Книга пророка Ионы — одна из самых кратких пророческих книг Библии: всего-то четыре главы. История, похожая на притчу — и не похожая притом на истории других пророков Ветхого Завета. Если мы прочитаем эти четыре главы внимательно и грамотно — нам откроется целый пласт важнейших мессианских смыслов. О пророке Ионе мы беседуем с нашим постоянным консультантом, библеистом, преподавателем Саратовской православной духовной семинарии Алексеем Кашкиным.
— Когда жил пророк Иона, что известно о его происхождении и судьбе? Когда и кем была написана книга — им самим или иным автором?
— Пророк Иона, сын Амафии, жил в первой половине VIII века до Р.Х., в период правления царя Иеровоама II Израильского, в Северном царстве. Об эпохе Иеровоама II и его предшественников рассказывает Четвертая книга Царств. Пророк Иона упоминается в главе 14 — как предрекший Иеровоаму, сыну Иоаса, восстановление пределов Израиля от входа в Емаф до моря пустыни, по слову Господа Бога Израилева (25). Там же сообщается, что Иона происходил из Гефхефера — видимо, небольшого селения, о котором больше ничего не известно.
Когда и кем была написана книга Ионы? Здесь есть разные точки зрения. Вполне возможно, что автор этой книги — сам пророк Иона; в том, что он говорит о себе в третьем лице, нет ничего необычного. Но есть и другая версия: что книга была написана спустя три века после Ионы, после возвращения евреев из вавилонского плена, поскольку главное в ней — идея универсализма: Господь заботится о всех народах, а не об одном только избранном; язычники, иноплеменники (такие, как описанные в книге Ионы ниневитяне) для Него ничуть не хуже, ничуть не меньше значат, чем Израиль. Именно эта идея характерна для второй части книги Исаии — Второисаии.
— В библеистике есть разные версии относительно историчности событий, описанных в книге Ионы: многие видят в ней лишь притчу или аллегорию. Какой версии здесь следует придерживаться, на Ваш взгляд?
— Православная библеистика предполагает консервативный подход к Священному Писанию: события, отраженные в канонических книгах Библии, мы рассматриваем как реальные. Другое дело — что некоторые детали этой истории можно рассматривать как добавленные автором книги, если автор не сам пророк. Претензии тех, кто настаивает на неисторичности книги Ионы, связаны главным образом с описанными в ней чудесами: проглотившим Иону китом и растением, которое за один день выросло до размеров большого дерева, а затем мгновенно иссохло. Но чудеса ведь доказать невозможно, в чудо можно только либо верить, либо не верить. И если человек отвергает происходившие с Ионой чудеса, то ему не остается ничего, кроме как признать историю пророка притчей.
У тех, кто отвергает историчность книги Ионы, есть и иные аргументы, например: не могли все жители погрязшей в грехах Ниневии, включая самого царя, разом раскаяться и обратиться к Богу от проповеди какого-то совершенно незнакомого им чужеземца. Почему они вдруг ему поверили? Но если это, действительно, первая половина VIII века, то Ассирия переживает тяжелые времена: времена междоусобных войн, борьбы за власть, а еще как раз тогда (763-762 годы до Р.Х.) случилось землетрясение и солнечное затмение. Перепуганные люди, видевшие в этих природных явлениях страшные знаки, вполне могли поверить, что еще сорок дней и Ниневия будет разрушена (Иона 3, 4). Другое дело — если бы Иона появился в Ниневии в период могущества Ассирийской державы: тогда в столь быстрое обращение горожан поверить труднее.
Полагаю, мы должны считать историю Ионы реальной, а те моменты, которые заставляют в этом усомниться, объяснять тем, что она была записана более поздним автором. В пользу этого утверждения говорит, например, то, что в начале четвертой главы автор как бы иронизирует над Ионой. Мог ли он сам так иронизировать над собой? А другой человек вполне мог. Кроме того, в книге упоминается живущий в Ниневии царь (см.: Иона 3, 6) — но в первой половине восьмого века она не была еще столицей. Более поздний автор мог этого не знать и включить в историю царя. И знойный восточный ветер, который палил голову Ионы, когда червь подточил растение (см.: Иона 4, 8), более характерен для Палестины, нежели для Ассирии. Все это заставляет предполагать, что автор книги — палестинский еврей, обработавший изустно известную ему историю пророка Ионы.
В пользу подлинности истории пророка Ионы говорит также и то, что к ней обращается в Своей проповеди Спаситель, но об этом мы поговорим чуть ниже.
