«Мы пойдем другим путем»

Могут ли мотивы личной мести проявиться в поведении главы государства, не отягощенного общечеловеческими нормами морали, в основу принятия решений которого положен принцип: «Цель оправдывает средства»? Вопрос этот чисто риторический и все, не исключая защитников Ленина по убеждениям, а также лиц «по должности» и «при исполнении», это прекрасно понимают. Но, одно дело понимать, а другое - доказать!

По этой причине, все находящееся в архивах, что хотя бы в малейшей степени свидетельствовало о причастности Ленина и, неотделимого от него, Свердлова к гибели Царской Семьи, было либо уничтожено, либо глубоко упрятано. Самозваная «новая власть» понимала, сколь опасно знание народа в православной стране имён тех, на ком действительно лежит кровь Помазанника Божия и именно по этой причине списало убийство Царя и Его Семьи на Президиум Уралоблсовета.

Историк, профессор Сергей Сергеевич Ольденбург (1888-1940), работая в эмиграции над своей классической историей России конца ХIХ - начала ХХ века, имел «доступ к уникальным документам: копиям подлинных исторических актов Российской империи в Российском посольстве в Париже на улице Гренель, дубликаты оригиналов которых в целях предосторожности, ещё задолго до Первой мировой войны, стали посылаться на хранение в русское посольство в Париже...

Использовавшиеся им в работе над «Царствованием Императора Николая II» архивные документы не попали в руки большевиков, так как своевременно были пересланы в Станфордский университет США в Пало Алто в Калифорнии» (http://ru.wikipedia.org/wiki/ Ольденбург, Сергей Сергеевич).

Приведенный ниже отрывок из книги С.С.Ольденбурга, буквально, призвал меня, еще во время работы над первой книгой в 2006 году, на поиски этой «издевательской листовки». Освещая тот период, когда «начинали организовываться силы, враждебные государственной власти», С.С.Ольденбург пишет: «возникший в конце 1895 г. социалистический «Союз Борьбы за освобождение Рабочего Класса», обращавший главное внимание на пропаганду среди рабочих. Это были непримиримые противники существующего строя, стремившиеся использовать всякое частичное недовольство в своих целях, сторонники не реформ, а революции...

В 1896 г. Ульянов-Ленин, арестованный в конце декабря предшествующего года за составление прокламаций (в том числе издевательской листовки по поводу рождения В.К. Ольги Николаевны) сидел в предварительном заключении. «Брудер [брат. - В.К] чувствовал себя отлично», - писал про него Елизаров» (Ольденбург С.С. Царствование Императора Николая II. Белград: Общество Распространения Русской Нацiональной и Патрiотической Литературы, 1939. Т. I. С. 74).

Поиски по этой теме, просмотр десятков метров микропленок с отчетами Департамента Полиции за 1895-1896 годы в РГАСПИ (бывшем ЦПА - Центральном партийном архиве) и в Исторической библиотеке закончились неудачей. Результаты же изучение материалов по этому вопросу в других источниках, в основном с воспоминаниями автобиографического характера, были обобщены и приведены в последующей книге автора:

«День рождения первенца в Царской Семье (3 ноября 1895 года) почти совпал с днем рождения (4 ноября 1871 года) младшей сестры Ленина Ольги Ульяновой, обучавшейся на Высших женских курсах в Петербурге, которая заболела и «умерла 8 мая 1891 года, по странному стечению обстоятельств в тот же день, как за четыре года перед тем погиб на виселице ее старший любимый брат - Александр Ильич» (Ульянова-Елизарова А.И. Воспоминания о В.И.Ленине. В 5 тт. М. Политиздат, 1968. Т. I. С. 155).

Ленин не мог не испытывать чувства вины за смерть сестры, подруги его детства, и когда родилась Великая Княжна Ольга Николаевна, он в прокламации излил всю свою ненависть к Царю - Сыну того, кто «казнил» его брата Александра Ульянова и к Царской Семье, что подняло настроение будущего вождя, которое не испортило даже предварительное заключение.

