Предисловие В.Г.Распутина
Мое знакомство с книгами Игоря Шумейко началось с известной его «Второй мировой Перезагрузки». На церемонии вручения ему премии «Имперская культура» я искренне сказал, что был удивлен, просто удивлен, насколько прекрасную, безукоризненную книгу написал этот еще довольно молодой историк. Само название показалось каким-то очень непривычным, тогда - я говорю о 2006-2007 годах, времени первых изданий «Перезагрузки» - этот компьютерный термин, к политике и истории еще не прилагали.
О предыстории и о самой Второй мировой войне Игорь Шумейко узнал так много и передал нам это так захватывающе интересно и убедительно, что тут всем нам уже должно быть ясно, и никаких сомнений по поводу различных фальсификаций истории уже не остается. Да и наши враги должны прижать языки перед аргументами этой книги. И пожелал тогда всем непременно прочитать эту книгу.
А сам вскоре начал читать его новую «Перезагрузку», теперь уже Истории Украины и тоже подивился, сколько интересных, недопонятых или недооцененных фактов - есть еще и в этой сфере...
О других вышедших произведениях Игоря Шумейко и о своих впечатлениях, я как-то пробовал рассказать на его творческом вечере в Московском университете путей сообщения, а в этом своем Предисловии говорить не буду, потому, что сейчас передо мной книга, точнее рукопись, называется она: «Ближний Дальний. Предчувствие судьбы».
В сентябре 2010 года Игорь выступал у нас в Иркутске на Днях духовности и культуры «Сияние России», а потом поехал на свою родину, Дальний Восток.
Какие-то путевые его заметки стали появляться в газетах той осенью и зимой, но все же я был удивлен, когда в марте этого года он принес мне довольно увесистую пачку листов. И опять такой хоровод историй, лиц, интересных фактов, в том числе и о моей Сибири, что просто мне удивительно. Сибирь и Дальний Восток он рассматривает то вместе, то порознь, и признался, что материалы собирал, и отдельные сюжеты выписывал еще давно. И эта книга о Сибири, Дальнем Востоке получилась такой же «перезагрузочной», как и та, давшая новый, неожиданный взгляд на Вторую мировую войну.
Стиль его очень мне непривычен, частые мгновенные перескакивания, то на тысячу лет, то на тысячи верст, но как-то это затягивает, уже и не думаешь: нравится тебе это или нет, все эти переброски, отвлечения, «лирические отступления». Только потом глядишь: а автор-то всё что хотел - всё и сказал. И довольно много получилось.
Я еще в прошлом году, после творческого вечера ему сказал: «И откуда ты такой взялся - ну обо всем есть свое мнение! И все как-то убеждаешь тебя выслушать».
Игорь говорил, что эта книга для него самая важная, что очень он хочет рассказать о своем «Дальнем», как-то помочь землякам. Мои предки, Распутины пришли на Ангару в XVIII веке, а до этого еще сколько-то лет жили на Енисее. Такую землю, конечно, «Малой родиной» не назовешь, у Игоря Шумейко есть лирические и немного ироничные размышления о «Малых родинах».
Сибирь и Дальний Восток и вправду осваивались нашим народом в одном порыве и Историческая Судьба у них - общая. И сибиряк Распутин желает удачи дальневосточнику Шумейко, его землякам, его книге - удач, счастливой судьбы.
Валентин Распутин
Приближения и Шифры (В роде Предисловия)
В возрасте суровых жизненных ревизий, когда понимаешь, что большая часть отложенного «на послезавтра, на ту неделю, следующее лето, на будущий год...» - отложена уже на... всегда, начал я готовить это путешествие на Дальний Восток. На «малую родину», которую покинул в 1970-м году, тринадцатилетним отроком. Отец тогда решительно развернул линию жизни, отказавшись от крупного хозяйственного поста ради внедрения некоторых своих изобретений, и мы переехали в Ленинградскую область. В Ивангороде, на самой границе с Эстонией располагался технический полигон Ленинградского НИИ, в рамках которого, пригласив положенную кучу «соавторов» отец и довел свои идеи до всесоюзного внедрения, и в 1977-ом мы переехали в Москву.