— Сюжет книги Ионы совсем не так прост, он вызывает вопросы. Например: почему пророк, услышавший веление Господа — идти в погибающую от грехов Ниневию — пытается убежать, уплыть на корабле в Фарсис? Неужели он не знает, что от Всевышнего убежать невозможно? Странно и то объяснение бегству, которое мы читаем в 4-й главе: Потому я и побежал в Фарсис, ибо знал, что Ты Бог благий и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и сожалеешь о бедствии (2). Как это понимать: «...потому что я знал, что Ты все равно их пожалеешь»? И почему помилование Богом раскаявшейся Ниневии так огорчает Иону, что он просит смерти? Казалось бы, наоборот, должен радоваться…
— Есть два объяснения поступку Ионы. Первое: Иона как иудей не хотел, чтобы Господь миловал язычников — врагов Израиля, неоднократно уже с ним воевавших. Он отказывается призывать их к раскаянию — чтоб они получили заслуженную кару.
Второе объяснение предлагает нам преподобный Андрей Критский в Великом Каноне: «Иона в Фарсис побеже, проразумев обращение ниневитянов, разуме бо, яко пророк, Божие благоутробие: темже ревноваше пророчеству не солгатися» («Иона побежал в Фарсис, предвидя обращение ниневитян, ибо он, как пророк, знал милосердие Божие и вместе ревновал, чтобы пророчество не оказалось ложным»). Это толкование поступка Ионы подтверждается иудейским преданием о том, что Иона ранее пророчествовал жителям Иерусалима, и Господь точно так же помиловал раскаявшийся Иерусалим. И вот, Иона боялся еще раз оказаться лжепророком, он ревновал и о собственном имени, и об авторитете пророческого слова.
— Но эта концепция непонятна. Ведь Господь послал пророка к ниневийцам — не для того только, что он сообщил им о неизбежном скором конце (какой смысл в таком сообщении?), а чтобы он призвал их к раскаянию.
— Это уже дополнительный смысл — в тексте мы этого не читаем, в нем лишь сказано: встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в нем, ибо злодеяния его дошли до Меня (Иона 1, 2). И в Ниневии Иона просто ходит и говорит, что она будет разрушена. Он не обещает ниневитянам спасения при условии, что они покаются. Раскаяние — их собственный шаг.
— Почему Иона — беглец от Божией воли — спокойно спускается в трюм погибающего корабля и засыпает (см.: Иона 1, 5), когда все вокруг мечутся, ища спасения? А будучи разбужен, честно исповедует перед погибающими из-за него людьми свою вину (см.: Иона 1, 10) и сам просит выбросить его за борт?
— Что касается спокойствия Ионы среди бури — на тогдашнем корабле, то есть на скорлупке — возможно, это литературное преувеличение. И вместе с тем, мы можем предположить, что Иона в эти минуты просто понял, что от Бога никуда не убежишь, и впал в такое отчаяние, что ему стала безразлична его собственная судьба. Однако, увидев, что из-за него погибают другие люди, он понимает, что в его силах сейчас им помочь, и приносит себя в жертву ради них.
— Как надлежит воспринимать проглотившего Иону кита? Это биологически реальное животное или некая мистическая сущность? Даже аллегория, может быть?
— Кит — это в греческом, а затем в славянском переводе. На самом деле имеется в виду просто большая рыба: такие могли, конечно, водиться в тогдашнем Средиземном море. Рыбы ведь могут достигать гигантских размеров, и случаи, когда рыбина глотала человека, а потом человека спасали — известны. Главное тут не в том, что Иону проглотила рыба, а в том, что Иона во чреве ее молился, и Господь его молитву услышал. И то, что рыба сама его из себя извергла — это именно чудо, здесь больше ничего не скажешь.
— Пронзительная молитва Ионы во чреве кита (см.: Иона 2, 3-10) — она как бы не только к его ситуации имеет отношение; это молитва человека, дошедшего до дна грехопадения и отчаяния, человека, которого один только Бог может оттуда поднять…
— Есть версия, что это не молитва самого Ионы, а некий древний псалом, вложенный автором книги в его уста. Но главное для нас здесь — сравнение чрева китова с преисподней; человек, отвергший волю Божию о себе, сам себя отрезает от Бога и оказывается во тьме кромешной, там, где никто ему не поможет — один только Бог.
