В октябре – ноябре 1869 года Митрополит Михаил посетил северо-западную и крайнюю западную области Российской Империи. Политической кульминацией завершающего этапа пребывания Владыки в России была, конечно, встреча с Императором Александром II, в то время как культурная и духовная кульминация, на наш взгляд, пришлась на дни пребывания Владыки в Остроге на Волыни, в учреждениях Кирилло-Мефодиевского братства графини Антонины Дмитриевны Блудовой.
Вместе с тем, связующими звеньями в череде паломничеств Владыки стали Славянские комитеты – его пребывание в Одессе послужило консолидации местных славянских (и славянофильских) общественных сил, логическим продолжением которой стало учреждение Славянского общества Свв. Кирилла и Мефодия; его диалог с М.П. Погодиным в Киеве происходил в дни подготовки к учреждению Киевского отдела Славянского комитета; Первосвятителя Сербии радушно принимали в Московском Славянском Комитете и его Санкт-Петербургском отделении. В этом смысле, пребывание Митрополита Михаила в России было результатом Славянского съезда 1867 года, организованного московскими и петербургскими славянофилами (о связи событий 1867 и 1869 гг. упоминал, как увидим ниже, Т.И. Филиппов) – к сожалению, в отечественной историографии эти два события (визит Митрополита и Славянский съезд), как правило, не рассматриваются в едином контексте, что искажает картину развития славянофильского движения и межславянских отношений. В предлагаемой вниманию читателей серии статей упомянутая ошибка нами выявлена и, по мере сил, исправлена. Кроме того, мы постарались, по возможности, подробно восстановить путь Владыки по землям, где проходил водораздел православной и католической цивилизаций, мира славяно-византийского и мира римско-немецкого. Водораздел, столь хорошо знакомый Владыке на Балканах.
Прибытие Митрополита Михаила в Санкт-Петербург состоялось между 15 и 21 октября 1869 года: ещё 15 октября он принял от Н.Н. Дурново проект учреждения Сербского подворья в Москве, на Солянке, при церкви Свв. Кира и Иоанна, а 22 октября Владыка уже служил в Казанском соборе Санкт-Петербурга и осматривал столичную Духовную академию.
«Преосвященный Михаил уже несколько времени находится в пределах России. Он прибыл первоначально в Киев, для празднования юбилея Киевской Духовной академии, в которой он получил воспитание, а за сим посетил Москву и, наконец, Петербург. Вскоре после прибытия Его Высокопреосвященства в нашу столицу, ему имела честь представляться депутация от Петербургского отдела Славянского Благотворительного комитета. Сербский святитель принял депутацию с величайшим радушием и в ответ на приветствие председателя отдела, А.Ф. Гильфердинга, отвечал, что он искренно радуется, встречая повсюду в России столь сочувственный приём и видит в этом сочувствии признак распространения великой славянской идеи в русском обществе. Далее, Митрополит заявил, что южные славяне считают Россию своею лучшею опорою, своею надеждою, своею славою и своею силою» [1]. Эти слова Владыки получили сильный резонанс в Европе. Пражская Correspondance Slave отозвалась на неё статьёй, выражающей серьёзную тревогу.
«Наш Митрополит, Г. Михаил, который отправился в Киев на годовщину Богословской Академии, несколько дней посвятил публичным речам, и это было неожиданностью, которая далека от одобрения Регентства.
Его Высокопреосвященство, Г. Михаил, в дополнение к своему визиту в Киев, отвечал за миссию в Санкт-Петербург, касающуюся русского консула в Белграде М. Шишкина [2], который здесь был на плохом счету, и правительство (регенты) добивалось от России его смещения, из-за достаточно серьезной размолвки, которая произошла между одним из его членов [вероятно, Блазнавацем – А.П.] и этим дипломатическим агентом. Кажется, что митрополит преуспел и что г-н Шишкин уже принципиально отозван, мы скоро будем извещены об этом. [Добавим от себя – Российское правительство отвергло тогда требования Блазнаваца, Шишкин оставался в Белграде до 1875 г. – А.П.].
Но радость успеха, без сомнения, и внезапное повышенное внимание, объектом которого он был в столице Царей, вызвала у Митрополита Михаила, возможно, чрезмерное усердие, которое довольно жестоко критикуется в наших высших кругах и за которое, безусловно, Митрополит несет очень серьёзную вину.