И все эти годы, в Ивангороде и в Москве, как-то предполагалось, что я еще обязательно побываю на Дальнем Востоке. «На Дальнем», - как говорят коренные его обитатели. «У нас на Дальнем...»... Обязательно приеду при каком-то случае... Там, на берегу озера Ханка, на самой границе с Китаем, в 1928 году родился мой отец. Мать, незадолго до войны, пятилетней девочкой привезли в соседний, по дальневосточным меркам, город Бикин.
Я родился в 1957 году в Находке, Приморского края, самом бурно растущем тогда городе страны, за 15 лет ставшим вторым по грузообороту (после Одессы) портом СССР. Мои два брата-близнеца родились в 1961 году в Токио, (из наших дальневосточных лет пять пришлось на Японию). Первые друзья, яркие картины детства... и абсолютная уверенность всю последующую жизнь: я здесь непременно еще побываю. Но годы, десятилетия, проходили, друзья-родственники к нам заезжали, отец был там пару раз, пролетом в командировки в ту же Японию, а я, как царь Салтан «... доселе не собрался». Биография, сложившаяся именно так, еще будет упомянута, а сейчас кратко скажу о некоторых событиях в своей журналистско-писательской карьере, которые я считал, кроме прочего еще и пунктами-«подводками», приближениями, подготавливающими мою поездку на Дальний Восток. И которые, в итоге, почти, в общем, случайно, таковыми, «увертюрными» и оказались.
Может это издержки журналистики, писательства, но с годами привыкаешь смотреть на окружающее, «технологично», как на материал будущих статьей, книг. К тому же, я, начиная, наверное, в «лихие 90-е» с кампании борьбы против засилья импортных водок, действительно, очень вредивших экономике и здоровью страны, - плотно освоил психологически комфортную нишу «радетеля», «надёжи», скорого помощника. Эдакого Айболита, с докторским чемоданчиком - ноутбуком. Объективно говоря, некоторые мои статьи действительно выполнили определенные социальные функции, хотя той же объективности ради надо признать, что настоящий отклик, «общественный резонанс» имели не сами газетно-журнальные статьи, а телепередачи по поводу них, если таковые случались. Из направлений тех «расследований» упомяну «научно-изобретательский» цикл рассказов: идеи или устройства, требующие широкого внедрения, вроде тепловизора Щербакова, «трубы академика Леонтьева», «цезиевых фонтанов» (метрология), счетчиков газа в магистральных газопроводах, которые «почему-то» отвергались хозяевами тех газопроводов, самолетов, сканирующих земельные участки... Истоки моего интереса к ученым, изобретателям, в общем, понятны: линия отца. Более причудливая цепочка событий и знакомств привела меня в стан борцов за отечественные алкогольные бренды. Моя давняя гордость: первая статья в защиту нашей «Смирновъ», душимой тогда транснациональным монстром Smirnoff. Выигрыш той «войны за российские водки» был сопряжен для меня с определенными PR и рекламными кампаниями и соответствующими доходами, так что я мог бы вполне комфортно посетить тот же Дальний Восток, но... боялся сбить впечатление ролью сытого вояжера... Роль «голодного журналиста» стала мне как-то привычнее: я даже и рассказы о своих друзьях-Голицыных привык совмещать с разными «информационными задачами»: осветить роль их предка, князя Голицына-фельдмаршала, способствовать изданию записок князя Голицына-градоначальника...
Чего-то подобного я долго ожидал и от свидания со своей родиной, оправдываясь: не хочу быть праздным туристом... пока летом 2010 обстоятельства не сложились решительно в сторону посещения «Дальнего».
Главным событием, подтолкнувшим мою работу над этой книгой, стало - Приглашение от Валентина Григорьевича Распутина на сентябрьский фестиваль «Сияние России» в Иркутске. Узнав об этом, прочтя приглашение от нашего классика, ректор моего Университета Путей Сообщения (МИИТ), согласился продлить командировку мне аж до ноября и до Дальнего Востока. Что в итоге и привело меня на мою родину... 40 лет спустя! - полный, получается «Моисеев срок». Или - два «АлександроДюмовских»...
