Где упомянут:
Письма Государыни Императрицы Александры Феодоровны:
N1. Август 1917 г.;
N 8. 20 Декабря1917 г.;
N 15. 5-го Февраля 1918 г.;
N 23. 8/21 Апреля 1918 г.
Григорий Ефимович Распутин-Новый (09.01.1869, ст. ст., - 17.12.1916, Санкт-Петербург), крестьянин слободы Покровской, Тюменского уезда, Тобольской губернии. Отец - Ефим Яковлевич Распутин; мать - Анна Васильевна, ур. Паршукова. Родился 9 января 1869 г (ст. ст.). Крещен священником Николаем Титовым 10 января 1869 в день памяти святителя Григория Нисского, в честь коего и назван. Восприемники (крёстные): дядя Матвей Яковлевич Распутин и девица Агафья Ивановна Алемасова.
17 лет отроду (1886 г.) сподобился явления Матери Божией в образе иконы Казанской. На месте чудесного явления в селе Покровском до революции был установлен поклонный крест, уничтоженный при большевиках.
2-го февраля 1887 г. венчался с Прасковьей (Парасковьей, Параскевой) Фёдоровной Дубровиной - «крестьянской девицей деревни Дубровной». У них родилось семеро детей: Михаил - родился 29 сентября 1888 года, умер 16 апреля 1893 года от скарлатины; Анна - родилась 29 января 1892 г, умерла 3 мая 1896 г. от коклюша; Георгий - родился 25 мая 1894 г., умер через три с половиной месяца от «поноса»; Дмитрий - родился 25 декабря 1895 г.; Матрена - родилась 26 марта 1898 г.; Варвара - родилась 28 ноября 1900 г.; Параскева - родилась 11 октября 1903 г., умерла 20-го декабря 1903 г. от коклюша.
В 1892-1893 гг. отправился в своё первое странничество Христа ради, после чего регулярно совершал непродолжительные паломничества по святым местам.
В 1892 г во время эпидемии холеры в Тюмени, когда в городе умерло 1216 человек, трудился санитаром-добровольцем в «заразном» холерном бараке Тюменской больницы (в советское время городская больница N 3, ул. Даудельная, 1).
Примерно в 1895-1900 гг. испытал духовный перелом, причиной которого стали два события. Первое событие - разговор с учёным иеромонахом, студентом Казанской духовной академии Мелетием Зборовским (не раньше 1898 г) (впоследствии, епископ Якутский и Вилюйский Мелетий (Зборовский)). Второе событие - чудесное явление во сне Божией Матери. Испытав внутреннее озарение, отправился в длительное странствие (примерно в 1900 г. после рождения дочери Варвары). По-видимому, какое-то влияние было оказано со стороны крестьянина-богомольца Дмитрия Ивановича Печёркина, в последствии ставшего его духовным другом.
В 1900-1903 гг. исходил пешком почти всю Россию, поклоняясь святыням. Достиг Казани, жил в монастыре «Седмиезерная пустынь», трудился, получил наставления и благословение старца схиархимандрита Гавриила (Зырянова). По свидетельству дочери Матрёны Григорьевны Соловьёвой вместе с другом Дмитрием Печёркин побыл на Афоне.
В Казани познакомился с епископом Хрисанфом (Щетковским), викарием Казанской епархии (1904-1905), который отнёсся к нему, как к благочестивому и одаренному мирянину и, по воспоминаниям современников, дал рекомендательное письмо к епископу Сергию (Страгородскому), ректору Санкт-Петербургской Духовной академии, будущему Патриарху Московскому и всея Руси.
Согласно многим публикациям о Григории Распутине, в Санкт-Петербург он прибыл в конце 1903 г. (возможно, более точная дата - конец 1904 г). В свой первый приезд в северную столицу был в Кронштадте, где познакомился с протоиереем Иоанном Кронштадтским (Сергиевым), имел с ним беседу и получил благословение на пребывание в столице. В первые приезды останавливался в Александро-Невской лавре у епископа Сергия, который представил его другим духовным лицам Санкт-Петербурга, в том числе, инспектору С-Петербургской Духовной академии архимандриту Феофану (Быстрову) - будущему архиепископу Полтавскому. Через архиепископа Феофана познакомился со студентом Петербургской Духовной Академии Иваном Федченковым (будущим митрополитом Вениамином), а также с иеромонахом Илиодором (Труфановым) (29 декабря 1903 г.). Подружился и с епископом Гермогеном (Долгановым, Долганевым).
Был приглашён в дом Вел. князя Петра Николаевича и его супруги Вел. княгини Милицы Николаевны (черногорской принцессы), которые узнали о приезде в Петербург сибирского странника Григория от архимандрита Феофана и через него сделали приглашение, которое было принято Григорием. В доме Милицы Николаевны встречался и с её родной сестрой - Вел. княгиней Анастасией Николаевной, и с братом Петра Николаевича - Вел. князем Николаем Николаевичем (младшим). Возможно, сёстры-черногорки впервые встретили Григория Распутина ещё ранее в Киево-Печерской Лавре на богомолье.
По-видимому, в начале 1904 г. (либо в начале 1905) вернулся домой в Покровское к семье. Дочерям к тому времени исполнилось: Матрёне - 5 лет, а Варе - 3 года. С тех пор каждый год приезжал в Санкт-Петербург и подолгу гостил там у своих новых духовных друзей, но также подолгу жил и у себя дома в Покровском с семьёй, особенно приурочивая свои приезды домой к периоду сельскохозяйственных работ: сбору урожая по осени, вспахиванию поля по весне.
После возвращения из первого длительного странствия начал старчествовать - духовно окормлять людей. Вокруг него сложился круг близких ему людей, кто разделял его духовные устремления и получал от общения с ним духовную пользу. Это, прежде всего, односельчане и родственники: Николай Матвеевич Распутин, Николай Павлович Распопов, Илья Тимофеевич Арапов, Евдокия и Екатерина Ивановны Печёркины, проживавшие в его доме, их брат Дмитрий Печёркин, с которым Григорий вместе начинал ходить на богомолье. Впоследствии Печеркин послушничал на Афоне, но затем вернулся на родину и проживал в Покровском. Многие люди отовсюду специально приезжали к Григорию Ефимовичу за духовным назиданием, причём, как простого звания, так и представители высшего общества, столичной интеллигенции и духовенства. Это возбуждало непонимание, зависть и нездоровую ревность.
Григорий Ефимович вырыл на своей конюшне старого дома часовню-пещеру, где уединялся, предаваясь Божественному созерцанию и молитве. Вследствие доноса и последующего за ним разбирательства с привлечением экспертов в области сектоведения, часовню-пещеру пришлось закопать.
В 1905 г. в доме Вел. князя Петра Николаевича и Вел. княгини Милицы Николаевны познакомился с Государем Императором Николаем II и Государыней Императрицей Александрой Феодоровной.
В 1906 г. впервые получил приглашение посетить Царский дворец, где при встрече с Царской Четой преподнёс Их Величествам икону св. прав. Симеона Верхотурского.
Вскоре написал прошение на Высочайшее Имя разрешить ему и его потомству именоваться фамилией Новый. Прошение было удовлетворено.
По письменной рекомендации Николая II посетил раненых детей Столыпина, на которого было совершено покушение на Аптекарском острове.
В марте 1907 г. в доме Вел. княгини Милицы Николаевны по просьбе Государыни Александры Феодоровны познакомился с фрейлиной Её Величества - Анной Александровной Танеевой, которой предрёк неудачное замужество и указал на благословенный для неё Богом путь служения Их Величествам.
Не одобрил венчания Вел. князя Николая Николаевича и Вел. княгини Анастасии Николаевны (Станы), которое произошло 29 апреля 1907 г., в Ялте (Анастасия Николаевна развелась с первым мужем - герцогом Лейхтенбергским Георгием Максимилиановичем 15 ноября 1906 г.).
В том же году (1907) Г.Е. исцелил Царевича Алексея, у которого случился опасный приступ болезни. Свидетелем чуда была Вел. княгини Ольга Александровна, оставившая об этом воспоминания.
В том же году епископом Тобольским Антонием (Каржавиным) было отдано секретное распоряжение Тобольской Духовной Консистории возбудить дело относительно принадлежности крестьянина слободы Покровской Григория Ефимовича Распутина-Нового к секте хлыстов.
