Пингвины – любимые животные казаков

 

Часть 1

Часть 2

 

КНИГА ПЕРВАЯ ‒ II

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

8. ОПЕРАЦИЯ “ЮГ”

8.1. Подготовка

8.2. Небольшое отступление

8.3. Связь операции “ЮГ” с операцией “СИБИРЬ”

9. ПО МОРЯМ, ПО ВОЛНАМ…

9.1. О Лепанто и не только

9.2. Московско-Крымские разборки

О Царе Иване, его Воеводе и их литературной судьбе

9.3. От Лепанто до Юкатана

9.4. Юкатанская встреча

10. КУРС ЗЮЙД!

10.1. Экспедиция продолжается

10.2. Пингвины. Первое знакомство

10.3. А Юг все ближе…

11. ТАЙНЫ АНТАРКТИДЫ

11.1. Царский штандарт

11.2. Прикосновение к чуду

12. АТЛАНТЫ. БЫЛИ И НЕ БЫЛИ

12.1. Исчезнувшая библиотека

12.2. Грозный Царь принимает меры

12.3. Операция «Пожар в библиотеке» и ее последствия

12.4. Атлантида и ее остатки после потопа

12.5. Пути древней мудрости

12.6. Цейтнот

13. АНТАРКТЫ И ПИНГВИНЫ

13.1. Русская Антарктика

13.2. А в самом южном океане ‒ шторма, шторма…

13.3. Житье антарктское

13.4. На Дон с пингвинами

13.5. Последний пингвин

14. СУДЬБА РУССКОЙ АНТАРКТИКИ

14.1. От Ивана Грозного до Александра Благословенного

14.2. Закрытие Антарктиды

14.3. Мечты, мечты…

15. ТИБЕТСКИЙ ВЕТЕР   

16. ALLES FUR DEUTSCHLAND

16.1. Таинственная пропажа

16.2. Новый Швабеленд

16.3. Правда и вымыслы. Все смешалось в доме Облонских

17. НЕМНОГО ОПТИМИЗМА

 

 

13. АНТАРКТЫ И ПИНГВИНЫ

 

13.1. Русская Антарктика

 

Вернемся вновь в Южный Полярный океан, к русской эскадре, оставленной нами на «Атлантской базе» которую окрестили «Станицей Свято-Владимирской» – в честь Святого Крестителя Руси[1].

Следует с сожалением отметить, что наличный уровень технических знаний, позволял только чисто механически пользоваться некоторыми из чудес техники, с которыми столкнулись храбрые мореходы.

На картах Атлантов, оказавшихся в распоряжении московских спецслужб, было отмечено еще несколько баз Атлантов на Южном материке, прозванном казаками, как уже говорилось, Антарктидой – в честь любимого атамана задолго до того, как это название стало употребительным.

Поэтому кораблям экспедиции предстояло обойти, неся неизбежные потери вокруг ледового континента, открыв еще две базы древнейшей цивилизации. Первую из них, в районе нынешней станции Новолазаревская назвали «Станицей Борисо-Глебская», в честь ангелов-хранителей командира «12 апостолов», возглавлявшего этот поход. Еще одна станица – Царская – возникла там, где находится теперь полярная станция Мирный.

Существуют косвенные данные, что была открыта и задействована еще одна база на Южно-Сандвичевых островах. Однако о названии ее можно только догадываться.

Так же определенно можно сказать, что были приблизительно дислоцированы по крайней мере еще две базы в районе нынешней Земли Королевы Мод. Так как названия им не были даны, назовем их базами 4 и 5. К сожалению, нашим первопоходникам при существовавших у них средствах передвижения добраться до баз 4 и 5 не удалось. А жаль!

 

13.2. А в самом южном океане − шторма, шторма…

 

Следует сказать хоть несколько слов об особенностях плавания в самом южном океане планеты, чтобы читатель смог лучше оценить подвиг далеких предков. Южный океан по справедливости считается самым бурным районом мирового океана. Одним их опаснейших для мореплавания океанов планеты. Даже в XXI веке. Что говорить про XVI!

В Южном океане достаточно типичная высота волн во время штормов достигает 10-15 метров, а максимально отмеченная – до 23 метров.

Следует отметить, что уже высоты волн в 10-15 метров являются опасными для кораблей класса эскадренных броненосцев начала XX века, имевшими водоизмещение в 15 тысяч тонн и водонепроницаемые переборки.

Средняя высота приливов в Южном океане 1-2 метра, максимальная – более 3-х метров. Многочисленные айсберги достигают в длину до 170 километров, а их типичная высота от 50 до более 100 метров.

Море Уэдделла, например, даже летом покрыто льдами. Однолетние льды достигают толщины 1,5 – 2 метров[2].

Чтобы совершить переход от Свято-Владимирской базы к материковым базам атлантов, русским судам пришлось двумя колоннами подняться к северу примерно до 60° южной широты. Здесь суда попали, выражаясь современным стилем, в мощный поток воздушных и водных масс, образуемый северными частями квазистационарных местных циркуляций в морях Уэдделла и Росса[3], направленный с запада на восток.

Говоря попросту, суда экспедиции попали в зону постоянных штормовых ветров, дующих в 40° − 60° южных широтах Атлантической части Южного океана в восточном направлении.

Ближайшую к Южному материку колонну возглавлял «12 Апостолов», северную – огромный галеон, сохранивший свое название «Святой Иаков Компостельский».

Еще раз подчеркну, что до сих пор остается загадкой, как высокобортные каракки и каравеллы смогли почти без потерь выдержать месяц сумасшедшей гонки среди гигантских ледяных гор, между чудовищными водяными валами, грозящими ежеминутно смять и поглотить деревянные суденышки, наибольшие из которых едва достигали 600 тонн водоизмещения, а большинство имело порядка 100 тонн подобно знаменитой «Золотой Лани» Френсиса Дрейка, примерно в эти же годы, но в чуть более северных широтах, делавшего первые шаги своей блестящей карьеры от “королевского пирата” до “Адмирала Ее Величества”.