Вот факт: 4-го числа этого месяца, участвуя в заседании Санкт-Петербургской секции Славянского благотворительного комитета и отвечая на обращение г-на Гильфердинга, президента, митрополит Сербский, позволил себе сказать: «Южные славяне всегда обращают свой взор на Россию, от которой одной они ждут сочувствия и помощи. Россия - наша надежда, наша слава, наша сила» (автор заметки ошибся – эти слова были сказаны Митрополитом не на заседании Комитета, а при первой встрече с его руководителями, сразу после прибытия в Петербург – А.П.).
Говоря таким образом, Митрополит Михаил до некоторой степени поставил в затруднительное положение его правительство, поскольку они (регенты) не высказывают схожее мнение по этому чрезвычайно деликатному вопросу. Вот почему нас раздражают эти несколько очень недипломатичных слов, которые митрополит произнёс своей единоличной властью» [3].
Надо сказать, что эта статья скорее выражала официальную точку зрения австрийского правительства, чем позицию сербов или славянских деятелей Австрии в целом. Никаких затруднений Митрополит из-за своих слов тогда не получил, хотя, разумеется, враги России на Балканах их запомнили и после 1881 года отомстили - но, в конечном итоге, после отречения Милана Обреновича в сербской политической элите возобладала позиция, согласно которой «южные славяне считают Россию своею лучшею опорою, своею надеждою, своею славою и своею силою». На этой позиции стоял в начале прошлого столетия Никола Пашич...
Но вернёмся в 1869 год. Митрополита Михаила в Петербурге приняли Император Александр и Наследник, а также некоторые другие представители Династии.
«Император великой Русской земли Александр II милостиво пригласил на беседу нашего Митрополита в Зимний дворец (24 октября) и разговаривал с ним более получаса... Русский народ смотрит на это событие как на момент фактического сближения, момент заботливости одного братского народа по отношению к другому... Такие моменты имеют большое значение для православного москвича. И в памяти русских людей не скоро изгладится упомянутое событие; они запишут его на страницы своих сердец и будут ожидать его благодетельных последствий... Такую же добрую волю [на встречах с Митрополитом] показали Наследник [Цесаревич Великий Князь Александр Александрович], Цесаревна Великая Княгиня Мария Феодоровна ... и Великие Князья Константин и Николай Николаевичи...» [4]
26 октября Митрополит Михаил участвовал в заседании Петербургского отдела Славянского Комитета. «Дано было знать о прибытии высокопреосвященного митрополита Сербского. Когда Владыка и сопровождавшие его архимандрит Никифор Дучич и игумен Иосиф заняли места, председатель, А.Ф. Гильфердинг, обратился к Его Высокопреосвященству со следующими словами: «... Нам всем известно, что весь югославянский мир с особенною любовию взирает на архипастырский престол в Белграде, - я, бывавши сам в этих землях, могу сказать, что не только с любовию, но почти даже с завистью. Для всего южно-славянского мира православная церковь составляет высшую святыню – не религиозную только, но и народную, так сказать, палладиум славянской народности... Счастливая Сербия видит во главе своей церкви лучшего из её сынов и служителей, достойного преемника Неманича Саввы...». Александр Фёдорович напомнил об эпизоде из жития Св. Саввы Сербского, связанном с русским монахом из монастыря на Афоне, и провёл аналогию с эпизодом из жизни самого Митрополита Михаила: «Ваше Высокопреосвященство также некогда искали духовного образования в русской среде» (в Киеве)... «Древнее духовное единение и общение России с южно-славянским миром, принесшее столько же пользы России, сколько и южно-славянским народам, никогда не прекращалось, и в настоящее время оно сознаётся более, чем когда-либо. Мы все питаем твёрдую надежду и убеждение, что это благотворное общение ещё более усилится, благодаря приезду Вашему в Россию, ибо благословение Ваше, нам преподанное, и личное Ваше знакомство с нами скрепят наши духовные связи с южно-славянским миром, связи, в поддержании и развитии которых наш комитет полагает свою священнейшую задачу».
Его Высокопреосвященство, митрополит Сербский, отвечал: «Особенно приятно мне видеть, что здесь, в Петербурге, живо сознаётся славянское дело, что здешние жители оказывают нам такое глубокое сочувствие, как к славянам, родным братьям русского народа. Да благословит Господь Бог труды и усилия Славянского комитета в пользу православного просвещения, духовного единения и братства всех славянских народов» [5].
