Вопрос жизни и смерти

Самая опасная ложь - это слегка извращенная правда.
Георг Лихтенберг  

У новой сталинской элиты в условиях надвигающейся войны катастрофически не хватало времени для того, чтоы взрастить и воспитать новое поколение патриотов и в их лице получить надежного союзника в построение нового общества и, более того, желающего самоотверженно защищать его.

Накануне войны большинство населения страны по-прежнему связывало кремлевскую верхушку с разрушителями России. И эти настроения людей представляли для власти не меньшую опасность, чем прямая агрессия той же Германии. Красноармейцы, в большинстве своем крестьяне из нищих, ограбленных новыми хозяевами страны деревень, лишенные веры и вековых святынь, могли ли они, хотели ли они защищать «родину», которая оказалась в руках их разорителей и убийц!? И, попробуй, расскажи им, докажи, что Сталин - это не Ленин, не Троцкий, не Свердлов, не Джержинский, а истиный патриот Родины и друг того же крестьянина и рабочего. Трудно, неимоверно!

А времени нет, а время в обрез!

Пустыми, дилетантскими являются размышления историков, политиков и публицистов о том, верил Сталин «Пакту о ненападение» или не верил? «Верил - не верил» - это гадание на кофейной гуще. О том, что война с Германией неизбежна, Сталин великолепно знал, но упреждающий удар наносить не собирался, поскольку в этом случае СССР в глазах мирового сообщества тут же прослыл бы агрессором со всеми вытекающими отсюда последствиями. (Кстати, а разве сегодня не ровно такая же ситуация по поводу Украины складывается для России?)

Эту роль Сталин предоставил играть Гитлеру, за что последний и поплатился своей жизнью, жизнями миллионов сограждан и свободой Германии. Невзирая на эти факты, некоторые российские военные историки и сегодня продолжают утверждать, что Красная Армия в начале войны была слабенькой, с отсталой военной техникой и одной винтовкой на троих красноармейцев. А между тем с 1 сентября 1939 года по 22 июня 1941 года численность Красной армии увеличилась более чем в 2,8 раза и достигла 5 374 000  человек.

Особеено старательно в своих опусах рисуют образ «трусливого» Сталина либеральные историки и аналитики. Сталин, дескать, понимая свою слабость и неподготовленность Красной Армии, боялся войны и потому после ее начала несколько дней не мог взять себя в руки.

Во-первых, это - ложь, документы свидетельствуют, что Сталин оставался на своем посту сутками, пытаясь в условиях создавшегося хаоса организовать устойчивое управление фронтами и их тыловое обеспечение. Во-вторых, не потому Сталин был в шоке, что Гитлер все же напал! В шоке он был совершенно по другой причине: к тому времени он уже хорошо осознавал, почему и как была втянута Россия в Первую мировую войну, в чьих интересах была использована гигантская мощь России, и чем это для нее закончилось. Понимая все это, он никак не хотел наступить на приготовленные для СССР англосаксонские грабли во второй раз и до конца пытался всеми силами удержать Гитлера от безумного и для СССР, и для Германии шага. Вот откуда шок, а не от того, что он не успел напасть первым. Сталин не был авантюристом, и воевать с Европой, Великобританией и США мог возмечтать только сумасшедший. Антигитлеровская коалиция к концу войны включала в себя более пятидесяти государств, - начни Сталин агрессию против Германии, то есть, против всей Европы первым, коалиция против СССР была бы еще большей, а в союзниках у Сталина осталась бы одна Монголия. И то, только потому, что на этой территории из-за ее отсталости отсутствовали технические средства распространения массовой пропаганды и агитации.

Если Николай Второй, объявив мобилизацию, тем самым объявил войну Германии, то Сталин, несмотря на предложения своих генералов, в том числе Георгия Жукова, официально всеобщую мобилизацию не объявлял до последнего момента. Его ответ ретивым военначальникам был отрезвляюще прост: «Вы предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас все войска… Вы понимаете, что это означает войну?»

Да, сценария 1914 года СССР избежал, война началась по-другому сценарию - на этот раз на грабли «зачинщика» наступил Гитлер, наивно веривший в европейское единство, в общие германскиe корни немцев и англичан. Генри Джон Темпл Пальмерапон (1784— 1865), министр иностранных дел и премьер-министр Великобритании, обсуждая в парламенте суть британской внешней политики, сказал однажды следующее: «У нас нет вечных союзников и у нас нет постоянных врагов; вечны и постоянны наши интересы».