Не раз замечали моряки, что неосязаемый легкий туман иногда незаметно пронизывал воздух над Южным океаном, искажая и меняя до неузнаваемости картину окружающей действительности. Туман скрадывал расстояния до отдельных предметов, искажая масштабы. Тени исчезали, очертания расплывались. “Огромный айсберг”, замеченный со шканцев, иногда оказывался небольшой льдиной, плывущей у борта корабля. Пингвин обращался в неведомое чудовище. Матросы то спотыкались о неровности палубы, которые казались вовсе незаметными, то высоко поднимали ноги, чтобы перешагнуть через причудившиеся. Злополучный туман мог быть растворен в воздухе целыми днями. Вахтенные буквально сходили от него с ума.

Когда постоянный “свежий ветер” сменялся настоящим штормом, мрак падал на океан, и матросы срывали ногти, спуская тяжелые паруса, чтобы порывы ветра не опрокинули судно, оставив какой-нибудь малый парус, чтобы корабль слушался хоть как-то у руля. Иначе грозило мгновенное опрокидывание.

Уже во второй половине XIX века один антарктический путешественник записал в дневнике:

“Если найдется оригинал, которому захочется испытать самое неприятное, что может предложить наша планета, я бы от души посоветовал ему провести ночь на старом парусном судне в антарктических водах, во время тяжелого шторма. Ничто не может с этим сравниться”.

 

Далее он добавляет, что во время антарктического шторма туман настолько густ, что его можно резать ножом, или, вернее, рубить топором. Корабль так жестоко качает, что нет возможности удержаться на ногах. Кораблю постоянно угрожают айсберги, и в довершении всего стоит дремучий мороз, при которых ледяные брызги режут лицо.

Заметим, что на “старом парусном судне” путешественника стояла мощная паровая машина, и это было почти полвека спустя после экспедиции «Востока» и «Мирного».

Наших-то поморов и казаков, спасало частично лишь то, что на Свято-Владимирской базе удалось обнаружить приборы, которые каким-то образом уменьшали качку, и частично мешали опрокидыванию кораблю.

Кроме того, возможность беспроволочной связи давала возможность хоть психологически ощущать рядом товарищеское плечо.

И, конечно, как во все времена в плохую видимость и шторм палили пушки. И люди облегченно вздыхали, когда издалека слышался ответный залп.

Но факт остается фактом.

Около 20 января 157.. года, по приказу с «12 Апостолов», отчаянно скрипящие и сопротивляющиеся развороту корабли уперли свои ростральные носы в направлении “Зюйд” и стали вновь пробиваться к Великому Южному материку. Через неделю, в самом конце полярного лета русская армада оказалась у кромки неподвижных материковых льдов. Льды эти являются границей материка, в том месте нынешней Земли Королевы Мод, где расположены станции Лазарев и южнее – Новолазаревская, и куда почти два с половиной века спустя подошли (в единственной точке их огибании Антарктиды!) шлюпы «Восток» и «Мирный» под командованием Ф.Ф. Беллингаузена и М.П. Лазарева.

Здесь у кромки этих самых льдов повторилась с незначительными вариациями процедура входа в базу, названную Борисоглебской. Аналогично была открыта и задействована Царская.

 

13.3. Житье антарктское

 

Станицы Борисоглебская и Царская использовались мало, так как несмотря на атлантскую технику, растапливающую льды на подходах к ним, и равный уровень комфорта внутри – сам путь к ним сквозь буйство южного полярного океана был смертельно опасен для парусных судов, не имевших даже косого парусного вооружения. В них держали сменяемые гарнизоны, пытавшиеся выяснить, что из имевшего на базах можно было приспособить к нуждам «царевой службы». Одним из таких приспособлений оказались, например, самосветящиеся в темноте фонарики.

Скрепленные в гирлянды и размещенные вдоль бортов, мачт и рей – они позволяли видеть издалека «свои» корабли во мраке ночи, и просто при плохой видимости.

Не эти ли огни послужили основой легенд об огнях Св. Эльма и о «Летучем голландце», встреча с которым сулила гибель кораблям?

Учитывая, что основным источником пополнения корабельного и личного состава царской «антарктической экспедиции» по-прежнему оставались «золотые караваны», следует признать, что у этой легенды были весьма реалистичные основания.

Женщины, захваченные в результате таких походов, также доствлялись в станицу Свято-Владимирскую, где создавались крепкие казачьи семьи, весьма смешанных кровей.

Процветала охота на китов и морского зверя: котиков, тюленей, морских львов.

Но особенно по душу пришлись казакам пингвины, ставшие поистине домашними любимцами. В образовавшемся внутри огромной горы поселке можно было встретить пингвинов всех видов и размеров – от огромных «царских», до маленьких «аделей» − как их называют теперь.

 

13.4. На Дон с пингвинами

 

Минимум раз в год конвои судов с наиболее ценной добычей тайно отправлялись на далекую родину. Путь самых крупных с наиболее ценным грузом и смешанными русско-поморско-англо-голландскими экипажами лежал вокруг Европы – в Белое море и Северную Двину. После разгрузки и отправки сокровищ в Москву – в сопровождении старших офицеров и стрелецкого конвоя, пришедшие за время плавания в ветхость корабли, как правило, по этой причине, а также – для сохранения секретности − более не использовались, а экипажи поселялись в городках и деревнях по Северной Двине[4].

Среди приборов атлантов у руководства экспедиции – Семена Лазарева и Генриха Беллинсгаузена был и такой, что, проведенный особым образом вдоль головы человека, не то чтобы стирал память, но как бы корректировал ее.

Человек прекрасно помнил все плаванья в жарких и холодных морях, схватки и абордажи, тюленей и пингвинов, но вот базы скрытые внутри прозрачных изнутри гор – хоть убей! Вспомнить не мог. Только командиры, отправлявшихся в Русское царство конвоев не подвергались такой обработке, но именно они и отправлялись сопровождать в Москву привезенные сокровища с личным донесением Государю. Следует подчеркнуть, что никакие письменные сведения о местоположении баз с конвоями не передавались. Все секретные сведения передавались командирами конвоев лично Государю.

Часть же кораблей поменьше с экипажами казачье-испанскими прорывались южным путем – через Гибралтар, Дарданеллы и Босфор, при переходе Гибралтара используя испанский флаг, а затем вступали в ход налаженные связи с турецкими и алжирскими продолжателями дела братьев Барбаросса. Дальнейший путь их лежал на Днепр, Дон, Кубань и Терек. Вместе с ними туда прибывали и столь полюбившиеся пингвины.

Не обладая специальными знаниями, казаки сумели добиться того, что в их непривычном климате их любимцы размножались, хотя число их, особенно «царских» − впоследствии «императорских» − было весьма ограниченным, и казаки ревниво берегли их от постороннего взгляда и «сглазу».