В Санкт-Петербурге вокруг старца Григория сформировался круг близких ему людей, его последователей. Многие из них приезжали в Покровское. В частности, неоднократно гостили в доме Распутиных-Новых: Х. М. Берладская, О. В. Лохтина, А. Н. Лаптинская, Зинаида Манштедт, Мария Головина. Среди гостей в материалах «Тобольского дела» упомянуты имена г-жи Е. Сильверс, сестер Екатерины Дмитриевны и Елены Дмитриевны Соколовых, супругов Медведь (священника Романа Медведь и его жены Анны Николаевны). Приезжала в Покровское и няня царских детей Мария Вишнякова. Дважды побывала у него на родине Анна Александровна Танеева (Вырубова), а также Юлия Александровна фон Ден. Участвовала в паломнических поездках в Верхотурье и Тобольск, хотя и инкогнито, но в сопровождении Григория Ефимовича, и сестра Государя - Вел. княгиня Ольга Александровна.
В 1908 г. недовольство Вел. князя Николая Николаевича и сестёр-черногорок в отношении старца Григория Распутина-Нового переросло в раздражение в связи с решением Государя Императора Николая II признать аннексию Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией. Решение Государя связывали с влиянием Распутина.
В 1909 году почти одновременно со слухами о влиянии Распутина на политику, появились слухи о посещении Распутиным бань вместе с женщинами. Этим слухам доверился архимандрит Феофан (Быстров). 22 февраля 1909 года он был хиротонисан во епископа Ямбургского, и назначен викарием Санкт-Петербургской епархии. Свои сомнения в отношении Григория Распутина он высказал Государыне Александре Феодоровне. Чтобы рассеять предубеждённость владыки Феофана, Государыня попросила его совершить поездку вместе с Григорием и монахом Макарием в Верхотурье-Покровское. Но недовольство епископа Феофана старцем Григорирем в результате поездки только усилилось. По возвращении из поездки владыка Феофан и иеромонах Вениамин (Федченков) неожиданно обвинили его в духовной прелести. Старец пал в ноги своим обвинителям и просил прощения. Государыня Императрица Александра Федоровна при встрече с владыкой Феофаном на высочайшем приеме попыталась защитить Григория Ефимовича. Но попытка её оказалась тщетной - последовал окончательный разрыв епископа Феофана с Григорием.
В том же году (1909) П.А. Столыпин установил негласное полицейское наблюдение за Г.Е. Распутиным-Новым, которое было снято через несколько дней по личному распоряжению Императрицы Александры Федоровны. Столыпин представил Государю доклад о слухах, циркулировавших в обществе относительно поведения Распутина.
Несмотря на разрыв с Феофаном, старец Григорий продолжал дружить с еп. Гермогеном и иеромонахом Илиодором, ездил к Илиодору в Царицын, а к Гермогену в Саратов. В свою очередь, Илиодор в сопровождении Григория Ефимовича приезжал в Покровское, где Илиодор выкрал у своего духовного друга письма Императрицы.
В 1910 г. появилась статья известного сектоведа В.Д. Бонч-Бруевича в журнале «Современник» о Г.Е. Распутине-Новом. Григорий Ефимович переехал на квартиру коллежского секретаря Георгия Петровича Сазонова. Домочадцы Сазонова явились свидетелями молитвенных подвигов старца Григория. Познакомился с Марией Головиной, дочерью действительного статского советника, камергера Двора Е.С. Головина. Её мать - Любовь Валериановна Головина была родной сестрой О.В. Палей (ур. Карнович), и вместе с дочерью входила в круг ближайшего окружения Григория Ефимовича. Мария дружила с Феликсом Юсуповым, которого и познакомила в дальнейшем со старцем Григорием.
Епископ Феофан, настроенный крайне раздражительно против Григория, получил анонимную письменную исповедь, на основании которой написал Государю Императору Николаю II письмо с разоблачением Распутина. Назначение епископа Феофана в Крым епископом Таврическим и Симферопольским (19 ноября 1910 г.) было воспринято «обществом», как результат происков Распутина, хотя на самом деле владыка по слабости здоровья нуждался в более тёплом климате. Перед отъездом в Крым епископу Феофану удалось очернить Григория Ефимовича в глазах епископа Гермогена (Долганова) и заручиться его, Гермогена, поддержкой.
Фрейлина Государыни С.И. Тютчева начала активно интриговать против Григория Ефимовича, распространяя в высшем свете нелепицы про купание Распутиным Вел. княжон. Николай II вызвал С.И. Тютчеву для разговора по этому поводу. Освобождение Тютчевой от обязанностей воспитательницы Царских Детей было отнесено к проискам Распутина. Был обвинён в растлении няни Царских Детей Марии Ивановны Вишняковой. Назначенное Государем расследование выявило клевету со стороны Вишняковой, о чём с горечью, хотя и не без иронии, вспоминает в своих мемуарах Вел. княгиня Ольга Александровна. В газетах «Московские ведомости» и «Речь» появились статьи, освещавшие события вокруг Тютчевой и Вишняковой в отрицательном для Распутина свете. Государь был возмущен откровенной ложью и заказным характером поднятой газетной шумихи против Григория. Он потребовал от премьер-министра и одновременно мин. вн. дел П.А. Столыпина прекратить травлю Распутина в печати.
Зимой 1911 г. Государыня Императрица Александра Феодоровна завела тетрадь, куда стала записывать духовные высказывания старца. Записи из этой тетрадки легли в основу брошюры, которая была издана хлопотами Императрицы под заголовком «Г.Е. Распутин-Новый. Благочестивые размышления». Григорий Ефимович не без материальной помощи своих Царственных Друзей совершил паломничество на Святую Землю и Афон.
Григорий Ефимович ходатайствовал перед Царем за иеромонаха Илиодора (Труфанова), который в Царицыне отказался подчиняться церковным и гражданским властям. В Григории Ефимовиче видели противника Столыпина. Так, к проискам Распутина и его негативному политическому влиянию было отнесено общественностью назначение, вопреки желанию Столыпина, В.К. Саблера обер-прокурором Св. Синода вместо С.М. Лукьянова. В неприятных для Столыпина событиях весны 1911 г.: разгоревшемся конфликте с Гос. Советом по поводу «Закона о земском управлении западных губерний», нараставшем недовольстве Столыпиным в широких политических кругах и в Думе, и даже в том, что Столыпин подал прошение об отставке, считая, что оказанное ему противодействие недопустимо - во всём этом склонны были винить Распутина.
Летом 1911 г. Григорий Ефимович, возвратившись в Санкт-Петербург, написал брошюру, где он отразил впечатления от паломничества на Святую землю. При содействии Императрицы брошюра была издана. Затем он совершил поездку в Царицын, где передал иеромонаху Илиодору от Царицы 3000 руб. для паломничества по Волге. Встречался с графом Витте. Участвовал в Царских торжествах в Киеве.
Осенью 1911 г. на премьер-министра П.А. Столыпина было совершено покушение, в результате которого Пётр Аркадьевич скончался. Гибель премьер-министра породила новую волну слухов. Не только убийство Столыпина, но даже охлаждение к нему Царя рассматривали, как результат сведения личных счётов Распутина со Столыпиным. Всё более усиливавшиеся в общественных кругах пересуды побудили епископа Феофана поднять вопрос о Распутине перед Государыней Императрицей Александрой Федоровой. Владыка поставил целью опорочить сибирского старца и добиться его удаления от Двора. Разговор Феофана с Её Величеством о Распутине произошёл в Ливадийском дворце.
В конце 1911 - начале 1912 г. произошел окончательный разрыв между старцем Григорием Распутиным-Новым с одной стороны, и иеромонахом Илиодором и епископом Гермогеном с другой. В декабре 1911 г. еп. Гермоген и иером. Илиодор совершили попытку насильственного физического воздействия на Григория Ефимовича. Узнав подробности, Царь с Царицею ужаснулись поведению духовных лиц. Следствием содеянного явилось предписание Св. Синода еп. Гермогену и иером. Илиодору покинуть С-Петербург. Но оба отказались подчиниться решению Синода и воле Государя.
