Юсупов-Сумароков-Эльстон Феликс Феликсович (князь Феликс Юсупов младший)

Часть 1

Сценический гений Юсупова в образе палача

Нет смысла излагать все подробности «патриотического акта». Всё описано и самим Юсуповым в мемуарах, и Пуришкевичем в его дневнике, и многими исследователями, которые обнаружили важные подробности, дополняющие картину.

Обращает на себя внимание три момента: 1. театральность действа; 2. особое чувство безнаказанности убийц - отсюда нескрываемое удовольствие от копания в подробностях той ночи; 3. вольный подход к излагаемым фактам со стороны исполнителей, граничащий с откровенной ложью и фантасмагорией.

Театральность свойственна натуре младшего Юсупова - непревзойдённого мастера перевоплощения, актёра, комедианта, к тому же баловня судьбы, что поощряло развитие его увлечений и неуёмность воображения. Декорации придуманы им, чувствуется рука талантливого постановщика, обладающего изысканным вкусом и богатой фантазией. Феликс не просто убил, но превратил убийство в шикарный зрелищный спектакль, именно рассчитанный на публику, хотя он старательно делал вид, что желает всё скрыть. Но не таков Юсупов-младший. Ему самому доставляло удовольствие смаковать ещё и ещё раз перипетии драмы, где он играл главную роль, был в центре. Нельзя не обнаружить демонические черты в поведении главного героя. Он выступал в роли матадора, и одновременно жреца, которому предстояло сначала укротить, а потом заклать жертвенное животное, мало что оно было живым человеком.

Убийство Распутина - кровавая игра, трагикомедия, театр, шекспировский гений в мелкой, завёрнутой в себя, в своё эго натуре. Ставка игры - жизнь одного и свобода другого. Драма, трагикомедия, где одним из комедиантов был дьявол.

Чтобы придать оттенок благородства своим поступкам и оправдаться перед почтенной публикой, Феликсу следовало представить именно низменное, животное начало своей жертвы. Собственно, этому и были посвящены талантливо написанные мемуары. Своеобразие спектакля состояло в том, что театральные действия были закончены до того, как публика заполнила зал, и был поднят занавес. Собственно, выход в свет мемуаров и означал поднятие занавеса. С этого момента начинался второй акт, где главный герой посвящал публику во все перипетии недавно завершённой пьесы с трагическим финалом. Публика должна была задним числом насладиться эффектом соприсутствия, и внутренне сопереживать всему, наслаждаясь содеянному. Мемуары - это либретто, которое было роздано зрителям уже после завершения пьесы. Но на этом спектакль не закончился: мемуары-либретто издаются и читаются публикой, двери Юсуповского дворца-музея на Мойке широко распахнуты, декорации не убраны, поток любопытствующих не иссякает, чтение с просмотром продолжается, жаждущий эффектов зритель погружается в атмосферу, соучаствует в действе, сопереживает главному герою, приобщается его миру, его нравственным нормам поведения и постигает философию убийства.

Григорий Распутин воспринимается через призму юсуповского видения. За его спиной стоит сам Феликс, который искусно превратил личность старца в отвратительный мешок пороков в кровавом обрамлении: вывороченная плоть, кровь, предсмертный ужас, содрогание жертвы и тех, кто стал вольным или невольным свидетелем. За всем за этим стоит спокойный, не потерявший самообладания и хладнокровия Феликс, не усомнившийся в правоте своего деяния, сумевший убедить в этом окружающих: родственников жены, вдовствующую императрицу, друзей, даже тех, кто, казалось бы, органически должен был отвергнуть убийство в такой мерзкой, отвратительной, циничной форме безнаказанной, грязной расправы, глумления над беззащитной, ничего не подозревающей жертвой. Но в этом весь Феликс - его демоническая сила и обаяние. Феликс, в отличие от Вел. князя Дмитрия Павловича, не стеснялся повязать подробностями всех, даже любимую жену. Феликс Феликсович воспользовался ею, цинично прикрылся её именем, использовав её как наживку, приманку, не побоявшись, что чистое имя его жены будет замешано в этой грязной истории.

Феликс прикрылся и Вел. княгиней Елизаветой Фёдоровной. Будучи «нищ и тощ», не имея духовного сокровища, он воспользовался именем Елизаветы Фёдоровны, её духовным авторитетом, чтобы прикрыть своё злодеяние. Вот только не сказал, что он коварно обманул её, воспользовался её доверчивостью и добрым отношением к своей персоне. Елизавета Фёдоровна сама никогда с Григорием Ефимовичем не встречалась и не могла судить о нём непосредственно. В этом вопросе она доверилась другим, в том числе Феликсу, который как раз очень хорошо был знаком со старцем. Почему он не внял словам девушки с чистой душой - Марии Головиной, свидетельствовавшей о Григории Ефимовиче, как о человеке святой жизни? Её доводами он пренебрёг, а Вел. княгиню Елизавету Фёдоровну подло обманул, свидетельствуя перед ней об обратном.

