Источник: Русский Вестник
На днях мне довелось принять участие в доставке груза в одну из частей, дислоцированных на Херсонщине. Но о воинах, обороняющих ворота Тавриды, писать не стану, поскольку в материалах такого рода принято согласовывать каждую запятую, дабы не просочилось нечто, подпадающее «под статью». Потому скажу кратко: если не касаться темы «снарядного скандала» с «Вагнером», то у наших бойцов все в порядке.
Не все в порядке с настроениями в среде «гуманитарщиков», а также новых/старых сограждан. Об этом мы и говорили на протяжении почти 70 часов пути туда и обратно.
Вот конкретный случай. Однажды в седьмом часу утра мне приходит сообщение от руководителя одной из волонтерских групп, который попросил посмотреть фрагмент телепередачи, ссылку на которую переслал. В передаче речь шла о волонтерах. Собеседница ведущей – известная в нашей области активистка, отвечала на вопрос ведущей «Как отличить настоящего волонтера от самозванца?» Поначалу проговаривались вещи бесспорные. Надобно посмотреть: как отображается деятельность, что пишут военкоры, как отзываются бойцы на передовой. Все верно. Но потом, после некоторой паузы, собеседница ведущей возьми да и добавь: «Но знайте: в N-ске есть только мы!» К каким последствиям может привести эта фраза, сказанная с экрана телевизора?
Люди, так или иначе связанные с волонтерской темой, хорошо друг друга знают. Знают их и жертвователи. Знают «своих гуманитарщиков» и ребята из тех частей, с которыми постепенно устанавливаются более или менее устойчивые связи.
Исходя из этого, нужно понимать, что позиционирование лишь одной группы в качества «канонических волонтеров» не просто будет восприниматься как неосторожное словцо, высказанное человеком, не свободным от страсти тщеславия (а кто из нас свободен?), но как элемент некой информационной кампании с далеко идущими целями.
К тому же для людей, пожелавших было поделиться пожертвованием, но которые не в курсе всех этих передряг, представители «неформальных» волонтерских групп будут восприниматься чуть ли не в качестве «самозванцев, греющих руки на пожертвованиях».
Вопрос, как мне видится, может решиться посредством формализации деятельности всех волонтерских групп и создания некоего подобия Земгора, существовавшего во время Первой мировой войны.
Напомню, Земгор (главный по снабжению Армии Комитет Всероссийских земского и городского союзов) – созданная в 1915 году на основе городских дум и земств посредническая структура, регулирующая государственные оборонные заказы.
Сегодня деятельность волонтерских групп складывается из нескольких компонентов:
1) сбор информации о необходимых вещах от представителей конкретных в/ч, находящихся на фронте;
2) сбор пожертвований. Закупка на полученные средства необходимых предметов; если возможно – кооперация с группами, осуществляющими изготовление (пошив) необходимых вещей;
3) доставка гуманитарных грузов по назначению;
4) подробные фотоотчеты о поступающих материальных средствах и о передаче их из рук в руки бойцам.
Как видим, налицо существенное отличие деятельности современных волонтеров от деятельности Земгора. В числе прочего Земгор занимался тем, что представители местных комитетов распределяли часть оборонных заказов среди местных производителей. Увы, это приводило к печально известному всем нам «распилу» средств и самым разным коррупционным махинациям, о которых писать не станем, поскольку примерно все в курсе этих схем.
Я не буду говорить о китайских беспилотниках, скажу о швейной продукции. Цены могут завышать в четыре раза.
Кроме того, волонтеры опасаются того, что, влившись в систему, будет утрачена возможность оперативно реагировать на срочные заказы, поступающие от опекаемых подразделений. Например, когда речь идет не о макаронах и трусах/носках, а, к примеру, о «медицине».
Опасаются представители «неформальных» групп и того, что, лишившись своего автономного склада, оперативная работа вообще станет невозможна, ибо регулировать распределение гуманитарных грузов будут некие чиновники от местного комитета.
