Можно ли сравнить капитализм XIX века, с которым так яростно боролись революционеры, и нынешний капитализм, к которому мы вернулись почти три десятка лет назад? Это осмысление — в каком обществе мы живём – нам сегодня крайне необходимо. И если мы в чём-то критикуем царскую, советскую или нынешнюю Россию, то с полным правом, как своё, нами созидаемое Отечество.
ГАЛЕНИН Борис Глебович, кандидат технических наук, работал в системе Минморфлота СССР. Преподавал высшую математику в МАИ и МГИЭТ. Действительный член Общества изучения истории отечественных спецслужб:
– Нет, нынешний омерзительный финансово-воровской капитализм – сатанинское царство мамоны – с капитализмом производственным XIX века сравнить, конечно, нельзя. Во всяком случае, социализм моего детства – 1950–1960 годы, по сравнению с нынешним временем, куда более нравственная и, по-своему, даже христианская эпоха. Надо всё же различать и в социализме периоды. Сталинское и троцкистско-ленинское наследия – это «две большие разницы».
КОНШИН-РАЧИНСКИЙ Александр Дмитриевич, старшина Московского купеческого общества, инженер-механик, в 1980-е заведующий отделением комплексной технологии и автоматизации производства подшипников ВНИИ ПП, исследователь родословных:
— Сегодня мы не живём при капитализме. Тот строй, в котором мы обретаемся, даже, близко не соответствует капиталистическому обществу. Сегодня мы живём в коммунно-олигархическом, рабовладельческо-феодальном строе. 95% людей нашей страны не имеют законной частной собственности, а, следовательно, они не имеют прав человека, естественных прав.
Для существования капитализма необходимым условием является наличие частной собственности и законов её охраны. Как говорил Александр III: «Частная собственность священна и неприкосновенна. Кто этого не понимает, тот враг России». Наличие частной собственности предполагает право каждого человека на свободный труд. Сегодня люди лишены права на свободный труд, творческий, созидательный. Поэтому сегодня на нашей территории проживания капитализма, как общественного строя, нет и не может быть. Капитализм XIX и начала XX века в России интенсивно развивался весьма высокими темпами благодаря русской доминирующей составляющей. Свержение самодержавия и переворот в России устраивали международные финансово-торговые группы, в руках которых были сосредоточены банки, и их владельцы, захватившие мировую банковскую систему. Управление шло англосаксами, через английское посольство.
ЛАВРОВ Владимир Михайлович, доктор исторических наук, профессор Николо-Угрешской православной духовной семинарии:
– Дореволюционный капитализм вырос естестенным путём из феодализма, поскольку при феодализме был и рынок, пусть не очень развитый, но он был, и была частная собственность. При естественном развитии среди капиталистов (купцов) было немало достойных созидающих предпринимателей. Они вывели Россию на четвёртое место в мире по объёму производства и на первое место по темпам промышленного развития. Перед Россией открывались великие перспективы...
Из социализма капитализм вырасти не может. Но социализм терпел крах на рубеже 1980–90-х годов. И произошла неизбежная приватизация государственной собственности, которая, к сожалению, оказалась в руках партхозактива и проныр с деньгами и связями в верхах. Они стали капиталистами, миллиардерами не потому, что с успехом созидали и заслужили свои миллиарды, а потому что прихватизировали госсобственность и до сих пор используют свои связи. Отсюда их малая эффективность.
РУМЯНЦЕВ Вячеслав Борисович, с 1980-х гг. учитель истории, с 2000 г. главный редактор портала «ХРОНОС: Всемирная история в интернете»:
— Хочется сходу вернуться к истокам употребляемого в вопросе марксистского слова «капитализм». Ранний К. Маркс утверждал, что вне Западной Европы царит так называемый азиатский способ производства. То есть ни о каком капитализме к востоку от Вислы у классика сначала и речи не шло. Вот и говоря про сегодняшнее состояние России, я бы не торопился отходить от тогдашней марксовой классификации. У нас в стране были периоды, когда распоясавшаяся часть знати принималась бесконтрольно разграблять богатства страны. И, как правило, эти подонки действовали совместно с иностранными акулами. Например, в конце XIX и начале XX века Нобели нефть высасывали.
