Сама себя она называет «панком от поэзии». У панка оказывается очень
нежный женственный голос, она не жеманничает и не играет, не выбирает
выигрышных поз на сцене, а, постоянно в задумчивости теребит локон, то и
дело накручивая его на палец. Кстати, цвет ее локонов постоянно
меняется - от фиолетового до розового, сегодня он - изумрудный, оно и
понятно - весна. Знаю очень многих, кого Аня раздражает, еще больше -
тех, кого - восхищает, но равнодушным точно не оставляет никого. Для
меня она оголенный нерв, девочка без кожи, абсолютно беззащитная и
сильная одновременно.
Будучи родом из Харькова, она три года работала военкором в ДНР и ЛНР. Приехала в Донбасс вслед за любимым, который погиб на этой войне. Осталась и за него, и за себя. Сейчас живет в Москве, пишет для «Взгляда» и «Russia Today», но Донбасс ее не отпускает. И пишет о нем она часто.
- Это моя точка боли. Здесь было много хорошего, много тяжелого и страшного, - говорит она, приехав в Донецк из Луганска, где побывала в батальоне «Призрак». - Без Донбасса ломает меня. Я и в Москве стараюсь писать на эту тему.
Ее стихи я слышу не впервые, но всякий раз они проникают в меня так, что перехватывает горло, на глаза выступают слезы, а кожа покрывается мурашками. У Долгаревой я чувствую всегда неизмеримо больше, чем выражено в ее словах и строках. Не покидает ощущение ее полной обнаженности, где нет и тени игры. Хотите бить - бейте, вот я стою перед вами. Причем неважно, про кота это стихи, майдан, убитого водопроводчика Серегу или Юрия Гагарина.
Такая же реакция у всех, кто собрался в культурном пространстве «Куприна». Публика разношерстная, среди нее есть даже подростки, но вот слово Ани воздействует абсолютно на всех, сидят, застыв и слушают. Хотя сама она говорит, что до сих пор не нащупала свой слог и часто недовольна тем, что пишет.
- Это какая-то непреходящая боль, но мне не нравится почти все из написанного мною, я стараюсь писать лучше, - признается она без кокетства и этим отличается от полчищ плодовитых и самодовольных графоманов, регулярно издающих свои сборники в дорогих обложках. - При этом не писать я не могу, мне кажется, как только я прекращу писать, то умру.
Одними из своих любимых называет стихотворения о Гагарине.
Стихотворение о Гагарине выиграло во "Всемирном дне поэзии". Фото: Архив Анны Долгаревой
- Я очень люблю Юрия Гагарина, может потому, что я совершенно советский ребенок, - улыбается Аня. - Когда-то в 2016 году я пыталась сформулировать что-то хорошее и светлое, к чему нужно стремиться. И поняла, это высокое и есть Гагарин. На самом деле, мне очень жаль, что в какой-то момент мы, люди, променяли Космос на айфоны. Я надеюсь, что это временно и мы обязательно вернемся на этот путь.
Бог говорит Гагарину: Юра, теперь ты в курсе:
нет никакого разложения с гнилостным вкусом,
нет внутри человека угасания никакого,
а только мороженое на площади на руках у папы,
запах травы да горячей железной подковы,
березовые сережки, еловые лапы,
только вот это мы носим в себе, Юра,
видишь, я по небу рассыпал красные звезды,
швырнул на небо от Калининграда и до Амура,
исключительно для радости, Юра,
ты же всегда понимал, как все это просто.
Мы с тобой, Юра, потому-то здесь и болтаем
о том, что спрятано у человека внутри.
Никакого секрета у этого, никаких тайн,
прямо как вернешься - так всем сразу и говори,
что не смерть, а яблонев цвет у человека в дыхании,
что человек - это дух небесный, а не шакалий,
так им и рассказывай, Юра, а про меня не надо.
И еще, когда будешь падать -
не бойся падать.
Кстати, это стихотворение Ани победило в конкурсе «Всемирный день поэзии». Вполне заслуженно.
А еще понимаешь - не может быть плохим человек, который так любит котов. Бытие ее кота Феликса Виликалепного (именно так!), президента шкафа, аннексировавшего каёбочку (каёбочка - путь домой, каёбочка - наша), живописуется в Фейсбуке и имеет немало поклонников. Написано оно с такой теплотой и тонкой иронией, что читается всегда с улыбкой, порой переходящей в хохот. По стенаниям кота Феликса можно проследить перемещения «этой неразумной Анички», которая путешествует автостопом с рюкзачком за спиной по всей России, ищет себе приключения, много работает, вместо того, чтобы постичь кошачий дзен.
После выступления нам удается немного поговорить.
- Аня, у тебя ведь гражданство ЛНР. Ты вот как сама восприняла указ Путина об упрощенной процедуре получения паспортов РФ? - спрашиваю ее.
- С воодушевлением и радостью, - без раздумий отвечает она. - Для меня это знак того, что день сурка в Донбассе наконец окончился. Это можно сравнить со свежим ветром, который ворвался в окно. Всех, кто будет не одобрять этого указа, я буду посылать к тете Лене. Тетя Лена заведующая вещевого склада в батальоне «Призрак» в ЛНР. Ее сам Мозговой боялся. Но вообще мне кажется дончан столько предавали за пять лет, что вместо радости, люди ищут подвох во всем. Это естественно.
