Протоиерей Николай Ким в своей книге, посвященной проблеме «тысячелетнего Царства», высказывает интересную, но чрезвычайно спорную мысль: «...С первых веков святые отцы успешно опровергали хилиастически примитивные взгляды, а некоторые сомнительные высказывания ранних авторитетных христианских писателей следует отнести к перегибам в их борьбе с гностицизмом, нежели к собственным хилиастическим убеждениям, как например, в случае со св. Иринеем Лионским. Здесь надо отметить только одну общую и важную в дальнейшем тенденцию - ученые и богословы с личным высоким интеллектуальным и образовательным уровнем, как правило, решительно боролись с распространением хилиастических взглядов. „Там, где греческая философия проникала в Церковь, относились, в большинстве, отрицательно и враждебно к ожиданию земного царства. Так, для востока знамениты Климент Александрийский и, особенно, Ориген преодолением хилиастических надежд"[i]. Итак, на востоке, общими усилиями христианских мыслителей, - утверждает указанный священник, - хилиазм с самого начала своего существования встретил жесткий отпор и никогда не занимал в церковном сознании главенствующего положения»[ii].
К утверждению прот. Николая Кима, будто бы взгляд св. Иринея Лионского по вопросу «тысячелетнего Царства» является «перегибом», а не его «собственным убеждением», - мы вернёмся несколько ниже. Вначале о «тенденции», обнаруженной священником Николаем Кимом. Действительно, определённая «тенденция» здесь имеет место, но несколько иного плана. Достаточно, на первый раз, привести пару примеров.
Пример первый. Аполлинарий Лаодикийский, являющийся самым ярким представителем еретического хилиазма, был, можно сказать, прямо-таки помешан на греческой философии. Страсть Аполлинария Лаодикийского к философии была настолько сильна, что, как утверждают историки, его пастырь епископ Феодот, вынужден был запретить ему посещение мероприятий известного в то время софиста Епифания, но Аполлинарий презрел запрет, за что отлучался от Церкви[iii].
Второй пример. Сергий Булгаков, пошедший по стопам Аполлинария Лаодикийского, и впавший в еретический хилиазм, был также страстным почитателем древнегреческой философии до такой степени, что в своём ответе на указ Московской Патриархии, где говорилось о не церковности его воззрений, писал, адресуя митрополиту Сергию (Старогородскому): «Неужели мне нужно объяснять ученому богослову, что греческая философия была теми дрожжами, на которых вскисало всё (курсив о. Б.) святоотеческое богословие: Ориген и отцы каппадокийские, Леонтий Византийский и св. Иоанн Дамаскин, Тертуллиан и блаж. Августин? Для какой же цели преподавалась в д. Академиях древняя философия?»[iv].
На что Владимир Лосский, анализировавший «ответ» Сергия Булгакова, вполне резонно замечает: «Древняя философия преподавалась в Духовных Академиях для развития и культуры ума, а отнюдь не ради постижения через её посредство истин Откровения. Для той же цели и Отцы в юные годы учились в школах философов. Отсюда делать заключение о зависимости богословия от философии, тем более сравнивать последнюю с Евангельскими „дрожжами в трех мерах муки", значит заменять Предание Церкви „преданием человеческим, стихиями мира" (Кол. 2:8)».
То, что хилиазм Сергия Булгакова был повторением хилиазма Аполлинария, следует из его (Сергия Булгакова) учения: «Христианство без иудеохристианства себя до конца не осуществляет, остается неполным. Оно может обрести свою полноту лишь соединившись с иудеохристианством, как это и было в церкви апостольской, ибо эта последняя была именно таковою»[v]. Отсюда закономерно вытекают «кровь козляя и телчая и пепел юнчий», и прочие ветхозаветные установления.
Возвращаясь к обнаруженной «закономерности» прот. Николая Кима, заметим: и Иустин Мученик и священномученик Ириней Лионский, отстаивавшие буквальное понимание «тысячелетнего Царства», были не понаслышке знакомы с греческой философией. К «тенденции», как её должно понимать, мы вернёмся чуть позже. Давайте рассмотрим вопрос о «перегибе», как его подаёт священник Николай Ким, правда, не он первым озвучил это «открытие»: мол, св. Ириней Лионский настолько увлекся борьбой с гностицизмом, что «вступил на почву» хилиастических воззрений.