Затем к Митрополиту с приветственной речью обратился член Славянского Комитета Тертий Филиппов [6]. Его выступление отличалось своего рода аналитическим оттенком, он сравнивал посещения Владыкой Киева, Москвы и Санкт-Петербурга. Ключом к такому сравнению было упоминание Славянского съезда 1867 года: «Ты знаешь, что два года назад иноязычное имя этой столицы [Санкт-Петербурга] не помешало ей приветствовать собравшихся сюда славянских гостей с таким единодушием, которого не превзошла в своих изъявлениях даже самая Москва...». Отметив как сходства, так и различия «трёх столиц» (Киева, Москвы и Санкт-Петербурга), Т.И. Филиппов подводил итог: «Представители трёх различных эпох русской истории, великокняжеский Киев, царская Москва и императорский Петербург (не вся ли тут нынешняя и историческая Русь?), слились в единой мысли и в едином чувстве, когда им пришлось принимать у себя высокого славянского гостя». Филиппов выразил убеждение, что упомянутое единодушие является знаком начала «служения великой идеи славянской взаимности, в которой близок залог избавления наших братий и нашей собственной крепости». Ответ Митрополита был весьма смелым: «Крепка надежда сербского народа на великодушие русских. Сербский народ искренно надеется на великого Государя русского и весь русский народ. Я уповаю и твёрдо верю, что мы дождёмся, наконец, той счастливой минуты, когда можно будет всем нам, православным, свободно воспеть хвалебную песнь Богу в храмах, не менее благоустроенных и благолепных, чем те, которые украшают великую славянскую державу на славу и честь всего славянства» [7].
Поэт Аполлон Майков прочёл свой перевод песни о Лазаре и Милице.
...И пребудут, яко звезды,
Над землёй пленённой нашей
Наши каменные церкви!
Будут иноки честные
Благодатью лишь богаты,
Славить Господа в них Бога,
Поминать Царей великих
И мужей, на брани павших
За Отеческую землю…
Петербургский отдел Славянского Комитета ещё раз вернулся к темам, затронутым Владыкой Михаилом, на заседании 30 ноября 1869 года. Обсуждался вопрос о складе русских книг в Константинополе, поднятый Митрополитом Михаилом и А.А.Киреевым, и решено было запросить об этом Азиатский департамент МИД [8].
Митрополит Сербский, будучи в Петербурге, старался познакомиться с церковными и образовательными учреждениями российской столицы как можно более основательно. Газеты сообщали: «... 27 октября... митрополит Михаил посетил Императорскую публичную библиотеку, где был встречен директором её, помощником его и другими служащими в библиотеке. Статс-секретарь Делянов приветствовал Его Высокопреосвященство и, между прочим, сказал, что библиотека всегда старалась поддерживать связь с славянским учёным миром, служа ему своими книжными сокровищами; для укрепления этих связей, библиотека нередко возводила в сои члены луших представителей славянства; а так как в ряду этих представителей Его Высокопреосвященство занимает одно из первых мест, то библиотека, с разрешения господина министра народного просвещения, покорнейше просит его принять звание почётного её члена и, затем, вступить в неё не только близким по соплеменности со многими её представителями, но и родным по сочувствию к её процветанию. Митрополит с удовольствием принял это звание и с большим любопытством осматривал древние славянские памятники и другие редкости. Его Высокопреосвященство обратил также особенное внимание на механизм устройства каталога в зале барона Корфа (содержащей в себе иноязычные сочинения, касающиеся России), и, приняв в дар разные издания библиотеки, дал обещание содействовать обогащению библиотеки по мере сил» [9].
Как и в Москве, в северной столице Владыку старались отблагодарить за внимание к России и её святыням, с тем, чтобы подарки непременно напоминали Митрополиту Россию. 1 ноября, в 11 с половиной часов утра, Митрополиту нанёсли визит петербургский городской голова Н.И. Погребов и участники отделения Славянского комитета. На сей раз повод был церемониальный – состоялась передача Владыке дара Комитета и всей сочувствующей славянскому делу петербургской общественности - архиерейского жезла из серебра с позолотой, на жезле были укреплены иконки Св. Александра Невского и Св. Саввы Сербского. Символ архиерейской власти украшала цитата из Евангелия: «Овцы по нем идут, яко ведят глас его. По чуждем же не идут, но бежат от него, яко не знают гласа его» (Ср.: Ин. 10, 4-5) [10].