В результате воцарения большевиков и несколько позже — благодаря разработке новой, сталинской, экономической модели — грабежу ресурсов страны был положен конец. Знать — теперь не дворянская, а номенклатурная — была поставлена под жёсткий контроль и работала на государственные цели.
По мере старения режима, при позднем Брежневе, экономическая модель подверглась эрозии (косыгинская реформа). На смену категорическому запрету рибы (ссудному капиталу) пришли вновь категории прибыли и прочие иже с ней. Застарелая советская знать подсела на нефтяную иглу. Всё, по сути, вернулась к состоянию столетней давности. Разрушение Советского Союза лишь придало этому процессу оголтелости, наглости. И ещё – самое важное – вновь приобщило к этому процессу иностранные (транснациональные) компании. Грабёж страны можно, в принципе, называть капитализмом. Но сущностным тут всё-таки является слово «грабёж».
МИНАКОВ Станислав Александрович, поэт, публицист, в 1983-1990 гг. работал на Харьковском приборостроительном заводе им. Шевченко инженером по вводу в эксплуатацию АСУ турбинами на атомных электростанциях:
— Николай Бердяев, напомню, что это уроженец русского города Киева, уж давненько – весьма глубоко – писал: «Антихристовой неправде коммунизма нельзя противопоставить правду «буржуазную», ибо в «буржуазности» так же нет Христа, как и в коммунизме, и одно безбожие порождает другое безбожие. Коммунизм есть только последовательно доведённая до конца безбожная неправда буржуазного мира».
И если вспоминать, а мы это делаем в большей мере по книгам и кино, в частности, пьесам А. Островского или прозе М. Горького, то мурло и помрачения капитализма были явлены в нашем Отечестве вполне и на рубежах XIX—XX веков. Чем это завершилось, мы помним. Мало чем отличается и нынешняя ситуация – обогащения любым способом, алчности и олигархического ожирения. А нынешний капитализм усугублён, на мой взгляд, тремя обстоятельствами: десятилетиями советского безбожия, а также неоглобализмом, в котором захребетники народа осуществляют не национальную политику, а работают на свой карман, а также в спайке с транснациональными корпорациями, выводя капитал в оффшоры, при сем высасывая недра страны и присваивая себе львиную долю общенационального достояния, дарованного нам свыше.
У капиталистов, как говорится, «глаза завидущие, руки загребущие, а в известном месте дна нет», пропасть между богатыми и бедными растёт, богатства сосредотачиваются в узком слое толстосумов.
РУСАНОВ Александр Владимирович, горный инженер-строитель, советник Российской Федерации 1 класса, в советское время работал старшим инженером в проектном институте «Гипрогеолстрой» Мингео СССР, и старшим инженером по нежилым помещениям Гагаринского райисполкома г. Москвы:
– Чтобы рассуждать о капитализме и других «измах», полагаю в первую очередь надо согласиться с тем, что все это условности. Наверно было бы правильней говорить о сравнении не капитализмов прошлого и настоящего, а о сравнении отношений между режимом и народом. Как бы сейчас мы не идеализировали институт монархии, мы должны понимать, что славянофилы появились не на пустом месте. Это же был протест против антинародной политики, потом народились большевики, тоже не без причины, и народ, по обману или нет, но пошел за большевиками. Причины, побудившие народ идти в большевики и за большевиками до сих пор, как следует, не изучены. А сегодня это очень актуальный вопрос. Если мы не будем доподлинно знать все причины и следствия в динамике хотя бы за последние сто лет перед 1917 годом, нас опять «обуют», мы опять «наступим на грабли», и судя по развивающимся событиям, всё к этому и идёт. Строить надо не социализм и коммунизм, строить надо дороги, заводы, больницы, дома, строить надо государство, а какой «изм» получиться, пусть потом историки придумывают.