Определенным «жанровым» Приближением к дальневосточной теме стали мои статьи серии «Столицы мира» - первая практика собственно «путевых очерков». Иронический рассказ «Стокгольм, неделя на все» отмечен был небольшой премией, а «Компромиссы Берлина» мне довелось, дважды опубликовав, включить потом и в книгу. И после еще нескольких подобных очерков, я посчитал себя - жанрово, более-менее, подготовленным путешественником. Только фотографировать, похоже, так и не научился, но нынешние цифровые «пулеметы» своими длинными очередями иногда могут заменить снайперский выстрел какого-нибудь «огоньковского» Балтерманца - ну хотя бы в служебном, тексто-сопроводительном формате.
Писательское Приближение к «Дальнему». Таковым, наверное, можно посчитать то, что после романов «Вартимей очевидец» (1994) и «Горящая соль» (2006) начиная с 2007 года у меня выходили в печать - только историко-публицистические книги, по жанру, «формату» схожие с раскрытой вами сейчас. «Вторая мировая Перезагрузка» (1-е издание: 2006-декабрь, 2-е: 2007-июль), «Голицыны и вся Россия»(2008), «Русская водка. 500лет неразбавленной истории»(2009), «10 мифов об Украине»(2009), «Гитлеровская Европа против СССР»(2009), «Большой Подлог или Краткий курс фальсификации истории»(2010). Тут я должен объясниться за «скорострельность» 2009 года. Дело в том, что «история водочных войн и конфликтов» была у меня более-менее готова, еще с 2003 года, но отставлена, заслонена - теми самыми историческими, геополитическими работами. И когда я пришел к издателям со своей, немного альтернативной историей Украины и казачества, господа из ЭКСМО-Яуза поставили встречный вопрос: давай - сначала Водку, в эту же книжную серию «10 мифов о...». Это, наверно, Интернет-поисковики выдали моим издателям эхо алкогольных кампаний 1990-х (именно таким образом, через поисковики, на меня выходили телеканалы, желая что-то снять об истории русской водки). Так в 2009 году и вышли: в июне «Водка», в августе - «Украина». А «Гитлеровская Европа...» была 3-м, расширенным переизданием «Второй мировой Перезагрузки» - просто ЭКСМО отказалось от термина в заглавии, захватанного на тот момент, хоть я и пытался напоминить о своем до-Обамовском приоритете 2006года.
И еще об одном Приближении к «Дальнему», скажем так... телевизионно-юмористическом. Создатели документального фильма о графе Витте, вследствие необычайной широты деятельности героя, приглашали разных экспертов: дипломата (Портсмутский мир), банкира (Золотой рубль), пограничника (Витте - еще и основатель русской погранстражи), железнодорожника (Транссиб), ну и автора сей книги (понятно: «Водочная монополия»). Режиссерский ход был довольно революционный: мне, например, надо было сесть перед камерами за столик в одном антуражном ресторане, и под совсем не бутафорскую водку-закуску, рассказать о Великой водочной реформе графа Витте. Режиссер фильма копии моих выступлений на НТВ, НТВ+, и др. каналах видел, и был уверен, по знакомой канве я пройду. «Главное - непринужденно», - настаивал он. Ну и меня, как учителя в гоголевском «Ревизоре» понесло... от «Водочной монополии» на «Транссиб» - захотелось вдруг показать, как миллионы вырванные у шинкарей (24% госбюджета в 1898-1902 годах) граф Витте бросил на самое важное для России дело: транспортное объединение страны. И как он подкупил китайского чиновника и пробил спасительный проект КВЖД, спрямив, связав Владивосток с Россией буквально накануне, за 4 месяца до русско-японской войны (по российской же территории, по горам Приамурья - Транссиб строился еще до 1915 года)... Слегка недовольным остался только эксперт по «Витте-дипломату», у которого я отнял часть «хлеба».
И наконец, «Отраслевое» Приближение к Дальнему Востоку, состояло в давнем моем включении в транспортную, в «железнодорожную проблематику». Книга-то, по сути, о том, как важно России сохранить Дальний, и о том, какими мерами. И то, что главная из этих мер: транспортная связанность страны, это понятно 75% россиян (припоминаю цифры какого-то опроса), и, надеюсь, после прочтения книги сей процент, хоть немного но увеличится.
В 2006 году меня приглашали на проводимый президентом ОАО РЖД Владимиром Якуниным форум «Диалог Цивилизаций», а потом любезно предоставили довольно солидный том материалов. Тогдашняя моя статья «Стальная ось геополитики» - открывала пилотный номер одного журнала, электронная её версия и посейчас обретается в Интернете (http://www.kbmil.ru/netcat_files/11_168.pdf).