Легко объяснимо отсутствие этой «прокламации» в архивах царской полиции, работу которой отличал образцовый характер: после взятия большевиками «телеграфа, телефона и банков» следующими на очереди были архивы. Свидетельства причастности первых лиц «новой власти» к убийству Царской Семьи были одной из особо охраняемых её тайн: «вожди» хорошо понимали значение этого преступления, не имеющего аналогов в мировой истории, в ее новой эре от рождества Христова» (Виктор Корн. И была надпись вины Его: «Царь...» Царское Дело. Санкт-Петербург. 2012. С. 29. Там же, в воспоминаниях А.И.Ульяновой-Елизаровой и М.И.Ульяновой, приведены факты, связанные с болезнью и смертью Ольги Ульяновой в «плохой» больнице, куда ее поместил старший брат).

И все-таки, отчет Департамента Полиции, составленный как «Доклад по делу о возникших в С.-Петербурге в 1894 и 1895 годах преступных кружках, именующих себя «социал-демократами»« («Доклад по делу о возникших в С.-Петербурге в 1894 и 1895 годах преступных кружках, именующих себя «социал-демократами»«/Сборник материалов и статей. Редакция журнала «Исторический архив», вып. I. Государственное издательство 1921. C. 98), сохранился и там, где менее всего его можно было ожидать - в журнале «Исторический архив» за 1921 год.

Доклад был подписан министром юстиции статс-секретарем Муравьевым, а «Примечания» к нему составлены самим директором Департамента полиции Сабуровым. Это означает, что в 1921 году в архивах Царской России, возможно, ее Правительства, которому на представление «Доклад» и предназначался, он еще существовал.

«Во время обыска в ночь на 9 декабря 1895 года на Торговой улице были найдены все принадлежности для печатания мимеографическим способом. Все это указывало на то, что печатание производилось в квартире Лепешинского. Кроме сего, у последнего оказалось семь экземпляров воспроизводимой указанным способом прокламации под заглавием: «Императорского дома Нашего приращение», семь экземпляров которой были найдены в квартире Пантелеймона Лепешинского, где они и печатались...

Лепешинский признал, что им отпечатаны и 450 экземпляров прокламации «Императорского Дома Нашего приращение» и объяснил что весь текст этой прокламации был первоначально написан одною рукою, но при печатании оказалось, что второй полулист плохо выходит, а потому он переписал этот полулист собственноручно. По отпечатании Лепешинский, по его словам, убедился, что прокламация написана в чрезмерно-резком тоне, а потому он все оттиски, за исключением отобранных у него, уничтожил. Но это последнее Лепешинского не заслуживает доверия, так как в дознаниях имеются указания на распространение названной прокламации. Проведения выше указания экспертов на то, что половина текста прокламации «Императорского Дома Нашего приращение» несомненно написано ... Павлом Романенко» - говорилось в Докладе.

Эксперты установили, что первый полулист, действительно, выполнен «рукою студента С.-Петербургского университета Павла Павлова Романенко, а второй полулист - рукою Лепешинского», бывшего студента С.-Петербургского университета. Во время обыска на квартире студента Степана Гуляницкого, у которого проживал П.Н.Лепешинский, была найдена «рукопись со статьею об Императоре Александре III, которая представляет из себя возмутительное издевательство над личными качествами и деятельностью в Бозе почившего Императора, и биографию государственного преступника Михайлова. В конце рукописи помещены заметки о лицах, казненных по делу 1 марта 1881 года».

Итак, если верно утверждение Лепешинского, то изначально прокламация «Императорского Дома Нашего приращение» была написана рукою Романенко, но был ли он лишь переписчиком данного ему текста, а не его автором, однозначно этого в выводах следствия нет. Вот он, этот вывод: «Cтудент С.-Петербургского Университета Павел Павлов Романенко... написал текст (не составил! - В.К.) прокламации «Императорского Дома Нашего приращение»... а также ...брошюру преступного в политическом отношении содержании об Императоре Александре III» (Сборник материалов и статей. Редакция журнала «Исторический архив»... Указ. Соч. С. 162, п. 17). Отсюда и приговор ему, отдельно от остальных: «I.) Павла Романенко в Вост. Сибирь на три года» (Там же. С. 175). Остальных: «Выслать под гласный надзор полиции а) в Вост. Сибирь Петра Запорожца на 5 лет, Ванеева, Кржижановского, Старкова, Ляховского, Ульянова, Цедербаума, Лепешинского на три года каждого...» (Там же. С. 177).

