Фото: REUTERS/Wana News Agency
Франция и Германия призывают Иран как можно скорее вернуться к зашедшим в тупик переговорам по возобновлению ядерного соглашения. Однако Тегеран, похоже, не торопится откликнуться.
Новый иранский министр иностранных дел Хоссейн Амир Абдоллахиян заявил, что переговоры по ядерной программе не возобновятся в течение 2-3 месяцев. По его словам, Иран не пытается «бежать» от попыток возродить пошатнувшийся пакт 2015 года, но новое правительство, состав которого был утвержден в меджлисе 26 августа, должно сначала определить свою политику. В телефонном разговоре со своим французским коллегой Жан-Ивом Ле Дрианом глава МИД Ирана предупредил, что Иран будет участвовать только в переговорах, которые принесут ощутимые результаты в обеспечении прав и интересов иранского народа.
Хоссейн Амир Абдоллахиян и покойный Касем Сулеймани
Напомним, что после шести раундов переговоров, проведенных в Вене в апреле–июне 2021 г. с участием России, Великобритании, Китая, Франции и ФРГ, подписавших Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), судьба ядерного соглашения с Ираном висит на волоске. Обсуждение проблем восстановления СВПД на фоне смены правительства в Иране и прихода к власти президента Ибрахима Раиси было приостановлено по инициативе иранцев 21 июня, по окончании шестого раунда.
В США надеялись, что аятолла Хаменеи предоставит полномочия иранским переговорщикам завершить сделку до президентских выборов, но вместо этого верховный лидер Ирана приостановил переговоры до тех пор, пока новый президент не вступит в должность и не сформирует свой Кабинет министров. При этом Хаменеи не перечеркнул итоги переговоров в Вене и заявил: «Американцы остались на своей упорной позиции. На бумаге и на словах они обещают снять санкции, но не сняли и не снимут». Критики ядерной сделки с Ираном увидели в этом высказывании намерение Ирана сделать переговорный процесс более жёстким.
Переговоры по реанимации СВПД пока не возобновлены. Фото: REUTERS/Handout
У иранского руководства есть основания не доверять новой администрации США. Байден разделяет с Трампом одну цель – заключение нового соглашения, которое заменит СВПД в пользу США. Основная угроза, которую Иран представляет для США, не является ядерной. Планам США мешает иранская политика в отношении Израиля, Ливана, Сирии, Ирака, Йемена и Афганистана. На сегодняшний день нет никаких признаков того, что под давлением Америки региональная политика Ирана меняется или что в Тегеране готовы подчиниться требованиям администрации Байдена. Тот факт, что Иран не представляет для США серьезной военной проблемы, не означает, однако, что Ираном можно управлять.
С 2017 г. Америка затягивала петлю санкций против Ирана. Вряд ли можно сомневаться в том, что эта политика «максимального давления» нанесла Ирану значительный экономический ущерб. Экономический рост, последовавший за отменой санкций в 2016 г., сменился рецессией. Иранская валюта потеряла две трети своей стоимости, а экспорт нефти, который является важным источником государственных доходов, упал с 2,5 млн. баррелей в день до менее 0,5 млн. баррелей в день. Иран потерял за три года около 100 млрд. долларов доходов от нефти из-за санкций США.
Несмотря на санкции, Иран стремится проводить независимую внешнюю политику. Фото: REUTERS/Lisi Niesner
Тем не менее Тегеран продолжает проводить политику, которую он считает оптимальной для своей национальной безопасности, независимо от степени экономического благополучия у себя дома. Добиваясь отмены санкций, Иран ставит новые условия. Иранцы настаивают на выплате компенсации за последствия решения Трампа вывести США из соглашения и на предоставлении гарантии того, что Байден и последующие администрации не сделают того же.
Вашингтон, со своей стороны, требует, чтобы Иран согласился продлить и усилить первоначальные условия СВПД, а также начать обсуждение иранской программы баллистических ракет и поддержки своих союзников в странах региона. Тегеран публично заявил, что не будут делать ни того ни другого. В ответ администрация Байдена не только отказалась ослабить политику «максимального давления», но и нанесла авиаудары по иранским ополченцам в Сирии.
Однако в случае с Ираном это не работает. Иранские официальные лица заявляют, что, поскольку администрация Байдена не принимает мер по отмене санкций, которые введены Трампом в нарушение СВПД, Иран имеет законное право не соблюдать условия соглашения. С тех пор как США вышли из СВПД, Тегеран, хотя и не отказался от него полностью, допускает невыполнение некоторых своих обязательств.
Ракетные арсеналы Ирана. Фото: REUTERS/Wana News Agency
Тегеран расширил производство ядерного топлива, использовал более совершенные центрифуги и начал производить уран с обогащением до 20%. В феврале этого года Иран начал процесс производства обогащенного металлического урана, который, по оценке инспекторов МАГАТЭ, может быть использован для создания ядра ядерного оружия. Иран также предупредил, что он может ограничить доступ инспекторов МАГАТЭ на свои ядерные объекты. Это бы стало самым серьезным нарушением, поскольку доступ инспекторов является ключевым элементом соглашения.
Вероятность того, что Иран в скором времени создаст ядерный арсенал, стала предметом множества спекуляций после того, как министр обороны Израиля Бенни Ганц заявил 4 августа Совету Безопасности ООН, что Ирану осталось 10 недель до накопления достаточного количества оружейного материала для ядерной бомбы. «Настало время для дел – слов недостаточно», – сказал он и добавил: «Иранский режим угрожает нам и разжигает региональную гонку вооружений».