Здесь сразу же возникает вопрос: а почему в древности не обратили внимания на такой факт? Где критика такого рода «перегиба» со стороны, скажем, Василия Великого, осудившего еретический хилиазм Аполлинария? Как известно, именно он обличил в настоящем перегибе св. Дионисия Александрийского, когда последний боролся с ересью аномеев: «Не все хвалю у Дионисия, иное же и вовсе отметаю, потому что, сколько мне известно, он почти первый снабдил людей семенами этого нечестия, которое столько наделало ныне шуму; говорю об учении аномеев. И причиной сему полагаю не лукавое его намерение, а сильное желание оспорить Савеллия. Обыкновенно уподобляю я его садовнику, который начинает выпрямлять кривизну молодого растения, а потом, не зная умеренности в разгибе, не останавливается на середине и перегибает стебель в противную сторону. Подобное нечто, нахожу я, было и с Дионисием. В сильной борьбе с нечестием Ливиянина чрезмерным своим ревнованием, сам того не примечая, вовлечен он в противоположное зло. Достаточно было бы доказать ему только, что Отец и Сын не одно и то же в подлежащем, и удовольствоваться такой победой над хульником. Но он, чтобы во всей очевидности и с избытком одержать верх, утверждает не только инаковость Ипостаси, но и разность сущности, постепенность могущества, различие славы, а от сего произошло, что одно зло обменял он на другое и сам уклоняется от правого учения. Таким образом далее разногласит с собою в своих сочинениях: то отвергает единосущие, потому что противник худо воспользовался сим понятием, когда отрицал Ипостаси, то принимает оное, когда защищается против своего соименника. Сверх же сего и о Духе употребил он речения, всего менее приличные Духу, - исключает Его из поклоняемого Божества и сопричисляет к какому-то дольнему, тварному и служебному естеству. Такой-то сей Дионисий!»[vi].
То есть за святым Дионисием, как говорится, водился грешок перегибать. Думается, это, не в последнюю очередь, является следствием его темперамента: вероятнее всего, он был чрезвычайно ярко выраженным холериком[vii]. И вот «сей Дионисий» вступает в борьбу с хилиазмом «последователей епископа Непота» в Арсинойском номе Египта, среди которых были и такие, что проповедовали «царство чувственных удовольствий» в духе еретика Керинфа. Но, раз за св. Дионисием уже была замечена склонность к перегибам, на что мы должны обратить внимание в данном случае? Думается, понятно: а не допустил ли он часом перегиба? Но, «чудесным образом», подозрение падает не на него, а на того святого, который передает Предание Церкви о том, как нужно понимать апокалипсическую «тысячу лет».
И такого рода перегиб со стороны св. Дионисия вновь имел место. Нет бы, осудив тех, кто следует за Керинфом, показав, что никакого возрождения ветхозаветных обычаев быть не может, остановиться, он «выпрямил кривизну» до такой степени, что стал отрицать каноничность Откровения святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, доказывать, что у Апокалипсиса был иной автор. Для чего он это сделал? Ответ очевиден: дабы убрать из числа свидетелей св. Иринея Лионского, на которого ссылались в диспуте те арсинойцы, что не следовали за Керинфом, но и от Предания о «временах царства», которое было передано св. Иринеем, не отказывались.
Более того, есть все основания полагать, что древнегреческая философия, в особенности то, что св. Дионисий был учеником Оригена, здесь сыграла свою роковую роль, поскольку она, мягко говоря, не приветствовала плоть, не обращая внимания на то, очищенная она или скверная. А что такое вообще древнегреческая философия, если «не растекаться мыслью по древу»? Ответ, как представляется, совершенно очевиден: древнегреческая философия - это богословие язычества. И если христианин забывает это, то, в конце концов, неизбежно впадает в ту или иную ересь или, в лучшем случае, «теряет ориентацию». Не вызывает сомнение и то, что ересь папизма, в том числе и восточного, имеет корни в греческой философии: её носители возомнили себя «демиургами».
Так вот, если говорить о «тенденции», то она следующего плана: 1) если греческая философия берет верх над христианским здравомыслием, то в таком случае отвергается Предание Церкви о «тысячелетии», о котором свидетельствует св. Ириней Лионский; 2) когда же, помимо преклонения перед греческой философией, имеет место и заявка на религиозный синкретизм (экуменизм), что было характерно для Аполлинария и Сергия Булгакова, возникает почва для еретического хилиазма.