Внимательное прочтение мемуаров Ф.Ф. Юсупова позволяет сделать вывод, что Феликс - тип человека, одержимого идеей убийства другого человека, который, собственно, лично ему ничего плохого не сделал, но был ему крайне неприятен, был его антиподом, представлял противоположный тип личности. Феликс Юсупов - попросту маньяк. Маниакальность Юсупова отчётливо проступила в момент, когда он с жестокостью набросился на бездыханный труп, нанося бесчисленные удары каучуковой гантелей, которою ему вручил накануне депутат Думы масон Владимир Маклаков. Этот эпизод с поразительными откровениями убийцы приведём в качестве примера, подтверждающего наши выводы: «Сходя с лестницы, у нижней ступеньки увидел я тело Распутина. Оно походило на кровавую кашу. Сверху светила лампа, и обезображенное лицо видно было четко. Зрелище омерзительное. Хотелось закрыть глаза, убежать, забыть кошмар, хоть на миг. Однако к мертвецу меня тянуло, точно магнитом. В голове всё спуталось. Я вдруг точно помешался. Подбежал и стал неистово бить его гирею. В тот миг не помнил я ни Божьего закона, ни человеческого. Пуришкевич впоследствии говорил, что в жизни не видел он сцены ужаснее. Когда с помощью Ивана он оттащил меня от трупа, я потерял сознание». [Князь Феликс Юсупов. Ук. соч.]

Ещё одна своеобразная черта в поведении главного убийцы - Феликса Юсупова - это беззастенчивая неприкрытая ложь, которой он бравировал, нисколько не смущаясь. И в этом тоже проступает всё та же маниакальность. Т.е. человек, нарушивший заповедь Божию, совершивший преступление, не испытывал никаких угрызений совести, а в окружающих искал только оправдания, впитывал извне только то, что льстило чувству его самолюбия и тщеславия. Возведённый и самим собой, своим больным воображением, и окружением на пьедестал спасителя, он уже не был в состоянии критически относиться к своим действиям, считая, что всё, что он делает, оправдано высшей идеей. Отсюда его чувство полной безнаказанности и самооправдания. Окружение способствовало ему в этом в максимальной степени. Единственные, кто вынесли ему открытое порицание - Государь Император Николай II и Государыня Императрица Александра Феодоровна, но они были в одиночестве. Общественное мнение было целиком и полностью на стороне Феликса Юсупова. И он это прекрасно видел.

Чувствуя всеобщую поддержку, Феликс лгал, выгораживая себя и своих друзей. Он лгал полицмейстеру Казанской части генералу Григорьеву, который утром после убийства нанёс ему визит, чтобы выяснить все обстоятельства ночного происшествия: «Я наплел генералу с три короба про пьяного стрельца и убитую собаку». Он врал Марии Головиной, которая позвонила ему по телефону: «Что вы с ним сделали? Говорят, его убили у вас! Говорят, вы-то его и убили!» В ответ: «Я попытался её успокоить и рассказал ей свою байку про застреленную собаку». Врал товарищу по Пажескому корпусу. Он врал директору департамента полиции генералу Балку. Затем он врал министру юстиции Макарову. Враньё приобрело форму своеобразной игры, когда все вокруг восторженно обсуждали исчезновение Распутина, и открыто говорили о его убийстве, а убийца делал вид, что не в курсе и добросовестно исполнял роль, прописанную ему в мизансцене. Он так и не признался в убийстве председателю Совета министров Трёпову, ограничившись общими рассуждениями о необходимости спасать Россию. Даже когда всем всё было ясно, и Юсупов младший был выслан в Ракитное, где его должен был допросить генеральный прокурор, проводивший следствие, и там Юсупов продолжал играть свою лживую роль, и соблюдая конспирацию, ничего не рассказал ген. прокурору. Это действительно было смешно, потому что все всё уже знали. Он лгал Государыне, написав ей письмо, лживое от начала до конца.

Мания конспиративной лжи окружала тему убийства в воспоминаниях. Следуя заданной роли, он выписывал тот облик Распутина, который ложился в канву всей сочинённой им драмы. Поэтому пытаться принять за чистую монету его воспоминания в отношении Распутина - бессмыслица. В лучшем случае мы увидим тот лживый извращённый образ, который жил в его воспалённом мозгу. Надо ли говорить, что он был далёк от реальности, как далеки были от реальности его фантазии. Ведь он считал себя спасителем России, он расчищал дорогу тем честным русским людям, кто должны были пойти вслед за ним. Но выяснилось, и он вынужден был это с удивлением признать, что те, кого он имел ввиду (Родзянко, Гучков, Милюков и проч.) - ни на что не способны. И всё их значение в истории, которое он им приписывал - такой же маниакальный бред.

Осознание себя особым человеком, благодетелем, избавителем - лейтмотивом проступает в воспоминаниях. Жалкие попытки подвергнуть сомнению необходимость убийства - всего лишь рисовка, дань нравственным христианским традициям. Не только он сам, но и все, кто окружал и любил его, видели в нём именно «спасителя». Но поразительно, насколько расходилось это мнение с той зловещей действительностью, в которой оказалась Россия. Спасителем называют того - кто улучшил положение, облегчил страдания, избавил от опасности. Что же мы видим, убийство Распутина не только не избавило от страданий и улучшило положение, но напротив усугубило его до крайней степени, привело страну на грань полного хаоса, а народ на грань истребления. Все чаяния - оказались фантазией, все герои - пустыми, неспособными ни к чему персонажами, которых с позором смела история. Похоже, никто уже не мог дать трезвую оценку случившемуся и самому князю Феликсу Юсупову - полное помрачение рассудка. Сам же Феликс уверовал в свою особую непогрешимую миссию.