Дошло до того, что при передаче власти избранному Большим Войсковым кругом – Атаману вместе с золотым перначом (вид булавы) − символом атаманской власти – вручали и самого крупного «царского» пингвина – как некий талисман. Такие же талисманы без лишней шумихи и рекламы вручались впоследствии Атаманам вновь создаваемых казачьих войск, причем, что удивительно, все это шло мимо глаз посторонней широкой публики, и как бы было скрыто из виду до самого несчастного 1917 года[5].

Но от бдительных глаз большевиков и их агентов не укрыться было ни казакам, ни пингвинам.

 

13.5. Последний пингвин

 

Последних уцелевших пингвинов вывезли в ноябре 1920 года из Севастополя во время эвакуации Русской Армии генерала Врангеля. Вместе с ее остатками они прошли свой последний пингвиний путь в аду Галлиполи и Лемноса, созданного неблагодарной Антантой для своих верных союзников. Но то, что еще могли выдержать закаленные воины, не выдержали беспомощные благородные птицы.

Казаки и другие белые воины, полюбившие живые талисманы своих братьев-казаков, делились с пингвинами последними скудными пайками, а военные врачи относились к ним как к своим раненным соратникам по Белой Борьбе. Один из врачей и поставил окончательный диагноз:

“Вы не поверите, господа, но если бы это были люди, я бы сказал, что у них черная меланхолия. Они не хотят больше жить”.

Последний пингвин умер осенью 1921 года, незадолго до отъезда с Галлиполи генерала Кутепова с его штабом.

Случайно уцелела фотография генерала Кутепова, положившего руку на голову императорского пингвина. В стандартных воспроизведениях этого снимка пингвин почему-то заретуширован. Хотя ретушь очевидна любому непредвзятому взгляду.

Самому генералу ненадолго осталось пережить последних потомков питомцев первой царевой антарктической экспедиции. В 1930 году длинная рука ГПУ дотянулась и до него.

Даже лишенный армии, преданный всеми возможными союзниками, генерал Кутепов, фактом своего существования внушал своим врагам страх. Как внушали им страх казаки и их верные друзья – пингвины.

 

14. СУДЬБА РУССКОЙ АНТАРКТИКИ

 

14.1. От Ивана Грозного до Александра Благословенного

 

Расскажем о дальнейшей судьбе героев первой русской южно-полярной эпопеи. Семена Лазарева-Антарктида, Генриха фон Беллинсгаузена и второго флагмана армады – командира «12 апостолов» зимой 1579 года сменил на боевом посту воевода морских и сухопутных сил Иван Сарычев «со товарищи», со многими приключениями и трудами добравшийся из Москвы на 3-х больших поморских трехмачтовых ладьях, построенных на Соловецких верфях[6]. На рандеву с ними в район Фолклендских островов вышли «для подстраховки» «12 апостолов» с двумя меньшими кораблями и благополучно довели ладьи до Свято-Владимирской.

Осенью 1580 году «Три Святителя» соблюдая максимальную секретность, отшвартовались у пристаней Соловецкого кремля, после чего командование экспедиции и сопровождавший их груз было незамедлительно препровождено в Москву пред царевы очи. По-видимому, Иван Васильевич остался доволен услышанным и увиденным.

Все трое были щедро награждены, и … ушли в тень, что лишний раз подтверждает их связь с русской разведкой. Привезенные сведения окончательно определили на долгий срок геополитические устремления Москвы.

На следующий 1581 год началось «покорение Сибири Ермаком».

В 1584 году скончался Иван Грозный. А через 14 лет в 1598 году – в год окончания 3-го Года Бытия – его бездетный сын Федор Иоаннович. Закончилась 700-летняя династия Рюриковичей. Все усилия законно избранного очень неплохого Царя Бориса Годунова не смогли предотвратить провиденную Иваном IV трагедию Смутного времени.

Десять долгих лет судьба Московского Царства, прошедшего через очистительный и закаливший его огонь опричнины, увенчанного в 1589 году – за Святость![7] – собственным Патриархом, висела на волоске над бездной небытия.

Можно с уверенностью сказать, что только стратегически прочные формы российского государства, заложенные мудрейшим и оболганным Русским Царем в последние десятилетия его правления, вкупе с другими принятыми мерами, спасли будущую Империю от судьбы Союза в 1991 году[8].

В тот раз Россия выстояла.

Ближайшее столетие, не слишком стремясь к конфликтам на Западе – если они не были искусственно навязаны, ограничиваясь, так сказать, активной обороной, Русское царство, становясь великой евразийской державой, стремительно расширялось на Восток – дойдя до берегов Тихого океана и установив с Китаем границу по Амуру.

Да и здесь, чтобы остановить русскую экспансию на этом рубеже Китаю пришлось задействовать значительные сухопутные силы.

Что касается судьбы самой антарктической базы, сложилась она достаточно парадоксально.

Конец XVI-го и почти весь XVII век существование ее было относительно спокойным, если можно считать спокойным научно-каперское существование самого южного рубежа обороны Русского государства. С этого рубежа продолжали поступать в Москву как «артефакты» Атлантов, так и бесценные разведсведения с захваченных «летучими голландцами» кораблей. И, конечно, значительные материальные ценности в государственную казну.

Создание регулярного Российского Военного флота при императоре Петре I не облегчило, а сделало почти невозможной тайную связь (кроме как визуальную − по приборам Атлантов) базы с метрополией.

Не было у России флота, никто за ним и не следил.

С появлением у Русского царства, а вскоре Российской империи мощных ВМС, каждый шаг их стал отслеживаться Британским и иными европейскими флотами, к началу, а тем более к середине XVIII века плотно раскинувших щупальца по поверхности Мирового океана.

Незаметно пройти в Белое, а тем более – Балтийское или Средиземное моря не представлялось практически возможным. Но самое трагическое заключалось в том, что ресурс необычайных механизмов, многие тысячелетия поддерживавших существование баз в автономном режиме, видимо подошел к концу.

С 1720 года стало отмечаться ухудшение светового и климатического режима внутри баз и постепенное помутнение прозрачных стен – неважно было ли это подобие стекла или вариант телеэкрана. Уровень тогдашней мировой научно-технической мысли не позволял дать ответ на эти и подобные вопросы. Известно, что огни все чаще сменяющиеся на бортах и рангоутах «летучих голландцев» стали сами-собой гаснуть, а их носители рассыпаться в пыль, особенно при значительном удалении от баз.