Александр Фёдорович Гильфердинг вновь произнёс речь, в которой напомнил о том, что Св. Александр и Св. Савва действовали в одну историческую эпоху, а также выразил надежду на возвращение Сербии силы эпохи Неманичей: «...Вы, Ваше Высокопреосвященство, изволили видеть в великолепной раке мощи Св. Александра Невского, положенные [Петром Великим] на том самом месте, где он мужественно отразил нападение шведов и где ныне располагается наша столица. А что сталось с мощами Св. Саввы? Их пепел был развеян по ветру и брошен в Дунай варваром – завоевателем [Православного] Востока. а Лавра Милешевская – дивная Лавра Св. Саввы, как я сам видел в своё время, лежит в развалинах...
Но и для Сербии возгорается прекрасная заря будущего. В Белграде, где некогда взбешённый эфенди в припадке ярости сжёг мощи Святителя Савы, - сегодня свободно звучат колокола сербских православных храмов, и я слышал, что в последнее время Милешевская Лавра понемногу поднимается из своих развалин. Если сербский народ будет сохранять общинную сплочённость, как поступает русский народ; если сербы с присущим им самоотвержением пожертвуют личными и групповыми интересами ради общего блага своего Отечества – мы вскоре сможем наблюдать, как Сербия возвращается ко дням Неманичей» [11]. Митрополит ответил на речь Гильфердинга полным согласием, заявив, что разделяет надежды русского славянофила. Владыка также выразил пожелание снова увидеться со своими единомышленниками в России.
3 ноября 1869 года Митрополит покинул Петербург, выехав по железной дороге в Вильну. Перед отъездом Владыка посетил мастерскую М.О. Микешина.
4 ноября Митрополит Михаил и его спутники прибыли в Вильну. «Встреченный на дебаркадере железной дороги ректором Литовской семинарии архимандритом Евгением, наместником Духова монастыря архимандритом Иоанном, исправляющим должность попечителя Виленского учебного округа И.Я. Шульгиным и многими русскими жителями города Вильны… Митрополит… тотчас отправился в городской дом Архиепископа Литовского.
.jpg)
Здесь встретил митрополита Высокопреосвященнейший Архиепископ Макарий с преосвященным Иосифом, Епископом Ковенским, и знатнейшим духовенством Вильны. После краткого отдыха гостям предложен был обед. В конце обеда, Высокопреосвященнейший Макарий, обратившись к дорогому гостю и выразив, как радостно для него видеть и принимать у себя Первосвятителя православной Сербской церкви, пожелал вообще благоденствия и преуспеяния Сербской церкви и всему сербскому народу, особенно же развития между сербами православной богословской науки, так необходимой для них при постоянных столкновениях с хитрыми иноверцами и неправославными. В ответ на это Митрополит Михаил высказал [мысль], что иправославная Сербия и все южные славяне с надеждою обращают свои взоры на могущественную православную Россию, от неё ждут братской помощи и в деле просвещения, и эти надежды, благодаря Бога, осуществляются: много уже сынов Сербии и других славянских племён получили в России религиозно-православное просвещение…
После обеда Митрополиту представлялись помощник начальника края, его сиятельство князь Багратион. Вечером митрополит и его спутники посетили Виленскую публичную библиотеку , где были встречены управляющим Виленским учебным округом И.Я. Шульгиным и всеми служащими в библиотеке… Поднесены были митрополиту все издания Виленского учебного округа…
5-го числа ноября, с 8 часа утра, Высокопреосвященнейший начал обозревать Виленские храмы и поклоняться их Святыням. Осмотрев великолепный Николаевский собор, отправился в Свято-Духов монастырь, где поклонился мощам Виленских Мучеников и осматривал ризницу, особенно некоторые вещи, по преданию, принадлежавшие Святителю Димитрию Ростовскому. Затем, сопровождаемый викарием Литовской епархии, епископом Иосифом, прибыл в Троицкий монастырь. Поклонившись чудотворной иконе Божией Матери (принесённой в Вильну Еленой, дочерью Иоанна III, женою литовского князя Александра), осмотрев храм, построенный князем Острожским, на месте кончины Виленских Мучеников, митрополит перешёл в семинарию, помещающуюся в Троицком монастыре. Подробно осмотрены спальни, занятные комнаты и классы; в классах Его Высокопреосвященство слушал уроки и предлагал вопросы ученикам. По осмотре семинарии, Его Высокопреосвященство изволил посетить ректора… Были посещены Никольская и Пятницкая церкви…» [12]. «Вестник Западной России» добавляет, что сербского Владыку встречали также архимандрит Евгений (ректор семинарии) и протоиерей Виктор Гомолицкий. В Свято-Духовом монастыре митрополит «слушал раннюю литургию, совершаемую священноиноком Павлом, - известным «Прусским», прибывшим по делам устройства единоверческих церквей… Его Высокопреосвященство … изволил посетить Кафедральный собор, … Пречистенский собор, женский Мариинский монастырь и Александровскую часовню…». Сербский Первосвятитель побывал и в загородной резиденции Литовских Архипастырей, Тринополе. «Владыка Михаил, в бытность у преосвященного Иосифа, председательствующего в совете Общества ревнителей Православия, изволил с глубочайшею благодарностию принять от этого общества ризу, два стихаря и два куска парчи… Сербский Владыка … выехал из Вильны с чувствами отрады, утешения и надежд» [13].