В январе 1912 г. епископ Гермоген написал письмо Царю с обличением Распутина. Прочитав письмо, Государь потребовал от Св. Синода отправить еп. Гермогена в Саратов. Однако Гермоген не намерен был подчиняться и продолжал где только можно говорить против Распутина, с обязательным присовокуплением Высочайших Имен. Синод принял решение выслать Гермогена в Жировицкий монастырь, а Илиодора во Флорищеву пустынь, обоих за неповиновение властям, ни светским, ни церковным, а Илиодора к тому же за странную, перешедшую всякие грани дозволенного деятельность в Царицыне. В ответ еп. Гермоген дал столичной газете интервью, где в очередной раз грязно оклеветал Григория Ефимовича. Иеромонах Илиодор, со своей стороны, начал грозить всероссийским скандалом. Увещевать и успокоить Илиодора попытались Анна Александровна Вырубова и ее родственники, но попытка не увенчалась успехом. Более того, Труфанов опубликовал в прессе свою записку - грязный пасквиль с крикливым заглавием «Гришка». Но и на этом он не успокоился и начал шантажировать Государыню Императрицу Александру Феодоровну искажёнными копиями выкраденных им в Покровском писем. Поведение Гермогена и Илиодора побудило Царя отдать распоряжение министру вн. дел о немедленной высылке их обоих. В ситуацию попытался вмешаться известный в Санкт-Петербурге врач Бадмаев. Он выступил посредником между Царской Четой и опальными монахами, но также безуспешно. Наконец, иеромонах Илиодор с помощью полиции был выдворен из С-Петербурга. Гермогена удалось уговорить, и он уехал самостоятельно, впрочем, при негласном сопровождении полицейских агентов. Не остался без последствий скандал и для старца Григория - за ним вновь по распоряжению министра внутр. дел А.А. Макарова было установлено полицейское наблюдение.
Одновременно в газете «Голос Москвы» были опубликованы письма известного духовного писателя Михаила Александровича Новоселова против Распутина. Номера газеты были конфискованы. Кампанию по дискредитации Распутина, начатую Гермогеном и Илиодором и продолженную Новосёловым, энергично поддержал А.И. Гучков. Он сделал запрос в Думе по поводу незаконности распоряжения правительства о конфискации газеты «Голос Москвы» со статьёй Новосёлова против Распутина. Новосёлов, в свою очередь, передал Гучкову свою брошюру «Распутин и мистическое распутство» с анонимной клеветнической «исповедью». Благодаря стараниям Гучкова искажённые копии украденных Илиодором писем Григория Ефимовича к Царице были распространены в общественных кругах. В разговоре с министром печати Государь выразил своё негодование печатной кампанией против Г.Е. Распутина-Нового, истинной целью которой являлось - подрыв авторитета Царя и Царицы в глазах народа. Государь ещё раз потребовал от министра вн. дел Макарова прекратить травлю Распутина.
Однако, позиция Государя не нашла понимания у министров. В феврале 1912 г. премьер-министр Коковцов, сменивший Столыпина, вместе с обер-прокурором Саблером попытались через министра Двора Фредерикса уговорить Государя выслать Распутина в Покровское. Понимая, что Григорий Ефимович совершенно ни при чём, Государь ответил возмущенным отказом. Министр внутр. дел Макаров представил Царю доклад по поводу Распутина. Премьер-министр Коковцов на высочайшей аудиенции решился лично изложить Государю своё мнение о Распутине. Государь остался непреклонен и продолжал защищать сибирского крестьянина.
Тогда против Распутина подготовил речь и произнёс её на высочайшем приёме председатель Гос. Думы Родзянко. В ответ Государь поручил Родзянко изучить материалы Тобольского дела и доложить результаты. Государь рассчитывал на беспристрастность Родзянко, но неожиданно к подготовке доклада Родзянко подключил депутатов Думы Гучкова и Шубинского - врагов Распутина и противников Николая II. Узнав об этом странном решении, Государыня поручила товарищу обер-прокурора Синода Петру Степановичу Даманскому забрать материалы дела у Родзянко. Но тот, в грубой форме отчитав Даманского, отказался исполнить просьбу Государыни.
По инициативе премьер-министра Коковцова между ним (Коковцовым) и Вдовствующей Императрицей Марией Федоровной произошёл разговор о Григории Распутине. Коковцов рассчитывал заручиться поддержкой Марии Феодоровны перед своей встречей с Распутиным. Встретившись с Григорием Ефимовичем на его квартире, Коковцов посулил ему крупную сумму денег (200 тыс. руб.), в случае, если он уедет из С-Петербурга. Григорий Ефимович был расстроен и возмущён, тем, что его подкупают, и от денег решительно отказался. Неудача Коковцова заставила Императрицу Марию Федоровну лично поговорить с Государем и Государыней по поводу Григория. После этого разговора Коковцов вновь поднял перед Царем вопрос о Распутине на Высочайшем докладе. Столь мощное, беспрецедентное давление на Царя и Царицу в вопросе, касающемся сугубо их личных симпатий, всё же возымело действие. Старец Григорий вынужден был покинуть С-Петербург и уехать в Покровское, получив на то согласие своих Венценосных Друзей.
Тем временем, доктор Бадмаев безуспешно пытался получить у Илиодора подлинники писем, украденных Труфановым ещё в 1909 году в Покровском. Эту задачу всё же удалось решить, но не Бадмаеву, а министру внутр. дел Макарову - он, наконец-то, получил подлинники писем Государыни и Вел. княжон к Распутину, которые Макаров передал лично Государю, но Государь не нашёл в них ничего плохого и прочитав, спокойно положил в ящик стола.
Меж тем, председатель Думы Михаил Владимирович Родзянко продолжал готовить доклад по материалам Тобольского разбирательства. Свои выводы, а паче, собранные отовсюду «улики»: в основном грязные сплетни и фальсифицированные «фото-факты», он поспешил изложить и показать Императрице Марии Федоровне, думая, подобно Коковцову, заручиться её поддержкой.
Весной 1912 г. Родзянко, наконец, решился представить Царю доклад о Распутине. Практически одновременно с докладом Родзянко Гучковым была произнесена «сокрушительная», громогласная речь против Распутина в Думе. И Государь, и Государыня были крайне возмущены оскорбительной, лживой и провокационной речью Гучкова.
Прекрасно понимая, что действия и Гучкова, и Родзянко были скоординированы, Государь отказал Родзянко в высочайшей аудиенции, которую тот просил, чтобы услышать мнение Царя по поводу своего доклада.
Не унимался и Труфанов, требуя от Синода предать Распутина суду.
Меж тем, Григорий Ефимович возвратился после длительного отсутствия в С-Петербург. Его приезд совпал с отъездом Царской Семьи в Крым. Григорий Ефимович, вопреки сплетням, поехал не в Крым, а в Москву. В дороге он познакомился с издателем А.Ф. Филипповым, который вскоре разместил в журнале «Дым Отечества» свои статьи в защиту Г.Е..
Весной 1912 года был пройден некий поворотный рубеж во взаимоотношениях общества и старца Григория. Наступили небольшие, но перемены к лучшему, а сплетни и пересуды, разбившись о непреклонность Государя и Государыни в отношении Их Друга, поутихли.
Благоприятные для старца Григория изменения произошли и в духовном ведомстве. Летом 1912 г. епископ Феофан (Быстров) был переведён из Крыма в Астрахань с титулованием Астраханским и Енотаевским (с 25 июня 1912 г.). Тем самым, прекратились назойливые, досадные его притязания на роль спасителя России от монстра-сектанта, каким он стремился представить Григория Ефимовича перед Царём и Царицей, будучи в Крыму.
С Тобольской кафедры был смещён епископ Антоний (Коржавин) - противник Г.Е., затянувший до невозможности дело о «хлыстовстве» Распутина, хотя никаких улик с момента его возбуждения так и не появилось. На его место был назначен епископ Алексей (Молчанов). Меж тем, Григорий Ефимович по дороге из Москвы в Тюмень познакомился с сыном епископа Алексия (Молчанова), Леонидом Молчановым, который поспособствовал встрече нового правящего архиерея Тобольской епархии со старцем Григорием. Близко познакомившись со знаменитым крестьянином из Покровской слободы и хорошо узнав этого человека, владыка Алексей возобновил «Тобольское дело», поставив целью завершить тянувшееся много лет расследование. Он затребовал сведения от причта Покровской церкви и лично изучил материалы дела. 29 ноября 1912 г. Тобольской Духовной Консисторией было вынесено заключение, согласно которому с крестьянина Г.Е. Распутина-Нового были сняты все обвинения в хлыстовстве, как не имеющие под собой никакого основания. Старец Григорий был признан «православным христианином, человеком духовно настроенным и ищущим правды Христовой». Заключение было разослано многим высокопоставленным лицам и некоторым депутатам Государственной думы. Дело было прекращено.
Осенью 1912 г. старец Григорий на коленях молил Государя не начинать войны с Турцией, против которой выступили славянские государства Балканского полуострова: Болгария, Греция, Сербия и Черногория, объединившиеся в Балканский союз. Россия висела на волоске от вступления в Балканскую войну против Османской империи (началась 25 сентября 1912 г) в защиту братских православных народов, что спровоцировало бы немедленный военный ответ Австро-Венгрии и Германии. Но Николай II не сделал рокового шага, тем самым, суд над Россией был отсрочен на пять лет.
