Операция «Антихазария»-II, создание Химеры

 

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 4.1

Часть 5

 

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

ОПЕРАЦИЯ «АНТИХАЗАРИЯ» - II

 

СОЗДАНИЕ ХИМЕРЫ

 

Итильские жены

Контрактники надежней

В Прошлом, Настоящем и Будущем

ЛИЦО ХИМЕРЫ

Незамеченный переворот

Откуда уши растут

Караимы в Хазарии и на Руси

О поручике Тапсашаре

На той единственной Гражданской…

Преимущества законопослушности

Армия обновленной Хазарии

Влипли конкретно!

 

 

ОПЕРАЦИЯ «АНТИХАЗАРИЯ»

 

СОЗДАНИЕ ХИМЕРЫ

 

Итильские жены

 

Как показала ‒ со всегдашним запозданием ‒ муза истории Клио, приняв под свою державу пришельцев солнечного юга тюркские каганы из династии Ашина совершили роковую ошибку.

 

 

Тюркский каган, может быть и Ашина

 

По уже упомянутой религиозной терпимости и индифферентности, а также свойственному степнякам простодушию, они сохимерчли, как множество до них, и еще больше после, что их держава приобретает, в лице вновь прибывших, работящих и интеллигентных подданных, которых можно использовать для дипломатических и экономических поручений.

Использовать! Как же-с! Щас!

Ну, прям все бросим и пойдем использоваться!

Грамотные и интеллигентные пришельцы имели многовековой опыт ведения торговых и иных операций, связанных с приумножением материальных благ для отдельно взятого, отмеченному милостью Яхве, народа − он же – «блуждающий суперэтнос».

Этот опыт помог моментально захватить в свои руки такие, непривычные местному населению занятия, как торговлю, образование и дипломатию. Пока еще дипломатию, а не внешнюю политику!

 

 

Так и сложилась еврейско-хазарская Химера.

Подробное разъяснение этого и иных терминов будет дано далее в рассказе ОПЕРАЦИЯ «КРЕЩЕНИЕ РУСИ», а пока ограничимся интуитивным восприятием.

Тюрки, многоженцы если не по вере, то по обычаю, женились на красивых еврейках, а сыновья их, как рожденные матерью-иудейкой и отцом-тюрком, по обычаям обоих народов, оставаясь тюркскими царевичами, становились членами иудейской общины.

Под руководством опытных, выписанных за большие деньги, раввинов они изучали Тору и Талмуд и получали понятие о прибавочной стоимости и собственной богоизбранности.

 

 

Что так лестно для падшей человеческой натуры!

Естественно становились пайщиками самых выгодных торговых предприятий, ну и, конечно, женились по советам любящих матерей и почтенных родственников на их соплеменницах из числа богатых невест.

Так постепенно разошлись пути иудео-хазарской знати и народа, продолжавшего мирно удить рыбку в дельте Волги.

В дела государства народ отныне не лез, поскольку они его перестали касаться. Так ему – народу – во всяком случае, казалось.

Вскоре они опять начнут его касаться, и касания эти будут также нежны как касания парового катка, раскатывающего неровности человеческих отношений, свойственных всему живущему, в безжизненную и мертвящую плоскость, сравнимую с асфальтовой.

 

Контрактники надежней

 

Однако иудейская община Итиля не могла чувствовать пока себя в покое и безопасности. Еще оставалась в силе, если и не у кормила власти, то как «fleet in being» ‒ старая племенная тюрко-хазарская аристократия, вобравшая в себя наиболее крепкую духом и телом часть тюрко-хазарского симбиоза (этноса), и еще отнюдь не вся до конца успевшая смешаться с пришлецами, да далеко не все и хотели мешаться.

В том числе ряд князей из дома Ашина. И свои привилегии, к коим относилось, в частности руководство вооруженными силами каганата, эта самая аристократия до начала IX века твердо удерживала в своих руках, к немалой досаде рахдонитов и К^о.

По иронии Клио, так часто демонстрируемой ей во все времена и эпохи, на конец восьмого века падает последний военный успех армии Тюрко-Хазарского каганата, проведшей, без какой-либо помощи еврейско-подданных, несколько блестящих анти-арабских операций в Закавказье, освободивших от исламской оккупации Кахетию, Картли и Абхазию[1].