9 ноября 1869 года Митрополит прибыл в Острог на Волыни, куда его пригласила графиня Антонина Блудова [14] и «был торжественно встречен в Братской Кирилло-Мефодиевской церкви достаточным числом собравшегося духовенства, число которого ещё более увеличилось прибывшею перед тем из Дермани свитою Его Преосвященства Преосвященнейшего Иерофея… в тот же день Его Высокопреосвященство слушал всенощное бдение в Братской церкви, а в следующий день, 10-го ноября, в той же церкви совершал Божественную Литургию и молебен; остальное время дня Его Высокопреосвященство провёл в осмотре девичьего и других училищ в г. Остроге, а также всех прочих учреждений Братства. Утром 11 ноября около 7 часов Его Высокопреосвященство изволил выехать из Острога и в час по полудни благополучно прибыл в г. Дубно. В Дубне Его Высокопреосвященство изволил зайти в Соборную церковь, где торжественно был встречен местным городским духовенством и затем… отправился в дальнейший путь через Радзивилов и Броды и… в 12 часов ночи с 11 на 12 число ноября переехал [австрийскую] границу благополучно» [15] .
Приветственная речь законоучителя Острожской братской школы о. Игнатия Зилитинкевича [16] Митрополиту Михаилу обнаруживает глубокое знание провинциальным батюшкой истории Сербской Церкви и русско-сербских духовных связей: «Приветствуя сегодня в нашем храме Ваше Высокопреосвященство, как представителя, иерарха и духовного просветителя Сербии, мы имеем счастье в лице вашем поздравить и всю Православную Церковь Сербскую, издавна прославленную именами великих ревнителей духовного просвещения, таких, как Св. Савва, Св. Симеон Мироточивый и многие другие.
В лице Вашего Высокопреосвященства, мы приветствуем сегодня ту Православную Церковь Сербскую, которая некогда часть своего духовного просвещения уделила и Церкви Русской в лице Св. Киприана, Митрополита «Всея России» - поздравляем ту мужественную Церковь, которая посреди тяжких искушений и насилия агарянского сумела так прекрасно сохранить чистоту веры Христовой и апостольского предания...». О. Игнатий упомянул и других деятелей сербской истории – Св. Стефана, Св. Милутина, Царя Душана Сильного... [17]. Несомненно, Митрополит был приятно удивлён таким замечательным вниманием, которое было оказано его Родине на западной окраине России.
«Киевские епархиальные ведомости» дают важные дополнительные сведения о пребывании Митрополита в Остроге: «Высокопреосвященный Михаил, желая посетить Кирилло-Мефодиевское Братство, в котором он состоит в числе главных братчиков, прибыл 9 ноября, в час по полудни, в г. Острог, и прямо с дороги… подъехал к церкви … Братства, где был встречен духовенством и братчиками, в присутствии попечительницы Братства графини А.Д. Блудовой. По окончании литии митрополит сказал краткую речь, в которой объявил, что он будет молиться о преуспеянии Братства. Из церкви Его Высокопреосвященство отправился в квартиру, предложенную ему графинею А.Д. Блудовой в её доме. Вечером того же дня было всенощное служение. 10-го ноября, по окончании обедни в Братской церкви, Высокопреосвященнейший завтракал с воспитанницами Братства у них в здании и потом, осмотрев крестьянскую школу и прогимназию, обедал в присутствии лиц, составляющих совет Братства; вечер провёл у графини А.Д. Блудовой, куда были приглашены на чай все братчики и братчицы, живущие в городе…» [18].