И позже, с огромным запасом интереса я пошел преподавать «Отечественную историю» в Московский государственный университет путей сообщения (бывший МИИТ, бывшее Императорское училище) - головной транспортный ВУЗ России.
Глава 1. Шифры
История нашего освоения Дальнего Востока - это еще и зашифрованная современная ситуация, и все, в том числе, нынешние Российско-Китайские «дискурсы». «Станет ли Россия частью...?», «Что будет с...?», «А что...?»...
Если предельно кратко, то: в отношениях Россия-Китай никогда не было «Задачи с двумя вращающимися телами». Всегда присутствовало «третье тело». Как, например, астрономы рассчитывают орбиты во взаимодействиях Солнца, Земли и Луны, так и геополитикам надо исследовать и прогнозировать движение - в системе трех тел. А уж кто там «Солнце», кто «Земля», кто - кто? - распределят, соревнуясь, госпожа История с госпожой Пропагандой. Пока что, все 370 лет (период наших контактов) эти маски постоянно менялись.
Первым «Третьим телом» была Манчжурия. Мало еще освящают это удивительное совпадение дат: 1644год - первая экспедиция России на Амур (Пояркова), и 1644год - манчжуры захватили Китай, создав династию Цин. Первые удачные походы (Хабарова) и первый провал, наше поражение на Корчеевской луке 1658 года, можно сказать: битва с Китаем, но точнее будет: с манчжурами, проходящими тогда процесс весьма своеобразной инкорпорации в Китай. Нерчинский договор (1689) и историческое письмо китайского императора Каньси - Петру Первому подводят итог этому периоду.
Далее «Третьим телом» стала, назову ее так: «НАТО 19 века». То бишь - Англия и Франция, успешно проведшие Опиумные войны. Они громят китайские армию-флот, врываются в Янцзы и Хуанхэ, захватывают столицы. И проводят, в их современных терминах: операцию «Чай в обмен на опиум». Богдыхан, вынужден бессильно наблюдать, как НАТОвцы ставят по стране опиумные курильни, разгоняют чиновников пытавшихся не пускать в них крестьян, и вывозят чай (а так же шелк, и фарфор). Потому богдыхан и так рад новому появлению России на Амуре, на Тихом Океане: в его глазах этой «Третьей силой» являемся мы.
Сегодня наши нагнетатели паники сообщают: на некоторых китайских картах Дальний Восток (Приамурье и Приморье) закрашены как китайские. Да, они такими были, пока в 1840-50 годах Невельской и Муравьев вновь, как и Поярков с Хабаровым начинают прибирать пустующий край к рукам. Явочным порядком, мирно. Но Айгуньским договором 1958 года и Пекинским 1860-го - Китай передает их России, и... важнейший геополитический факт: передает, НЕ после какой-либо (проигранной) войны. Никакого конфликта не было вообще. Не силой, но своей... нужностью - Россия получает Приамурье, Приморье. Правители тысячелетнего Китая рассчитывают, что конфигурация из трех тел будет устойчивой, и...
...и эти расчеты конфуцианских мудрецов блестяще оправдываются в 20 веке. Новым «третьим телом» становится Япония, неутомимо громящая, кромсающая Китай, начиная с 1894 года. И Россия, даже проиграв Русско-Японскую, даже учинив у себя Гражданскую, остается на берегу Тихого Океана и... успевает-таки прийти на помощь - уже не богдыханову а маоцзедунову Китаю.
Правда, то, что мы получили своей нужностью - можем потерять своей ненужностью, рассеянной никчемностью. В этой книге о Дальнем Востоке будет периодически говориться как об отдельном регионе, а иногда - как о части Сибири. Это, в общем, связано и с самой условностью подразделения: Сибирь - Дальний Восток... А еще - с объективной взаимообусловленностью владения Сибирью и владения Дальним Востоком. Это, кроме всего прочего - еще и посыл тем нашим согражданам, у которых крепко в головах засел определенный... Коэффициент Комфортной Жизни, оценивающий каждый регион в виде некоей дроби. Числитель - природные богатства, извлекаемые и конвертируемые в валюту, ископаемые, леса... И Знаменатель - проблемы этого региона, население, трудности снабжения, отношения с геополитическими соседями...