 

 

Но вместо заслуженного отдыха, орденов, чинов, пенсий и обеспеченной старости, вернувшихся солдат ждал на любимой родине весьма холодный прием.

Вслед за пересечением арабо-хазарской границы и последующей сверхбыстрой демобилизации Действующей Армии, новое руководство страны сообщило, что в услугах этой армии и ее командиров благодарное отечество отныне и навсегда не нуждается.

Вооруженные Силы Хазарского каганата отныне переходят исключительно на контрактную основу и формируются не из сомнительного в своей лояльности к существующему правительству, местного населения, а из печенегов и дружественных им гузов.

Эти готовы сражаться за хорошую зарплату с любыми внешними и, что еще более важно, внутренними врагами. Но врагами не народа, а режима.

Так что свободны, господа-товарищи, бывшие тарханы и этельберы.

Общий шалом!

А может, было и так.

На торжественном приеме в Большом Каганском дворце после традиционного военного парада, ласково улыбающийся каган, окруженный советниками в длинных одеждах и с золотыми обручами на кучерявых волосах, вручил боевым генералам заслуженные боевые награды, в их числе и высший в каганате орден «Белого Волка» и произвел в очередные воинские звания.

А уж на следующее утро фельдъегеря кагана донесли до отдыхающих после вчерашнего исторического приема воевод и их сподвижников Высочайший указ о том, что …, ну и так далее. Итог известен.

Все-таки, общий шалом!

 

В Прошлом, Настоящем и Будущем

 

Подобная схема построения отношений между интернациональным иноземным меньшинством с одной стороны и расплачивающимся за свое пренебрежение верой предков национальным большинством проводилась, с некоторыми вариациями, не только в маздакидском Иране и сданной ханами Ашина Хазарии, но во многих других странах. Весьма удаленных от Ирана и Хазарии во времени и пространстве.

Это не может не навести на крамольную мысль либо о духовном единстве рассеянных по лику Земли «интернационалистов» сходным образом реагирующих на сходные обстоятельства, либо о правительстве, которое определяет поведение руководимого им народа в любой точке земного шара.

Но это все философия, романтика и сантименты из серии как очередная Родина своих очередных героев обидела.

Вроде того, как, скажем в Кронштадте, в мерзком, сыром и ветреном Феврале еще более мерзостного 1917 года, непрочухавшаяся с внезапного похмелья матросня, еще вчера любимых героев, допустим Порт-Артура, на штыки поднимала.

Хотя какая матросня? Какой Порт-Артур?

Ведь ни «Варяг», ни «Кореец» на Восток пока не пошли, а Цусимой так и вовсе не пахнет.

Да и вообще – Хазария не морская держава, а Каспийское море и вовсе озеро. У него свои трансгрессии, а вокруг него свои миграции.

Так что, вернемся, в очередной раз, к нашим хазарам.

 

ЛИЦО ХИМЕРЫ

 

Незамеченный переворот

 

Спецслужбам Киевского каганата было известно, что «обновленная» Хазария возникла на свет божий около 800 года, когда власть в Хазарском каганате захватил богатый и влиятельный иудей – мудрый Обадия, о котором перехваченные хазарские документы сообщали, что «он боялся Бога и любил Закон».

Юмор заключался в том, что переворот был совершен чисто. При сохранении принципа легитимизма. Так что большинство населения каганата его сперва и вовсе не заметила.

Как обитатели одной шестой части Земного шара в декабре 1991 года, как перед этим в феврале 1917 года, даже не заметили, как их лишили Родины, она же – Отечество.

Делами, небось, были заняты важными. На пустяки внимания не обратили.

Пустяки они, впрочем, штука коварная.

Ты к ним спиной норовишь, а они разворачивают тебя, и все норовят по харе, по харе съездить, да побольнее…

Сия особенность касается, естественно, только неразумных…. А мудрых Обадиев не касается вовсе. Скорее наоборот.

Одним словом, законный каган из рода Ашина стал иудеем, то есть принял веру своей матери, и был уже официально, хоть и без лишней шумихи, принят в общину.