К середине XVIII века пришлось эвакуировать все материковые базы, кроме Борисо-Глебской, которая держалась почти до начала XIX в, после чего оставшийся в живых гарнизон был перевезен на Свято-Владимирскую.

 

14.2. Закрытие Антарктиды

 

В 1814 год – год вступления победоносных русских войск в Париж – состоялся последний инструментальный сеанс связи по тускнеющим и хрипящим «зеркалам» и антарктам был отдан императорский приказ об окончательном оставлении Антарктиды. В 1817 году небольшая шхуна под голландским флагом отшвартовалась на Неве. Ее встречали. Были задействованы силы внешнеполитической и военной разведки Империи. Пассажиры и багаж были немедленно доставлены на тайную квартиру в окрестностях Петербурга, где была организована конфиденциальная встреча с Александром I.

Из доклада уцелевших «первополярников» Государь узнал, в частности, что мощности лучевых трубок не хватило на закрытие створок базы-горы, и тогда несколько добровольцев на шлюпке последний раз вошли в овальную бухту, чтобы закрыть вход изнутри, пока еще действующими стационарными механизмами. Климат-контроль на момент отплытия еще действовал, и оставалась надежда, что «гарнизон» еще жив. Запасов продовольствия должно было хватить минимум на десятилетие. В Кремлевском хранилище еще оставались незадействованные «лучевые трубки» и, возможно, они способны открыть «гору» снаружи.

Результатом встречи был императорский указ об организации «Первой русской южнополярной экспедиции» под руководством Ф.Ф. Беллинсгаузена и М.П. Лазарева – по случаю или подбору – дальними родственниками и потомками Генриха фон Беллинсгаузена и Семена Лазарева-Антарктида.

Фаддей Фаддеевич был участником еще кругосветной экспедиции И.Ф. Крузенштерна и Ю.Ф. Лисянского. В подробных инструкциях был намечен примерный маршрут экспедиции, а по официальной версии в заключительной аудиенции летом 1819 года Государь сказал Беллинсгаузену:

− Вы должны, капитан проникнуть как можно дальше к югу, открывая для России новые острова и земли.

− Простите, Государь, − возразил Беллинсгаузен, но, как мне кажется, в настоящее время все моря исследованы, и невозможно уже сделать особо важные открытия.

Александр I задумчиво посмотрел на капитана, усмехнулся и коротко ответил:

− Посмотрим.

Император оказался прозорливым человеком – посланная им на поиски Южного материка экспедиция вернулась с триумфальным успехом: последний, шестой континент был открыт[9].

 

 

Беллинсгаузен и Лазарев

 

Мы имеем все основания считать, что императорские секретные распоряжения были значительно конкретнее и подробнее, но и то, что проникло в широкую печать, заставляет задуматься непредумышленного читателя – откуда у русского царя была такая уверенность в том, что дружно отрицали почти 40 лет все крупнейшие морские авторитеты Европы и Америки, начиная с капитана Джеймса Кука.

Это не вызывает удивления у нас, поскольку Александр Павлович был, возможно, единственный человек в мире, который знал, что речь идет не об открытии, а о «закрытии» для России Антарктиды. Можно только догадываться об истинном содержании дополнительных секретных инструкций, данных Царем руководителю экспедиции, но частично их можно восстановить, анализируя схему маршрута экспедиции и официальную инструкцию Российского Адмиралтейства.

К сожалению, последние прибывшие в Петербург антаркты были из соображений секретности подвергнуты коррекции памяти, а потому не могли указать точно дислокацию последней базы. Оставалось положиться на Промысел Божий.

Первыми из южных земель было предписано осмотреть остров Южная Георгия и Южные Сандвичевы острова и, лишь затем спуститься максимально возможно к южному полюсу, обойдя его, следуя восточным путем по всем меридианам «вокруг земного шара», замкнув маршрут у Южной Георгии.

Возможно, что именно на Южной Георгии и на Южных Сандвичевых островов – которые были осмотрены особенно подробно, как новооткрытые, ожидалось увидеть последние следы, оставленные последними обитателями первой русской антарктической базы.

Обращает внимание также тот факт, что максимально близко к материковому берегу в первое антарктическое лето, в январе 1820 г экспедиция подошла в районе нынешних станций Лазарев и Новолазаревская – в районе бывшей станицы Борисо-Глебская. Обход Южного материка в восточном направлении объясняется направлением ветровых воздушных масс между 40° и 60 ° южной широты.

Полярное плавание с полным обходом вокруг Антарктиды завершилось в январе - начале февраля следующего 1821 г – открытием острова Петра I и Земли Александра I, которую сочли частью материковой Антарктиды, и открытием и обследованием Южно-Шетландских островов, из которых остров Ватерлоо, по описанию наиболее подходил к предполагаемому месту расположения станицы Свято-Владимирской.

Косвенно об этом свидетельствует и размещение на этом острове первой советской антарктической станции «Беллинсгаузен».

К сожалению, никаких материальных следов русских секретных южно-полярных баз обнаружить не удалось.

 

 

Завоевав славу первооткрывателей Южного материка, и совершив массу действительно необычайно ценных научных и географических открытий, «Восток» и «Мирный» в 6 часов утра 24 июля 1821 года достигли Кронштадта, салютовали крепости и стали на якорь на том самом месте, с которого отправились в путь.

«Отсутствие наше продолжалось 751 день; из сего числа дней мы в разных местах стояли на якоре 224, под парусами находились 527 дней; в сложности прошли 86 475 верст (49 860) миль; пространство сие в 2¼ раза больше больших кругов на земном шаре.

В продолжение плавания нашего обретено двадцать девять островов, в том числе в южном холодном поясе два, в южном умеренном восемь, а девятнадцать – в жарком поясе; обретена одна коральная мель с лагуном». – Так, со спокойным достоинством завершил свою замечательную книгу «Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в 1819, 1820 и 1821 годах на шлюпах «Востоке» и «Мирном»» – руководитель экспедиции Ф.Ф. Беллинсгаузен.

К этому следует добавить, что из 189 человек офицеров и матросов, отплывших в составе экспедиции 4 июля 1819 года, назад возвратилась 186: двое матросов умерли в пути от болезней, один погиб в море, сорвавшись с мачты.