И, понятно, что их интерес к любому региону прямо пропорционален величине этого Коэффициента. А мечтаемая территория России выглядела бы для них, в пределе - напоминающей очертаниями Республику Чили. Нечто, столь же вытянутое, от месторождений, и вдоль трасс нефте и газопроводов, мимо всех «дотационных регионов» - к границам стран-покупателей... Что ж, значит есть хотя бы понимание одного: без сибирского нефтегаза, многие москвичи, журналисты, успешные политики, политологи, аналитики, маркетологи, оказались, может быть - в той же Молдавии, с топорами, молотками, лопатами и метлами в руках.
Цель этой книги: показать абсолютную важность Дальнего Востока для продолжения жизни России - что, в общем-то, интуитивно понимается многими и безо всякой науки, геополитики. Территории всегда тянуться к побережьям и гипотетическое отпадение Дальнего Востока запустило бы процесс некоей «географической гангрены», последовательного отслоения регионов до Оби или Урала...
И раскрывая... «Шифр Дальнего Востока», показать, как в обстоятельствах его освоения, зашифрованы - и условия его сохранения. Включая некоторые вполне реальные, порой уже и реализуемые действия.
Глава 2 Естественные границы
Что траектории движения народов, блуждания орд, военных походов, географических экспедиций, направления колонизаций и деколонизаций, определяются взаимодействием векторов субъективных воль, устремлений и объективных экономико-географических факторов, это - всем понятная истина, общее место. Вопрос же о соотношении долей власти - субъективного желания и объективного закона, всегда оставляет много места национальному характеру, темпераменту. И, похоже, наши соотечественники - из числа тех, кому особенно тяжело отдавать «законную долю» - объективному закону. На границе влияний субъективного и объективного у нас вечно затяжные «пограничные конфликты», а то и «крупные наступательные/ контрнаступательные операции», если не просто тихий перенос полосатых столбов, межевых камней.
Тема данной главы в самом кратком выражении сбивается на некоторую игру слов, ибо речь пойдет и о естественных, объективных границах: реках, горных цепях, берегах морей и океанов, и... о границах «объективного» вообще.
Начать можно хоть с цитаты из американского политолога Николаса Спайкмена: «география есть самый фундаментальный фактор во внешней политике государств, потому что он наиболее постоянен. Министры приходят и уходят, умирают даже диктаторы, но цепи гор остаются непоколебимыми». Хотя понятно, что подобных умозаключений можно немало найти еще со времен античности. Большое значение естественным границам придавали римляне: вспомните эти непременные приставки «Транс...» и «Циз...» перед именованиями провинций. По ту («транс») или по эту («циз») сторону Естественных Границ. Трансальпийская/Цизальпийская Галлия, транспаданские/цизпаданские кельты (по ту/эту сторону реки По)... Часто повторяют, что со времен кардинала Ришелье, например, французская политика стала более разумной, свелась к борьбе за «естественные границы» (limites naturelles): Пиринеи, Альпы, Рейн.
Из двух главных функций границ государства:
1.Обеспечение идентичности; 2. Защитная;
Естественные Границы государства успешнее выполняют - обе.
Горный хребет, большая река, море, тем более океан - это и лучшие оборонительные рубежи, но это и лучшие рубежи внутренней сплоченности, экономической, психологической взаимосвязанности.
Пока всё сказанное - «таблица умножения», что могла бы, как в школьных тетрадках, быть вынесена на обложку этой книги. Каждое государство, нация стремиться достичь естественных границ. Не достигшие их, уязвимы даже и во внутриполитическом аспекте. Потому-то и - наш давний ориентир, США столь удачно прошли испытания полутора веков, мировых войн, что две границы у них были, лучше не придумаешь - океаны. Потому, кстати, и третья, Мексиканская столь беспокоит их. Кажется, страны просто несравнимы по мощи, никак не соперники, ан нет, американская геополитическая мысль, обежав весь мир, «сферу своих жизненных интересов», постоянно возвращается к этой третьей границе, никогда не успокаиваясь ни на самом дружественном, (порою вплоть до марионеточности правительстве в Мексике)...