Под гипнозом его самообольщения оказывались даже святые. Вернувшись из ссылки в Ракитное уже после свержения законного Императора Николая II, Феликс Юсупов жаждавший нравственного оправдания и духовной поддержки поспешил в Москву к Вел. княгине Елизавете Фёдоровне. Юсупов пишет:

«Рассказ о трагической ночи она выслушала очень внимательно.

- Иначе ты и не мог поступить, - сказала она, когда я замолк.

- Твой поступок - последняя попытка спасения родины и династии. И не твоя вина, что ожиданьем твоим не ответили. Вина - тех, кто свой собственный долг не понял. Убийство Распутина - не преступление [??!!...]

Во так просто Феликс получил такое желанное для него нравственное оправдание злодеянию. Читать это крайне тяжело и горько. О, великое ослепление, о, глубокое заблуждение, потеря разума! И это сказано об убитом человеке, которого говорящая никогда не видела, с которым не было личного общения, который не имел возможности молвить слово в своё оправдание... Просто убили, просто оправдали убийство, узаконили страшный грех. И узаконенный грех начал крушить Россию.

- Ты убил дьявола - продолжала Елизавета Фёдоровна.

Что происходит? Театр теней, философия абсурда. Распутина обвиняли в гипнозе, но гипнотической силой обладал не он, а его убийца, демонизм которого заставил помутиться сознанию Вел. княгини, которая черное назвала белым, а белое черным. Она называла убиенного русского крестьянина дьяволом, тогда как слуга дьявола, преступник, маньяк, изверг стоял пред её очами. И что же она ему говорила в бесчувственном ослеплении?

- Но это и заслуга твоя [убийство Распутина]: на твоём месте так должен был поступить всякий.

Странно, что за этими словами последовало неожиданное описание Елизаветой Фёдоровной последствий совершённого Юсуповым убийства, но эти знаковые события, свидетельствующие о помутнении коллективного разума, эти гротескные явления, посылаемые Богом, оказались вне трезвой оценки людей, посягнувших на самочинный суд и расправу. Вот эти описания, переданные Феликсом Юсуповым со слов Елизаветы Фёдоровны:

«Потом великая княгиня Елизавета Фёдоровна поведала, что несколько дней спустя после смерти Распутина пришли к ней игуменьи монастырей рассказать о том, что случилось у них в ночь на 30-е [ночь убийства Григория Распутина по ст. стилю]. Священники во время всенощной охвачены были приступом безумия, богохульствовали и вопили не своим голосом. Инокини бегали по коридорам, голося, как кликуши, и задирали юбки с непристойными телодвижениями». [Князь Феликс Юсупов. Ук. соч.]

Похоже, что в момент оправдания маньяка-убийцы Юсупова и сравнения его невинной жертвы с дьяволом, сама же Елизавета Фёдоровна, подобно священникам-безумцам и инокиням-кликушам, была ослеплена потерей здравого рассудка. Очевидно, что она подверглась духовному насилию со стороны врага рода человеческого и его слуги - Феликса Юсупова.

Крымское сидение

Весной 1917 г Императрица Мария Феодоровна, Вел. князь Александр Михайлович, Вел. княгиня Ольга Александровна, которая была в положении, и её муж Николай Александрович Куликовский тайно уехали в Крым на поезде в сопровождении преданного отряда сапёров.

Все они поселились в поместье Ай-Тодор, имении Великого князя Александра Михайловича, расположенного в двух десятках верст от Ялты. Спустя несколько дней туда приехала Великая княгиня Ксения Александровна со своими детьми. В Дюльбере неподалёку от Ай-Тодора жили Великие князья Пётр и Николай Николаевичи с жёнами. Молодые князь и княгиня Юсуповы поселились в Кореизе - имении по соседству с Ай-Тодором. Жили, как пишет о том Феликс Юсупов, довольно весело, выпускали газету, устраивали кутежи, гуляли, не голодали, а вина было вдоволь. Феликсу не сиделось на месте. Он постоянно курсировал между Петроградом, Москвой и Ай-Тодором. Зачем? Он спасал драгоценности, что мог вывез, в том числе живописные полотна, что не смог - спрятал, устроив, например, тайник в Московском дворце.

Три эпизода периода «крымского сидения» заслуживают внимания.

После октябрьского переворота в Петрограде, к Юсупову во дворец на Мойке вечером заявились четверо: «комендант квартала, комиссар, молодой парень и человек в штатском». Юсупову были вручены фальшивые документы и в приказном порядке заявлено, что он под их охраной должен следовать в Киев. Юсупов вынужден был подчиниться. Из Киева отправились в Крым, «в Бахчисарае, наконец, они вышли. Позже выяснилось, что были они масонами». Вот какой чести от «масонского подполья» сподобился князь Юсупов, он был вынут из зоны большевистского террора и под охраной доставлен, как ценный груз, в Крым, где было относительно безопасно. Таким образом, для масонов он являлся особой персоной. И это о многом говорит. Был ли сам Юсупов масоном или нет - не важно, важно, что он был исполнителем масонской воли, чем и заслужил столь трогательное внимание и покровительство со стороны вольных каменщиков.

Но не только масоны были заинтересованы в гибели Царского Друга Григория Распутина. Не меньший восторг испытали революционные зелоты, чью большевистско-бандитскую волю исполнил князь Юсупов, за что и получил от них тридцать сребреников, которые Феликс в отличие от Иуды, с благодарностью принял. Вот как это было.