Раввинистский иудаизм стал государственной религией Хазарского каганата.

Все сколько-нибудь стоящие государственные должности были распределены, как положено, между членами Общины – напишем ее из искреннего почтения с большой буквы, а то, упаси Господи! − опять упрекнут в диффамации, или, хуже того, в экстремизме.

Ведь думы они не шутят, они думу думают…

Сам Обадия принял титул «пех» − бек, переведенный на арабский язык как «малик», т.е. царь. Это означает, что он возглавил правительство Хазарии при номинальном кагане, находившимся с этого времени на всякий случай под стражей и выпускаемом напоказ народу раз в год[2].

 

Откуда уши растут

 

Обадия, очевидно не принадлежал к числу местных евреев, потомков соратников Маздака, безграмотных и храбрых воинов-караимов, а был выходцем из византийской или рахдонитской общины. Он пригласил в Итиль множество «мудрецов израильских, дав им много золота и серебра», чтобы они объяснили верхушке иудейской общины Итиля Талмуд и Мишну (священное писание).

 

 

Сопоставив с этим фактом известное обстоятельство, что политический переворот требует денег и организации, становится понятно, с какими кругами был связан Обадия.

Совершенный им государственный переворот подарил членам иудейской общины Хазарии более 150 лет невиданного процветания, о котором до сих пор с умилением вспоминают историки соответствующего направления.

Сами же участники этого процветания, скромно отвечали на пятый пункт соответствующих анкет, что, мол, из хазар мы. И мама хазарка, а папа и вооще − юрист… − в пятом поколении! А чё, непохож, что ли?

И пошла с тех пор путаница об этих подлинных. Да истинных. Разумных и неразумных. И продолжается эта путаница, что характерно, до настоящего времени. И конца не предвидится.

Некоторая таинственность заключается в том, что, с одной стороны, никто и вовсе об этих самых хазарах не знает − попробуйте, к примеру, произвести социологический опрос по этому поводу на, скажем, Тверской.

А с другой стороны, даже в советское время, за попытки внести в вопрос ясность, с работы хорошей снимали, гранки рассыпали.

В нынешние же времена, чтобы только переиздать научный! труд по этой тематике, шестидесятых, к примеру, годов, требуется в заново написанном предисловии указать, что принятие иудейской религии верхушкой Хазарского каганата − о госперевороте и захвате власти, разумеется, ни-ни! − не сыграло никакой, ну просто никакой существенной роли в судьбе указанного каганата.

Так, − были себе религиозные искания потомственных бахчеводов и рыболовов, да махателей кривыми степными шашками. С кем ни бывает. Ну, а уж как срослось, так срослось.

Примеры изданий указывать не будем, чтобы не чинить ученым людям лишних неприятностей.

Sapienti sat.

О степени же процветания иудейско-хазарской верхушки свидетельствует царь Иосиф в письме примерно 960 года к знатному испанскому иудею Хасдаи ибн-Шафруту, министру Абдаррахмана III – омейядского халифа Испании, не предвидя, что процветания этого не хватит до конца следующей пятилетки:

 

 

Хасдаи ибн-Шафрут, министр Абдаррахмана III

 

«И с того дня, как наши предки вступили под покров Шехины (присутствие Божества), он (Иегова) подчинил нам всех наших врагов и ниспроверг все народы и племена, жившие вокруг нас, так что никто до настоящего дня не устоял перед нами. Все они служат и платят нам дань − цари Эдома (язычники) и цари исмаильтян (мусульмане)»[3].  

Выгодное дело было, денежное.

Что касается собственно неразумных хазар, то никто их в иудаизм обращать и не собирался.

 

Караимы в Хазарии и на Руси

 

Даже потомков маздакитов − караимов, по наводке которых мудрый Обадия и его друзья – коллеги − товарищи оказались в этом богатом и на редкость стратегически удачно расположенном городе Итиле, никто не собирался просвещать истинами Мишну и Талмуда. Им навсегда была уготована их караимская участь − жить, не возникая, на периферии Каганата.

Забавно, что на этих окраинах они уцелели до наших дней, а особо удачливые становились египтологами мирового значения или выбивались в первые демократические мэры Москвы.