Старец Григорий чудесным образом исцелил Царевича Алексея, у которого в польском городе Спале, где Царская Семья находилась на отдыхе, случилось резкое обострение его наследственного заболевания. Положение казалось безнадёжным, собравшийся консилиум врачей был беспомощен, начали печатать бюллетени, что означало скорую драматическую развязку. Но после телеграммы, присланной Гр. Еф. Распутиным-Новым из Покровского вопреки всем прогнозам, наперекор неумолимому року кризис миновал, Алексей Николаевич был спасён. Свидетелями произошедшего стали врачи, лечившие Алексея, а также многие высокопоставленные лица в окружении Царской Семьи.
Примерно в тот же период времени ярый противник Григория Ефимовича, иеромонах Илиодор Труфанов, написал послание Св. Синоду, в котором отрёкся от Святой Церкви и Господа Иисуса Христа.
Зимой 1913 г. министром внутр. дел вместо А.А. Макарова был назначен Николай Алексеевич Маклаков, а товарищем мин. вн. дел - Владимир Фёдорович Джунковский, который параллельно разрушению системы политического сыска, направил свои усилия на сбор компромата против Распутина, видимо, решив, что это и есть его главная миссия на ответственном посту.
На праздничном богослужение в Казанском соборе С-Петербурга в честь 300-летия Царствования Дома Романовых произошло столкновение Г.Е. Распутина-Нового, который был официально приглашён на богослужение, с председателем Гос. Думы М.В. Родзянко, который в грубой манере потребовал от крестьянина покинуть собор, где, по мнению Родзянко, он занял неподобающее его положению место. Григорий Ефимович не стал устраивать скандала и смиренно удалился.
Весной 1913 г. Г.Е. Распутин-Новый присутствовал на праздничном богослужении в Успенском соборе Костромы, затем на торжественных мероприятиях в Москве.
Летом 1913 г. по распоряжению министра вн. дел Н.А. Маклакова с Г.Е. Распутина-Нового было снято полицейское наблюдение.
Григорий Ефимович близко к сердцу принял трагические события на св. Горе Афон, насильственное выдворение с Афона монахов-имяславцев. Между ним и Государем Николаем II состоялся разговор по поводу случившихся церковных нестроений и судьбы высланных монахов. Старец просил Царя о смягчении их участи. Царь сделал всё возможное, обратившись с призывом о милосердии к Синоду.
У Царевича Алексея Николаевича в руке возникли сильные боли, но по молитве старца Григория он получил облегчение.
Осенью 1913 г. Г.Е. Распутин-Новый приезжал в Ялту в то время, когда в Крыму находилась Царская Семья. Визиты старца Григория в Ливадийский дворец вызывали любопытство простого населения и одновременно раздражение среди представителей отдыхавшего в Крыму высшего сословия. Следствием сего явился план градоначальника Ялты генерала Думбадзе убить Григория Распутина. Эти намерения стали известны министру вн. дел Маклакову, и действия Думбадзе были вовремя пресечены.
Воспользовавшись благоприятным моментом, и решив, что совместное нахождение в Крыму Царицы и Распутина - удобный повод, враги старца Григория вбросили в общество очередную информационную утку, пытаясь скомпрометировать и Государыню, и Григория Ефимовича. Чтобы не создавать новых поводов для злобных выпадов и не порождать своим присутствием новых уродливых фантазий, старец Григорий, недолго побыв в Крыму, возвратился в Петербург, где переехал на новую квартиру в доме генерал-майора Алексея Порфирьевича Веретенникова, по адресу Английский проспект, дом 3 (октябрь 1913 г.).
В конце 1913 года епископом Тобольским Варнавой (Накропиным), вступившим в управление Тобольской епархией 13 ноября 1913 г., было возбуждено перед Св. Синодом ходатайство о прославлении свт. Иоанна Тобольского (Максимовича). Владыку Варнаву горячо поддерживал старец Григорий Ефимович Распутин-Новый, который был дружен с еп. Варнавой и ходатайствовал перед Царём об исполнении духовных чаяний православных тоболян.
Зимой 1914 г. в кабинете министров произошли перемены. На пост премьер-министра вместо Коковцова назначен Иван Логгинович Горемыкин, а министром финансов - Пётр Львович Барк. Новые министры, помимо своих профессиональных возможностей отличались более спокойным отношением к старцу Григорию Распутину, соответственно, взаимоотношения их с Царём и Царицей были свободны от досадных попыток вмешательства в их личную жизнь.
У Царя и Царицы появился новый родственник - князь Феликс Феликсович Юсупов-Сумароков-Эльстон (Феликс Юсупов) - сын Ф.Ф. Сумарокова-Эльстона и Зинаиды Николаевны Юсуповой, одной из близких подруг Вел. княгини Елизаветы Феодоровны. Он женился на племяннице Государя - княжне Ирине Александровне Романовой (февраль 1914 г.). Впоследствии Феликс Юсупов стал организатором и одним из исполнителей убийства старца Григория.
13 февраля 1914 при посредничестве старца Григория Ефимовича Распутина-Нового состоялась Высочайшая аудиенция, данная в Царскосельском дворце представителям монахов-имяславцев в составе: иеросхимонаха Николая, схимонаха Мартиниана, схимонаха Исаакия и монаха Манасии. В этот же период времени Григорий Ефимович открыто выразил свою поддержку афонским монахам-изгнанникам. Его высказывания были приведены газетой «Русское Слово» (Москва) в заметке от 1 июля 1914 г.
Весной 1914 г. на квартире у Григория Ефимовича, во время одного из духовных собраний его почитателей был сделан групповой фотоснимок, истории появления которого уделила внимание А.А. Танеева (Вырубова) на страницах своих воспоминаний. Фотография разошлась по салонам и газетным публикациям, наделав много шума, и была представлена, как доказательство кутежей и оргий в доме Распутина. Вскоре Г.Е. Распутин-Новый вместе со своим отцом, Ефимом Яковлевичем Распутиным, который гостил у сына, выехали в Покровское. Побыв дома, старец Григорий вернулся в Москву, затем уехал в Петроград, а оттуда в Ялту, где находился с 14 по 21 мая.
В этот период времени проявился неподдельный интерес печатных издательств к личности Григория Распутина. Было опубликовано много бесед с ним газетных репортеров. В частности, подобного рода интервью, довольно подробное и данное в положительном ключе, появилось в газете «Ялтинский вестник». Из Крыма Григорий Ефимович возвратился в С-Петербург.
В июне 1914 г. Григорий Ефимович в сопровождении Анны Вырубовой и Марии Головиной уехал в Покровское, затем в Верхотурский монастырь. Проводив высоких паломниц, Григорий Ефимович из Верхотурья один отправился в Покровское, а оттуда вернулся в Петербург, чтобы забрать дочерей.
17/30 июня Григорий Ефимович был в Александровском дворце и простился с Царём и Царицей. Вскоре он вместе с дочерями выехал из Петербурга в Покровское.
29 июня/12 июля 1914 г. в селе Покровском на Г.Е. Распутина-Нового было совершено покушение. Мещанка Хиония Гусева нанесла старцу ножевое ранение в области живота. При расследовании Гусева призналась, что её подослал Сергей Труфанов - бывший монах Илиодор. Оперировали Григория Ефимовича в его доме в Покровском при свечах. 3 июля был отправлен на пароходе «Ласточка» в Тюменскую больницу, где некогда работал санитаром в холерном бараке (в 1892 г.). Погрузка на пароход происходила при звоне колоколов и большом стечении народа из Покровского и близ лежащих селений.
10/23 июля Австро-Венгрия предъявила Сербии неприемлемый для независимого государства ультиматум. По этому поводу состоялось экстренное заседание совета министров.
После объявления Австро-Венгрией войны Сербии (15/28 июля) Григорий Ефимович из тюменской больницы послал Императору Николаю II несколько телеграмм с просьбой не затевать войны. Государь колебался в вопросе о мобилизации (общая или частичная), испытывая сильное давление со стороны министра ин. дел. Сергея Дмитриевича Сазонова и Вел. князя Николая Николаевича, который действовал через начальника штаба Верховного Главнокомандующего генерала Н.Н. Янушкевича. После телеграммы Распутина, которой Николай II был раздражён, Государь всё же приостановил подготовку указа о всеобщей мобилизации, но ненадолго. Указ был принят. Германский посол Пурталес потребовал от Николая II немедленно остановить мобилизацию, но это уже невозможно было сделать, даже технически. 19 июля/1 августа Германия объявила войну России. Молох войны закрутился.