В Докладе, относительно признания Романенко своего авторства «издевательской» прокламации, ничего не сказано, есть только следующее: «Павел Павлов Романенко не признал себя виновным... относительно рукописи об Императоре Александре III-ем. Романенко утверждал, что эта рукопись написана не им, что он не давал ее Гуляницкому» (Там же. С. 101. Неизвестно, весь ли текст «Доклада...», без купюр, приведен в указанном источнике). В «Примечаниях» (к стр. 93-178 Доклада) директор Департамента Полиции Сабуров указывает: «Агентурные сведения о персональном составе данной группы с.-д. (впоследствии названной «стариками») весьма не точны. Так, ни В.Сибилева, ни Е.Агринская, ни М.Шат, ни П.Романенко к группе не принадлежали».

Отдельная от остальных, известных «соратников» Ленина по «Петербургскому Союзу...», была и дальнейшая судьба П.П.Романенко, удостоившегося всего нескольких строк в общем списке «социалистов и анархистов»: «Романенко Павел Павлович (ок. 1869 - ?) Социал-демократ. Член РСДРП. Статистик. Образование высшее. В конце 1921 жил в Саратовской губ. Местными чекистами характеризовался как «старый», но «пассивный» партийный работник. Дальнейшая судьба неизвестна. Т.С.» (К.Морозов, А.Рогинский, И.Флиге. Общий список социалистов и анархистов-участников (25 октября 1917 - конец 30-х годов) http://politike.ru/dictionary/471/word/romahehko-pavel-pavlovich).Написавший эти строки предпочел укрыться за инициалами «Т.С.».

Утверждение С.С.Ольденбурга о том, что «составление... издевательской листовки» выполнено Лениным, несомненно, основывалось на документальном, но нам не известном источнике.

На выводы следствия, сделавшего руководителем «преступных кружков» П.К.Запорожца, получившего 5 лет ссылки (находясь в тюрьме, психически заболел; умер в больнице), скорее всего, повлияла «помощь» влиятельного петербургского адвоката М.Ф.Волькенштейна, у которого помощником присяжного поверенного был В.Ульянов. «Весной 1896 года М.Ф.Волькенштейн присоединился к просьбе матери и сестры Ульянова об освобождении его до решения суда и дал свое поручительство. Просьба не подействовала, после суда В.Ульянов, как известно, отбыл на поселение в село Шушенское» - пишет А.Рапопорт в статье «Семья Волькенштейн. История рода», в журнале «Нева» (№ 3, 2008 г.) Здесь присутствует существенная неточность: В.Ульянов (как и П.К.Запорожец, А.А.Ванеев, В.В.Старков, Г.М.Кржижановский, Ю.О.Мартов - судя по снимку, сделанному в феврале 1897 года) сразу после суда не «отбыл на поселение в село Шушенское», получив незначительную по времени передышку, но достаточную для того, чтобы запечатлеть в истории фотодокументом - групповым снимком его руководство «Союзом борьбы...».

Произошло это следующим образом: «14 февраля 1897 года Ульянова и его товарищей выпускают из тюрьмы... Этой небывалой льготы добилась сначала для своего сына мать Ю.О.Цедербаума (Мартова), через какое-то знакомство со Зволянским; а затем, раз прецедент создался, глава полиции не счел возможным отказывать другим... До вечера 17-го, когда они должны покинуть столицу, оставалось трое суток». (Владлен Терентьевич Логинов. Владимир Ленин. Выбор пути: Биография. http://www.k2x2.info/istorija/vladimir_lenin_vybor_puti_biografija/p1.php).

В этот период и была сделана широко известная фотография, на которой запечатлены члены петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Слева направо (стоят): А.Л.Малченко, П.К.Запорожец, А.А.Ванеев, слева направо (сидят): В.В.Старков, Г.М.Кржижановский, В.И.Ульянов, Ю.О.Мартов. Санкт-Петербург, 1897 год.

Этой фотографией был подтвержден факт создания «Союза борьбы...», объявленный 15 декабря 1895 года, после проведенных полицией в ночь на 9 декабря арестов «кружковцев». Запечатленный в центре снимка В.Ульянов - это, своего рода, «приветственное послание» С.-Петербургскому отделению Департамента полиции, невольно (?) сделавшего П.К.Запорожца руководителем «Союза борьбы...» («М.Сильвин предложил уцелевшим товарищам называться «Союзом Борьбы за освобождения рабочего класса»... 15 декабря 1895 г. Союз объявил о своем существовании» (см. К.М.Тахтарев Рабочее движение в Петербурге в 1893-1901. По личным воспоминаниям и заметкам/Рабочее изд. «Прибой», Л. 1924. С. 52.)), а П.П.Романенко автором текста «издевательской» листовки и «рукописи об Императоре Александре III-ем».