И такую, подобную двум американским, океаническую границу, после трех веков величайших усилий и геройства, (но порой и крайнего правительственного идиотизма) - Тихоокеанскую, мы все же получили и отстояли.
Естественные границы государства бывают: морские и сухопутные, причем если сухопутные естественные границы (горные цепи) могут только разделять, то морские могут и соединять, являясь каналом торговых, дипломатических связей. Для великих держав эта двухфункциональность границ обязательна - пока что в мире не было еще ни одной великой нации, не имевшей морской естественной границы. Ну а по влиянию занимаемого географического пространства на характер нации уж написаны сотни томов величайшими учеными, писателями, политиками. Русская широта, безоглядность, экстенсивность развития и т.д. (Гоголь: «... здесь ли не родиться великой мысли, когда ты сама без конца»). То есть, надо понимать так, что «большому кораблю - большой плавание», и у великой русской нации и «естественные границы» тоже должны быть из разряда самовеличайших. Для Киевской Руси сначала лесной пояс не стал преградой, и русичи прорвавшись к бассейну Оки и верхней Волги - стали зваться «залешанами», началась эпоха Владимирской Руси. Занятный факт: первая естественная граница преодоленная русскими - это полоса Брянских лесов, преодоление 11го - начала 12го веков. Потом были обнаружены и преодолены - Волга, Урал, Иртыш, Обь, Енисей, Лена... Да ведь, и Тихий океан был преодолен создателями «Русской Америки».
Теперь скажем немного и другой ипостаси: о границах Объективного - вообще. (Границах Объективных Законов - для россиян, на большее не замахиваемся). Преодоление стольких естественных, объективных преград, похоже, породило и общее недоверие к естественным ограничениям, к закономерностям - вообще. Талантливые ученики могут на лету хватать «немецкие науки», поражая учителей иностранцев, но в другой... в «русской» части русской души, будут вместе с тем сохранять ощущение, что «ежели будет на то воля монаршая», или «... если партия прикажет»...
Вот выучили, приняли Марксов Закон, где перво-наперво стояло условие возможности построения социализма: развитие производительных сил, рабочего класса и прочие там обидные ограничения. И... - «успешно-досрочно преодолели их», построив социализм в России раньше чем в Германии. Потом в Монголии и вовсе «... минуя фазу капитализма». Причем в признании этой нашей преодолительной особенности сходились и крайние нелюбители России и текущего российского правительства («эти неучи даже и не знают, что нельзя...»), и поклонники («они смогут преодолеть...»).
Но, объективно говоря, самую глобальную, самую объективную, естественно-научную, самую «физическую» границу - преодолели россияне. Речь идет о земной гравитации, иначе говоря - о Законе «Всемирного тяготения», и Королеве, Гагарине.
Русское движение «встречь солнцу» дает картину подобного же героического преодоления физических, географических границ, но вместе с тем дает и примеры нескольких поражений, хотя бы периодически напоминающих русским, что эти границы - существуют вообще! Что выражения типа «... их отвага и упорство не имели границ...» - остаются все же лишь фигурами речи, а «Усердие все превозмогает» - лишь девизом на медали, выбитой в честь строителя Николаевской железной дороги Клейнмихеля... Что есть все же и объективные границы, полагаемые объективными законами - нашей воле. И перед тем как Глава-Пантеон расскажет о великих покорителях Дальнего Востока, о Дежневе, Хабарове, Пояркове, Степанове, Беринге, Невельском, Муравьеве-Амурском, здесь будет дан краткий очерк и некоторых геополитических закономерностей, проявившихся в рисунке Великих географических экспедиций, войн, прохождения торговых маршрутов.
Глава 3 Мотивы «Великих географических открытий»
Первое, на что здесь падает мой, правда, сугубо личный взгляд, это своеобразный - Парадокс Мотивов. Что именно стало причиной этих экстраординарных движений, государственных усилий в «Великий шестнадцатый век», как его называл Маркс?! Ведь примерно в тоже время, когда Россия пошла на Урал и в Сибирь, Испания и Португалия столь же мощно раздвинули границы знаемого мира. В семнадцатом веке в Европе к этому движению подключились Голландия и Англия, Франция... а Россия дошла уже и до Тихого Океана. Так что же послужило - Первым импульсом, первопричиной?! Я потому и рискнул назвать это «Парадоксом», что наше сознание, да уже и подсознание с въевшейся темой «Борьбы за существование», «социальным Дарвинизмом», марксизмом (тем же «законом джунглей», доведенным до человечьих стай) - они-то и подсказывают первый подвернувшийся ответ: Экспедиции пошли за новыми средствами существования, за дополнительными жизненными, продовольственными ресурсами...