— Иона, извергнутый китом на сушу, направляется к ниневитянам. Они раскаялись, они надели вретища, посыпали головы пеплом, объявили общегородской строжайший пост. И увидел Бог дела их, что они обратились от злого пути своего, и пожалел Бог о бедствии, о котором сказал, что наведет на них, и не навел (3, 10). Как понимать эту фразу, что значит — Бог пожалел? Разве Всевышний может делать ошибки или не предвидеть каких-либо событий?
— Пожалел — это один из антропоморфизмов, которых немало в Библии: и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем (Быт. 6, 6). Ветхозаветный человек представлял Бога близким к себе самому, видел в нем свои эмоции: скорбь, гнев или, как в этом случае, жалость. Возможно, таким образом Бог становился человеку понятнее. Евангелие и святоотеческое богословие учат нас воспринимать Бога иначе. Конечно, что Господь знает все заранее, и для того послал Иону с обещанием наказания, чтобы жители Ниневии спаслись. А «пожалел и не навел» — антропоморфизм либо литературный прием, который помогает выразить мысль.
— Мы подошли к важной теме — мессианское значение книги Ионы. В Евангелии от Матфея и от Луки отражен — немного по-разному, но явно один и тот же диалог меж Христом и фарисеями. Фарисеи требуют от Господа знамения, то есть чуда, чудесного знака Его Божественности. Он отвечает: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи (Мф. 12, 39). Значит, пребывание Ионы в чреве рыбы было знамением?
— Да, это прообраз смерти Христа и Его воскресения. Апостол Павел в Послании к Коринфянам говорит, что Христос воскрес в третий день по Писаниям, он имеет в виду два ветхозаветных текста: один — книга пророка Ионы, а другой — книга пророка Осии (6, 1-2): пойдем и возвратимся к Господу! ибо Он уязвил — и Он исцелит нас, поразил — и перевяжет наши раны; оживит нас через два дня, в третий день восставит нас, и мы будем жить пред лицем Его.
Но евангелист Лука (см.: 11, 30) передает слова Спасителя чуть иначе: ибо как Иона был знамением для Ниневитян, так будет и Сын Человеческий для рода сего. Христос тоже призывает людей к покаянию, к изменению жизни, иначе — погибель; но Он несравнимо больше Ионы, Он не просто человек, но Сын Бога Живого. Потому ниневитяне, язычники, которым оказалось достаточно проповеди Иониной (Лк. 11, 32, Мф. 12, 41), поставлены выше обступивших Христа правоверных иудеев, не желающих каяться: язычники получают право суда над ними.
— Но в неканонической книге Товита мы читаем о том, что судьба Ниневии была печальной. Товит перед смертью убеждает своего сына Товию, что из Ниневии, где они жили, лучше выйти: Отправься в Мидию, сын мой, ибо я уверен, что Ниневия будет разорена, как говорил пророк Иона; а в Мидии будет спокойнее до времени… непременно исполнится то, что говорил пророк Иона (Тов. 14, 4, 8). И это пророчество Товита сбылось, оказывается, Ниневию разрушил Навуходоносор, тот самый, который взял Иерусалим и обратил евреев в рабство.
— Войско Навуходоносора разрушило Ниневию в 612 году до Р.Х., и после этого она же не была восстановлена. Но книга Товита — это гораздо более позднее произведение, она написана в послепленный период в III-II веках до Р.Х. И здесь слова Ионы рассматриваются как пророчество дальнего действия: ниневитяне раскаялись, потому исполнение пророчества было отложено, а потом они, возможно, вновь впали в грех, и кара настигла-таки их.
— И произрастил Господь Бог растение, и оно поднялось над Ионою, чтобы над головою его была тень и чтобы избавить его от огорчения его; Иона весьма обрадовался этому растению, — читаем мы в последней, 4-й главе книги Ионы (6). Радость пророка оказывается недолгой: по воле Бога червь подтачивает чудесное растение, и оно иссыхает… Что должен понять Иона, в чем смысл этого Божиего урока?
— Иона испытывает страдания от зноя, возможно, литературно преувеличенные (лучше мне умереть, нежели жить (Иона 4, 8)), и таким образом постигает величайшую ценность Божиего творения. Оказывается, он умел ценить только то, что ему служит: он горюет о растении, над которым не трудился, которое не растил; но в очах Творца бесценно все сотворенное, не только люди, но даже и животные: Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота? (4, 11)
«Православие и современность. Ведомости Саратовской митрополии», август 2020 г.
Алексей Кашкин, Беседовала Марина Бирюкова