 

О поручике Тапсашаре

 

Не переводилась у караимов и военная косточка. Недаром их «родоначальниками» были профессиональный военный ‒ храбрый воевода Булан и его солдаты.

Возможно, одним из потомков самого Булана был один из самых славных защитников Порт-Артура командир 7-й роты матросов Квантунского флотского экипажа – морской пехоты Порт-Артура – поручик Марк Тапсашар.

[Редкая даже среди караимов фамилия происходит от тюркского: тапса-ашар – поймает – съест. Очень по-своему конкретно. Японцам было бы полезно знать заранее].

 

 

Поручик Марк Федотович Тапсашар

 

15 и 16 октября 1904 года главный удар армии генерала Ноги Марэсуки был направлен на наш форт№ 3, один из ключевых в обороне крепости.

В момент, когда все висело на волоске: «Свежая рота Тапсашара из морского резерва с такой силой ринулась на врага, что на 160 человек, при первом же, поразившем даже генерала Ноги и самого микадо, натиске, был убит впереди роты ее командир и 60 матросов.

Оставшаяся на руках унтер-офицеров рота в течение всего дня удерживала занятые окопы, и ночью на 17 передала их смене.

За сутки рота потеряла убитыми и ранеными весь состав…».

Во время очередного перемирия, для оказания помощи раненым и похорон погибших, которые с согласия противников регулярно проводились в той еще рыцарской войне, японские солдаты «подняли на плечи какой-то ящик и понесли его к месту встречи парламентеров.

Японцы объяснили русским, что это тело русского офицера, выбившего два батальона японцев из окопов под самым гласисом форта в средине октября. Об этом подвиге русского было сообщено микадо». Шашка поручика Тапсашара «по повелению императора Японии, помещена в военный музей в Токио.

 

 

Кроме того, микадо повелел, по окончании войны, уведомить русского императора о доблестном подвиге его офицера»[4].

Но вновь вернемся на тысячу лет раньше, в дельту Волги к неразумным нашим хазарам. Первоначальные истинные хозяева этих мест обречены были отныне на беспощадное угнетение и национальное унижение. Вначале все же судьба дала им шанс.

 

На той единственной Гражданской…

 

Ветераны Кавказских войн, тюркско-хазарские беки, тарханы и этельберы, не те были люди, чтобы падать лицом в грязь на итильских улицах при встречах с новым начальством, вчера еще услужливым и льстивым, а сегодня высокомерным и наглым.

Неукротимая степная кровь взыграла в жилах, а руки привычно схватились за дедовские кривые сабли, приводившие в свое время в ужас несокрушимую Империю Тан.

Повстанцев поддержали мадьяры.

Но тех и других было мало, много меньше нанятых за иудео-хазарские деньги печенежских конных тысяч.

Ответ Обадии и К  был беспощаден.

Согласно Вавилонскому Талмуду, «неиудей, делающий зло иудею, причиняет его самому Господу и, совершая, таким образом оскорбление Величества, заслуживает смерти»[5].

Тотальная война была непривычным новшеством для раннего средневековья. Конечно, цель в любой войне победа. Но потом, убивать-то, зачем? Ну, в крайнем случае, децимация (по доброму римскому обычаю). А там – обложить налогом да повинностями. Еще лучше привлечь к службе во вспомогательных войсках. Опытные рубаки всегда в цене.

Но поголовное истребление людей по ту сторону фронта, было, то ли отголоском глубокой старины, то ли зарницами «светлого будущего», которым вполне можно стращать непослушных детей.

Так, при завоевании Ханаана Иешуа Бен Нуном − Иисусом Навином − запрещалось брать в плен женщин и детей и оставлять тем самым им жизнь. Даже домашних животных поверженного врага предписывалось убивать.

Любящий Закон и боящийся Бога Обадия возродил забытую древность.

Долго тюркско-мадьярские отряды сопротивлялись печенегам-контрактникам интеллигентных колонизаторов, − до самого Обадия добралась шашка какого-то отчаянного тархана!

 

 

Не один год гуляла конница по донским и поволжским степям.