Стаи волков, львиные прайды тоже борются за территории, за пропитание - что ж тут «парадоксального»?! Как там у Николай Алексеича Некрасова: «В мире есть Царь, этот Царь беспощаден. Голод - прозванье ему».
В принципе, и возразить сложно, если вспомнить принесенный Великими открытиями, действительно, спасавший от голодной смерти картофель. И... «спасительницу» уже времен Хрущева - кукурузу. Да и миллионы людей переехавшие распахивать новые площади Америки и Сибири вроде говорят о том же, грубо: о расширении пищевой базы. Но это все же некая аберрация, забегание следствий поперед причин.
Европейские экспедиции снаряжались, если вспоминать совсем уж точно: за пряностями. Горизонт мира раздвинула, по сути: жажда имбиря и корицы. Перца и кориандра. Гвоздики и мускатного ореха. Индия и Острова Пряностей (Молукские) были единственной целью. Васко да Гама, потеряв два из четырех кораблей, на своем, вернувшемся - весьма разбогател. Как подсчитано, 700% дохода... И экспедиция Магеллана, уже без Магеллана, окупила расходы - на одном оставшемся из пяти кораблей. Даже серебро-злато Америк оказалось побочным доходом, утешительным призом, ведь королева Изабелла заложив свои драгоценности, снаряжала колумбовы каравеллы - за теми же пряностями.
Но... Пряности, они же... утоляют, во всяком случае - НЕ голод. Их место, здесь всплывает зрительный образ: две скляночки на столе, в стороне от собственно «блюд питания», между солонкой и салфетницей... (Внесем поправку, некоторые блюда уже - приготовлены с участием пряностей). Но... все же НЕ утоление голода, даже наоборот: возбуждение аппетита (то есть, чувства голода) - главная функция пряностей. Европа со своими винами, оливковым маслом, луком-чесноком, уксусом, травами, фруктами... была, как говорится: на устойчивом самообеспечении. Заморские пряности, это все же был - некий избыток, избыточность, потянуться за которыми можно было тоже, от -достигнутого «избытка» другого рода.
Да и вычисленная историками огромная доходность для еврокупцов торговли с Индией, Китаем и Островами Пряностей (700-800 % дохода), косвенно говорит об этой «избыточности». Ведь имей кто-то 700% - но на повседневных, «базовых»! товарах, от которых зависит Голод/неГолод, у него бы через три года собрались бы все деньги Европы, и Экономика исчезла бы как таковая...
Некое взросление, (или даже - «дряхление», как называют эту стадию истории поклонники бурной варварско-языческой юности человечества), повлекло страсть ко всяким «специям», возбудителям... аппетита. Пока скажем здесь только о возбудителях аппетита, чувства голода, но где-то за географическими далями той эпохи потом замаячит и «шпанская мушка», а там и препараты из носорожьих рогов... так что можно будет и обобщить тему «Великих географических открытий»: жажду странствий возбудила - погоня за возбудителями...
Остановится на этой европейской тенденции мне пришлось вследствие некоей инвариантности: первый мотив русского марша в Сибирь так же хорошо всем известен и в чем-то, наверно, подобен западному мотиву. Пушнина.
Ведь точно так же и русско-европейские леса давали практически все необходимые меха (не считая овчины и прочих шкур одомашненных животных): медведя, зайца, белки, бобра, лисы, рыси, хорька, куницы... даже горностая для королевских мантий. Но... в Сибири водился - Соболь.
Я, часто прогуливаясь с семьей в Зоопарке, с совершенно особым чувством удивления, благодарности, умиления даже, надолго останавливаюсь у клетки этого гибкого, подвижного красавца, оплатившего своей блестящей, в атласных переливах шкуркой - российское освоение Сибири... Самая лучшая, темная шкурка, (на языке меховщиков: «головка», самая дорогая в мире), была у Баргузинского соболя. То есть, получается: сибирский нефтегаз, байкальская тайга, все сегодняшние ГЭС, целлюлоза, алюминиевые гиганты, и четверть мировой пресной воды - Байкал... всё оказалось «довеском», дополнением, сюрпризом - для нас, потомков тех удалых охотников за Соболем.