Полностью текст прокламации «Императорского дома Нашего приращение» в Докладе не приведен, дано лишь краткое ее содержание: «Эта прокламация сочинена по поводу рождения Её Императорского Высочества Великой Княжны Ольги Николаевны и начинается стихами, в которых проводится мысль, что рождение Княжны является для народа не радостью, а новым лишним бременем; стихи оканчиваются словами: «ах, скоро ли рукою твердою ты (т.е. народ) с корнем вырвешь это зло и скажешь ли с усмешкой горькою, - было быльем поросло». Далее изложены преступного характера суждения о доходах царствующего дома, причем встречается редкая форма оскорбления величества, так как Государь Император называется «августейшим животным», а в конце прокламации написано: «в результате этого счастия (т.е. рождения великой княжны) будет то, что несколько десятков тысяч разорений в крестьянском мире из-за недоимок увеличат количество голодных людей в России и умножат число, которые должны будут попасть в тюрьму и на каторгу. Так пусть же будет проклято все это отродье паразитов, это величайшее зло и несчастье нашей родины» («Доклад по делу о возникших в С.-Петербурге в 1894 и 1895 годах преступных кружках... Указ. соч. C. 98).

Невозможно представить себе студента Павла Романенко, который даже не принадлежал к группе «кружковцев», автором этой «издевательской» прокламации и рукописи об Императоре Александре III-ем, которые совершенно выпадают из всех агитационных материалов, используемых в «преступных кружках, именующих себя «социал-демократами»«. Дальнейшая жизнь «статистика», оставшегося членом РСДРП (без «б») и не ставшего, после октября 1917 года, членом РКП(б), никак не согласуется с образом сочинителя, пылающего ненавистью к членам «Императорского дома Нашего...», в том числе, к недавно ушедшему и только что народившемуся.

Навыки, приобретенные адвокатской практикой, пусть даже в качестве помощника присяжного поверенного, несомненно, помогли В.Ульянову не только остаться в тени, но и поддерживать связь с «товарищами», оставшимися на свободе и не только с ними, но и с его личным адвокатом. Удивительно, но мы практически ничего не знаем о судебном процессе по делу «кружковцев», отсутствуют и протоколы допросов обвиняемых, в частности и самого В.Ульянова.

В биографии Ленина очень мало внимания уделено его работе в Самаре в качестве помощника присяжного поверенного А.Н.Хардина, который «отличался «социально-демократическими убеждениями»... Арестован в конце апреля 1879 года в связи с делом о пребывании в Самарской губернии А.К.Соловьева« (Биографии А.Н.Хардина, одного из сильнейших шахматистов России, к тому же связанному с семьей Ульяновых, посвящены многочисленные сайты в Интернете. В Самаре ныне имя А.Н.Хардина не забыто). Начинал А.Н.Хардин «судебным следователем в Вятской губернии и первое же выигранное им дело оказалось значительным и громким... Узнав, что рабочим Халунецких заводов уже несколько месяцев задерживают жалование и сотни семей живут впроголодь, Хардин сумел убедить вятского губернатора арестовать деньги, поступающие почтой в заводскую кассу за выполнение заказов». Так что не только мастерству игры в шахматы научился у Андрея Николаевича Хардина его молодой помощник В.Ульянов.

В Санкт-Петербург В.Ульянов прибыл в конце августа 1893 года с рекомендацией к М.Ф.Волькенштейну от А.Н.Хардина, взять своего помощника присяжного поверенного в этом же качестве. Волькенштейн не только взял, но ходатайствовал о принятии своего помощника в Петербургскую коллегию адвокатов. «Волькенштейн был опытным цивилистом, гражданские дела приносили доход. Защита политически неблагонадежных оборачивалась конфликтами с полицией, в семье сохранилось воспоминание о ночном обыске и изъятии бумаг, среди которых были и письма друзей», - пишет А.Рапопорт. Опыт адвоката Михаила Федоровича Волькенштейна по защите «политически неблагонадежных», несомненно, обогатил и его помощника В.Ульянова.