Но …. Сила не взяла, да Бог счастья не дал!

Чудом уцелевшие, уходили остатки некогда великой тюркской армии на запад, за Днепр. Нагайками и шпорами подгоняя насмерть усталых лошадей, и степной ветер сдувал с обветренных щек злые слезы.

                   «Погуляла конница в золотом степу»[6].

 

 

Там за Днепром, под прикрытием другого каганата − народа Рос или Рус, еще языческого, но уже могучего, беглецы обрели некоторую безопасность, а в приватных беседах, за чашей доброго русского меда в теремных хоромах замка на Старокиевской горе много интересного поведали внимательным собеседникам о чудовище, возникшем на месте старой доброй Хазарии.

Иудеи же, построили в 834 году (в районе нынешней станицы Цымлянской) крепость Саркел – «Белый дом» по-хазарски, − единственное уцелевшее до наших дней слово хазарского языка!

Крепость была построена с помощью опять же забывшей все Византии, и служила защитой не столько от возможных тюркских претендентов на Итильский «престол», сколько от Русского каганата в Киеве. Гарнизон − печенеги и другие наемные войска.

 

Преимущества законопослушности

 

А что же хазары, етить их мать, сидельцы с удочками, да хожальцы за скотом с хворостиной? Ведь численность их на ту пору настолько превышала численность обеих сражающихся сторон, что решительное выступление на стороне своих вчерашних друзей и защитников, мигом поломала бы все иудейские планы.

Благо, пришедшие к власти иудеи − в отличие от годов 1918-1920 ‒ коренное население брать в армию опасались и вооружать не хотели. Так что поднимись хазары от долин Терека до Дона и Волги и − кирдык будущим властителям полумира!

Не поднялись. Предпочли среди виноградников и волжских камышей отсидеться. Авось кривая этногенеза вытянет.

А может тогда уже прозорливые старцы были: сидите, мол, ровно на попах детки, восставит, восставит всемогущее небо и то, что на нем и за ним, Великую Хазарию без единого иудея и с большим количеством новых добровольных защитников.

Как же. Без единого и с большим!

Не ведали неразумные, что мешающий «блуждающим интернационалистам» народ должен прекратить свое существование как народ в результате либо поголовного физического истребления, либо нравственного разложения.

Возможны смешанные варианты. Они ближе и понятней.

Так и погибла Хазария, канула в вечность.

Название, впрочем, сохранилось.

Жаль их, неразумных, с одной стороны ужасно, потому что ужаснее была их участь следующие 150 лет, чем у нормальных рабов в любом нормальном тогдашнем государстве. На их подневольные плечи легли все тяготы по поддержанию блеска великого города Итиля на великих караванных путях, и создание суперкомфортных условий его владыкам и их гостам, и все же, все же …. − ведь ходили раньше-то в походы по «хазарской дороге» − люди зря так дорогу не назовут!

Гражданская война продолжалась почти 20 лет, после чего Новый Порядок одержал полную победу: происшедшие события преобразили зону этнического контакта двух симбиотических, симпатичных друг другу этносов, тюрок и хазар.

Хазария изменила облик.

Из системной целостности она превратилась в противоестественное сочетание аморфной массы подданных с господствующим классом, чуждым народу по крови и религии – в хищную и беспощадную этническую химеру.

Называть сложившуюся ситуацию феодализмом или иным «измом» нет основания. Этносоциальная химера не может принадлежать какой либо формации[7].

У гиены не родятся человеческие детеныши.

Все равно, что выискивать признаки капитализма в химерической РФ-ии наших дней.

Да, конечно, с одной стороны все разворовано капитально и прибрано к рукам надежно. Это прогрессивно, а для какого-то или каких-то там народов и демосов и демократично. Интересно было бы с этими демосами познакомиться покороче, и, как принято было встарь, поговорить вежливо, «на Вы», без грубостей, уважая достойного противника.

Но вернемся к Хазарии.

То, что Обадия выступил как представитель легитимного хазарского правительства, (формальности действительно соблюдены были), не говорит разумеется о том, что его волновала судьба народа и государства. Просто он использовал свое право на дезинформацию, что прямо предписывалось его религией, перед которой он был честен.