Что касается святоотеческого взгляда на «тысячелетие», то его безо всякого перегиба передает св. Ириней Лионский: ««Поскольку мысли некоторых увлекаются еретическими речами и они не ведают распоряжений Божиих и таинства воскресения праведных и царства, которое есть начало нетления и через которое достойные постепенно привыкают вмещать Бога, то необходимо сказать, что праведные должны сперва, воскресши для лицезрения Бога, в обновленном создании получить обещанное наследие, которое Бог обещал отцам, и царствовать в нем, а потом настанет Суд. Ибо справедливо, чтобы в том же создании, в котором подвизались или подвергались скорбям, всячески испытанные в страдании, они и получили плоды страдания своего, и в создании, в котором умерщвлены по любви к Богу, в том же и ожили (воскресли), и в создании, в котором понесли рабство, в том же и царствовали»[viii]. В другом месте он пишет так: «...Некоторые из почитаемых за правоверующих преступают установленный порядок возвышения праведных и не ведают способов приготовления к нетлению, содержа еретические мнения...»[ix].
Обратите внимание, с какою выдержкой и кротостью произносит св. Ириней: «увлекаются еретическими речами» и «содержа еретические мнения». Характер и темперамент св. Иринея таков, что он в принципе не мог совершить перегиб, в противном случае он бы и не написал такую «Книгу против ересей», которая и сегодня остаётся непревзойденной в своём роде.
Сегодня выяснилось, что митрополит Макарий «Булгаков» в своём учебнике «Догматическое богословие» допустил, мягко говоря, «неточность»: во-первых, никакого «осуждения хилиазма» на Втором Вселенском Соборе не было, как не было его и на Шестом; во-вторых, слова из символа веры «Егоже Царствию не будет конца» направлены не против Аполлинария, а против Маркелла Анкирского, который, заметим, относительно «тысячи лет» мыслил так же, как и сам митр. Макарий (Булгаков). Да-да, это не описка: Маркелл Анкирский был амилленаристом. Подробнее об этом и о других сторонах этого вопроса смотрите разыскание автора этих строк «Отвергнутое Предание»[x].
Когда намекают на то, что «хилиазм» св. Иринея был близок еретическому хилиазму Аполлинария и Керинфа, то этим не только клевещут на данного святого отца, но и подрывают Предание Церкви, ибо «...об Апокалипсисе... главное русло церковного предания: Апостол Иоанн - Поликарп - Ириней»[xi]. Какой может быть «перегиб» в «главном русле церковного предания»? Очень верны рассуждения по этому вопросу православного богослова Четыркина: «...В новозаветном Апокалипсисе - в его хилиастическом учении мы не находим ровно ничего иудейского, кроме одной только формы выражения. Смысл этого учения в иудейской апокалиптике совершенно ясен, и ничего подобного такому смыслу в Откровении Иоанна нет и быть не может по самому существу дела. Там оно вызывалось потребностью видеть осуществление, хотя бы временное, национально-мессианских чаяний, здесь же о таком мотиве или тенденции, конечно, не может быть и речи. В иудейской апокалиптике участники временного мессианского царства - оставшиеся ко времени пришествия Мессии в живых евреи; в Апокалипсисе Иоанна - „души обезглавленных за свидетельство Иисуса и за слово Божие, которые не поклонились зверю, ни образу его, и не приняли начертания на чело свое и на руку свою". На блаженство чувственного характера в Апокалипсисе нет ни одного намека. Наконец, как бы мы ни объясняли это, - в Апокалипсисе, в связи с его хилиазмом, находится учение о двойном воскресении; между тем в иудейской апокалиптике нет и этого. В виду этого здесь мы пока можем высказать положение, что хилиазм Апокалипсиса не иудейский или керинфианский, но христианский»[xii].