Можно утверждать, что Императрица Мария Александровна получила необходимые сведения о поездке Митрополита, поскольку Антонина Дмитриевна Блудова часто обменивалась с Государыней письмами и беседовала с Марией Александровной – что же касается непосредственной встречи Императрицы с Митрополитом, то о ней упоминается в сербском описании паломничества 1869 года лишь одной строчкой, без подробностей; кроме того, ни в Москве, ни в Санкт-Петербурге она состояться не могла: Императрица прибыла в Петербург из Крыма только 6 ноября, после перенесённого воспаления лёгких (возможно, это было проявление начинавшегося туберкулёзного процесса) и набралась сил для того, чтобы принимать участие в торжественных мероприятиях, не ранее Георгиевского юбилея 26 ноября 1869 г. До конца решённым вопрос о возможности встречи Императрицы и Митрополита всё же считать нельзя, так как Государыня находилась в Крыму в то время, когда Владыка был в Одессе, и, таким образом, теоретическая возможность встречи, хотя и небольшая, имеется. Дополнительные исследования источников, надеемся, помогут решить этот вопрос...
Последствия визита Митрополита Михаила в Россию были многообразны. В некрологе, помещённом в газете «Источник» в 1898 г., указывается, что Митрополит в 1869 году был избран почётным членом Императорской Публичной Библиотеки в Санкт-Петербурге, почётным членом Совета Киевской Духовной Академии, почётным членом Санкт-Петербургского университета, в 1871 году удостоился такой же награды от Московского университета; в 1861 году (правильная ли дата? – А.П.) Императрица Мария Александровна пожаловала Владыке золотой крест с иконой – Нерукотворным Образом Спасителя, в 1870 году Император Александр II наградил Митрополита орденом Св. Владимира [19].
Во «Всеподданнейшем отчёте» обер-прокурора Св. Синода графа Д.А. Толстого посещение Митрополитом Сербским России отмечено было хотя и кратко, но в благожелательном тоне. За рубежом (и в некоторых российских кругах, связанных с Западом) отношение было скорее тревожное, и во всяком случае, не доброе. Наименее адекватную оценку визита Митрополита Михаила дала «Ostsee Zeitung»: «В «Ostsee Zeitung» пишут из Петербурга: «Между многими епископами восточной церкви идут в настоящее время переговоры, будто бы касающиеся современных реформ в названной церкви, которые в сущности клонятся к усилению русского влияния на другие народности, того же исповедания. Начались эти совещания в Киеве во время празднования 50-ти летнего юбилея местной православной духовной академии, и в настоящее время продолжаются в Москве. Из иностранных епископов в названных совещаниях принимают участие: экзарх Грузии, архиепископ Евсевий (!!) и сербский митрополит Михаил, которые, после восьмидневного пребывания в Киеве, в настоящее время приехали в Москву. Совещания имеют длиться две недели и к участию приглашены ещё митрополиты киевский и литовский (!). В кружках, получающих достоверные сведения (sic!) поговаривают, будто бы речь идёт о признании главенства Святейшего Синода в Петербурге над всеми нерусскими православными и будто инициатива этого предложения сделана с русской стороны; однако же люди компетентные сомневаются в осуществлении или, вернее, в принятии этого предложения, потому, что будто бы уже в Киеве этот вопрос был затронут и вызвал сильную оппозицию»» [20]. Заметка обнаруживает отсутствие элементарных знаний об устройстве Православной Церкви, а также о количестве и расположении епархий Российской Православной Церкви на тот момент – Грузия тогда входила в состав Русской Церкви и Российской Империи, поэтому грузинский Экзарх никак не мог быть «иностранным» епископом. Отсутствие как базовых знаний по церковной истории, так и достоверных сведений о текущих событиях заставили «Ostsee Zeitung» фантазировать, причём «источник вдохновения» для бурной фантазии газеты очевиден – это Первый Ватиканский собор Римско-католической церкви, проходивший осенью 1869 года. Централизаторские тенденции РКЦ, проявившиеся в утверждении догмата о непогрешимости папы римского при выступлении «с кафедры», были умозрительно перенесены немецкой газетой на русскую почву, не без влияния глубоко укоренённого в немецком (и вообще – западноевропейском) сознании мифа о желании России расширить своё влияние, согласно с сочинённой в Париже фальшивкой «Завещание Петра I». Поэтому место данной заметке – не в историографии, а в истории социально-мифологических идей, причём таких, которые Марк Блок относил к категории «гигантских ложных слухов».