Пассивность хазар в гражданской войне печально отозвалась на судьбе их детей и внуков. Если ханы Ашина во внешней и внутренней политике руководствовались интересами своих подданных, то еврейские цари Хазарии такой задачи себе не ставили. Они подавляли внешних и внутренних врагов иудаизма, а не Хазарии.

Ликвидировав церковную организацию хазарских христиан, существовавшую еще до Кириллова крещения, они запретили ее восстанавливать. А ведь в 700-е годы в Хазарии был от Православной Церкви, то ли Митрополит, то ли Епископ!

В связи с этим Крымская Готия − православная страна! − отпала от Хазарии, − успела-таки! − и присоединилась к Византии. В 854 году хазары-мусульмане были вынуждены эмигрировать в Закавказье.

А что же осталось на долю хазар-язычников, все еще составлявших основное коренное население каганата?

О, дел у них оставалась куча. По весне выезжали они на свои поля, виноградники и бахчи, сбивались в рыболовецкие артели. Отныне никакой самотек был недопустим.

Урожай и красная рыба, вкуснее «мяса жирного ягненка и мяса курицы», шли практически 100-процентно в Итиль для уплаты налогов на содержание Кагана и его приближенных, а также на содержание мусульманской армии из Гургана и Хорезма, сменившей печенегов и гузов и строго следившей за тем, чтобы благодарное население не взбунтовалось.

Но бунтовать население и не думало. Да и думать, по чести говоря, было поздно.

 

Армия обновленной Хазарии

 

Постоянный корпус наемной «хазарской» армии состоял из семи тысяч воинов, в иных случаях разрастаясь до 12 тысяч всадников. Этого с лихвой хватало для удержания в покорности и окраин каганата, и собственного народа, и для внешних войн малого масштаба. В гостеприимном Итиле, наемники жили с женами и детьми. По истечении срока контракта они возвращались на родину богатыми людьми.

 

 

Хазарский воин, ведущий пленника

 

Содержание такой армии стоило дорого. Не зная бюджета хазарского каганата, засекреченного тщательнее, чем высшие государственные тайны, расходы на оборону режима можно прикинуть по аналогии с бюджетом багдадского халифата − там скрывать не умели или не хотели.

Халифат был страной существенно больше и богаче Хазарии, − все же ведущая страна мира ислама находящегося в то время на подъеме − да и воевал он больше, так что армия халифата составляла 70 тысяч наемных турок и берберов.

Так вот: на их жалование и пропитание в 869 году ушла двухгодичная сумма государственного налога – хараджа. А именно, 2 миллиона золотых динариев (дирхемов) – очень хорошие по тем временам деньги.

А согласно некоторым данным, есть все основания считать, что расходы Хазарии на содержание армии не были меньшими, несмотря на 10-кратную разницу в численности армий Каганата и Халифата: контрактник – это не преданный Исламу воин Джихада.

Дело в том, что хазарским контрактникам предъявлялось однозначное требование: наемным войскам предписывалось одерживать только победы, хотя командующий армией и его начальник штаба назначались из иудейской верхушки Хазарии, и план любой компании определяли только они.

Любое поражение каралось смертью выживших.

Кроме опять же самого командующего и его генерал-квартирмейстера. Хотя и их ждали серьезные разборки. Война в Итиле рассматривалась как коммерческая операция, и плохих коммерсантов там не любили.

А уж сами наемники и вовсе рассматривались не как люди, т.е. личности, а только как капиталовложения, долженствующее принести прибыль. Любые евразийские кочевники, а также арабы, славяне, ромеи, и даже германцы сочли бы такое отношение недопустимым даже к боевым лошадям и охотничьим собакам, но в данном случае действовала иная – не евразийская, не европейская и не африканская, короче говоря, нечеловеческая логика.

Помнится, Сергей Переслегин в своей «Тихоокеанской премьере» говорит что-то о неоцивилизации люденов − сверхлюдей, якобы предвиденной братьями Стругацкими в романе «Волны гасят ветер» и приписываемой им, Переслегиным, нынешним самым Соединенным в мире Штатам. Чем-де и объясняются все их победы. Ну, за люденов мы, может быть, позже поговорим подробнее, а пока отметим только, что новое – хорошо забытое старое. А у иных, и вовсе незабытое, на генетическом уровне.