Такие небывало низкие потери в личном составе в столь опасном и труднейшем плавании – вызвало восхищение и изумление моряков всего мира – не меньше чем восхищение научными результатами самой экспедиции.

Это свидетельствовало о необыкновенно высокой выучке русских моряков – все до единого из которых были добровольцы – и о беспримерной заботе об их жизни и здоровье будущих замечательных адмиралов Русского Императорского флота Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена и Михаила Петровича Лазарева.

Итак, официальное открытие и неофициальное «закрытие» Антарктиды Россией состоялось. Русскую Антарктику постигла судьба Русской Америки – Калифорнии и Аляски.

 

14.3. Мечты, мечты…

 

А нам остается только сожалеть о том, что замечательная техника атлантов не проработала еще хотя бы пару столетий.

Как бы пригодились во время русско-японской войны русские южно-полярные базы.

Как бы нервничал адмирал Того Хейхатиро, разыскивая Русскую эскадру.

Можно только представить себе, какой шок бы вызвало, например, появление эскадры адмирала Зиновия Петровича Рожественского у мыса Горн в конце 1904 года, и такое же неожиданное появление ее, обновленной в Свято-Владимирских доках, у Японских берегов, к вящему изумлению того же адмирала Того и его британских покровителей.

Тут уж вам могли бы быть не «летучие голландцы», а «летучие крейсера и броненосцы».

Большой мог бы быть шухер – куда там эскадре графа Шпее. И вместо Цусимы, могло быть нечто совершенно иное….

Но… Могло быть…

Еще остается пожалеть, что не прислушалось Русское Императорское Правительство к голосу великого ученого Д.И. Менделеева, предложившего в своей замечательной книге «К познанию России» принудительное переселение всяких утопистов (а в первую очередь всяких социалистов, коммунистов, а главное ‒ «ревнителей прав» и так называемых либералов) на необитаемые территории солнечной Антарктики:

«Для утопистов, − писал Менделеев, − считающих современные государственные порядки причиною существования всякого зла, довольно уединенных и совершенно свободных мест на Земле и, по моему мнению, государства, согласившись между собою, могли бы такие места утопистам предоставить в полное распоряжение, даже понеся для того немалые расходы….

На континенте Южного полюса простора и свободы – сколько угодно, а потому недурно было бы свезти всех утопистов с запасами на эту интернациональную землю, предложив то же убежище от житейских зол и для желающих испытать на деле анархизм, социализм и коммунизм в их наилучших формах.

Одного острова св. Елены или ему подобного для них было бы маловато!» …

Да, славная идея.

Приятно представить себе Ленина с Троцким, в тесном единении, скажем, с Родзянко и Гучковым, генералами Алексеевым и Рузским, с Милюковым и Керенским, а также с каким-нибудь Жоресом и Бебелем, с Розой Люксембург, Инессой Арманд, тов. Коллонтай впридачу, при духовном окормлении иных из церковных деятелей Февраля-1917 и активных помощников «благоверного» Временного правительства, а также с современными нашими хранителями их духа и дел, – строящими светлое будущее человечества на просторах Южного материка.

Клемансо и Ллойд-Джорджам там тоже было бы не тесно.

Правда, опять же пингвинов жалко…

К сожалению, интерес к шестому материку надолго исчез у руководителей Российской Державы. Напрасно, между прочим.

Остались, напомним, не расконсервированные базы 4 и 5.

Приборы наводки и вскрытия баз в кремлевских хранилищах оставались тоже.

 

15. ТИБЕТСКИЙ ВЕТЕР

 

Остается сказать, что прикосновение к тайнам «допотопной» цивилизации атлантов, и желание найти ее третью основную базу, имело тот результат, что один из векторов внешней политики России вплоть до последнего царствования был направлен в сторону Тибета.

Этот интерес был взаимным. Так, после Екатерины II все российские монархи рассматривались российскими, монгольскими и тибетскими ламами высоких посвящений как воплощения почитаемой в Тибете богини Цагаан Дара-эхэ (Белой Тары)[10].

Буддисты России и Тибета de jure считали Императора Николая II Чакравартином – «Вращающим колесо», иными словами – «Царем Мира», добродетельно, мудро правящим страной, всемерно поддерживающим учение Будды[11].

Как полагал видный деятель калмыцкого буддизма Д. Ульянов, Россия представляла собой Северную Шамбалу[12].

За верность этой Северной Шамбале и своему Белому Царю калмыки заплатили после «великой и бескровной» революции головами более чем 50 тысяч своих сынов и дочерей[13], наотрез отказавшись участвовать в повальном грабеже и осквернении религиозных святынь.

На свирепые декреты, большевиков грозящие тотальным истреблением начиная с семилетнего возраста − калмыки отвечали: «Бог этого не велит!»[14].

Если бы русский народ в то проклятое время так же клал головы за христианнейшего Помазанника Божия!

Но нет.

Лозунг «Грабь награбленное!» вкупе с «Учредительным собранием» оказался русскому человеку ближе, чем «Жизнь за Царя!».

Вот и хлебаем до сих пор полными ложками.

«Мельницы Господни мелют медленно, но мелко».

И, как вторит старинная итальянская поговорка –

«La farina del diavolo se ne va in crusca» ‒ «Помол дьявола весь уходит в отруби».

Но в 1917 году о неизбежности наказания за преступления не помышляли.

К вечному несчастью и стыду нашему приходится признать, что в начале XX века обаяние имени Помазанника Божия снизилось в глазах коренного населения России – особенно в глазах так называемой «интеллигенции» и особенно полуинтеллигенции. Зато обаяние Русского Белого Царя поднялось на небывалую высоту у инославных подданных Империи. И не только у них[15].

К сказанному остается добавить, что не забыли про Тибетско-Гималайскую базу атлантов после 1917 года и новые властители России. А также, что любопытно, − вожди Третьего Рейха.

 

 

Очевидно, была утечка информации от нас в период 1917-1937 годов.

Эта утечка информации и привела к столкновению советских и германских спецслужб в Тибете и Гималаях за несколько лет до начала Второй Мировой войны. О «Тибетском проекте» ГПУ писал в конце 80-х годов даже коротичевский «Огонек».

Именно эта “утечка” информации и послужила одной из основных причин тотальной чистки аппарата НКВД в 1937-38 годах. Особенно аппарата внешней разведки.