Однако насколько обоснованны опасения по поводу прогресса Ирана в области ядерных технологий? Как и раньше, нет доказательств того, что Иран обогатил материал до 90% – уровня, необходимого для ядерных взрывных устройств. По оценкам Ассоциации по контролю над вооружениями, Иран не имеет экстренной программы разработки ядерного оружия и, похоже, готов занять более жёсткую позицию на переговорах, чтобы попытаться использовать свои ядерные нарушения для получения больших уступок со стороны США.
Полный ядерный статус в принципе дал бы Ирану значительный сдерживающий фактор от нападения, но нежелательных последствий намного больше. Так, выход из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) неизбежно сократит существующее ядерное сотрудничество с Россией, на которое опирается Иран в отношении своей АЭС в Бушере, поскольку в противном случае Россия нарушила бы ДНЯО.
Баллистическая ракета Ирана "Зульфикар"
Кроме того, это может подорвать режим нераспространения в регионе, если такие страны, как Египет и Саудовская Аравия, решат создать свои собственные ядерные арсеналы. К тому же Тегеран вовлечён в военный конфликт с двумя ядерными державами (Израилем и США) в Ираке, Сирии, Ливане, Газе и Персидском заливе. За реальной опасностью появления у Ирана ядерного оружия с их стороны с большой вероятностью последуют упреждающие удары по его ядерной инфраструктуре. До сих пор руководство Ирана ограничивало своё участие в этих странах, полагаясь на доверенных лиц и избегая вооруженной конфронтации со своими противниками.
История показывает, что многие страны с передовыми ядерными технологиями, но без ядерных бомб – так называемые скрытые ядерные государства – предпочитают оставаться такими, а не спешить создавать ядерное оружие. Есть основания полагать, что Иран тоже может решить остаться неядерным, по крайней мере в обозримом будущем, независимо от решений США по санкциям и даже спустя долгое время после окончания СВПД. Поэтому для Америки вопрос не в том, возможно ли возобновление сделки, а скорее в том, существенно ли она изменит поведение Ирана или смягчит опасения по поводу региональной безопасности. Выходя из СВПД, Трамп стремился к пересмотру ядерного соглашения с обязательным включением в него ограничений для ракетных программ Ирана. Команда Байдена пытается под видом возобновления американского участия в СВПД достичь этой же цели. США дают понять, что готовы вернуться к переговорам, но вряд ли изменят свой курс.
По мнению критиков Байдена, президент не учитывает, что сделка была основана на предположениях администрации Обамы, которые в конечном итоге оказались ошибочными и чрезмерно оптимистичными. Политики США часто выражают озабоченность по поводу деятельности Ирана в области баллистических ракет, которая ограничена резолюцией 2231 Совета Безопасности ООН, но не охвачена ядерной сделкой. Байдену напоминают, что соглашение не ограничило региональную политику Ирана, не расширило возможности умеренных в стране, не проложило путь к нормализации отношений с иранским режимом и не заблокировало для него все пути к ядерному оружию. На Байдена давят, чтобы заставить Иран прекратить поддержку своих союзников – ХАМАС в Газе и хуситов в Йемене.
Тем не менее администрация Байдена пока продолжает настаивать на том, что, если ядерная сделка будет возобновлена, у Соединенных Штатов появятся дополнительные инструменты для решения вопросов, выходящих за рамки этой сделки, включая баллистические ракеты. Президент обещает продолжить переговоры с Ираном, чтобы развить ядерную сделку и решить проблемы региональной безопасности.
Политика нового президента Ирана может осложнить достижение поставленных задач. Как обещает Раиси, Иран будет стремиться к сбалансированным отношениям с внешним миром, и внешняя политика страны не начинается и не заканчивается ядерной сделкой. Он исключает, что программа Ирана по баллистическим ракетам может стать предметом переговоров. Раиси не видит возможности взаимодействовать с Соединёнными Штатами по более широкому кругу вопросов, если Вашингтон не выполнил свои обязательства по ядерной сделке.
Современный Иран. Фото: REUTERS/Wana News Agency
Максималистские требования Тегерана о том, чтобы все санкции, введённые бывшим президентом Трампом, были отменены и что это должно быть проведено до того, как Иран возобновит соблюдение СВПД, исходят от верховного лидера аятоллы Али Хаменеи. Если бы он был готов к компромиссу с американцами, переговоры могли бы уже завершиться.
Настаивая на возобновлении переговоров, США продолжают давать поводы Ирану сомневаться в целесообразности возобновления действия СВПД. Президент Байден подписал письмо, подтверждающее приверженность США многолетним стратегическим договоренностям с Израилем по поводу его предполагаемого ядерного арсенала. Он подтвердил поддерживаемое с 1969 г. каждым президентом обязательство не оказывать давления на еврейское государство с целью присоединения к договору о нераспространении ядерного оружия в обмен на обещание не использовать ядерное оружие.
Судьба ядерной сделки с Ираном остается неясной. В отсутствие каких-либо видимых сдвигов в конфронтационной политике США в отношении Ирана маловероятно ожидать уступок со стороны Тегерана. А жесткая позиция Ирана может обречь переговоры на провал.