Итак, оставим ложные слухи и обратимся к реальности. В 1869 году самая могущественная держава континентальной части Западной Европы – Французская «Вторая Империя» - доживала последние месяцы. Всходило солнце новой империи – Германской. Та дружба России и Пруссии, которая столь ярко проявилась 26 ноября 1869 года, после капитуляции Франции неминуемо должна была остаться в прошлом. Эпоха личных и династических союзов уступала место эпохе союзов, основанных на принципах «крови и почвы». Для Балкан это означало перемены – а скорыми они будут или нет, имело значение лишь для отдельных судеб. Но для Митрополита Михаила, преемника Св. Саввы, важными были и судьбы отдельных людей, и судьба всего Отечества («Отачбина!»), разделённого государственными границами. Поэтому, вглядываясь в лица своих русских друзей, Владыка желал рассмотреть в них будущее своей Родины. Что же он мог увидеть? Николай Киреев, благодаря гостеприимству которого Владыка участвовал в заседании Славянского комитета, в 1876 году отдаст свою жизнь за свободу сербского народа. Император Александр, его сын и Наследник, а также и Великий Князь Николай Николаевич – поведут войска на Балканы ради прекращения кровавого ига год спустя. Тертий Филиппов и Антонина Блудова будут собирать средства для помощи раненым и беженцам. А после 1882 года оставшиеся участники Славянских обществ примут Владыку в России снова – уже не как полноправного Предстоятеля небольшой, но сплочённой и дружественной Церкви, а как беженца, лишённого всех прав на Родине. Но это обстоятельство не помешает проявлениям сочувствия – столь же горячим, как и в 1869 году. Собрания народа в десятках городов и селений – для встречи Владыки - будут даже ещё более многочисленными. А возвращение в Белград станет триумфом…
С давних пор встречаются на Балканах две мечты – одна о римском, парижском, венском и берлинском «рае», другая – о русском «Белом Царе» - брате Милутина и Стефана Душана. Никогда они не примирятся, они будут бороться друг с другом до тех пор, пока будут стоять Балканы. Митрополит Михаил всегда был на стороне «Белого Царя» Русского, Кирилла и Мефодия, Св. Саввы, Милутина и Стефана. К ним и приложился в 1898 году – у Бога все живы. Мы всегда будем опознавать друг друга – по лику Св. Александра Невского в центре Белграда и по храму Св. Саввы Сербского (пока, увы, не восстановленному) на Солянке (но лик Св. Саввы осеняет кремлёвские соборы!). Нам ещё будут мешать, клеветать, сыпать в глаза пылью старых лживых книг и новейших, но не менее лживых видеороликов… Но это – помехи только для тех, кто слаб волею и увечен памятью, для сохранивших христианское славянское самосознание любая ложь видна и потому не опасна. Не дадим ослепить себя ядовитой пылью европоцентризма, не дадим вырвать из нашей памяти страницы, подобные той, которую мы только что обновили перед вашими глазами, уважаемые читатели, не дадим полыни и чертополоху заглушить ростки православного исповедания в наших сердцах - и тогда никто не сможет нас одолеть.
8(21) ноября 2019 года, Собор Архистратига Михаила.
Кандидат исторических наук Алексей Поповкин, специально для «Русской народной линии»
Примечания:
1. Внутренняя и внешняя политика. 28 октября 1869 г. //Всемирная иллюстрация, 1869. № 45, 1 ноября. С. 290.
2. Шишкин Николай Павлович (1830-1902), русский дипломат, министр иностранных дел России в 1896—1897 годах, с 1863 по 1875 гг. работал в Сербии.
3. Belgrade, 9 novembre// Correspondance Slave. 19 nov. 1869. P.131
4. Joш неколико речи о нашем г. Митрополиту у Русиjи //Пастир, 1869. №32. С. 720-722.
5. Отчёт о деятельности Санкт-Петербургского отдела Славянского благотворительного комитета с 11 мая 1869 года по 11 мая 1870 года//Журнал Министерства Народного Просвещения. – 1870. – Ч. CXLXI. Сентябрь. Приложение. С. 8.
6. Филиппов Тертий Иванович (1825-1899) – русский учёный, государственный деятель, церковный публицист. С 1889 года и до кончины был членом Комитета министров - Государственным контролёром (отвечал за финансовую дисциплину). Многолетний член Славянских комитетов и Обществ. Эпитроп Св. Гроба Господня.