Германия не входила в зону интересов Британии ни тогда, ни сейчас, а Гитлер возмечтал об этническом «братстве» и попал, как «кура в ощип». И тут, благодаря недальновидности Гитлера, колесо истории вновь закрутилось по англосаксонскому сценарию.

В 30-е годы господствующей в британской внешней политике стала позиция, которая была высказана на страницах «Daily Mail» 28 ноября 1933 года: «Крепкий молодой германский нацизм — надежный страж Европы против коммунистической опасности... Германии необходимо жизненное пространство. Если Германия переключит избытки своей энергии и свои организаторские способности на большевистскую Россию, то тем самым она поможет русскому народу вернуться к цивилизованному существованию и, возможно даже, направит мировую торговлю на путь нового расцвета».

нглосаксы идеологически, политически и финансово содействовали Гитлеру в решение задач по объединению под своим руководством всей Европы с единственной целью - использовать этот мощный потенциал для уничтожения СССР.

Захват Рейнской области, присоединение Австрии, Судетской области, а потом и всей Чехословакии, а в конечном итоге уже и основной части европейского континента явилось реализацией англосаксонского плана по передаче всей полноты власти над военно-промышленным комплексом Европы непосредственно Гитлеру для броска на СССР. Сдача Европы Гитлеру - это был хорошо продуманный план мировой олигархии, центром которой был Лондон.

Мировой финансовой олигархии Россия не нужна была как государство в любом его виде. Революция в России былa необходима лишь для того, чтобы с еe помощью нанести России смертельный удар, от которого она уже никогда бы не смогла оправиться. Надежды эти, казалось бы, вполне оправдались, когда большевики, захватив власть, сокрушили самодержавие, православие, дворянство, разночинную интеллигенцию, крестьянство и казачествo. В планы сокрушителей не входило строительство в России новой государственности, ее вполне устраивал созданный большевиками в России хаос, который они надеялись сделать управляемым. Экспортеры революции, хлынувшие в Россию в 1917-18 годы из США и Европы, понимали, что выполнив миссию по уничтожению России, они становятся ненужными своим хозяевам - от килеров, как правило, избавляются. Большевистские главари, обосновавшись в Кремле, не верили, что задержaтся в нем надолго и в любую минуту были готовы к бегству. Разграбив кремлевские сокровищницы, большевики создали страховой фонд, а, если по-простому, то «воровской общак». Но они также понимали, что вне России никакие богатства их не спасут и с ними расправятся как с неугодными и очень опасными свидетелями в любом конце мира.

России тогда, после революции 1917 года, как и России сегодняшней после революции 1991 года, повезло на личности исторического, глобального масштаба. Имена их известны всему миру. Именно поэтому Сталиным была отметена теория Л.Троцкого о перманентной мировой революции, a на практике стала осуществляться теория строительства социализма «в одной отдельно взятой стране». Сталин тогда, как и Путин сегодня, отменил планы по дальнейшему разрушению русского государства по англосаксонскому сценарию. Сталин поставил ему мощный заслон, о который они, англосаксы, сломали зубы тогда и, безусловно, сломают их в современных условиях.

Сталин отменил теорию Л.Троцкого, согласно которой русский народ должен был стать хворостом в разжигание мировой революции. Сталин тогда, a Путин сегодня, на практике стали осуществлять строительство нового социального уклада, при котором русский народ становился тогда, а сегодня вновь становится главным действующим лицом русской государственности, которая возможна, a история это доказала, может и должна существовать только в качестве империи. Империи, основанной на Божественной справедливости, честности и достоинстве всех наций и народов в нее входящих.

Когда в 1941 году началась война с Германией, Сталин, как и в годы революции, почувствовал грозную опасность, нависшую над государством и ее народом, который он старался вооружить великой идеей построения общества Cправедливости.

И.Сталин принял в те одиннадцать дней между началом войны и обращением к населению 3 июля 1941 года, когда многие думали: «Все, конец...» стоять до конца и победить в этой войне любой ценой.

Сталин нашел ключ к сердцу народа, когда через хрипящие бумагой в русских домах радиотарелки и через алюминиевые громкоговорители, висящие на телеграфных столбах площадей русских городов, обратился к великому русскому народу как к Земскому братству: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!» И его услышали. И ему поверили. И за Великую Русь отдали миллионы жизней и победили. Победили англосаксонское мракобесие!!! Победили безумную русофобию, воплощенную в ущербном гитлеровском государственном национал-социализме. Победим англосаксонскую ересь и еще раз! Но теперь уже в союзе славянского и германского народов. Другого пути у нас нет!

Александр Приб, публицист из ФРГ