- В твоих стихах много о любви к человечеству. Такой абсолютно христианской и всеобъемлющей любви. И это несмотря на все, что пришлось тебе пережить. Война не научила тебя ненавидеть. Как так?
- Я чем старше становлюсь, тем больше учусь любить людей. Лет 10 назад я этого не умела совершенно, как любой 20-летний человек, была сосредоточена на себе. Не сказать, чтоб я и себя любила, я вообще никого не любила. Не умела. Мне казались любовью потребность, жажда в каком-то человеке. Сейчас же я учусь принимать людей, понимать, видеть их и любить. Мне хочется всех обнять и защитить.
- Сюда в Донбасс ты приехала в командировку?
- Я приехала как военкор. Много общалась с военными, слушала истории людей. Столько интересных судеб. Хочу сказать, что с такими людьми, какие живут тут, у Донбасса есть будущее. Вот недавно спросила у рыжеволосого паренька, откуда у него шрам на лице? Отвечает с усмешкой, что родинку удалял. А другой стоит за его спиной и хохочет. Говорит: «Это он так на самом деле за Родину пострадал. Осколком его зацепило».
- Я иногда думаю, что мы делаем не так? Создаются молодежные парламенты, организовываются всяческие митинги, а все впустую. Вижу своими глазами молодежь, которой, в лучшем случае, все равно. В худшем - градус русофобии зашкаливает. И сейчас я не об Украине.
- Надо, конечно, сказать, что те, кто родился-учился при Украине попали под мощный каток пропаганды. Десять лет школьного образования никуда не денешь, а это ситуация, когда тебе в десять лет закладывают одно и то же: Украина - твоя родина, русские - враги твоей родины. То есть, это все началось до майдана. Плюс многие мои знакомые, которые воспитывали детей в девяностые, говорили о потерянном этом поколении - поколении, на которое попросту не было времени у родителей, потому что родители были заняты. Они пытались выжить в девяностые.
Ну и плюс усталость от войны, которая не только у молодежи сейчас накопилась, просто более молодые люди не стесняются произнести это вслух, не боятся. Усталость абсолютно логичная, по-моему, все устали и действительно многим все равно, придет уже Украина или нет, лишь бы кончилась война.
- Когда ты открыто написала в сети о своей необходимости пройти курс лечения с посттравматическим синдромом, многие тебе сочувствовали. Но немало нашлось тех, кто высмеивал и злорадствовал. Ты, пожалуй, первая, кто так открыто заявил о последствиях войны и необходимости помощи.
- Нападали на меня всякие окололитературные дамы, которые ни разу не видели войны, иначе бы они говорили совсем по-другому. Я помню таксиста, который меня вез в Луганске, а у него на торпеде лежат антидепрессанты. Заметил мой взгляд, говорит, врач прописал, иначе рехнусь. Я помню мальчика с серьезными глазами в Первомайске, который на полном серьезе спрашивал, куда девают оторванные руки и ноги и нужно ли их хоронить. Понимаешь? Это ребенок, а ему уже нужен врач. То, что детей Донбасса вывозят в различные лагеря к морю, это, безусловно, хорошо. Но сколько детей не получают этого? Сюда десанты нужно отправлять психологов и психиатров, потому что травма у всех. Знаю многих военных, которые уже не могут жить мирной жизнью, так их затянула война. Им нужно помочь акклиматизироваться. И эта проблема касается всех - и мирных, и гражданских, одним словом, тех, кто не наблюдал эту войну с экранов мониторов. Всем этим людям нужна помощь. И это должно быть сделано на государственном уровне.
- Какие планы и когда тебя ждать снова?
- Думаю, приеду сюда летом. А в планах - издание книги стихотворных сказок. Это мой приз, как победителю «Всемирного дня поэзии». Это будут сказки для взрослых, которые ну никак до этого у меня не вмещались рядом со серьезными стихами в моих сборниках.
Мне же больше других понравилось про водопроводчика Серегу, есть в нем какая-то очень донецкая будничность подвига, без пафоса, надутых щек и высоких речей с броневичка. А просто потому, что по-другому никак.
СОВСЕМ НЕ О ВОЙНЕ
В город пришла война.
В город ложатся мины.
В городе разорвало водопровод,
и течет вода мутным потоком длинным,
и людская кровь, с ней смешиваясь, течет.
А Серега - не воин и не герой.
Серега обычный парень.
Просто делает свою работу, чинит водопровод.
Под обстрелом, под жарким и душным паром.
И вода, смешавшись с кровью, фонтаном бьет.
И, конечно, одна из мин
становится для него последней.
И Серега встает, отряхиваясь от крови,
и идет, и сияние у него по следу,
и от осколка дырочка у брови.
И Серега приходит в рай - а куда еще?
Тень с земли силуэт у него чернит.
И говорит он: «Господи, у тебя тут течет,
кровавый дождь отсюда течет,
давай попробую починить».
СПРАВКА «КП»:
Анна Долгарева родом из Харькова; автор книг «Время ждать» (2007), «Хроники внутреннего сгорания» (2012), «Из осаждённого десятилетия» (2015), «Уезжают навсегда» (2016). По образованию - химик и политолог, работает журналистом, с 2015 года - военкор в ДНР и ЛНР. Сейчас живет в Москве.
Фото: Юлия АНДРИЕНКО