7. Отчёт о деятельности Санкт-Петербургского отдела Славянского благотворительного комитета с 11 мая 1869 года по 11 мая 1870 года//Журнал Министерства Народного Просвещения. – 1870. – Ч. CXLXI. Сентябрь. Приложение. С. 7-12.
8. Первые 15 лет существования Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного Общества. Санкт-Петербург. 1883. С.35- 38.
9. Хроника. //Новое время. 1869. №212. 31 октября.
10. Joш неколико речи о нашем г. Митрополиту у Русиjи (Из «Голоса»)//Пастир, 1869. №31. С. 691.
11. Там же. С. 693.
12. Посещение Вильны высокопреосвященным Михаилом, архиепископом Белградским, митрополитом всея Сербии//Литовские Епархиальные ведомости. 1869. №22. 30 ноября. С. 1287-1290.
13. Проезд Сербского Митрополита Михаила через Вильну//Вестник Западной России. 1869. Кн. X. Т. IV. Отд. IV. С. 37-38.
14. Из писем графини Антонины Блудовой протоиерею П.Г. Лебединцеву мы узнаём о том, что графиня настойчиво просила о приезде Митрополита в Острог: «Он бы истинно обрадовал меня и, как славянин, даже и должен бы приехать к нам в Острог, где единственная православная церковь во имя Свв. Кирилла и Мефодия. Маршрута два из Петербурга: один через Варшаву, Тересполь на Острог, а потом Почаев и Броды в Львов, Прагу и Вену; другой – через Варшаву, Тересполь на Острог, потом на Житомир, назад в Киев и Одессу. По тому или другому будет наша карета в Тересполе, только бы телеграфировал мне в Острог, когда будет выезжать в Варшаву».
Письма графини Антонины Дмитриевны Блудовой к протоиерею Петру Гавриловичу Лебединцеву//Киевская старина,1902. Январь .С. 84.
15. О посещении Острожского Кирилло-Мефодиевского братства Высокопреосвященнейшим Михаилом Митрополитом Сербии//Волынские Епархиальные ведомости. 1869. №24. 16 декабря. С. 944.
16. Протоиерей Игнатий Викторович Зилитинкевич в 1851 году окончил волынскую духовную семинарию, с 1853 года служил на приходах Волынской епархии. С 1865 года принимал участие в деятельности Братства Свв. Кирилла и Мефодия и других учреждений графини Антонины Дмитриевны Блудовой в Остроге. В 1867 году назначен настоятелем храма при Острожской школе графини, По отзыву графини, о. Игнатий «душею отдался делу [Кирилло-Мефодиевского] братства и училища... Полтора года близких сношений с о. Игнатием скрепили ... узы духовные между ним и детьми, и членами братского Совета – такие сношения несомненно дороги и их нужно ещё более скрепить... (Письма графини Антонины Дмитриевны Блудовой к протоиерею Петру Гавриловичу Лебединцеву//Киевская старина,1902. Январь .С. 80-82). Кроме уроков Закона Божия, вёл также уроки географии. Замещал заболевшую начальницу женского училища. «Все девочки выучились ежедневным молитвам, не только зная их на память, но и умея растолковать их, благодаря неусыпному старанию и необыкновенному умению О. Игнатия наглядно и просто объяснить ребёнку всё, что требует объяснения...» (Сведения об училище, находящемся при Острожском Кирилло-Мефодиевском братстве, в память графа Блудова, и о братской приходской школе и аптеке [Из письма М. И. Бурцевой к Архиеп. Агафангелу от 6 апреля 1868 г. ]//Киевские Епархиальные Ведомости. 1868. №13. С. 523) С 1873 года – настоятель городского собора Острога и благочинный городского округа Острожского уезда (Теодорович Н.И., сост. Историко-статистическое описание церквей и приходов Волынской епархии. Том II. Почаев. 1890. С. 676).
17. Joш неколико речи о нашем г. Митрополиту у Русиjи //Пастир, 1869. №32. С.723.
18. О проезде Сербского Митрополита через Волынскую губернию//Киевские Епархиальные ведомости. -1869. №24. С. 833.
19. Михаило, Архиепископ Биоградский и Митрополит српски (1826-1898)//Источник. Сараjево, 15. фебруара. 1898. Бр. 3. С. 34-36.
20. Иностранные известия//Новое время. 1869. №205. 21 октября.