«Несколько дней спустя с гор заявилась новая банда - морская кавалерия, головорезы, которых боялись даже большевики. Бандиты, вооруженные до зубов, верхом на краденых лошадях влетели к нам на двор с красными флагами. На флагах многообещающее: "Смерть буржуазии!", "Смерть контрреволюционерам!", "Смерть собственникам!". Кто-то из слуг прибежал ко мне в панике и сообщил, что бандиты требуют есть и пить. Я вышел. Двое матросов спешились и подскочили ко мне. Лица скотские. На одном - брильянтовый браслет, на другом - брошь, гимнастерки в крови. Они пожелали говорить со мной. Я послал всю шайку на кухню, а этих провел к себе. Ирина посмотрела на гостей с недоумением. Я велел принести вина. Уселись мы вчетвером, словно поболтать дружески. Бандиты не смущались, во все глаза разглядывали нас. Внезапно один спросил, правда ли, что я убил Распутина. Когда я сказал, что правда, они выпили за мое здоровье и заявили, что, коли так, бояться ни мне, ни семье моей нечего. И принялись похваляться подвигами против "беляков". Заметив гитару, попросили, чтоб я им спел. Пришлось петь. К счастью, прекратилась похвальба. Я пел, они подпевали припев. Бутылки быстро пустели. Гости становились всё веселей. Мои родители, помещаясь в комнатах прямо над нами, верно, удивлялись, откуда такое веселье. Кончилось всё хорошо. На прощание они долго жали нам руки и рассыпались в благодарностях. Потом вся шайка вскочила на лошадей, приятельски помахала и унеслась со знаменами, надписи на которых сулили нам смерть». [Князь Феликс Юсупов. Ук. соч]

Все наши выводы справедливы только в том случае, если всё описанное Феликсом Юсуповым - правда, в чём легко можно и усомниться. Следующий эпизод из жизни Юсупова в Крыму тому свидетель. Взяв за основу правдивую канву, Феликс Юсупов нанизывает на неё свои причудливые домыслы. Этим приёмом Юсупов пользовался особенно усиленно, когда касался темы Распутина. Здесь в ход шло всё, что способствовало оправданию Феликса и закрепление его имиджа «спасителя»: вдохновение, свойственное талантливому писателю, богатое воображение Юсупова-артиста, и, как мы помним (письмо Государыне) - откровенная ложь. Впрочем, судите сами.

Визит к «старице» Юсупов описал очень красочно. «В Ялте в ту пору жила старуха инокиня. Почитали её святой и пророчицею. Непонятная болезнь случилась у ней, доктора помочь не могли. Она стала наполовину парализована и девять лет лежала в келье, закрытой наглухо, ибо ни малейшего сквозняка не переносила. Келья не проветривалась вообще, но всякий, кто входил, говорил, что дивно пахнет цветами.

Отзывались о прорицательнице с таким благоговением, что захотелось сходить поговорить с ней инкогнито. Но, когда я вошёл к ней, она протянула ко мне дрожащие руки. «А вот и ты! - сказала она. - Я ждала тебя. Мне приснилось, что ты - спаситель отечества.

Я подошёл под благословение, но она схватила мою руку и поцеловала. Я был смущён и взволнован. Она смотрела на меня сияющим взглядом. Проговорили мы долго. Я признался ей, что мучаюсь, не убийство ль Распутина причиной всем нынешним трагедиям.

- Не мучься, - сказала она. - Господь хранит тебя. Распутин - орудие дьявола, ты убил его, как святой Георгий дракона. Да и «старец» отныне хранитель твой. Убив его, ты уберег его самого от будущих его страшнейших грехов.

А Россия должна искупить вину испытаниями. Много времени пройдёт, пока будет прощена. Романовы немногие уцелеют. А ты переживёшь их и обновлению России поможешь. Ты начал, тебе и закончить.

Я ушёл от старицы в смятении. Немыслимым казалось, что и Бог, и Распутин - сохранители мои!.. И всё ж, признаюсь, в течение всей жизни моей имя Распутина не раз спасало и меня, и близких». [Князь Феликс Юсупов. Ук. соч]

Многое, сказанное ранее, позволяет считать этот рассказ очередным вымыслом Феликса, склонного к гротескному описанию особых явлений в его жизни. Однако, действительно, в Ялте жила схимонахиня Евгения (в миру Ольга Аполлоновна Попова), о которой известно, что она была супругой священника Василия Попова, родила шестерых детей, но в живых остался только сын Иван, болела ногами, уже в 1910 году ко времени принятия схимы передвигалась плохо, а потом и вовсе была парализована. О. Василий преставился в 1910 году. О ней пишут: «Величие её духа было таково, что приходившие, увидев парализованную схимонахиню, становились сразу же на колени и в таком положении продолжали говорить о своих нуждах и печалях. Многим она предсказала будущее». После 1927 года вместе с сыном переехала из Ялты в Евпаторию, где и отошла ко Господу в 1933 г.

Феликс Юсупов имя «старицы», конечно, запамятовал, зато указал на боязнь сквозняков. Из краткого жизнеописания схимонахини Евгении следует, что она не могла быть совершенно заперта в своей келье, т. к. её на руках носили в церковь. Вряд ли она могла избежать сквозняков при переносе в храм и в самом храме - но это мелочь, придирка.