***
Под конец статьи хотелось бы обратиться к тем, у кого чешутся кулаки, а языки готовы хулить, не раздумывая. Не спешите с судом, не забывайте, что учение о «тысячелетии» св. Иринея, не имеющего ни малейшего отношения к еретическому хилиазму, - это не выдумка священника Бориса Кирьянова или Вячеслава Макарцева, но Апостольское Предание, о котором, помимо епископа Лионского, свидетельствуют муж апостольский священномученик (почитаемый таковым в Сербской Православной Церкви) Папий Иерапольский, святой Иустин Философ и Мученик, священномученики Ипполит Римский и Мефодий Патарский. Повторим вновь и вновь: святые отцы Григорий Богослов, Василий Великий, Епифаний Кипрский, Григорий Нисский осуждали не святоотеческое учение о «начале нетления», а еретический хилиазм Аполлинария Лаодикийского.
Лишь «имперское богословие», насаждённое Евсевием Памфилом, и угроза гнева со стороны монарха и его придворных, находящихся под чарами древнегреческой философии, вынуждали их молчать относительно святоотеческого «хилиазма». Та же самая история повторилась и в Российской империи: из-за «неточности» митрополита Макария (Булгакова), усиленной большим количеством иноверцев среди родственников царской фамилии и высших должностных лиц империи, святоотеческое учение о «тысячелетии» присутствовало в русском православном богословии «как бы тайно». И те из святых, кто высказывался в духе митр. Макария (Булгакова), канонизированные Русской Православной Церковью, и многие другие духовные лица, вне всякого сомнения, будут оправданы по этой причине. Но какое оправдание будут иметь те, кто сегодня, когда «неточность» митр. Макария стала очевидной, продолжают упрямо воспроизводить её или игнорировать учение указанных святых отцов?
Правда, среди амилленаристов, осознавших, что на «аргументы» митр. Макария ссылаться нельзя, в последнее время появилась еще одна «тенденция», которую озвучил переводчик творений святых отцов Алексей Дунаев: «Следует отметить только две неточности митр. Макария, до сих пор повторяемые православными экзегетами, списывающими свои объяснения из Догматики Макария даже без указания источника. Во-первых, указанные митр. Макарием святые отцы, начиная с Папия, придерживались и буквально-материального (см. фр. 14), а не только духовного понимания удовольствий. Свидетельство о наличии у Папия, помимо буквальных, и духовно-аллегорических толкований (ср. фр. 13) не опровергает сказанное, ибо и в иудейской экзегезе соседствовали эти два, казалось бы, несовместимых плана, а аллегорическая интерпретация рая была необходима для объяснения, как рай может находиться не на земле, а в небесном Иерусалиме... Во-вторых, Второй вселенский собор осудил прибавкой „Егоже Царствию не будет конца" (Лк. 1, 33) ересь не Аполлинария, а Маркелла Анкирского, не имеющую никакого отношения к хилиазму»[xiii].
В предложении Алексея Дунаева заменить одну «неточность» другой «неточностью» нет ни научности, ни богословия.
Во-первых, о «духовном понимании» и его отличии от «тысячелетия объедения» писал сам автор этой экзегезы блаж. Августин: «Мнение это могло бы быть до некоторой степени терпимо, если бы предполагалось, что в эту субботу святые будут иметь некоторые духовные радости от присутствия Господня. Некогда и мы думали так. Но коль скоро они утверждают, что воскресшие в то время будут предаваться самым неумеренным плотским пиршествам, на которых будет столько пищи и питья, что они не только не будут соблюдать никакой умеренности, но превысят меру самого неверия, то никто, кроме плотских, никоим образом этому поверить не может. Духовные же называют их, верящих этому, греческим именем χιλιάστας; переведя это название буквально, мы можем называть их тысячниками. Вдаваться в особое опровержение их было бы долго; скорее, мы должны в настоящем случае показать, как следует понимать это место Писания»[xiv].
Мы видим, что, из-за угрозы распространения еретического хилиазма, блаж. Августин решил прибегнуть к икономии, растолковав это место аллегорически. О таком подходе прямо говорит и святитель Филарет, когда затронул этот вопрос в одной из своих проповедей: «Оставляю испытание тайн будущего, которых подлинно не столько истинное разумение потребно, сколько ложное опасно. Ищу разуметь только повеленное»[xv]. Хотя перед этим свт. Филарет истолковывает это место в духе св. Иринея: «Итак, воскресения первого, воскресения блаженных и святых, должно искать между днем воскресения Христова и последним днем мира. Где же они? Подлинно, взятие Пресвятой Девы с телом на небо, по признакам оставшимся на земле, подобное воскресению Христову, не есть ли первый пример первого воскресения?»[xvi].
