С 1700 года в Русской Церкви не было ни соборов, ни патриарха: всем
управляло созданное при правительстве «духовное ведомство» - Синод. Это
лишало Церковь самостоятельности, но обеспечивало политическое единство.
Противником созыва Поместного Собора был даже император Николай II.
«Признаю невозможным совершить в переживаемое ныне тревожное время столь
великое дело, требующее спокойствия и обдуманности», - писал он в марте
1905 года.
Лишь после его отречения началась реальная подготовка к Собору. Летом
1917-го состоялись выборы от епархий. Были избраны 564 участника, из них
более половины миряне: крестьяне, ремесленники, профессора. Это
означало, что Церковь - не только духовенство, но и весь православный
народ, который отныне будет активно участвовать в управлении церковными
делами.
Первая сессия Собора продолжалась четыре месяца - до конца 1917 года. Главным на ней стал вопрос о новом патриархе.
Залпы по Кремлю
- Наша Церковь подобна зданию, его крыша - епископы, за ней - только
Небесный Глава. Зачем же нам патриарх? К чему надстройка над крышей? -
рассуждал в прениях протоиерей Николай Цветков.
Дискуссия длилась несколько недель. Всем запомнилась речь молодого
профессора Московской духовной академии - будущего священномученика
Илариона (Троицкого):
- Где в Москве бьётся русское сердце? Конечно, в Кремле! Там, на
пустующем ныне патриаршем месте должно биться русское православное
сердце. Орёл петровского самодержавия выклевал его. Собор Церкви
Российской снова поставит московского патриарха. И когда под звон
колоколов взойдёт он на своё священное место, будет великая радость на
земле и на небе!
Через два дня в Петрограде большевики взяли власть. В Москве начались
уличные перестрелки. Революционные солдаты применили артиллерию. Залпы
по Кремлю были слышны в Лиховом переулке, где заседал Собор. Сомнения в
необходимости церковного лидера отпали: большинство участников
проголосовали за восстановление патриаршества.
Как избрали патриарха
Выборы Святейшего проходили под оружейный грохот. В Святую Русь палили,
не жалея снарядов. 3 ноября будущий патриарх - митрополит Тихон -
побывал в Кремле: кровь, растоптанные облачения, расстрелянные иконы
(подробнее об этом - на стр. 11). На следующий день большевики закрыли
Кремль. Избрание патриарха в Успенском соборе, назначенное на 5 ноября,
оказалось под угрозой. Решили провести его в храме Христа Спасителя.
Голосованием определили трёх кандидатов. Окончательный выбор должен был решить жребий.
Три свитка с именами положили в ковчежец и поставили на амвоне рядом с
Владимирской иконой Божией Матери. После литургии к святыне подвели
старца, иеромонаха Алексия из Зосимовой пустыни. Он долго молился, а
затем исполнил волю Божию: вынул один из свитков и передал почётному
председателю Собора - будущему священномученику владыке Владимиру
(Богоявленскому). Все затаили дыхание. Под сводами огромного храма
прозвучало имя митрополита Московского Тихона. «Аксиос!» - возгласили
тысячи верующих.
Скорбная речь
Избранный Предстоятель произнёс тогда необычную речь, пророческую.
Многие ещё надеялись, что власть большевиков - лишь страшный эпизод, что
после выборов в Учредительное собрание вернётся мирная жизнь и Церковь
будет сотрудничать с государством. Но Патриарх Тихон видел иное будущее:
- Весть об избрании является для меня свитком, на котором написано:
«Плач, стон и горе». Сколько мне придётся глотать слёз и испускать
стонов в предстоящем служении!
Святитель умер весной 1925-го, в 60 лет, после травли, арестов,
тюремного заключения, допросов, разбойных покушений. По официальной
версии - от сердечной недостаточности.
Право на бесчестье
Поместный Собор не раз обращался к тем, кто пошёл за большевиками.
«Довольно братской крови, довольно злобы и мести!» - говорилось в
заявлении от 11 ноября. В ответ на это ленинский Совнарком создал
революционные трибуналы. 13 ноября в Царском Селе расстреляли протоиерея
Иоанна Кочурова - первого по времени российского новомученика (материал
о нём читайте на стр. 6).
19 января 1918 года патриарх выступил со знаменитым посланием. В нём -
анафема гонителям и участникам расправ (полный текст на стр. 7). Это
была решительная попытка переломить ситуацию.