Более серьёзным основанием для сомнения в подлинности рассказа является суть высказываний «старицы» в адрес князя Юсупова. Надуманность их очевидна: «Мне приснилось, что ты - спаситель отечества». О «спасителе отечества» приснилось не старице, а самому Юсупову. Тем более нелепо и даже кощунственно звучит сравнение князя Феликса Юсупова с великомучеником Георгием Победоносцем. Что и кого спас Феликс и где плоды этого спасения, когда всё стремительно рушилось, Православный Царь пленён, Отечество ввергнуто в пучину братоубийственной войны, голод, хаос, смерть, страдания, плач, насилие, слёзы - где спасение, от кого? Если Юсупов «спаситель», то к кому же обратился святейший Патриарх Тихон со словами: «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это - поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей - загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей - земной». Эти слова обращены не только к большевикам, но и к князю Феликсу Юсупову и его единомышленникам, которые первыми стали на путь кровавых расправ и сатанинских оргий.

Ещё один странный пассаж - о каком-то особом охранении Юсупова со стороны одновременно и Бога, и «орудия дьявола», которые, так надо понимать, действовали заодно. Таким образом, на евангельский вопрос: что общего между Богом и Велиаром, мы получаем от Юсупова весьма странный ответ в том духе, что оказывается есть общие устремления, и единая воля, и единое исполнение этой воли со стороны Бога и дьявола. Поскольку других примеров привести вряд ли возможно, получается, что уникальный духовный феномен явлен единственный раз в истории человечества, и именно в тот момент, когда Бог и дьявол вместе спасали Феликса Юсупова. Такого рода несуразицами и нелепицами Феликс ещё раз обличает свою внутреннюю одержимость. Всё написанное им о «спасителе отечества» - суть блудодеяние, абсурд, дьяволиада.

Возможно, Юсупов и зашёл из любопытства к «старице». Но что могла сказать схимонахиня Евгения любопытствующему князю в действительности остаётся загадкой. Впрочем, приоткроем завесу этой «тайны» следующей цитатой: «От пришедших из любопытства посмотреть на прозорливую матушка Евгения отворачивалась и оставалась так до их ухода. Другим же предлагала помолиться вместе и только потом беседовала на душеспасительные темы».

Как всё это сочетается с институтской восторженностью, с подчёркнуто трепетной встречей, «дрожащей рукой», «сияющим взглядом», с возгласом парализованной схимницы: «А вот и ты! - сказала она. - Я ждала тебя», схватила мою руку и поцеловала?! Что поцеловала - руку убийцы, маньяка?... Желаемое выдаётся за действительное. «Старица» Юсупова - всего лишь плод больного воображения, вымышленный Юсуповым аллегорический персонаж, не имеющий никакого отношения к схимонахине Евгении.

Далее последовали известные события, приведшие к эвакуации вдовствующей Императрицы Марии Феодоровны и её родственников, включая всех Юсуповых, на английском военном транспортном пароходе «Мальборо».

Эмиграция

Феликс Феликсович и Ирина Александровна Юсуповы в годы эмиграции, Париж 1969 г

Эмигрантский период жизни Юсуповых хорошо известен, к тому же подробно описан им самим в своих мемуарах. В кратком изложении так: Париж; организация «конторы по трудоустройству», помощь соотечественникам; создание салона красоты, «где русские женщины обучались мастерству массажа и макияжа»; школа прикладных искусств имени Строганова. Наконец, излюбленное детище четы Юсуповых - Дом моды «Irfe» («Ирфе» - от сокращённого Ирина-Феликс). Пишут, что в создании модельной коллекции принимали участие князь Никита Романов, Мария Воронцова-Дашкова, княгиня Елена Трубецкая, «раскройкой были заняты княжны Оболенские - Саломия и Нина». Русские аристократки, включая Ирину Александровну, служили в качестве моделей. Дом «IrFe» снискал популярность. Пресса отмечала «рафинированность вкуса, тщательность работы и художественное видение цвета, тем самым поставив это скромное ателье в ранг больших Домов моды». Великая депрессия была причиной закрытия Дома "IrFe" в 1930 году.

Ещё одной запоминающейся страницей в зарубежном периоде жизни последних Юсуповых явился судебный процесс с компанией «Metro-Goldwyn-Mayer», которая выпустила фильм «Распутин и императрица», где Ирине Александровне приписали «сексуальную связь с Распутиным». Процесс был Юсуповыми выигран, компания заплатила компенсацию, что помогло Феликсу и Ирине улучшить пошатнувшееся материальное положение.

Одним словом, яркая, интересная, насыщенная жизнь, что, впрочем, всегда отличало незаурядную творческую индивидуальность князя Феликса Юсупова младшего.

Феликс Феликсович умер 27 сентября 1967 в возрасте 80 лет и похоронен на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа в одной могиле с матерью. Через три года в той же могиле была погребена Ирина Александровна.

Итог

Подведём итог. Молодой Феликс Юсупов оказался не готов ступить на ту стезю, которая была указана Елизаветой Фёдоровной для него, как спасение. Спасение от той жизни, которая неудержимо увлекала его в свой гибельный для души водоворот. Феликс потерпел фиаско. Почему? Возможно, в чем-то он унаследовал ограниченность своего отца Сумарокова-Эльстона, проявившуюся в неспособности преодолеть свойственную ему инертность. Отсюда скованность духа, коснение в заблуждениях, не способность изжить предубеждения и подняться над стереотипами аристократической толпы. Но главная причина видится в другом - в его несамостоятельности. Поразительно, но из мемуаров Феликса Юсупова младшего следует, что он был не вполне самостоятелен. Его эпатажность - лишь стремление к свободе, желание доказать себе и другим свою независимость, свою неповторимость, свою волю и силу. Это осталось лишь внешним эффектом. Феликс оказался слабым, возможно, по природе, но больше по воспитанию - он был скован волей своей матери. Её воля и желания в отношении Феликса расходились с чаяниями Елизаветы Фёдоровны.