Если нам мало что известно о следствии и судебном процессе по делу о «преступных кружках» - будущему «Союзу борьбы...», то о ведущей в нем роли «вождя», постфактум, написано изрядно. Ознакомление же с материалами по «Союзу борьбы...» и не только по нему одному, оставшимися в тени в «лениниане» все по той же причине - создания мифологического образа «вождя мирового пролетариата», если не разрушают его, то делают этот образ далеким от искусственно созданного старательными «трудами» тысяч «ученых», паразитирующих на ниве «ленинианы».

Первые попытки В.Ульянова наладить контакты с рабочими фабрики Торнтона, для получения сведений об условиях их работы, закончились неудачей: расспрашивающий рабочих «лысый интеллигент» показался им подозрительным. Материалы помогла собрать Н.К.Крупская с помощью своего ученика, браковщика фабрики Торнтона Кроликова. (Фабрика Торнтона принадлежала английским фабрикантам, получавшим миллионные прибыли. Рабочий день здесь продолжался больше 14 часов, а зарабатывали ткачи около 7 рублей в месяц. Это было большим упущением со стороны правительства.)

В начале ноября 1895 года В.Ульянов написал листовку «К рабочим и работницам фабрики Торнтона», но еще раньше, «после того, когда начались волнения на фабрике Торнтона (6/18 октября - В.К), упомянутый Ульянов принес Меркулову 40 руб. для выдачи семействам арестованных рабочих, говоря, что «если этого будет недостаточно, то он даст еще» («Доклад по делу о возникших в С.-Петербурге в 1894 и 1895 годах преступных... Указ. соч. C. 121. Н.Меркулов был рабочим Александровского завода, в его квартире В.Ульянов проводил занятия рабочего кружка, которым руководил Г.М.Кржижановский. Своего «кружка» из рабочих В.Ульянов не смог создать). Меркулов не был рабочим фабрики Торнтона и содержал квартиру на деньги, даваемые ему «интеллигентами». «Инженер-технолог Глеб Максимилианович Кржижановский ... платил за квартиру рабочих Порфирия Михайлова, Вольпина и Царькова... руководил также кружком Меркулова» («Доклад по делу о возникших в С.-Петербурге в 1894 и 1895 годах преступных... Указ. соч. C. 159. «Не просто так дворянин Владимир Ульянов впервые в жизни ездил за границу. Он ехал припасть к Источнику. Только не к источнику эмигрантской мудрости, а к пресловутому источнику финансирования!» http://fictionbook.in/nikolay-starikov-kto-finansiruet-razval-rossii.html?page=32).

Эти приемы, используемые В.Ульяновым «сотоварищи» в начале своей деятельности, в дальнейшем станут «классикой» и в конечном итоге сыграют трагическую роль в истории России. Прежде всего, это деньги от политических деятелей - врагов существующей власти для бастующих рабочих, пусть даже даваемые под видом помощи их семьям, что не меняет, принципиально, суть того, что этих рабочих просто покупают, используя в своих целях. В феврале 17-го это были деньги еврейских банкиров и английских агентов, даваемые тогда не только рабочим, но и солдатам-запасникам в Петрограде, матросам Кронштадта. А еще раньше, во время войны с Японией, бастующих рабочих военных заводов «революционеры» снабжали деньгами от этого «маленького» врага и смеялись, что такая «большая» Россия не может его одолеть. Гельфанд-Парвус, представив Германии свой «бизнес-план» выведения России из войны, не сомневался в том, что Ленин не сможет отказаться от предложенных большевикам немецких марок.

Во многом изменения в сознании рабочих по отношению к царской самодержавной власти стали возможными с помощью распространения таких, как эта «издевательская» прокламация молодого В.Ульянова, ставшая прообразом дальнейших клеветнических компаний, направленных против Царя и Царской Семьи. В этом тоже надо отдать В.Ульянову «приоритет» - в применении недостойных приемов для достижения той же цели, но «другим путем».

Если до рождения В.К. Ольги Николаевны объектом мести В.Ульянова были Императоры Александр III и Николай II, то 3/15 ноября 1895 г. можно назвать «днем рождения» его ненависти и к Детям Царской Семьи, что запечатлено в последних строках «издевательской» прокламации. На вопрос же в прокламации, - «скажешь ли с усмешкой горькою - было быльем поросло», - ответила история разорением России, истреблением ее народа и эмиграцией лучшей его части.