Так что А.Н. и Б.Н. нечего было сочинять нечто чрезвычайное, достаточно было заглянуть вглубь себя, а может в дневники троюродных пра-пра-пра… дедушек.

Что характерно, охотники заработать и на таких условиях всегда находились. Предложение превышало спрос. Единственным условием, которое категорически оговаривалось контрактниками, было: не драться против единоверцев – мусульман.

Волки своих не едят. Молодцы все-таки были гурги![8]

Это создавало определенные проблемы для нанимателей, но они смогли их решить. Как? Увидим.

Корпус мусульманской гвардии официально предназначался для охраны законного хана-кагана из рода Ашина. Поэтому реальный Итильский владыка, «пех» или «малик» завел себе личный четырехтысячный корпус − из своих – типа дивизии Дзержинского прошлых лет или нынешнего ОМОНа. Так, на всякий пожарный.

Есть предположение, что кадры этой дивизии составляли так называемые бастарды, то есть потомки отцов – иудеев и матерей тюрко-хазарок. Они не могли войти в общину, так как туда входили только дети от матерей-иудеек. Древняя еврейская мудрость гласила:

«Никто не может обнаружить след птицы в воздухе, змеи на камне и мужчины в женщине».

Поэтому евреями – членами общины – считались все дети евреек независимо от происхождения отца.

Путь в спецдивизию был открыт и потомкам бойцов воеводы Булана. Тайны Талмуда и Мишну также были для них за семью печатями. Все они исповедовали иудаизм упрощенного толка и, самое главное, были отчаянны и храбры, и готовы были землю носом рыть, чтобы доказать свою верность и профпригодность.

Забегая вперед, скажем, что они и оказались последним оплотом режима в 964-965 годах, прикрывая своей грудью бегство в неизвестном направлении последнего хазарского «царя» Иосифа с сотоварищами-подельщиками, и честно полегли под мечами дружины князя Святослава. Эту спецдивизию, с женами, чадами и домочадцами ее бойцов, также приходилось содержать хазарам, все тем же − неразумным. И содержали, старались, из кожи вон лезли. Все предписанное выполняли и перевыполняли.

 

Влипли конкретно!

 

А что прикажите делать? У каждого неразумного − заложником и гарантом послушания, трудолюбия и почтения к властям − была семья. Стоило несвоевременно или неполностью уплатить налог, или недостаточно быстро упасть «мордом» ниц в грязь итильских улиц или пыль итильских канцелярий. Перед любым начальством. Начальство не признавало нерадивых и непокорных. При малейшем намеке на нерадение и своемыслие, дети и сохранившие товарный вид женщины из семей злостных неплательщиков и непоклонников, выставлялись на продажу на тех же итильских невольничьих рынках[9].

Так что до всяких серых, черных и коричневых рот и батальонов, здесь уже было все: «и если язык простолюдина лижет не тот сапог», и «невосторженный образ мысли…» и «розги – направо, ботинок – налево…».

Да и Веселая Башня, надо думать, была невдалеке − куда до такой организации какому-то дону Рэбе − хотя имя характерное[10]. Случай так называемой “проговорки”.

О судьбе местных баронов Пампа читатель в курсе. А ведь были отважны, и нрав имели непреклонный. Памятником безжалостной расправы нео-хазарского правительства над подданными, имевшими мужество и достоинство не подчиниться его наглой воле, стоят развалины тюрко-хазарского замка на правом берегу Дона, у станицы Цимлянской. Владелец со всеми защитниками, включая женщин и детей, был уничтожен за участие в борьбе против иудаизации Хазарии[11].

Срывать до фундамента, трудиться не стали. Пусть стоит, пугая сожженными стенами потенциальных строптивцев. Но таковых не было. За 150 лет − ни одного мятежа. Беглецы из земного рая еще находились. Но в массе хазары покорно оплачивали собственное порабощение. А куда деваться?