Воля Зинаиды Юсуповой довлела и над самой Елизаветой Фёдоровной, заставляя её на многие вещи смотреть не своими глазами, а глазами свой подруги. Именно так было в отношении оценки, которая была дана, во-первых, Григорию Распутину, а во-вторых, Валиде - Императрице Александре Феодоровне, её симпатиям, и поступкам (Валиде - прозвище, данное Государыне Зинаидой Николаевной).

Княгиня З.Н. Юсупова стояла на страже мира царедворцев и вельмож, окружённого роскошью и праздностью, окутанного дурманом страстей, часто низменных, мира полного интриг, дерзновенных помыслов, над которым витали миражи придворных переворотов, роковых падений и взлётов, страшных убийств. К этому миру принадлежала не она одна. Влияние Зинаиды Юсуповой и других представителей светского мира не позволили Елизавете Фёдоровне оградить Феликса Юсупова от главной опасности - грубого, примитивного, грязного, кровавого действа - убийства простолюдина, выдающегося своей простотой и умом, не вписавшегося в мир Юсуповых. Не смогла, потому что не хотела и не стремилась к этому, напротив, она сама под влиянием светского общества (мира юсуповых) была парализована ложным восприятием личности Царского друга.

Эти прочные путы после удивительного подвига самоотвержения Императора Александра I удалось совершенно разорвать только Царю Николаю II и Царице Александре Феодоровне. Хотя внешне они оставались в этом мире, продолжая исполнять свой долг перед Богом и Отечеством, но внутренне готовы были без всякого сожаления отвернуться от него и стать совершенно иными, как миллионы их соотечественников. Это удалось им благодаря влиянию крестьянина Григория Ефимовича Распутина-Нового, распахнувшего перед Царской Четой совершенно иной мир, в котором жил простой русский народ. И этот мир не был уродливым и ужасным. Он был прекрасен своей естественностью, честностью, детской простотой, сказочностью, поэтичностью, богомольностью, духовностью.

Юсуповское общество было по сути оппозиционно (юсуповская оппозиция) двум главным составляющим Царской России: собственно, Царю, и собственно, Русскому народу. Какие бы ни были благие намерения у аристократического сословия, взросшего на почве российской государственности, но это было уже не принадлежавшее, чужеродное народу, и сопротивляющееся Царю образование, некое средостение между Русским Царём, и Русским народом, то, что Иван Лукьянович Солоневич называл шляхетско-крепостническим слоем, в который было превращено «старо-московское служилое дворянство». Согласно справедливому мнению Солоневича, «со шляхетским крепостным правом Россия пришлось бороться полтораста лет», а история рода Юсуповых - как раз и есть пример формирования и эволюции шляхетско-крепостнического сословия, все типичные черты которого собраны в личности князя Феликса Юсупова младшего.

Государыня Императрица Александра Феодоровна вынесла исключительно точное суждение относительно мировоззрения Феликса Юсупова - революционер. Он и был представителем той ветви революции, которая шла сверху от царедворцев, высоких сановников и родственников Государя. Отличительной чертой, им присущей, являлось нескрываемое или плохо скрываемое недовольство Императрицей, Императором и самодержавным строем, Державным хранителем которого Он являлся. Это недовольство постепенно оформилось в болезненное желание изменить любой ценой тот ненавистный им порядок царского подчинения, царского служения, который ограничивал им свободу действий не ради Бога, Царя и Отечества, а ради собственных прихотей (похотей).

Крестьянин Григорий Распутин явился разрушителем того аристократического средостения, которое губительным образом сковывало, подрывало, душило основу народной жизни. Распутин был символом подлинного царского самодержавия, неразрывно связанного с народом и опирающегося на народ, символом, превратившимся в духовный бастион, который следовало уничтожить. Революционность Юсупова и была направлена на уничтожение этого бастиона царской верности и преданности, царского беззаветного служения, не щадя живота своего. Феликс выполнил свой революционный долг, почив на лаврах, возложенных ему и светским миром, и революцией.

Шляхетско-крепостническая аристократическая вольница, выразителем которой явился князь Андрей Курбский, долго сопротивлялась Царскому Самодержавию, начиная со времён Царя Ивана Грозного, и в конечном итоге привела Россию к гибели. Предельно чётко и ясно сформулировал причины падения Русской монархии И.Л. Солоневич: «Государственный переворот 1917 года был результатом дворцового заговора, технически оформленного русским генералитетом. В Февральской революции наши революционеры решительно не при чем: они не только не готовили этой революции, но о приближении её они не имели никакого представления. "Дворцовый переворот" перерос в "революцию" только тогда, когда выяснилось полное отсутствие у знати и генералитета каких бы то ни было опорных точек в массе, отсутствие какой бы то ни было популярности в армии и в народе. Люди, организовавшие этот переворот, считали, что они светят своим собственным светом, но это был только отраженный свет монархии. Монархия потухла - потухли и они». [Солоневич. Ук. соч.]