В августе 1914 г. Григорий Ефимович, не до конца оправившийся после ранения, недостаточно окрепший, расстроенный и подавленный, вернулся в Петроград. Анна Александровна Вырубова нашла ему новую квартиру на улице Гороховой, дом 64. Сразу же по распоряжению товарища министра внутр. дел Джунковского за Распутиным было установлено «наружное» наблюдение.
Остаток года был особенно неблагоприятным для внутреннего душевного состояния Григория Ефимовича: сказывались последствия тяжёлого ранения, осложнились отношения с Царём. В этот период времени сообщения с Царской Семьёй осуществлялись при посредничестве Анны Александровны Вырубовой, которая часто приезжала на квартиру Григория Ефимовича по поручению Царицы. Иногда встречи происходили в маленьком домике Анны в Царском Селе.
2 января 1915 г. произошло крушение поезда, в котором ехала Анна Вырубова. Она получила серьёзные травмы, и врачи считали её безнадёжной. К умирающей Анне Государыня вызвала старца Григория. Помолившись, он успокоил Царицу и родителей Анны, заверив, что она будет жить, но останется калекой. Так оно и произошло.
Весной 1915 г., когда Русской армией был взят город-крепость Перемышль, а Государь Император возвратился в Царское Село, Григорий Ефимович выехал в Москву. В Москве он посетил ресторан «Яр», где против него была устроена провокация. Ряд обстоятельств указывает на то, что это была именно провокация: странное поведение жандармов, отсутствие с их стороны протоколированных записей, датированных днём происшествия, появление полицейских показаний только по прошествии многих дней, отсутствие опрошенных свидетелей и т. д. Оставшиеся в мемуарах воспоминания очевидцев дают основание предполагать, что произошедшее было чётко спланированным действием, главную роль в котором сыграл актёр, или подставная личность, а ещё точнее двойник Распутина. Непосредственным организатором действа был начальник корпуса жандармов и товарищ министра вн. дел В.Ф. Джунковский.
Поскольку во время инцидента были названы Высочайшие имена, а это обстоятельство на фоне отвратительной картины случившегося широко обсуждалось в прессе, министр внутр. дел Н.А. Маклаков представил Николаю II доклад на основании показаний жандармов, написанных месяцем позже. Противоречивость изложенных сведений заставила Государя послать в Москву флигель-адъютанта Н.П. Саблина. Результатом проведённого Саблиным расследования явилось признание московским градоначальником Александром Александровичем Адриановым лживости показаний против Распутина.
Вскоре Маклаков отстранил Адрианова от исполнения обязанностей градоначальника, сославшись на допущенные по его вине в военное время трёхдневные беспорядки в Москве с погромом немецких магазинов и попыткой разорения Марфо-Мариинской обители.
На фоне военных неудач (немцы осуществили прорыв фронта 3-ей армии ген. Радко-Дмитриева, за которым последовал прорыв линии обороны русских войск на участке реки Сан между Ярославом и Перемышлем, Русская Армия вынуждена была отступить) произошедшее в ресторане «Яр» сильно огорчило Государя: поведение высших полицейских чинов было просто предательским. Расстроенный Государь срочно выехал в Ставку... После возвращения Николая II в Царское Село, министр внутр. дел Н.А. Маклаков получил отставку.
В июне 1915 г., на должности министров были назначены ставленники Вел. князя Николая Николаевича, кто занимал, как и их патрон, однозначно отрицательную позицию в отношении Распутина: военным министром генерал А.А. Поливанов (вместо генерала В.А. Сухомлинова); министром вн. дел Н.Б. Щербатов (вместо Н.А. Маклакова); министром юстиции И.Г. Щегловитов (вместо А.А. Хвостова); министром земледелия А.В. Кривошеин; начальником походной канцелярии - В.Н. Орлов; обер-прокурором А.Д. Самарин (вместо В.К. Саблера). Особенно резко выступал против Григория Ефимовича А.Д. Самарин, входивший к тому же в близкое окружение Вел. княгини Елизаветы Феодоровны.
В июле 1915 г. в стране фактически создалось двоевластие. Министры в полном составе не стеснялись проводить совещания в Ставке, где председательствовал Вел. кн. Николай Николаевич. Меж тем, Ставка в военном отношении бездействовала: к августу 1915 г. пала Варшава, затем крепость Ковно (Каунас), Новогеоргиевск, город-крепость Осовец, произведена эвакуация Брест-Литовска. В Москве произошло совещание представителей земств и городов, сформировавшее новую общественную структуру «Земгор», оппозиционную Верховной власти. Появились слухи о готовящемся заточении Государыни Императрицы Александры Федоровны в монастырь. Меж тем, в этот напряженнейший во всех отношениях момент перед Государем вновь был поднят вопрос о Распутине. С инициативой выступил ген. Джунковский, подготовивший и представивший Государю доклад по поводу инцидента в ресторане «Яр». Доклад Джунковского вызвал недоумение Николая II: дело давнее и уже решённое, нужно ли ворошить старое во время великого напряжения всей страны? Или больше нечем заняться начальнику Жандармского корпуса и товарищу министра внутренних дел? Видимо, доклад Джунковского оказался последней каплей, переполнившей чашу царского терпения.
Ответ Государя был настолько же решительным, насколько совершенно неожиданным, опрокидывающем всю так тщательно готовившуюся против него комбинацию. Государь Император Николай II принял решение - взять на себя верховное главнокомандование армией. Результатом сего явилось отстранение от верховного главнокомандования Вел. кн. Николая Николаевича. Вместе с ним отправлен в отставку генерал Джунковский.
Совет Министров провёл экстренное заседание, на котором все министры, кроме Горемыкина и Александра Хвостова, выступили против принятия Государем верховного главнокомандования армией. Поддержку Царю оказали лишь три человека из его ближайшего окружения - Государыня Императрица Александра Феодоровна, её близкая подруга Анна Александровна Вырубова и старец Григорий Ефимович Распутин-Новый.
Крутой поворот, произведённый Государем Императором Николаем II, не замедлил принести добрые плоды. Уже в сентябре месяце под непосредственным командованием Царя Русская Армия ликвидировала попытки прорыва германских войск в районе Вилейки и перешла в успешное контрнаступление (Вильно-Молодечненская операция).
Ответная реакция противоположного стана также последовала незамедлительно. За всё заплатил Григорий Ефимович Распутин-Новый. Истерия против него вспыхнула с новой силой и достигла небывалых размеров. В газетах «Биржевые ведомости» и «Вечернее время» появились заказные статьи, где перетряхивались старые и новые сплетни о Распутине и особенно старательно выпячивалось его отрицательное воздействие на Царя.
Григорий Ефимович покинул Петроград и выехал в Покровское. Из Сибири он прислал Государю телеграмму с просьбой разрешить пропеть величание у гробницы святителя Тобольского Иоанна (Максимовича). С согласия Государя Императора Николая II и по благословению епископа Тобольского Варнавы (Накропина) - духовного друга старца Григория, величание святителю Иоанну было пропето. Именно владыка Варнава и старец Григорий Распутин-Новый были инициаторами прославления святителя Иоанна, ещё в 1913 г. выразив чаяния простых тоболян перед церковной и царской властью. Однако, реакция последовала незамедлительно.
В сентябре 1915 г. в Синоде состоялось слушание дела о самовольстве Тобольского епископа Варнавы в связи с пением величания святителю Тобольскому Иоанну (Максимовичу). Согласно вынесенному определению Синода епископа Варнаву было решено удалить от управления епархией. Обер-прокурор Самарин представил Государю синодальный доклад, на котором Государь поставил свою резолюцию с просьбой к Синоду пересмотреть решение и проявить снисходительность в отношении еп. Варнавы.
В сентябре 1915 г. Государь распустил Гос. Думу, а в Могилеве прошло заседание Совета Министров, на котором был поставлен вопрос о замене премьер-министра Горемыкина, который считался «распутинцем».
Вернувшись из Ставки в Царское Село, Государь нанёс ещё один удар сложившейся против него коалиции, уволив министра вн. дел Щербатова и обер-прокурора Св. Синода Самарина. Произошедшие перемены позволили старцу Григорию возвратиться из Сибири в Петроград.
В октябрь 1915 г. указом Государя Императора Николая II от занимаемой должности отстранён министр земледелия Кривошеин - ставленник Вел. князя Николая Николаевича, а управляющим министерством вн. дел назначен Алексей Николаевич Хвостов.