СЫЧЁВА Лидия Андреевна, писатель, главный редактор литературного интернет-журнала «МОЛОКО», в 1980-е гг. воспитатель в Калачеевском техникуме механизации сельского хозяйства, в 1990-е гг. учитель истории и обществознания в московской школе:
— Нашему новейшему капитализму почти тридцать, и он обошёлся нам, как минимум, в 13 млн человеческих жизней. Это данные руководителя Высшей школы организации и управления здравоохранением Гузели Улумбековой. Она выступила с докладом на специальной сессии Московского экономического форума и наглядно, на графиках, показала результат работы «капиталистической медицины» в России. Капитализм — убивает. Американский публицист Джон Перкинс называет его «экономикой смерти».
У России есть одна слабость, которой умело пользуются недоброжелатели. Наш «думающий класс» лишён самобытности, он легко инфицируется чужими теориями, подпадая под их очарование. Результат — крах государства, ослабление народа, отпадение территорий. Теории могут быть разными – капитализм, марксизм, троцкизм, либерализм — результат всегда один и тот же. Т.е., мы не хозяева у себя дома, живём чужой волей. Хотя идеи того же Александра Чаянова могли бы повести нашу страну совершенно по другой дороге.
Нами давно уже управляет не внутренняя общественная мысль, а внешняя, заимствованная. Так было и перед революцией 1917 года (об этом много писал Михаил Меньшиков), и при советской власти, и уж, тем более, сейчас. Наличие отдельных светлых голов (у Валентина Катасонова, например, отличные труды про «хозяев денег») пока не изменили общую ситуацию.
Задача обретения самобытности, а, значит, самостоятельности — экономической, интеллектуальной, культурной – сегодня важнейшая для России. Просвета пока не видно, но мы всё равно будем работать.
ШУЛЬГИН Владимир Николаевич, в 1979–1981 учитель истории и завуч по воспитательной работе в средней школе № 167 г. Самары (Куйбышев), в 1985–1995 доцент Кафедры истории России в Самарском госпединституте, с 1995 г. доцент на Кафедре специальных исторических дисциплин Калининградского ГУ (ныне БФУ им. И. Канта), доктор исторических наук, действительный член Академии геополитических проблем:
– Меня всегда смущают чужестранные по происхождению понятия, в том числе «капитализм», «социализм», «коммунизм» и т.п. проявления того, что А.С. Пушкин гениальный назвал ещё в 1826 г. «чужеземным идеологизмом». В лучшем случае то, что мы ими привыкли обозначать, – это лишь слабое приближение к истинному открытию истины об описывавшихся порядках.
В самом деле, для Китайцев их «коммунизм» или «маоизм» – это нечто принципиально иное по сравнению с нашими подобиями, включая «марксизм-ленинизм». Да и у нас сей ленинизм 1930-1940-х гг. был совсем иным порядком жизни по сравнению с «ленинизмом 1920-х гг.» Наряду с идеологизмом с некими общими чертами здесь важны национальные уклады. В Китае, например, на всех стадиях их «мао-коммунизма» преобладающим настроением был дух самобытного китаизма. У нас же дух русской самобытности получил сильнейший удар при первоначальном нашем коммунизме ленинско-бухаринско-троцкистского пошиба, когда слово «русский» было почти под уголовным запретом. Мао же демонстративно не изучал иностранные языки, зная о величии собственной китайской культуры, будучи прекрасным её знатоком (эта его любовь к самобытности Поднебесной дополнительно способствовала его популярности).
При Сталине верховная власть колебнулась в сторону русской самобытности, но так и не завершила возвратного пути «на Родину». Ко времени Горбачёва наша политическая элита переродилась в антирусском духе почти тотально, вернувшись духом на почву проклятого Пушкиным «чужеземного идеологизма».
К чему я веду? Надо мыслить не отвлечёнными западническими категориями «-измов», а разбираться в степени их удаления от того, что наши классики XIX века называли «Русским воззрением». Посему нам люб не столько «социализм», сколько русско-национальный порядок жизни, который никак не описать чужими словесы.
Беседовала Ирина УШАКОВА