Феликс Юсупов - визитная карточка того мира, который был сметён Божьим правосудием с лица Русской земли: «И всяк слышай словеса моя сия, и не творя их, уподобится мужу уродиву, иже созда храмину свою на песце. И сниде дождь, и приидоша реки, и возвеяша ветри, и опрошася храмине той, и падеся: и бе разрушение ея велие». (Мф.: Зач. 24)

Исполнилось на представителях того мира слово Божие, изречённое ко всем лживым, лукавым отступникам, поправшим Божью правду и Божий путь: «Не всякъ глаголяй ми: Господи, Господи, внидетъ въ Царствие небесное: но творяй волю Отца моего, иже есть на небесехъ. Мнози рекутъ мне во онъ день: Господи, Господи, не въ твоё ли имя пророчествовахомъ, и твоимъ именемъ бесы изгонихомъ, и твоимъ именемъ силы многи сотворихомъ; И тогда исповемъ имъ, яко николиже знахъ васъ: отыдите от мене делающие беззаконие». (Мф.: Зач. 23)

«Маленький Феликс», как назвала его Елизавета Фёдоровна, который не способен был обидеть и малой твари, был готов убить того, кто посягнул на его мир удовольствий, мир первенства, всеобщего признания, жизненного олимпа. Убить того, кто одним своим появлением в обществе Юсуповых обесценил их жизнь, вывернул её наизнанку и показал пустоту, пыль, гниль и никчемность, более того, он указал на их опасность и вред для государственного процветания, для творческого созидания. Они пусты и дёшевы, как всякая пустота. Их король гол. Крестьянин Григорий Распутин указал на это и призвал прикрыть их наготу и срамоту, бесстыдство и нечувствие, которое свидетельствовало о мёртвости души. Смерть веяла над ними, смерть несли они Русским людям и Русскому государству.

Григорий Ефимович Распутин-Новый призвал их к жизни, обратился к ним с бодрым, жизненным словом любви, трезвения и покаяния, собственным примером указал путь: вот, как надо любить Бога, вот, как надо любить свой народ, своё Отечество, вот, как надо любить и стоять за своего Царя.

Светское общество, к которому принадлежал всеобщий их любимец молодой князь Феликс Юсупов, не приняло крестьянина Григория Распутина, который чудом исцеления больного Царевича показал, кто он, но был отвержен, оклеветан и убит.

Точно и ёмко выразил духовное состояние юсуповского (светского) общества, не только убившего Царского друга, но погубившего и самого Русского Императора-Самодержца, архимандрит Кирилл (Палов) в «Слове на воскресное евангельское чтение в Неделю 6-ю по Пасхе, о слепом»:

«Так было тогда, так есть и сейчас: люди, одаренные от Творца разумной душой, способной познавать истину, по своей гордости, своенравию и упорству не хотят познать её и идут наперекор своему разуму и совести, и Богу, и людям, уподобляясь в своем невежестве скотам несмысленным, извращающим истину и правду. Зная о чудесах Иисуса Христа, подаваемых Им народу благодеяниях, слыша Его премудрое, спасительное наставление и учение, видя Его жизнь - вполне праведную, святую, они приписывали тем не менее чудеса силе бесовской, извращали смысл слов Спасителя, поносили Его, называя бесноватым, льстецом и обманщиком, и, наконец, осудили Святейшего всех святых Сына Божия на казнь, предали позорной смерти.

Вот ужасная слепота душевная! Не достойна ли она всякого отвращения и горьких слез? Ведь слепотствующий душой по гордости и упорству есть самый несчастный человек, добыча ада, исчадие сатанинское, напитанное гордостью и злобой отца своего диавола. Это-то и есть хула на Духа Святаго, когда человек по гордости и упрямству не хочет верить явной истине, доказываемой явными же чудесами. Нет таковому прощения ни в сем, ни в будущем веке».

Но как же, скажет иной читатель, благосклонно относящийся к Феликсу Юсупову, ведь Феликс и Ирина прожили долгую, счастливую жизнь - это ли не свидетельство их оправдания перед Богом. На то ответим словами одной известной многим притчи, рассказанной, например, иеромонахом Марком (Гоголашвили) - насельником Раифского Богородицкого мужского монастыря.

«Одному благочестивому монаху прихожане задали вопрос: «Почему иногда добрые и честные люди умирают худой смертью, а злые и порочные - смертью хорошей».

Бог открыл монаху ответ на этот вопрос через вот такую притчу:

«Был пустынник, старец жизни святой. Послушник его в одно время отлучился в город, который был недалеко от их пустыни. В городе погребали тогда градоначальника, человека злого, порочного. Погребение, однако, было пышное: гроб был великолепный, провожало покойного все городское духовенство, народу было тьма, всякого звания и состояния. Послушник пустынника, посмотрев на погребение и сделав свои дела, возвратился в свою пустынь. Что же он увидел? Святого его старца растерзал лютый зверь. «Увы, Господи, где же правда? - возопил ученик. - Злой градоначальник умер так славно, погребен так пышно, а мой святой старец...» Когда он плакал так, взывая к Богу, пред ним предстал Ангел и сказал: «Что ты плачешь о лютой кончине своего учителя и завидуешь славной смерти градоначальника? Тот градоначальник, живя в грехах, однажды сделал одно доброе дело и в награду за то славно погребен на земле. Но за злые свои дела он понесет наказание: муки вечные ожидают его в будущей жизни. Твой же учитель, святой старец, всю жизнь делал угодное Богу. Но, как человек, однажды учинил некоторый малый грех и за этот-то грех умер такой лютой кончиной. Зато теперь он будет чист от своего греха и потому, несомненно, будет в раю».