В ноябре 1915 г. после возвращения Государя с Наследником в Царское Село из поездки в Одессу, Рени (на границе с Румынией) и Херсон, митрополитом Петроградским и Ладожским был назначен архиепископ Карталинский и Кахетинский, член Святейшего Синода и Экзарх Грузии Питирим (Окнов). Он сменил митрополита Владимира (Богоявленского), который был переведён в Киев. Митрополит Владимир, будучи первенствующим архиереем в Св. Синоде, занимал резко отрицательную позицию в отношении Григория Распутина, что неоднократно подчёркивал в своих выступлениях, в том числе и с амвона.
Вместо отставленного Самарина обер-прокурором Синода назначен А.Н. Волжин, более лояльно относившийся к Гр. Еф. Распутину-Новому. Новый обер-прокурор вновь вынес на рассмотрение Синода «тобольско-варнавинское дело». В декабре 1915 г. на очередном заседании Св. Синода выяснилось, что более года тому назад Синод уже обращался с просьбой к Царю о прославлении святителя Иоанна (Максимовича), и Государь на официальной бумаге, где была изложена просьба, поставил свою резолюцию: «Согласен», но об этой бумаге митрополит Владимир почему-то забыл. Св. Синод вынужден был повторно обратиться с высочайшей просьбой разрешить прославление свт. Иоанна Тобольского (Максимовича). Государь дал согласие, конфликт был улажен, Варнава остался на своём месте.
Меж тем, у Цесаревича Алексея в результате простуды появилось кровотечения из носа. Царский поезд срочно был возвращён со станции Бахмач в Могилев, а оттуда Государь с больным Царевичем выехали в Царское Село. Кровь удалось остановить, а состояние Царевича улучшилось только после того, как старец Григорий помолился у постели больного.
В то время, как Царь всецело был занят войной, оставив решение внутренних проблем до её окончания, а общество, во главе с министрами и полицией воевало с Распутиным, на собрании центрального военно-промышленного комитета была сформирована «рабочая группа», задачами которой являлись пропаганда антисамодержавных идей в армии и прямая подготовка революции. Результатом деятельности подобного рода революционных групп явилось усиление распространения клеветы в адрес Государыни Императрицы Александры Федоровны, в частности, поползли подлые слухи о её причастности вместе с Распутиным и Вырубовой к шпионажу в пользу Германии. Всё это ложилось на подготовленную почву и находило живой отклик в душах простых обывателей, представителей высшего сословия, членов Думы, министров.
В январе 1916 г. Григорий Ефимович отмечал свои именины. Было приглашено много гостей. Событие вызвало нездоровый интерес в обществе и печати.
Министры и Дума продолжали требовать отставки «распутинца» - премьер-министра Горемыкина. Пока Государь был на фронте в районе Бобруйска и Орши, накал страстей в тылу стал слишком велик. В связи с этим, внимание Государя и Государыни было привлечено к Б.В. Штюрмеру, как возможному кандидатуру на замену верного, опытного, но уже старого и не способного поладить с «общественностью» И.Л. Горемыкина. Осознание всей серьёзности положения заставило приехать в Ставку митрополита Питирима, чтобы обсудить с Государем возможность замены Горемыкина Штюрмером.
Но как только Штюрмер стал премьер-министром, тут же поползли слухи о «немецкой партии измены» в лице Штюрмера, Манасевича-Мануйлова, Распутина, Вырубовой и Императрицы. Вскоре определился источник возникновения слухов. Им оказался... министр внутр. дел А.Н. Хвостов. Именно он стал активно распускать слухи, о том, что Григорий Распутин - немецкий шпион. Причина была в том, что назначение Штюрмера озлобило Алексея Хвостова, который, как выяснилось, сам метил на место премьер-министра, рассчитывая, что Распутин поможет ему добиться своего. Не сумев использовать Григория Ефимовича в своих целях, А.Н. Хвостов решил ему отомстить и организовал на него покушение, для чего привлёк своего агента - корреспондента Бориса Ржевского.
Планы Алексея Хвостова стали известны Императрице благодаря директору Департамента полиции С.П. Белецкому и агенту полиции полковнику М.С. Комиссарову (до взятия немцами Варшавы бывшего начальником Варшавского губернского жандармского управления). В начале февраля 1916 г., пока Государь был в Ставке, Государыня вместе с Анной Вырубовой были крайне обеспокоены действиями министра вн. дел Алексея Хвостова против Григория. Свою обеспокоенность Александра Феодоровна выражала Государю в письмах. В свою очередь Государь, которого удручало всё происходящее вокруг Григория Ефимовича, обсудил волнующий его вопрос с дворцовым комендантом В.Н. Воейковым.
В феврале 1916 г. после взятия русскими войсками турецкой крепости Эрзерум Николай II возвратился из Ставки в Царское Село. Накануне своего отъезда обратно в Ставку Государь принял министра вн. дел А.Н. Хвостова, который дал объяснения по поводу покушения на жизнь Григория, сведя всё к обычному недоразумению, мол, его неправильно поняли. В тот же день Николай II отбыл на фронт. До возвращения Государя в Царское Село Хвостов поспешил упрочить своё положение, собрав компромат на Г.Е. Распутина-Нового. По распоряжению Хвостова был арестован человек из близкого окружения Григория Ефимовича - Арон Симанович. На квартире же самого Распутина Хвостов предполагал провести обыск, о чём Григорию Ефимовичу стало известно и привело его, и без того тяжко страдавшего от бесконечных нападок, в совершенно подавленное состояние.
Степан Белецкий был назначен иркутским генерал-губернатором, что было на руку Хвостову, поскольку в какой-то степени осложняло бывшему директору Департамента полиции какие-либо с его стороны действия, неблагоприятные для Хвостова.
Деятельность Хвостова против Распутина не ускользнула от начальника дворцовой охраны генерала А.И. Спиридовича, который встретился с Хвостовым и вынудил его признаться в организации покушения на Григория Распутина. В своё оправдание Хвостов выложил единственный свой козырь - голословное обвинение Распутина в шпионаже в пользу Германии.
Григорий Распутин всё более и более становился объектом всеобщего раздражения, недовольства и обвинений. Ошибочно считая, что удаление Распутина приведёт к умиротворению общественности и обуздает страсти, но забывая о том, что истинной целью атаки был не Распутин, а Царский Престол, премьер-министр Штюрмер предпринял попытку в покоях митрополита Питирима уговорить Григория Ефимовича уехать в Покровское.
В марте 1916 г. сам Григорий Ефимович пришёл к начальнику дворцовой охраны ген. А.И. Спиридовичу с просьбой защитить его жизнь, угроза для которой со стороны министра внутренних дел А.Н. Хвостова приобретала всё более явственные очертания.
Меж тем, к своим непосредственным обязанностям Хвостов относился не столь ревностно, допустив проведение ряда мероприятий, имевших крайне неблагоприятные последствия для Российской Империи. Бездействие Хвостова попустительствовало безнаказанной деятельности «Земгора» и Военно-промышленных комитетов, которые, в свою очередь, всемерно содействовали созданию в тылу боевых революционных структур, направленных на силовой захват верховной власти в стране. Естественным выходом из создавшегося положения явилась отставка А.Н. Хвостова. На пост мин. вн. дел был назначен надёжный и проверенный Штюрмер с оставлением за ним поста премьер-министра. Но всё это вновь было трактовано, как вмешательство Распутина.
Как оказалась, антираспутинские настроения уже дали свои всходы и в Ставке, причём настолько сильно, что Могилевский губернатор Пильц счёл своим долгом на приёме у Государя выразить озабоченность и предостеречь Его Величество относительно Распутина.
Компания против Распутина развивалась параллельно усилению антиправительственной деятельности не только общественных комитетов, но и Государственной Думы. В то время, как Русской армией было начато наступление на правом фланге Западного фронта, в Петрограде вопреки распоряжению Правительства произошло закрытое заседание Гос. Думы, где председательствовал военный министр А.А. Поливанов. В Москве прошли съезды земского и городского союзов («Земгор»), которые возглавляли князь Г.Е. Львов и московский городской голова М.В. Челноков. Земгор идейно был связан с оппозиционным Прогрессивным блоком Государственной Думы, возглавляемым П.Н. Милюковым.
Государь, крайне недовольный политикой Поливанова в отношении военно-промышленных комитетов, в конечном итоге, его уволил, а Военным министром назначил генерала Д.С. Шуваева.
