культура: Как давно Вы познакомились с Задорновым, при каких обстоятельствах?
Вигилянский: С
Михаилом Николаевичем мы встретились в «закулисной» комнате
Политехнического музея на вечере Евгения Евтушенко - нашего общего
с ним друга. Задорнов был ведущим, а меня пригласили выступить. Еще раз
мы встретились с ним на освящении в Переделкино картинной галереи,
подаренной Евтушенко государству.
В Политехническом музее у нас завязался бурный разговор о приметах времени - про то, что все при встрече делятся только плохими новостями и говорят лишь о том, как они кого-то не любят. «Люди скоро вообще разучатся радоваться», - заключил Михаил Николаевич. На своих концертах он не раз ссылался на этот наш с ним разговор.
культура: Вы - священник, не осуждаете эстраду в целом и сатиру как жанр?
Вигилянский: Михаил Николаевич был очень одаренным человеком.
Одним из его талантов была способность замечать то, что другие не видят
и не слышат. Для сатирика-исполнителя очень важна интонация,
ироническими оттенками которой он жонглировал, как искусный циркач. Еще
одна его отличительная черта - это не только сарказм в отношении к тем
или иным явлениям жизни, но и самоирония. Он не боялся посмеяться и над
собой.
Я не только священник, но и искусствовед. Полагаю, что нет плохих или хороших жанров. А вот среди творцов есть гениальные, талантливые и менее талантливые авторы. Задорнов был очень остроумным и просто умным сатириком.
культура: Как Вы думаете, почему смерть Задорнова вызвала (это
видно и по соцсетям, и по СМИ) - такой горячий отклик, множество
соболезнований?
Вигилянский: Народную любовь Михаил Николаевич заслужил. Человек
на сцене и перед камерой очень обнажен. Это как рентген. Видно
абсолютно все - и светлые, и темные стороны души. Запомнится он своими
светлыми сторонами: умением радовать людей, относиться к житейским
тяготам с надеждой, находить в жизни твердые незыблемые опоры, жертвенно
любить свою страну и ее народ, постоянно учиться видеть в себе
недостатки, быть ответственным и доброжелательным.
культура: Менялось ли Ваше отношение к Задорнову позже? Как Вы
восприняли его высказывания о «новой хронологии» Фоменко, лояльность
неоязычеству?
Вигилянский: Увлечение Михаила Николаевича всем тем, о чем Вы
говорите, конечно, меня очень смущало. Относился к этому как
к троллингу. Почему-то я был уверен, что он сам, без чьей-либо помощи
откажется, перерастет свои заблуждения. У него было достаточно ума
и чувства юмора, чтобы воспринимать подобные вещи не вполне серьезно. Он
был очень русским человеком с широкой душой, таким, о котором герой
Достоевского Дмитрий Карамазов говорил: «Широк человек, слишком даже
широк, я бы сузил».
культура: Что Вы почувствовали, когда прочли новость о его соборовании и покаянии перед скорой кончиной?
Вигилянский: Обрадовался: Господь не оставляет никого без своей любви. Христос говорил: «Я пришел в этот мир, чтобы слепые видели».
культура: Похоже ли позднее обращение Задорнова на предсмертное крещение Окуджавы?
Вигилянский: На службе Пасхи читается Слово Иоанна Златоуста:
«Кто успел прийти только в одиннадцатый час, - пусть и тот не страшится
за свое промедление. Ибо щедрый Владыка принимает и последнего, как
первого; успокаивает пришедшего в одиннадцатый час так же, как
и работавшего с первого часа; и последнего милует, и о первом печется».
Это очень утешительно для всех нас.
В середине 1990-х, когда я стал священником, уговаривал Булата Шалвовича принять крещение. Он ответил: «Один старец сказал, что меня окрестят перед смертью - а сейчас я не собираюсь на тот свет». Через два года после этого разговора такой час пришел.
У меня были случаи крещения людей перед переходом в Вечность. Все они заслужили особую милость от Господа.
Фото на анонсе: Александр Мамаев/ТАСС
Источник: Культура