Хазары, вслед за уничтожением очагов военного сопротивления, а может и одновременно с ним, были лишены умелыми психоманипуляторами главного, что представляло опасность для колонизаторов − пришельцев: конфессиональной организации. Вначале христианской, затем – мусульманской.

Результат: для всех народов и вер находились свои.

Для мусульман – арабы, для христиан – греки, для иудеев – евреи всех больших городов от Кантона до Гренады и от Багдада до Лиона и Майнца, а у хазар никого.

Влипли конкретно.

Лишенный веры народ, из напоенного одним духом и смыслом единства, готового в любой миг, если понадобиться, ощетиниться штыками, превращается в аморфный атомарный сброд, который можно брать голыми руками и уничтожать по частям. Remember.

А Итиль был действительно шикарным городом, поражавшим путешественников размерами и богатством.

Раскинувшийся на 8-10 километров по левому берегу Ахтубы на чудесном зеленом острове в пойме, где был дворец царя, он поражал воображение.

Деревянные дворцы, а также каменные синагоги и мечети – все к услугам богатых интуристов, создавших миф о веротерпимости нео-хазарского каганата − а как иначе обеспечить доход от транзитной торговли? Не только ведь, хотя и в основном, рахдониты, останавливались отдохнуть в Итиле от дел многотрудных, но и согдийские купцы, да и мало ли кто. Покупатель всегда прав, надо было создать условия.

И создавали. Благо народ был трудолюбив и покорен, а экономическая база – дай Бог всякому!

Дворцы и караван-сараи, огромные базары, полные дешевой баранины, лучшей в мире рыбы, прекрасных фруктов, овощей, арбузов, красоток и детей обоих полов.

Корабли, спускающиеся по Волге, и караваны, подходившие к городу с востока и запада, с севера и юга – все это производило сильнейшее впечатление на очевидцев, чьи описания так умиляли историков 19 века, скорбевших о «ярком метеоре, блиставшем на мрачном горизонте Европы и погасшем, не оставив никаких следов своего существования»[12].

Пусть дворцы Итиля были сделаны из дерева, войлока и глины.

Но наполнены-то они были шелком и соболями, вином, бараниной и осетриной, красавицами и услужливыми отроками.

И все это было не для коренного населения, не для хазар, а для торгующих рахдонитов, ехавших из Китая в Испанию и из Ирана в великую Пермь-Биармию европейских хроник.

То, что безсильный и безвластный каган был дальним родственником ханов Ашина, некогда женившихся на красавицах иудейках, не имело значения, ибо государством правил «пех» или, точнее «малик»[13].

 

 

Он и его советники были родовитыми иудеями, хозяевами многоэтнического государства и сочленами лучших торговых предприятий. Но реально представлял он не Хазарию, и уж ни в коем случае не интересы населяющих ее народов и племен, а только свой рассеянный по миру и баснословно разбогатевший суперэтнос – руководимый мировым правительством тех давних дней.

«Двоевластие» в Хазарии было грандиозным обманом народа, которому раз в год показывали законного «кагана», давно ставшего иудеем. Чтобы в оставшееся время мудрый Обадия и его преемники выжимали из хазар и окрестных народов, от Терека до Камы и от Яика до Днепра, средства на наемников, которые должны были этих хазар подавлять, да и остальным чтобы служба медом не казалась.

Хотя, по сравнению с хазарами все эти окрестные племена были практически свободны, ограничиваясь данью всемогущему Итилю.

 

 

Царь-бек принимает дань от волжских булгар

 

А хазары – титульная, так сказать, нация − платили, платили …, а выхода не было. Помните Высоцкого:

 

           Мне снился сон про наш веселый наворот:

           Что будто вновь кругом пятьсот,

           Ищу я выход из ворот, −

           Но нет его, есть только вход, и то − не тот!

 

А ведь чисто иудейское население Итиля, просвещенное истинами Мишну и Талмуда, исчислялось всего в 4 000 мужей![14]

И эта немногочисленная община, лишенная искренних друзей, ненавидимая соседями и подданными, полтораста лет господствовала в международной торговле и возглавляла минимум половину разрозненных иудейских общин «от Кантона до Гренады».

Без попутчиков и союзников такое дело не выгорело бы!

 

Продолжение следует