Тем временем, в газете «Биржевые ведомости» (редактор М.М. Геккебуш-Горелов) появилось интервью с Белецким по поводу покушения на жизнь Григория Распутина, организованного Хвостовым. Газетная публикация спровоцировала антиправительственную речь Милюкова в Думе, где главным пунктом обвинений был Распутин. Григорий Ефимович покинул Петроград и выехал в Покровское.
В апреле 1916 г. на Страстную седьмицу у Царевича Алексея заболела рука. В Покровское была послана телеграмма. Вскоре Григорий Ефимович возвратился в Петроград. Его возвращение совпало с пребыванием в столице губернатора Тобольска Н.А. Ордовского-Танаевского, который хорошо знал Григория Ефимовича. Ордовский-Танаевский посетил его квартиру на Гороховой, поговорил с его женой и дочерями, которые в тот момент находились в Петрограде. На высочайшей аудиенции Н.А. Ордовский-Танаевский был расспрошен Государыней Александрой Феодоровной о Г.Е. Распутине-Новом. Николай Александрович, не сказав ничего дурного, тем не менее, откровенно посоветовал Государыне удалить Распутина от Двора, например, отправив его в Покровское.
В мае 1916 г. в Царскую Ставку прибыла Государыня Императрица Александра Феодоровна с Августейшими Детьми. Затем Царская Семья в полном составе отправилась на Юг. Приезд Царской Семье в прифронтовые области предварил начало наступления Русской Армии на Юго-Западном фронте (т. н. «Брусиловский прорыв»). Благоприятно завершившееся путешествие Государыни с Августейшими детьми в прифронтовые и южные районы омрачило известие о гибели английского главнокомандующего лорда Китченера на пути в Россию, что тут же вызвало появление слухов о причастности к гибели лорда Императрицы Александры Феодоровны. Старец Григорий, впрочем, увидел в этом событии благо для России. т. к. лорд Китченер прибывал с тайной миссией, имевшей целью направить события в России в русле сугубо британских интересов.
В июне 1916 г. произошло прославление святителя Иоанна Тобольского (Максимовича). В Тобольске по этому случаю прошли торжества, на которых старец Григорий не присутствовал, хотя именно он, наряду с епископом Варнавой, был одним из главных виновников радостного духовного события, так много значившего для Церкви и всей России. Прославление совпало с успешным развитием наступления Русской армии на Юго-Западном фронте. Особенный успех был достигнут на левом фланге армии ген. Лечицкого. Были взяты города Кимполунг и Гура-Гумора в Буковине.
Григорий Ефимович отправился из Петрограда в Тобольск чуть позже окончания официальных торжеств. Из Тобольска, поклонившись новопрославленному святому, Григорий Ефимович выехал в Покровское.
В июле 1916 г. Государь вновь произвёл ряд замен в правительстве, в частности, с поста министра иностранных дел был снят С.Д. Сазонов, который относился к той части государственных деятелей, кто не поддерживал инициативы Государя и более разделял взгляды Вел. князя Николая Николаевича, в том числе и в отношении Григория Распутина.
Тем временем, на фронте продолжалось успешное наступление Русской армии. Государыня с Августейшими дочерями вновь прибыла в Ставку. Их приезд предварил прорыв 11-ой армией фронта противника и занятие г. Броды. Однако старец Григорий не советовал форсировать наступления в Карпатах во избежание больших потерь. К сожалению, его предостережение не было воспринято серьёзно, и в августе 1916 г. неудачные действия Русской армии на этом направлении привели к большим потерям Гвардии на реке Стоход, в чём был обвинён командующий Гвардией генерал-адъютант В.М. Безобразов. Государь был вынужден сместить Безобразова с должности, также, как и командира 1-го Гвардейского корпуса Вел. кн. Павла Александровича, командира 2-го гвардейского корпуса генерал-лейтенанта Г.О. Рауха, военного агента графа А.А. Игнатьева и еще нескольких более мелких начальников. Начальником гвардейского отряда, который стали называть Особой армией, был назначен генерал В.И. Гурко.
Меж тем, Григорий Ефимович в сопровождении А.А. Вырубовой, Ю.А. фон Ден (Лили Ден), М.Е. Головиной, а также его дочерей: Матрёши и Варвары отправились в паломническую поездку, чтобы поклониться мощам свт. Иоанна Тобольского. Для Анны Александровны и Юлии Александровны поездка являлась исполнением желания Государыни Императрицы Александры Федоровны, которая сама не имела возможности совершить долгое и трудное путешествие. Вместе с ними отправилась таинственная «сестра Ольга», в которой губернатор Тобольска Н.А. Ордовский-Танаевский признал Вел. кн. Ольгу Александровну. Она была в костюме сестры милосердия и сопровождала старца Григория инкогнито. Из Тобольска «сестра Ольга» вернулась в Петроград, а Анна Вырубова и Лили Ден отправились в Покровское, затем в Верхотурье.
В сентябре 1916 г., в то время, как армия, возглавляемая Государем, вела напряженную схватку с внешним врагом, не менее ожесточённое сражение разворачивалось в тылу. Как только Григорий Ефимович вернулся из Покровского, по фактам разбирательства «Батюшинской комиссии» (занимавшейся злоупотреблениями в снабжении армии) был арестован банкир Дмитрий Рубинштейн, а по распоряжению начальника департамента полиции Е.К. Климовича арестован И.Ф. Манасевич-Мануйлов. Поводом для арестов стали надуманные обвинения. Истинная причина заключалась в том, что оба арестованных принадлежали к кругу близких знакомых Г.Е. Распутина-Нового - копали под него. Вскоре Климович был уволен от должности. Подал в отставку и назначенный в июле министр внутр. дел Александр Алексеевич Хвостов. Его сменил А.Д. Протопопов, который был рекомендован Государю председателем Думы Родзянко ещё в июне 1916 г.
Назначение нового министра внутренних дел Протопопова совпало с началом мощного натиска оппозиции на Правительство. Всё началось с возбуждения новой волны сплетен о шпионаже, сопровождавшейся грязной клеветой на Государыню, Вырубову, Распутина. Борьба с Григорием Распутиным, который вместе не только с Анной Вырубовой, но уже и с Царицей олицетворял «тёмные силы», являлась той стержневой идеей фикс, которая объединяла и вдохновляла все разношерстные силы оппозиции: членов боевых революционных организаций, оппозиционное купечество, думцев, министров, высшее офицерство, представителей аристократии и правящей династии. Одним из основных координаторов являлся председатель Центрального военно-промышленного комитета, личный враг Государя Императора Николая II и Государыни Императрицы Александры Феодоровны - А.И. Гучков, который активно переписывался с начальником Генерального штаба ген. М.В. Алексеевым.
На этом фоне исключением явился визит бывшего градоначальника Петрограда А.Н. Оболенского к Г.Е. Распутину-Новому, и неожиданная перемена Оболенского в отношении к старцу Григорию. Но это был лишь незначительный эпизод.
В октябре 1916 г. на собрании общественных деятелей, на котором присутствовали П.Н. Милюков, А.И. Гучков, С.И. Шидловский, М.М. Федоров, М.И. Терещенко, был принят курс добиваться отречения Николая II. В Москве прошли съезды представителей земского и городского союзов. Председателем Гос. Думы М.В. Родзянко были направлены письма, критиковавшие Царское правительство в резкой форме. На банкете англо-русского общества британским послом Бьюкененом была произнесена речь, в которой он по сути открыто поддержал оппозицию.
В ноябре 1916 г. произошёл разговор Государя с Вел. кн. Николаем Михайловичем. Вел. кн. передал Государю письма, в которых изложил взгляд свой собственный, а также всей великокняжеской среды на роль Государыни и Распутина. Письма Государь, не читая, переслал Государыне в Царское Село. Облить грязью одного Распутина было явно недостаточно, открыто выступать против Царя не решались (и Родзянко, и Гучков, и Милюков, и все прочие выдавали себя за монархистов), зато отыгрались на Государыне Императрице Александре Феодоровне: Милюков произнёс в Думе скандальную речь, позволив себе грязные выпады и намеки в адрес Государыни.
Меж тем, у Царевича Алексея, который находился вместе с Николаем II в Ставке, от неосторожного движения произошло кровоизлияние в ноге. Вновь пришлось прибегать к молитвенной помощи старца Григория.