 

16. ALLES FUR DEUTSCHLAND

 

16.1. Таинственная пропажа

 

Но последствия передачи информации были значительно печальнее для геополитических интересов нашей страны, чем это показалось вначале. И никакие чистки уже не могли исправить содеянного.

Дело в том, что наряду с материалами по Тибету в Рейхе оказались все данные по Латиноамериканским и, главное, по Антарктическим базам атлантов. В том числе о базах 4 и 5 в Земле Королевы Мод, до которых не смогли добраться наши первоантаркты. Базы эти не были расконсервированы и, следовательно, остались годными к функционированию.

Самое неприятное в этой истории, что если в случае с «Тибетским проектом» была действительно просто утечка информации, возможно даже неумышленная, и уж во всяком случае все оригинальные документы по Шамбале оставались у нас, то с Антарктидой оказалось все значительно хуже. Германцам были переданы оригиналы документов, причем по базам 4 и 5 у нас не осталось даже копий.

Судя по всему, это произошло в горячке конца 17-го начала 18-го года, еще до выхода Декрета Совнаркома, подтверждающего засекречивание “исчезнувшей библиотеки”. И что любопытно, до поры – до времени при всей сталинской бдительности никто об этой утечке не подозревал.

Поскольку Антарктидой со времен Александра I интересовались мало. Вектор был направлен на Тибет. Тибетом были увлечены влиятельные силы последнего царствования. И много “частных” лиц.

Вспомним барона Унгерна, генерала Краснова, Рерихов и компанию – и это из тех, кто наиболее на слуху. В советское время – половина ГПУ.

А вот Антарктидой интересовался, похоже, действительно только Менделеев. И то с чисто утилитарными целями перевозки на нее демократов и прочих народолюбцев.

Тем сильнее был шок, когда по агентурным каналам до Сталина дошли сведения о повышенном интересе Германии к Шестому континенту.

Были срочно подняты все материалы по первой русской антарктической экспедиции при Иване Грозном.

И вот тут выяснилось отсутствие данных по четвертой и пятой базах. А также приборов, позволяющих эти базы обнаружить методом прямого наведения и открыть.

Тогда же личным распоряжением Сталина были прекращены все до того разрешенные поиски “исчезнувшей библиотеки Ивана Грозного”[16].

Возможно, вождь допускал, что дубликаты документов все-таки существуют.

И опасался, что их могут найти не те люди.

Но, похоже, исчезнувшее найти не удалось.

 

16.2. Новый Швабеленд

 

Многие читатели вероятно слышали или читали о секретных базах нацистов в Антарктиде. Об этом пишут, как в фантастических романах, так и в периодической печати. Как пример первого варианта укажем на весьма интересное фэнтэзи с элементами альтернативной истории «Посмотри в глаза чудовищ» Андрея Лазарчука и Михаила Успенского, появившееся на свет в 1996 году. Второго – на публикацию в газете «Stringer» №1 [54] за февраль 2004 года на страницах 12-13: «Секретная Антарктида».

Сведения о нацистских антарктических базах приведенные в романе и в газете весьма сходны. Только в первом случае они появились на 8 лет раньше и по специфике жанра имеют полное право иметь источником голову автора или целых двух, а в «Стрингере» даются со ссылкой на слова Александра Венгеровского – бывшего вице-спикера Госдумы, четыре года возглавлявшего Подкомитет по разведке. Смысл изложенного в газетной публикации материала заключается в следующем.

В Антарктиде на двух секретных базах в районе Земли Королевы Мод долго и благополучно скрывался фюрер немецкой нации Адольф Гитлер собственной персоной. Чтобы не было грустно, прихватив с собой научную, техническую и эзотерическую элиту Рейха из общества изучения древнегерманской культуры «Туле» и научно-исследовательского центра СС «Аненэрбе». А также часть недоповешенной в Нюрнберге военно-политической элиты.

Хотя вполне возможно, − есть и такое мнение, − что в Нюрнберге из действительных первых лиц Рейха были повешены только честные солдаты Кейтель и Йодль, виновные лишь в том, что слишком долго и хорошо воевали ничтожными силами, бывшими в их распоряжении. Это до сих пор вызывает комплексы и творчески-оправдательный зуд у тех, кому требовалось для победы не менее тысячи «Летающих крепостей» на один случайно действующий немецкий пулемет, или две-три дивизии штрафников на окопавшийся немецкий взвод.

Не говоря уж о том, что как-то неприлично сегодня сидеть с человеком за одним столом, пусть и подписывая капитуляцию, которая, между прочим, спасает жизни и твоих солдат, а завтра − вешать своего визави.

Остальные же «вожди Рейха» в славном немецком городе Нюрнберге были, судя по всему, заменены зомбированными двойниками. А прототипы продолжали благополучно проживать вывезенные партийные денежки в Аргентине или в Антарктиде.

На наших кровных базах 4 и 5!

Но вернемся к «Стрингеру».

Немецкие базы в Антарктиде носили название Новый Швабеленд. Оказывается полностью подтвердилась, взращенная в недрах общества «Туле», теория полой Земли.

И именно в Антарктиде находятся входы в гигантские подземные полости с теплым воздухом. Райское место – если верить немецким исследователям оных.

Открыл эти полости лично адмирал Дениц. На все забил болт и лично открыл.

Начиная с 1938 года Кригсмарине Рейха регулярно навещали Антарктиду. С 1940 года по личному распоряжению фюрера в указанных полостях как раз в Земле Королевы Мод началось строительство секретных баз.

Базы предназначались для высшего руководства Рейха по типу Куйбышевской базы Сталина и ныне функционирующего убежища для высших лиц Российской Федеративной демократии на случай, если ни Израиль, ни Америка не примут. Что, согласитесь, мало вероятно. Хотя в нынешнем всепланетном дурдоме – всяко возможно.

Местоположение этого убежища «Стрингер» с вызывающей умиление наивностью считает до сих государственной тайной. Не уточняя, правда, какого именно государства.

С 1942 года в Новый Швабеленд стали перебрасывать будущих жителей – в первую очередь ученых и специалистов «Аненэрбе», а в дальнейшем партгоскадры Рейха.

Там же руками военнопленных строились производственные мощности, позволяющие производить ракетно-ядерное и прочее оружие нового поколения. Выбывших из строя военнопленных немедленно заменяли новыми.