Так вот почему иногда добрые и честные люди умирают злой и мучительной смертью, а злые и порочные умирают славной и по видимости спокойной кончиной. Вот как разрешает это недоумение святитель Афанасий Александрийский. Он говорит в одном месте, что благочестивые, умирающие горькой смертью, имели какой-нибудь малый грех, от которого такой бедственной смертью разрешились, чтобы удостоиться больших почестей. И потому, когда вы видите или слышите о лютой смерти праведного и славной кончине порочного, то не смущайтесь, а научайтесь из этого тому, как всегда правдивы неисповедимые суды Божии».

Но ... быть может, Феликс Юсупов покаялся, примирился с убиенным Григорием, испросил у него и у Бога прощения? Для этого у него была вся жизнь, прожитая относительно спокойно и благополучно, ничто не мешало осмыслить прошлое. Что же находим в мемуарах Юсупова, проступает ли в них чувство раскаяния, угрызений совести, или хотя бы переживания? Что же видим? - Нет даже намёков. Есть сплошное упоение восторженной реакцией публики на убийство Распутина, публики, которая превозносила убийц: «Не стало наконец в России злого духа... Перед дворцом Дмитрия и нашим домом на Мойке вставали на колени, молясь за нас. По церквам служили благодарственные молебны и ставили свечки в Казанском соборе», и т.д. вплоть до серьёзного описания лестного предложения силой восхитить власть императора. Предложение поступило от дяди Юсупова - Михаила (Родзянко), а также, якобы, от Колчака (что мало вероятно) и от ещё одного сановитого оригинала - Вел. князя Николая Михайловича (что более вероятно), который взывал к Юсупову: «Русского престола добивались не наследованием или избраньем. Его захватывали. [Вот это как раз в духе аристократической черни - дворцовые интриги, перевороты, кровавые разборки]. Пользуйся случаем. Тебе все карты в руки. России нельзя без царя. Но к романовской династии доверие подорвано. Народ более не желает их». «А ведь предложение это взялось из убийства. - Размышляет Феликс Юсупов, - И тому, кто, убивая Распутина, пытался спасти монарха, предлагают самому захватить престол!» - Какой восторг, какие захватывающие дух перспективы, какой самоцен, какое самооправдание! Но ведь мемуары написаны не по горячим следам, а по прошествии многих лет - то есть это плод долгого размышления, взвешенных, ответственных выводов.

Покаяние, о чём это мы? По-ка-я-ние - а как это по-русски? Место покаяния занимала мысль о собственной исключительности, и о величии совершённого Феликсом подвига, вошедшего в историю под названием «убийство Распутина». Мемуары Юсупова, тиражируемые по всему миру, только и кричат об этом.

Но ... «Что хвалишися во злобе сильне; беззаконие весь день. Неправду умысли язык твой, яко бритву изощрену сотворил eси лесть. Возлюбил eси злобу паче благостыни, неправду неже глаголати правду. Возлюбил eси вся глаголы потопныя, язык льстив. Сего ради Бог разрушит тя до конца: восторгнет тя, и преселит тя от селения твоего, и корень твой от земли живых. Узрят праведнии и убоятся, и о нем возсмеются и рекут: Се, человек, иже не положи Бога помощника себе, но упова на множество богатства своего, и возможе суетою своею ...» (Пс. 51:3)

«Что хвалишься? Что много мечтаешь о себе и сам себя в мыслях своих ставишь высоко и пред другими выказываешь, как бы коварство языка было какое достоинство? Или что много полагаешься на лесть и хитрость и опираешься на них, как на крепкую опору, как на верное орудие, - иметь вес и силу между другими, устроить свой быт и пролагать себе дальнейший путь? Что хвалишися во злобе? Удивляется Пророк, как доходят люди до такой степени зла, что в ослеплении хвалятся тем, о чем надлежит плакать? Пусть пал ты во зло, зачем ещё и хвалиться тем? Зло, дошедши до бесстыдства, есть верх развращения, признак сожжения совести и достижения глубины зол. Что хвалишися во злобе, сильне?». (Свт. Феофан Затворник).

Ссылки:

1. Минарик Л.П. Экономическая характеристика крупнейших земельных собственников России конца ХIX - начала ХХ в. М., 1971 (Текст цитирован по: Leonsija. Воспоминания Ф.Ф. Юсупова. liveinternet.ru. 10 Сентября 2012)

2. Великий князь Александр Михайлович. Книга Воспоминаний. - М: Вече, 2008.

3. Князь Феликс Юсупов. Мемуары в двух книгах. - М: Захаров, 2016.

4. Хрусталёв В.М. Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова. - М: АСТ, 2014.

5. Письма преподобномученицы великой княгини Елизаветы Феодоровны. - М: Православное Сестричество во имя Преподобномученицы Елизаветы, 2011.

6. Юдин Е.Е. Князь Феликс Юсупов в Оксфорде (1909-1912). // Преподаватель XXI век. №1, 2010, с. 256-264.

7. Солоневич И.Л. Народная монархия. - Минск: Лучи Софии, 1998.

8. Архимандрит Кирилл (Павлов) «Ищите прежде Царствия Небесного». - М: Издательство Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 2017.

9. Статья «Ирина и Феликс Юсуповы», сайт Fashiony, fashiony.ru