Но никто не замечала того блага, которое нёс своим пребыванием рядом с Царской Семьёй старец Григорий Ефимович Распутин-Новый. Напротив, из любого события с его участием создавали трагикомедию, совершенно извращая смысл происходящего. В Царском Селе, на земле, купленной Анной Александровной Вырубовой на деньги, выплаченные ей за увечье железной дорогой, была заложена церковь во имя преп. Серафима Саровского. По поводу закладки нового храма Божьего был устроен банкет, на котором присутствовали в том числе и Государыня, и Григорий Ефимович. На банкете была сделана фотография, которая оказалась в руках Гучкова. После искусственного искажения изображения, фото было размножено в количестве 9000 экземпляров и распространено где только можно, как свидетельство «оргий с участием Распутина».
Давление на Царя усиливалось. В Ставку с Кавказа приехал Вел. кн. Николай Николаевич, который на встрече с Государем в резкой, ультимативной форме высказался по поводу «ответственного министерства» (т.е. министерства, наделённого полномочиями в обход Верховной власти, что по существу означала конец самодержавному правлению Царя).
Николай II вынужден был принять отставку премьер-министра Штюрмера и назначить на этот пост А.Ф. Трепова (с 10/23 ноября 1916). Государь не подозревал, что предательство свило гнездо среди его ближайшего окружения, среди лиц, которым он доверял, на чью преданность, ум, волю он надеялся опереться. В подготовку заговора против Государя был вовлечён начальник Генерального штаба ген. Алексеев, который переписывался с Гучковым, выкладывая ему информацию, и координируя с ним свои действия.
Государыня с Августейшими Дочерями в ноябре 1916 года в последний раз прибыла в Ставку. Офицеры Ставки не скрывали своего холодного к Ней отношения. Вслед за Её Величеством в Ставку прибыл Родзянко. Не смущаясь присутствием Государыни, он испросил высочайшей аудиенции у Государя, на которой говорил против влияния Царицы и Распутина на государственные дела и назначение министров.
Меж тем, в Думе, как только возобновились заседания после перерыва, тема Распутина сразу же вышла на первый план. Большинство депутатов Думы были недовольны выступлением нового премьер-министра Трепова, тогда как речь депутата Пуришкевича о пагубном влиянии Распутина нашла полное понимание и была встречена с энтузиазмом.
В ноябре 1916 г князь Феликс Юсупов через Марию Евгеньевну Головину познакомился со старцем Григорием. Некоторое время спустя в салон-вагоне санитарного поезда Красного креста состоялось совещание с участием депутата Государственной Думы Владимира Митрофановича Пуришкевича, кн. Феликса Юсупова, Вел. кн. Дмитрия Павловича и доктора Станислава Сергеевича Лазаверта. Они порешили убить Григория Распутина, и наметили, как будут действовать. В зловещий замысел был посвящён депутат Государственной Думы, член петербургской масонской ложи «Полярная звезда» Василий Алексеевич Маклаков, который передал Феликсу Юсупову яд, а также каучуковую гантель, в качестве орудия убийства.
С Государыней Императрицей Александрой Феодоровной пожелала встретиться Вел. кн. Виктория Феодоровна - мать Вел. князей Кирилла и Бориса Владимировичей. Во время высочайшей аудиенции Виктория Феодоровна попыталась повлиять на Государыню в отношении Григория Распутина, что ещё раз причинило боль бедной Императрице.
С той же целью - решительно поговорить с Царем о Григории Распутине в Царское Село прибыла Вел. кн. Елизавета Феодоровна. Она ни разу в своей жизни не встречалась со старцем Григорием и составила о нём представление по рассказам его врагов: Софьи Тютчевой, Владимира Джунковского, Зинаиды Юсуповой. Однако, Государыня не допустила встречи Елизаветы Феодоровны с Государем, и сама выслушала доводы родной сестры. Но убедить Государыню Елизавете Феодоровне не удалось. Расстались они холодно.
В ноябре 1916 года в Петрограде находился оптинский старец Анатолий (Потапов), который определённо высказался по поводу происходившего вокруг Григория Распутина в том смысле, что его удаление есть дело, противное Божьей воле.
В конце ноября 1916 года на съезде объединенного дворянства был переизбран председатель. Прежний председатель, гофмейстер Высочайшего Двора, член русского собрания Ананий Петрович Струков в письме премьер-министру И.Л. Горемыкину критиковал деятельность Прогрессивного блока, требовал роспуска Государственной Думы, публично протестовал против спекуляций членов Прогрессивного блока на тему влияния «темных сил», за что был подвергнут травле в лево-либеральных газетах. Открыв съезд уполномоченных дворянских обществ, А.П. Струков отказался участвовать в нём, т. к. большинство участников съезда осудило его действия, несогласованные с губернскими дворянскими собраниями. Вместо Струкова был избран А.Д. Самарин - враг Г.Е. Распутина-Нового, лишённый из-за него, как было принято считать, должности обер-прокурора Св. Синода, соответственно, «страдалец за правду» в глазах общественности.
В начале декабря 1916 г. в то время, как «Государь Император обратился к Армии и Флоту с приказом, которым подтвердил намерение бороться до восстановления этнографических границ, достижения обладания Царьградом и создания свободной Польши из трех её частей», съезд объединенного дворянства, возглавляемый новым председателем Самариным, вынес резолюцию о необходимости решительно устранить влияние «темных сил» на государственные дела.
Княгиня Софья Николаевна Васильчикова, как пишет духовник Васильчиковой о. Борис Старк: «под впечатлением большого авторитета Распутина при дворе» - написала дерзкое письмо Царице на листочках блокнота. В письме выражалось горькое сожаление о том, что царица, «отклоняясь от прямого своего назначения - служить делам благотворительности и раненому воину - непрестанно вмешивалась в политические дела России и постепенно старалась захватить в свои руки всё влияние в правящих кругах». Васильчикова, как «истинно русская женщина», «от чистого сердца» пожелала Царице «отречься от своих планов и властолюбивых намерений, удалить от себя лицемерных придворных». Письмо Васильчиковой было воспринято Императрицей, как недопустимая бестактность, граничащая с дерзостью. Васильчикова была выслана из Петрограда в своё имение.
Член Государственного совета, обер-егермейстер Иван Петрович Балашов, обратился к Царю с письмом, в котором советовал Государю отстранить от государственных дел Царицу и Распутина.
В домике Анны Вырубовой произошла последняя встреча Государя Императора Николая II с Григорием Ефимовичем Распутиным-Новым. При прощании Григорий Ефимович, в ответ на просьбу Царя благословить его, сам попросил Царя, чтобы тот благословил его.
Государь с Наследником из Царского Села выехали в Ставку. В отсутствие Его Величества было предпринято несколько попыток проведения в Москве съезда земского и городского союзов. Но министр внутр. дел Протопопов и полиция сделали всё возможное, чтобы не допустить этого. Гос. Дума Царским указом досрочно была распущена на рождественские каникулы. Наступал решительный момент противостояния.
Государыня Императрица Александра Федоровна в сопровождении Анны Вырубовой совершили поездку на богомолье в Новгород. Вернувшись из поездки, Государыня послала Анну Александровну к старцу Григорию, чтобы передать ему икону Божией Матери «Знамение», привезённую из паломничества в Новгород. На обратной стороне иконы были поставлены подписи четырёх Царевен и Анны Вырубовой. От Григория Ефимовича Анна Александровна узнала, что он ночью собирается ехать в гости к Феликсу Юсупову, чтобы познакомиться с его женой Ириной и помолиться о её здравии. Это был обман - княгиня Ирина Александровна вместе с дочерью была в Крыму. Старец Григорий попал в западню.
В ночь на 17 декабря 1916 года (по ст. ст) в доме Юсупова на Мойке было совершено злодеяние - старец Григорий Ефимович Распутин-Новый был зверски убит. Участие в убийстве приняли князь Феликс Юсупов (граф Сумароков-Эльстон), Вел. князь Дмитрий Павлович Романов, член Гос. Думы монархист-черносотенец Владимир Митрофанович Пуришкевич. Соучастниками убийства стали: поручик Преображенского полка Сергей Михайлович Сухотин, врач Станислав Сергеевич Лазоверт. В ночь убийства в доме Юсупова находилась любовница Вел. князя Дмитрия Павловича балерина Вера Коралли и её подруга Марианна Дерфельден - дочь княгини О.В. Палей. Убийство было хорошо спланировано и тщательно подготовлено. Координацию исполнения зловещего плана осуществляли английские спецслужбы. Контрольный выстрел произвёл офицер британской разведки Освальд Райнер. До того, как обстоятельства убийства стали известны полиции, о произошедшем в доме Юсупова был осведомлён Английский посол сэр Джордж Уильям Бьюкенен.
Источник: Великий праведный старец страстотерпец Григорий. Автор-составитель Рассулин Ю.Ю. (книга не опубликована).
.jpg)