Охрану осуществляли войска естественно СС, оснащенные новейшими субмаринами, реактивными самолетами, а с 1944 года и ракетными комплексами “ФАУ-5”, которые успел создать в последний момент на благо родного Рейха неугомонный фон Браун, предчувствуя что скоро придется проектировать «Аполлоны» для американских плутократов.

Комплексы были оснащены ядерными боеголовками и способны были достать любую наперед заданную точку Земного Шара.

Немецкая наука и техника в условиях военной изоляции сумела создать в конце войны ядерное оружие на иных физических принципах, чем ученые США и СССР. На основе физики, названной «Стрингером» “имплозивной”.

В 1947 году американская эскадра, включающая авианосец, под командованием адмирала Бэрда пыталась выкурить антарктических нацистов из Нового Швабеленда, но безуспешно[17].

Последняя такая попытка была предпринята звездно-полосатой демократией в 1949 году. Выведенные из терпения мирные немецкие антаркты заявили по радио открытым текстом в открытом эфире, что разнесут Штаты к бабушке дяди Сэма. После чего фюрер с преданным окружением благополучно дожил в уютной Антарктиде до 1971, а по более достоверным сведениям – до 1982 года, когда шок от безвременной кончины верного ленинца и первого энтузиаста разрядки Леонида Ильича Брежнева надорвал старое сердце фюрера.

Жизнь в Швабеленде после 1949 года была тихой-спокойной, несмотря на кольцо советско-американских антарктических баз вокруг. Поскольку талантливые национально-мыслящие немецкие ученые уже в конце войны помимо стратегических ракет и имплозивных ядерных бомб создали летающие тарелки, от которых с тех пор приличному человеку житья нет. А также боевые лазеры и аппараты, использующие иные физические принципы для перемещения в пространстве.

По «Стрингеру» не очень ясно остались ли эти наработки сумрачного германского гения исключительным достоянием Югошвабии, или их умыкнули союзники после победы. И до сих пор делают вид, что ничего не случилось.

Говорят, что 1953 году фюрер совершил бросок из-под полярных льдов в солнечный Египет. Здесь в пригороде Каира Гелиополисе, на небольшом нильском островке, Адольф Алоизыч якобы получил рапорт от сменивших Иосифа Виссарионовича Сталина прогрессивно мыслящих новых советских «партайгеноссе», что для объединения Германии под эгидой Запада все подготовлено.

Однако триумфальное возвращение обожаемого фюрера было сорвано нехорошим советскими армией и ГРУ, и уцелевшими от начавшейся чистки кадрами МГБ-КГБ.

А Горбачева – Гитлер – увы! – уже не дождался.

А как бы порадовался старик!

Ведь по справедливому замечанию «Стрингера», уже со страницы 21 того же номера:

«Это для нас Горбачев – старый пятнистый идиот, задарма разваливший великую империю. Для них он – фигура, снесшая Берлинскую стену…».

И если бы это было во власти Адольфа Гитлера, даже в Валгалле, в самой большой и светлой пиршественной зале нашлось бы бывшему генсеку место.

Голубоглазые и белокурые арийские герои с божественным хохотом бросали бы ему под стол самые жирные куски мяса, а пышногрудые Валькирии почесывали загривок, приговаривая: «Гут, Михаил, гут!».

После смерти фюрера, осиротевшие швабелендцы по одним слухам ‒ взорвали базы, по другим – передали их американцам для баз ракетных ядерных подлодок.

 

16.3. Правда и вымыслы. Все смешалось в доме Облонских

 

Поиссяк все же нордический дух за 40 лет пребывания на крайнем юге! Может потому, и дружбы как у казаков с пингвинами у югошвабов не возникло. Менталитет видно не тот. Хотя небольшую группу вроде удалось приручить.

 

 

Напомню еще раз читателю, что история германских антарктических баз излагалась пока по статье в «Стрингере».

Да, чуть не упустил маленькую, но трогательную деталь. «Стрингера» и его автора искренне возмущают действия ГРУ. Прежде всего, потому, что наша армия оставалась в Германии еще почти сорок лет. И пришлось ждать светлых дней Горбачева – Ельцина, чтобы отодвинуть западную границу России назад к Смоленску, как 400 лет назад. Стрингеровский автор считает, что действовать так мы могли только из шкурных интересов – не все еще вывезли из Германии. Что у людей, во всяком случае, у русских людей, возможны и иные соображения, когда речь идет о судьбах Родины, в голову стрингеровца искренне не приходит.

«Какая армия захочет отдавать завоеванное?» – с пафосом вопрошает автор «Секретной Антарктиды».

В вопрос вложен вполне определенный смысл, не требующий ответа: не захотели гады сталинисты, тоталитаристы, великорусские шовинисты из прогрессивной Европы сразу убраться. Ужо им!

Тем не менее, хотя автор рассматриваемой статьи, редакция «Stringer»`а, и, наверное, основная масса его читателей не нуждается в ответе на вопрос:

«Какая армия захочет отдавать завоеванное?», − мне придется ответить на него:

«Та армия, которой руководят изменники и предатели».

Здесь на Земле им еще, может быть, удастся отвертеться от ответа.

А вот от мельниц Божиих – вряд ли.

Но мы вновь отвлеклись от Антарктиды. Пусть нет уже ни казаков, ни пингвинов, но вечные льды еще остались. Заглянем под их толщу напоследок.

Попытаемся оценить степень достоверности приведенной в “Стингере” информации, не вступая при этом в дискуссию насчет теории Полой Земли и прочих геофизических и не только чудес. Прежде всего, отметим очевидное.

При тотальном господстве англо-американского флота в Атлантике, попытка нацистов создать производственные мощности в Антарктиде, используя труд военнопленных, даже в подземных полостях с райским климатом представляется мягко говоря несколько маловероятной.

По сравнению с ней кажется более продуктивной и осуществимой попытка приготовить в кастрюльке на общей кухне порционные судачки а натюрель. Невозможность чего так вдохновенно живописал гастроном и поэт Амвросий у чугунной решетки Грибоедова в безсмертном романе.

Ни один сколько-нибудь заметный надводный корабль до Антарктиды просто бы не дошел. Ни с военнопленными, ни без. А речь идет о создании научно-технического центра класса Сарова – бывшего Арзамаса–16. Тут одних эшелонов требуется столько, что для Восточного фронта вагонов бы не хватило. Будь даже железка сквозь полости Земли от Берлина до Антарктиды проведена.