Нет. Картина нашей исторической памяти никогда не будет полной, а мы так и останемся инертными, неблагодарными обывателями, пока не поставим в Москве - Памятник Соболю. Зверок - Геополитик.
Соболь водился и в Западной Сибири, но казаки, охотники, еще не исчерпав этого источника, двинулись дальше, за лучшим. А отчего же это мех Баргузинского Соболя лучше? А зависимость тут простая, монументально-справедливая, как законы мироздания. Чем дальше на Восток, тем климат суровей, зимы холодней - вот Мать-Природа и позаботилась приодеть получше своих детей. И не только приодеть, а дать, вообще: запас жизненной энергии. В книге «Промысловые звери наших водоемов» В.Н. Каверзнева (М. 1930г. стр.86), попался интересный факт: «По Московской таможенной оценке 1674года: Фунт бобровой струи украинского бобра стоил - 1,5 руб, сибирского - 4,5руб»...
Другое дело, что главными потребителями мехов были китайцы, жители Среднего Востока, (само слово «шуба» происходит от «Джуба», города в Месопотамии), но о причудах Вкуса, погнавших, например, европейцев открывать мир в погоне за корицей и мускатным орехом я уже упоминал.
Н.И.Никитин в книге «Освоение Сибири в XVIIвеке» фиксирует: обычные шкурки соболя стоили 1-2рубля, лучшие 20-30руб, но... это, повторю, был не обычный товар, а скорее уже - Произведение Искусства, и некоторые шкурки соболя доходили в цене до... 400, 500, и до 550 (рекорд) тогдашних рублей! И сравнение с Произведением Искусства, по-моему, тут обосновано вдвойне. Во-первых: были знатоки, класс потребителей, отличавших двухрублевые, от двадцатирублевых, и от тех самых, запредельных. Во-вторых: 550 тогдашних рублей - вполне сравнимы со стоимостью нынешних, сотбисораскрученных Пикассо, Матисса, Ван Гога.
В 1640-50-е годы вывоз достигал 145.000 собольих шкурок. Царская казна тех лет «... в соболях, чернобурых лисах, горностаях» оценивалась в 600.000руб, это 33% тогдашних государственных доходов России. А историки, достаточно внимательные к фактуре нашей жизни отмечали, что страна поднялась после Смутного Времени во многом благодаря этому новому источнику невиданного богатства.
Казаки шли облагать Ясаком коренные племена. Следом - русские охотники, «своеужинники», «складники» - собравшиеся в артели, делившие добычу всегда и строго поровну. Они отдавали натурой - «десятинный сбор». Шкурки раскладывались по 40, старинная русская мера («сорок сороков»): «лутчие к лутчим, середние к середним, худые к худым». Таможенные целовальники переписывали меха, выдавали «отписи», остающиеся шкурки клеймились. Как отмечено у П.Н. Павлова, в 1620-90 годах: ¾ меха давал ясак, ¼ - десятинный сбор.
Истощение не заставило ждать. Коренные племена стреляли соболя из лука, русские охотники пришли с новыми орудиями: «кулёмы» (давящие капканы), «обмёты» (сети), и добыча возросла в разы.
К концу 17 века был введен запрет на промысел соболя, а знаменитая «Златокипящая Мангазея» успела уже взлететь и впасть в запустение. В 1670-е годы половина пришедших в Сибирь возвращалась домой.
Но... и это пожалуй главный исторический результат - русская жизнь после «соболиной лихорадки» не прервалась. Медленно, но все же повышались в цене «несоболиная пушнина», рыба, морской зверь, «заморенный зуб» (моржовый клык). Переселенцы охотно верстались на военную службу, шли в купцы, хлебопашцы... и именно эта, «пашенная» стезя сказалась и на географии дальнейшего нашего продвижения по Сибири - Дальнему Востоку, обусловила своеобразный географический феномен, на который тоже почему-то обращают так мало внимания. Я же считаю важным уделить этому Феномену целую главу. Следующую.
