получил бы ни одного гранта. И, естественно, не стал бы печатать книгу тиражом 50 экземпляров.
Будем надеяться, что все, что ни дает Бог, то к лучшему. И миром руководит та самая сила, о которой сказал в свое время Гете, которая все время стремится делать зло, но, в конечном счете, выходит добро. Будем надеяться, на оптимистическую «иронию истории».
В этой связи почему-то вспоминаются слова не Ф. М. Достоевского, а Л. Н. Толстого, который якобы перед смертью постоянно повторял одно и тоже: «Не понимаю. Не понимаю».