Во-вторых, не собирается ли Алексей Дунаев отрицать то, что Господь наш Иисус Христос воскрес «буквально-материально»? Разве Он не «буквально-материально» ел печеную рыбу и сотовый мед перед учениками, дабы показать, что перед ними не призрак (Лк. 24:36-43)? Если в этом вопросе смущает слово «чувственный», то обратим внимание, что оно имеет два значения: «1. Воспринимаемый органами чувств (видимый, слышимый, осязаемый, обоняемый, воспринимаемый на вкус), относящийся к такому восприятию. 2. Плотский, с сильно выраженным половым влечением» (Словарь русского языка Ожегова). Разве так трудно развести эти два значения? Если вы верите в Воскресение Христа, то как вы можете отрицать, что Он «буквально-материально» видит, слышит, осязает, обоняет, воспринимает на слух? Судя по всему, Алексей Дунаев (соответственно и те, что ударились в начётничество, прочитав десяток-другой православных книг) полагает, что хороший переводчик (заядлый читатель) автоматически становится и богословом.
Пока ещё есть возможность, отбросив духовную лень, ознакомиться со святоотеческим учением о «временах Царства» посредством книги священника Бориса Кирьянова (1924 - 2006) «Полное изложение истины о Тысячелетнем Царстве Господа на Земле»[xvii], являющейся первой его апологией. Этот вопрос настолько важен, что никакими отговорками на нехватку времени не отмахнуться. В особенности тем, кто преподает в духовных учебных заведениях или организует учебный процесс.
[i] Ссылка автора цитаты на источник: Wilcke H.-A. Das Problem eines messianischen Zwischenreiches bei Paulus. Stuttgart, 1967. S. 13.
[ii] Николай Ким, священник. Тысячелетнее Царство: Экзегеза и история толкования XX главы Апокалипсиса. СПб.: Алетейя, 2003. С. 291.
[iii] Спасский А. Аполлинарий Лаодикийский. Историческая судьба сочинений Аполлинария с кратким очерком его жизни. Сергиев Посад. 2-я типография А. И. Снегиревой. 1895. С. 17-19.
[iv] Лосский В. Боговидение. М.: АСТ, 2003. С. 24-26.
[v] Сергий Булгаков, протоиерей. Гонения на Израиль (Догматический очерк) // Вестник русского студенческого христианского движения. 1974. № 108, № 109, № 110. С. 71.
[vi] Василий Великий, святитель. Творения. Часть VI. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1901. С. 40-41.
[vii] Конечно, всё сотворенное Господом Богом «хорошо весьма», и нет плохих темпераментов: «и в труде и в бою» полностью востребован, а порою и незаменим, и холерический. Однако не надо и забывать, что «слабые тормоза» этого темперамента в вопросах веры и при поиске истины могут сыграть и крайне отрицательную роль. Особенно это заметно в наше время, когда, скажем, некоторые священники из числа явных холериков, «востребованные СМИ», порою выдают такие перлы, что многие православные христиане, осознающие их явный «перегиб», готовы, что называется, провалиться сквозь землю, чтобы не слышать их «проповеди».
[viii] Святой Ириней, епископ Лионский. Сочинения. Издание второе, книгопродавца И.Л. Тузова. Гостинный двор. 1900. // Репр. Ириней Лионский, святитель. Творения. Издательство «Паломник»-«Благовест». 1996. С. 514.
[ix] Там же. С. 512-513.
[x] Отвергнутое Предание. URL: http://rev.h1n.ru/2019/03/otvergnutoe-predanie/
[xi] Четыркин В.В. Апокалипсис св. Апостола Иоанна Богослова. Петроград. 1916. С. 15.
[xii] Там же. С. 197-198.
[xiii] Писания мужей апостольских. М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2008. С. 436.
[xiv] Августин, блаженный. О граде Божием. - Мн.: Харвест, М.: ACT, 2000. С. 1073.
[xv] Сочинения Филарета, митрополита Московскаго и Коломенскаго. Слова и речи. Том II. М.: Типография А. И. Мамонтова, 1874. С. 396.
[xvi] Там же.
[xvii] С книгой можно ознакомиться по адресу: https://clck.ru/FPbQs