- Под угрозой церковного отлучения многие могли одуматься, - говорит
известный историк протоиерей Георгий Митрофанов. - Но дальнейшие события
показали, что для большинства русских людей право на бесчестье, которое
им дали революционеры, в тот момент оказалось важнее, чем связь с
Церковью.
Итог закрытого заседания
Открытие второй сессии Собора большевики встретили по-своему. В тот
день, 20 января 1918 года, Ленин подписал декрет «О свободе совести».
Церковь лишалась собственности: храмы, иконы, утварь, облачения
объявлялись «народным достоянием».
В феврале расстрел крестных ходов в Воронеже, Туле, Шацке, Харькове. И
ещё одна страшная новость: убит киевский митрополит Владимир
(Богоявленский) - почётный глава Собора. Когда Патриарх Тихон сообщил об
этом, все соборяне встали и осенили себя крестным знамением. Невольно
возникла мысль: а что если убьют самого патриарха?
Чтобы не вызвать паники, провели закрытое заседание. Решили, что в
экстренной ситуации Святейший может сам назначить себе преемников. А вся
полнота патриарших прав до следующих выборов должна перейти к
Местоблюстителю.
«Мы готовы всё претерпеть»
Некоторые участники Собора покинули его, спасая свою жизнь. Но
большинство остались. Резко осудили ленинский декрет, упростивший
расторжение брака до формальной процедуры. Приняли решения о церковном
имуществе и хозяйстве, о монастырях, о более активном участии женщин в
жизни Церкви.
Каждое утро газеты сообщали о новых жертвах среди духовенства. 13 апреля
патриарх отслужил заупокойную литургию, на которой впервые прозвучало
прошение Богу «о гонимых ныне за православную веру и скончавших жизнь
свою исповедниках и мучениках». Участники собора молились, понимая, что
их, возможно, ждёт та же участь.
В июне пришли известия: в Перми красноармейцы заживо закопали
архиепископа Андроника (Никольского), в Тобольске утопили епископа
Гермогена (Долганёва). А вскоре газеты сообщили о расстреле Николая II.
Симпатии к монарху приравнивались к контрреволюции. Но соборяне
совершили панихиду по последнему царю. Патриарх Тихон благословил
архипастырей и пастырей Церкви молиться о его упокоении. Убийство в
Екатеринбурге святитель назвал «ужасным деянием, с которым не может
примириться совесть». Это был открытый вызов властям. И патриарх
понимал, на что идёт.
- Пусть нас заточат в тюрьму, пусть расстреливают, мы готовы всё претерпеть, - сказал он в проповеди.
Претерпеть... Было ясно, какое место из Евангелия это напоминает. «Тогда
будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы
всеми за имя Мое; и соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и
возненавидят друг друга... Претерпевший же до конца спасётся».
Три мифа о Соборе
Сейчас, спустя 100 лет, есть разные точки зрения на Собор. Бытует миф о
его либерализме, чуть ли не «обновленчестве». Позволил женщинам быть
псаломщиками, допустил в богослужении русский язык... На самом деле такие
нововведения стали допускаться только с разрешения епископа, не как
правило, а скорее как исключение. Никакого либерализма в решениях Собора
быть не могло: после голосования документы поступали на утверждение
совещания епископов, куда входили самые авторитетные архиереи. Если их
что-то не устраивало, они возвращали определение на доработку.
Ещё один миф - о возможном патриаршестве Николая II. Даже если и были
такие планы у императора, то до отречения. Возможно, монарх мечтал о
времени, когда его сын подрастёт, царственная чета сможет принять
монашество и царь станет во главе церковного управления. Об этом есть
более поздние воспоминания современников, но ни в дневниках, ни в
семейной переписке Николая Александровича нет даже намёка на такой
вариант. И на Соборе об этом не говорилось.
И наконец, главный миф: решения вековой давности, увы, устарели.
- Опора на активные, самостоятельные приходы, открытость в хозяйстве,
выборность - вряд ли эти темы ушли в прошлое, - говорит научный
руководитель проекта по изданию документов Собора, кандидат исторических
наук Александр Мраморнов. - Да, многие решения в советское время не
могли реализоваться. Но сегодня мы можем изучать и использовать
уникальный опыт людей, принявших мученический венец. Участники Собора
работали для будущего, для нас.
Михаил УСТЮГОВ
Источник: Крестовский Мост