Наиболее характерной чертой в политической деятельности молодого В.Ульянова, уже тогда, в самом начале, была бескомпромиссная борьба с «экономистами», как внутри «Союза борьбы...», так и в иных партиях. Определенно, создается впечатление, что уже в самом начале своей политической деятельности В.Ульянов был запрограммирован на разрушение Царской России, а значит, в первую очередь лишения жизни ее «живого знамени» - Царя и Его Семьи - реализации заключительных слов в той «издевательской» прокламации.

С первых же шагов В.Ульянова в будущем «Союзе борьбы...» стало неприятие им взглядов большинства «кружковцев» на террор. «Камнем преткновения стало отношение к народовольческому террору. «Помню, с какой горячностью, - вспоминал Владимир Старков, - он отстаивал от наших нападок свой взгляд на террор как на метод политической борьбы, который он изложил в первом своем литературном произведении, ходившем по рукам в рукописи (помнится, в статье под названием «Что такое «друзья народа...»). Там он излагал еретическую (выделено мной. - В.К.), с нашей точки зрения, мысль в том смысле, что принципиально соц.-демократия не отрицает террор как метод борьбы»...» (Владлен Терентьевич Логинов. Владимир Ленин. Выбор пути: Биография. http://www.k2x2.info/istorija/vladimir_lenin_vybor_puti_biografija/p1.php).

Г.М.Кржижановский писал, что они вновь решили «с особой обстоятельностью поисповедовать Владимира Ильича относительно его взглядов на террор, причем вспоминаю, как некоторые эксперты из нашей среды хотя и должны были признать правоверность его марксистских взглядов на этот метод борьбы, но все же отмечали, что наш новый друг по своему темпераменту в этом направлении (по одержимости!, выделено мной. - В.К.) слишком «красен и недостаточно надежен»...» (Там же).

Доказательством непримиримого, враждебного отношения В.Ульянова к тем «экспертам», которые не признали «правоверность его взглядов» на террор, является приведенный ниже эпизод. В «Союзе борьбы...» сторонником экономизма был студент Военно-Медицинской академии Константин Тахтарев, будущий профессор, оставивший воспоминания о том времени и о Ленине, с которым продолжал общаться, невзирая на разногласия. Во время разговора с Лениным о П.Струве, Тахтарев упрекнул Ленина, зачем он называет Струве «ренегатом», ведь это может иметь последствия. В ответ на вопрос Ленина, - «Какие?», - Тахтарев сказал: «А вдруг рабочий захочет его убить». «Его и надо убить», - сказал мне Владимир Ильич в раздражении» (К.М.Тахтарев. Рабочее движение в Петербурге в 1893-1901. По личным воспоминаниям и заметкам/Рабочее издательство «Прибой». 1924. Ленинград. С. 190).

В этих же воспоминаниях К.М.Тахтарев приводит еще один, более яркий, пример реакции Ленина на действия тех его оппонентов внутри партии, которые служили препятствием для достижения им поставленной цели. Из-за раскола в партии на съезде в Лондоне у Ленина произошло нервное расстройство, пошла сыпь по всему телу: «мелкие пузырьки, наполненные кровью, просочившуюся сквозь стенки сосудов. Сыпь выступала на теле, особенно на груди и на животе». Диагноз английских врачей был однозначен: Ignus Saсer - «священный огонь», Ленину были прописаны бромистые препараты. Весьма симптоматично: буквально, «кровавый» Ленин!

История России, полная бед и страданий в братоубийственной Гражданской войне, глашатаем которой был Ульянов-Ленин, показала, что именно он был и есть «величайшее зло и несчастье нашей родины». Не «несколько десятков тысяч разорений в крестьянском мире» в «результате этого счастия (т.е. рождения великой княжны)», а миллионы жертв в результате применения террора, как «метода политической борьбы», стали итогом мести Дому Романовых, с мечтой о которой начинал свою деятельность в «Союзе борьбы...» молодой В.Ульянов. Воплотится в действительность «оскорбление», прозвучавшее в «издевательской» прокламации, с той лишь разницей, что простым «животным», станет сам «вождь мирового пролетариата», лишенный рассудка - этого наказания для восставших против Бога и преступивших заповеди Господние.