На самом деле Кригсмарине Рейха смогли выделить на Антарктический проект крайне ограниченное количество субмарин. И в лучших и самых крупных из них могли быть перевезены в дополнение к избранным специалистам «Аненэрбе», необходимые им книги и калькуляторы. В то время еще отнюдь не электронные, а весьма увесистые «Рейнметаллы». В крайнем случае – самые необходимые лабораторные приборы.

Отсюда очевидно, что летающие тарелки, боевые лазеры и прочее не были созданием немецких ученых, хотя наука в Рейхе была на достойном уровне.

Все это и многое другое было получено ими в готовом виде на атлантских базах 4 и 5.

Просто наука XX века смогла поставить себе на службу значительно больше «допотопных» артефактов, чем огоньки вдоль мачт и рей времен первой русской атланто-антарктической экспедиции.

Точно также Денницу не пришлось «искать» атлантские базы. Они были найдены и открыты с помощью приборов наведения и «вскрытия» украденных из кремлевского хранилища.

Так что большинство “необъяснимых” успехов науки III-го Рейха объясняется не с неба взявшейся гениальностью его ученых, а той самой злосчастной утечкой информации из Москвы, допущенной в 1917-1937 годах.

Отсюда в частности и успехи «Аненэрбе», в том числе в эзотерике. Поскольку одной из причин гибели «допотопной» цивилизации была чрезмерная «эзотеричность» в направленности ее духовности.

После обнаружения Москвой утечки столь важной информации были приняты определенные меры.

В связи с тем, что некоторые материалы «исчезнувшей библиотеки» оказались разделенными, являясь при этом, дополнением друг к другу, возникло послевоенное сотрудничество советских спецслужб с уцелевшими спецслужбами Рейха. Сотрудничество это продолжалось до смерти в 1984 году Ю.В. Андропова, не прервавшись даже смертью фюрера в 1982 году.

Следует подчеркнуть, что взаимодействие спецслужб и научных учреждений осуществлялось не в непосредственных контактах, а было опосредовано третьей силой. Более подробно сказать об этом в настоящем труде не представляется возможным.

Так же автор не считает возможным высказать свою или иную третью точку зрения на современное состояние и положение атланто-антарктических баз, ограничившись сведениями, приведенными в вышеуказанной статье «Стрингера».

С единственным дополнением.

Размер водного бассейна в указанных базах позволяет разместить в них не только все стратегические субмарины США, в том числе якобы выводимые с боевых дежурств, но и несколько эскадр ударных ядерных авианосцев с группами сопровождения.

Это так. Очередная информация к размышлению.

Однако довольно о грустном. По счастью указ Совнаркома от апреля 1918 года о подтверждении засекречивания «исчезнувшей библиотеке» в значительной мере способствовал прекращению утечки секретных сведений. Среди сохранившихся в Москве материалов остались и совершенно уникальные. Передать которые никуда и никому не успели. Во всяком случае − тогда.

Новый интерес к оставшимся сокровищам «исчезнувшей библиотеки Ивана Грозного» возник у Кремля в конце 1940-х − начале 1950-х годов в связи с работой над новыми секретными технологиями. В сохранившихся у нас «бумагах атлантов» было обнаружено нечто далеко не утерявшее актуальность и для наших дней. Отнюдь!

Но, не будем дергать Шер Хана за хвост.

 

17. НЕМНОГО ОПТИМИЗМА

 

История 1-ой русской южно-полярной экспедиции была в первом приближении завершена, когда в газете «Спорт-Экспресс» от 01 марта 2003 года на странице 8 появилась большая статья: «Антарктида – Россия – 0:5!».

Суть ее в том, что в январе-феврале 2003 года экспедиция «Антарктида – Россия 2003» покорила на ледовом континенте в районе станции Новолазаревская пять до сих пор не пройденных вершин и присвоила им имена (внимание читатель!).

 

 

Наши в Антарктиде

 

 

Два имени у советского, в недалеком прошлом, человека, а ныне то ли «дорогого», то ли «уважаемого россиянина» удивления не вызовут – они на слуху: Георгий Жуков и Валерий Чкалов. А вот на три других стоит обратить внимание:

Святые Борис и Глеб.

Владимир.

Гэсэр.

Первые два из этих трех не нуждаются в комментариях, а вершина Гэсэр названа в честь героя эпоса Гэсэр-хана. Этот эпос считается национальным эпосом Бурятии, депутат Госдумы от которой Валерий Кузин и возглавлял экспедицию, но имеет большое распространение на Тибете. Вспомним хотя бы Рериха.

 

 

Рерих. Гэсэр-хан. 1941

 

Возможно, именно имя Гэсэр-хана носила база на Южно Сэндвичевых островах.

На самом-то деле ложатся в «атлантскую» масть и имена Чкалова и Жукова.

Имя первого молва связывает с секретными операциями советской разведки по «Тибетскому проекту». Второй, срывом в 1953 году планов выводов наших войск из Германии, продлил почти на сорок лет существование своей Родины как великой державы. Сверхдержавы. Этот на вид незначительный эпизод в жизни великого маршала, стоит по значению его фронтовых побед.

Благодаря ему, в частности, загребущие руки дядя Сэма долго еще не смогли добраться до атлантских баз. А наши спецслужбы успели собрать за эти годы неоценимую информацию. И информация эта пока в надежных руках. Так что задумаемся.

Не является ли эта экспедиция «Антарктида – Россия 2003» скрытым до поры – до времени от посторонних глаз – увековечением памяти первых русских баз в Антарктиде – Свято-Владимирской и Свято-Борисо-Глебской.

А вершина Гэсэр и две другие вершины служат в этом случае также напоминанием о том, что и поныне два вектора новой русской политики направлены как на Антарктиду, так и на Тибет.

А значит − жива русская разведка, жива русская геополитическая мысль, а значит, может быть, жива еще и Россия.

Вдохновленный этой мыслью, автор решил продолжить свои изыскания в области «черных пятен» в истории отечественных спецслужб, начиная со времен, считающихся легендарными. И не пожалел об этом. Первым отчетом о вновь открытом и неизведанном в этой истории служат следующие страницы.

Автор при этом не может не выразить глубокой благодарности всем, кто помогал и освещал ему дорогу на этом тернистом пути.

 

 

Конец Книги первой

 

Продолжение следует