Представители кустарных швейных производств опасаются того, что в обмен на профессиональные швейные машинки и теплые помещения, они вынуждены будут перейти от своей по большому счету монастырской деятельности (когда люди сами добровольно отрывают время от иных дел и работают, вкладывая душу) к некоему подобию колхоза. Хотя приличное оборудование – это, конечно же, расширение «линейки» выпускаемой продукции, вплоть до возможности пошива «разгрузок». (Одна из российских парламентских политических партий, к примеру, готова предоставить швеям и помещения, и оборудование, но требования просты – «работать 24/7».)
Другой проблемой является доставка грузов на передовую. Приобретая для нужд группы некое транспортное средство, тоже не обходится без искушений. Но, опять же, все понимают: «хочешь ехать, будь добр учитывать пожелание спонсора».
В общем, несмотря на то что люди, занимающиеся сбором пожертвований от граждан, приобретением и доставкой всего необходимого на фронт, сетуют на множество проблем, к возможной формализации темы, как правило, относятся с недоверием.
Не думаю, что наши политические технологи тоже, в свою очередь, позабыли о том, что Земгор стал в свое время структурой, координирующей оппозиционную активность, которая в числе прочих и привела в конечном итоге к февралю 1917 года.
Хотя, быть может, некая структура все-таки будет сформирована, ибо нужно же будет что-то делать с оппозиционными настроениями «рассерженных патриотов». Это ведь не «офисные хомячки», не «навальнята».
Сейчас – во время беды – по умолчанию не может и речи быть об оппозиционной деятельности. Но СВО рано или поздно закончится, и вернутся десятки и даже сотни тысяч людей, которые, по меткому выражению Бориса Земцова, прошли через Смерть и которым особо терять будет нечего. Эти люди будут ногами открывать кабинеты, и за ними будет стоять не некая бутафорская «патриотическая» партия, а реальные граждане, объединенные общим делом.
И как должны поступать в этом случае политические технологи, поднаторевшие в деятельности в стиле «казаться, а не быть»?
На мой взгляд, тут есть как минимум два варианта действий.
Либо создать эту самую структуру и попытаться контролировать «лидеров мнений» и сформировавшиеся естественным образом сплоченные группы граждан. То есть, по сути, возглавить и направить в нужное русло. Ведь изначально было ясно, что низовая активность людей сделает этих разрозненных обывателей именно гражданами, которые и смогут – в числе прочих общественно активных групп населения – стать неким костяком «политической нации». На Украине это сработало, сработало бы и у нас.
Но может и не сработать. Поскольку в нашей истории нередко государственный механизм спасался вовсе не за счет сильного каркаса. Но за счет мощной скорлупы. Иными словами, наша бюрократическая система исполняет роль своего рода панциря у членистоногих. Убери панцирь, и существо, лишенное скелета, обратится в желеобразную биомассу. Следовательно, залог выживания подобного рода государственных образований – это мощь скорлупы. Стало быть, низовая активность может быть небезопасна для системы.
Таким образом, самым логичным становится просто оставить все, как есть, не забывая о древнем политтехнологическом принципе про «разделение». И тогда вот это нервное интриганство, процветающее в волонтерской среде – как раз залог того, что небольшие сплоченные группки никогда не сольются в большую сплоченную группу граждан, способную исполнить функцию «ступени ракеты-носителя», выводящей на орбиту тех, кто сможет использовать втемную от самих «рассерженных патриотов» эту их энергию.
Я не тороплюсь осуждать специалистов, трудящихся на поприще манипулирования общественными движениями. Они мотивированы задачей сохранения целостности механизмов государственной системы.
И все же я не прихожу в состояние уныния, осознавая тот факт, что граждане нашей страны, совершая общее дело, теоретически могли бы постепенно превратиться из населения в народ, но, скорее всего, не превратятся.
Служить бы, конечно, рад, но… и свое «прислуживание» ведь можно истолковать не в общественном смысле, а в духовном.
Если мы пытаемся с Божией помощью быть христианами, то мы должны не забывать заповедованное прп. Исааком Сириным в своем Подвижническом Слове: «Воздаяние бывает не добродетели и не труду ради нее, но рождающемуся от них смирению. Если же оно оскудеет, то первые (добродетель и труд ради нее) будут напрасны».
Так что буду продолжать делать свое малое дело, а дальше – как Бог даст.
Павел ТИХОМИРОВ, специально для «Русского Вестника», февраль 2023
