В нем горел огонь любви.
2 ноября исполняется 25 лет со дня блаженной кончины митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева). Мы попросили К.Ю. Душенова, бывшего пресс-секретаря Владыки, поделиться воспоминаниями о нем.
– Константин Юрьевич, я прочитал книгу «Пастырь добрый», и в ней Владыка предстает, как подвижник благочестия. Скажите, каким подвигом он подвизался?
– Чтобы ответить на вопрос, обратимся к притче. Некоторый христианин скорбел под тяжестью искушений. Ему приснился сон. Стоит он у подножия горы, на вершине которой сияющий город. Войти туда можно только с крестом, и выбрать его среди множества других предлагал Ангел. Христианин примерял для себя разные кресты: золотые, серебряные и в итоге выбрал деревянный. Ангел сказал ему, что это и есть тот крест, который он несет. Золотой же – крест Царский, серебряный – игуменский. Самые тяжкие искушения выпадают на долю тех, кто отвечает за других. Поэтому крест Царя самый тяжелый, второй по тяжести – крест церковного управления. Его и нес владыка Иоанн.
Цель любых благочестивых подвигов – приближение к Богу, возвращение общения с Ним. И это мы должны сделать еще в этой жизни. Ибо преподобный Симеон Новый Богослов сказал страшные слова: «Если ты в этой жизни Христа не увидишь, ты не увидишь Его никогда». А святой Исаак Сирин говорит: «Паче всякой молитвы и жертвы драгоценны пред Богом скорби за Него и ради Него». Это и был главный подвиг Владыки.
В первый раз его посадили в «психушку» за то, что он верующий, еще во время Великой Отечественной войны. В 70-е годы чекисты пытались испачкать его клеветой, обвиняли в совращении малолетних. Такой у них был прием. Конечно, эта грязь к Владыке не прилипла, но такие скорби, как таран, бьют по сердцу, которое от них крепчает.
Александр Глебович Невзоров, несмотря на все свои безумные нападки на Церковь, как журналист, хорошо владеет ремеслом. В свое время он сказал мне: «Я думал, что наш митрополит – немощный старичок, а он смотри какой: поскребешь чуть-чуть, а там сталь». Это свидетельство из уст врага Церкви, наверное, наиболее ценно.
Я не был его духовным чадом, общался в основном по работе. А были люди, которые десятилетиями подвизались рядом с архипастырем. Его духовные чада, которых он в 1992-м забрал с собой из Куйбышева в Петербург. Например, Дюнина Валентина, в схиме Варвара. Ей было, по-моему, лет 10-11, когда владыка Мануил, указав ей на иеромонаха Иоанна, сказал: «Держись за него».
В 70-е годы у нее развился рак лёгких, саркома. Врачи настаивали на немедленной операции. Она согласилась при условии, что возьмет благословение. Но Владыка не благословил, сказал: «Поезжай-ка ты к матушке в деревню, попей овсяной отвар». Под расписку о том, что она предупреждена о последствиях, врачи отпустили ее умирать.
А она с месяцок пожила у матери, вернулась, сделала флюорографический снимок, а там чисто. Спрашивают, чем лечилась? Овсяным отваром! А скончалась она через полгода после смерти Владыки от рака легких.
Есть много воспоминаний о нем. Издательство «Царское Дело» публикует такие материалы уже 20 лет. Честь и хвала за это директору Сергею Игоревичу Астахову. Келейница владыки, Анна Степановна Иванова рассказывала: однажды осенью Владыка прогуливался по лесу рядом со своей резиденцией. Нагибаться ему было тяжело. Он посохом отодвинул листочки и говорит: «А где же грибы? Здесь должны быть грибы». И пошел дальше. «На другой день, – рассказывала мне Анна Степановна, – пришла я на то место, а там грибов – видимо-невидимо». Ну, ясное дело – раз Владыка сказал, что должны быть грибы, значит, они должны быть!
Думаю, вот что важно понять: Владыка Иоанн – одно из звеньев великой златой цепи Русской святости. В этой цепи несколько нитей. Одна из них тянется от древних святителей, например, от патриарха-мученика Ермогена, через великих епископов XIX столетия, таких, как Игнатий (Брянчанинов) и Феофан Затворник, к святым архиереям ХХ века. Нам нужно просто понять, что святые угодники Божии и сегодня живут среди нас, но из-за суеты у нас вырастает бельмо на глазу, и мы теряем способность видеть чудеса.
Святой Варсонофий Великий некогда сказал: «Есть… три мужа, совершенных пред Богом, которые превзошли меру человечества и получили власть решить и вязать, отпускать грехи и удерживать их. Они-то стоят между губительством и миром, чтобы Господь не вдруг истребил весь мир и, по молитвам их, Он растворяет наказание милостью». Правда, таких очень мало. Преподобный Исаак Сирин говорит: «Чистой молитвы сподобились весьма немногие, но редкие. К Таинству же, которое совершается после стяжания ее и находится на другом берегу Иордана (Втор. 31), встречается достигнувший Божиею благодатию едва из рода в род» (Нав. 1, 2).
Такие люди обретаются и ныне, но мы духовно ослепли и не видим их. От этой-то духовной слепоты Владыка и пытался нас излечить. Почему его так любят? Потому что внутри всей его деятельности горел огонь любви. Люди это чувствуют, и это находит встречный отклик в их душах. Один из немногих святителей, он прямо и ясно говорил: «Сердце мое болит за родной наш Русский народ». Именно за Русский! И в этом нет ничего плохого. «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5,8), сказал апостол Павел.
Поэтому Владыка желал, чтобы Русский народ воскрес и вернулся домой, к своим Православным истокам. Господь говорит: «Еда забудет жена отроча свое, еже не помиловати изчадия чрева своего? Аще же и забудет сих жена, но Аз не забуду тебе» (Ис. 49, 15). Просите, и дастся вам (Мф. 7,7). А мы об этом забыли, оскорбляем Святыню, напялили маски-намордники и промываем лжицы после Святого Причастия. Это не тот путь, по которому наставлял идти владыка Иоанн…
Беседовал Александр Малинин
