Белорусские националисты, которые много лет занимают комфортную нишу штатной оппозиции по отношению к существующей власти, уже давно освоили практику создания искусственных информационных поводов для того, чтобы привлекать к себе хоть какое-то внимание. Малейшие незначительные события из жизни оппозиционеров, большинство из которых попадает в категорию «диванных политиков» и самопровозглашённых экспертов, немедленно тиражируются и раздуваются до небес. Периодически создаются «герои» из тех, кто был задержан в милиции, оказался в суде или привлёк внимание налоговой инспекции. Не стал исключением и суд над блоггером Эдуардом Пальчисом, который уже успели обозвать «делом Пальчиса», в том числе и для того, чтобы вызвать ассоциации с каким-либо громким делом прошлого - например, «делом Дрейфуса». Но Минск - далеко не Париж, и реальный уровень политической жизни в Белоруссии близок к нулю. Иллюзия значимых политических, общественных и культурных событий производится с помощью СМИ для того, чтобы создать впечатление «европейскости» и «современности» страны или хотя бы «столичности» Минска вопреки очевидной провинциальности и серости происходящего. Показательно, что отсутствие реальных событий и интересных новостей едва ли не ежедневно щедро компенсируется как в государственных, так и в негосударственных СМИ за счёт событий из милицейской сводки. Поэтому едва ли стоит удивляться тому, что «дело Пальчиса» стоит предельно близко к потоку сообщений о преимущественно мелкоуголовных преступлениях и незначительных происшествиях, которые ежедневно наполняют ленты белорусских новостных порталов.
В случае Пальчиса может создаться впечатление, что речь идёт об очередном оппозиционном «политзаключенном», который скоро будет всеми забыт, несмотря на усиленный пиар в СМИ. Однако «дело Пальчиса» получило неожиданный резонанс в контексте отношений Белоруссии с Россией и Западом, гражданской войны на Украине и политики белорусизации, которая всё чаще оказывается связанной с откровенной русофобией. Следует отметить, что русофобия в Белоруссии не носит массовый характер и представляет собой удел немногочисленных маргиналов, которые превратили шовинистическую пропаганду не только в основной род занятий, но и в неплохой бизнес. Тем не менее, в последние годы позиция этого меньшинства почему-то широко представлена в СМИ, среди которых отнюдь не только крайне националистические оппозиционные издания, но и вполне респектабельные новостные порталы, претендующие на политическую нейтральность и объективность. В силу этого можно говорить об искусственном раздувании русофобии, которая сегодня востребована не только среди националистов, но и тех, кто связан с государственными структурами. Кроме того, важно отметить, что антирусский национализм полностью отсутствовал в Белоруссии во времена СССР, поэтому его возникновение и распространение целиком является «достижением» независимого белорусского государства. То, что в Белоруссии есть силы, заинтересованные в превращение шовинизма в обыденное и привычное явление, демонстрируют как мягкий приговор Пальчису, так и шумиха, искусственно поднятая в СМИ вокруг этого заурядного уголовного дела.
28 октября Мингорсуд признал Эдуарда Пальчиса виновным, приговорив его к 1 году 9 месяцам тюрьмы без направления в исправительное учреждение и освободив в зале суда. Без тени раскаяния Пальчис вышел на свободу и сразу же попал в топ новостей белорусских СМИ. Однако история началась гораздо раньше, когда 5 мая 2015 года Пальчис был задержан и доставлен в Управление Следственного комитета по Минску. Ему было предъявлено обвинение по статье ч. 1 ст. 130 «Разжигание расовой, национальной или религиозной вражды или розни» белорусского уголовного кодекса с максимальным наказанием до пяти лет лишения свободы. Тем не менее, несмотря на столь серьёзное обвинение, 4 июня 2015 года Пальчис был отпущен под подписку о невыезде. 29 июля ему было предъявлено ещё одно обвинение по ч. 2 ст. 343 «Изготовление и распространение порнографических материалов или предметов порнографического характера», предусматривающее до четырёх лет лишения свободы. Скрываясь от правосудия, осенью 2015 года Пальчис сбежал на Украину. Там он, по-видимому, наивно рассчитывал найти некую поддержку и признание за свои полностью соответствующие местным представлениям о нормах публицистики тексты. Оказалось, однако, что начинающие авторы-русофобы, да ещё и экспортном варианте, украинской аудитории не нужны - хватает и своих. Поэтому, в конечном счёте, в поисках работы Пальчис был вынужден податься в ненавистную ему Россию, где он был задержан в январе 2016 года, а в мае передан обратно белорусским правоохранительным органам. Признаки разжигания вражды согласно ст. 130 были найдены в девяти материалах, опубликованных на сайте 1863х.com, который, кстати говоря, продолжает и сегодня спокойно функционировать в той же идеологической стилистике, что и ранее.
Заголовки опубликованных Пальчисом под псевдонимом Jhon Silver материалов говорят сами за себя: «Рвота, мерзость и понос - я вам русский мир принёс», «Кремль должен быть разрушен», «Как убить русский мир». Экстремистский характер публикаций ничуть не смутил такие белорусские организации, как правозащитный центр «Весна», Белорусская ассоциация журналистов, Центр правовой трансформации, Белорусский дом прав человека имени Бориса Звозскова, «Белорусский документационный центр» и Комитет защиты репрессированных «Солидарность», в совместном заявлении 5 октября объявивших Пальчиса «политзаключённым». Ранее, в конце июля 2016 года к освобождению Пальчиса призвала Международная правозащитная организация «Репортеры без границ». Кроме того, сообщения о судьбе Пальчиса с 2015 года регулярно появлялись в различных белорусских СМИ, создавая образ человека, незаконно подвергающегося преследованиям. Таким образом, героизация блогера-русофоба началась задолго до вынесения судебного решения.
Интересен сам по себе и феномен «идеолога», который никогда толком не бывал и тем более не жил в России. О России, судя по всему, Пальчис знает преимущественно из СМИ, и он никогда непосредственно не знакомился с жизнью соседней страны, для посещения которой даже не нужно визы. В этом смысле он является целиком продуктом постсоветской Белоруссии и той политической, социальной и культурной атмосферы, которая складывалась в ней на протяжении последних 25 лет. Дело в том, что миф об «отсталой», «бандитской», «имперской» России культивировался в Белоруссии не только оппозиционными националистическими изданиями, но и государственными СМИ. Кроме того, вновь сконструированная история «тысячелетней белорусской государственности», которая сегодня преподаётся в школах и вузах, также представляет Россию в качестве чужой и внешней силы, не имеющей отношения к происхождению и развитию белорусского народа. Неудивительно, что в подобной среде взращиваются молодые фанатики, опыт которых ограничен узколобыми националистическими предрассудками, рассматривающие Россию в духе «диванной политики» как источник всех бед не только в Белоруссии и на Украине, но и во всём мире. В своих выводах и мировоззренческих установках Пальчис далеко не одинок, однако другие, более опытные его коллеги уже давно успешно распространяют свои взгляды в такой форме, которая лишена явных юридических признаков экстремизма и неспособна довести дело до суда. Для белорусских интернет-форумов привычными являются оскорбительные, уничижительные и пренебрежительные высказывания в адрес России и русских, причём этот жаргон зачастую невольно перенимают и те, кто ничего не имеет против России. Так националистическим меньшинством формируется атмосфера, культурная среда, где модно быть прогрессивным «европейцем» и чувствовать своё превосходство над отсталыми «ватниками». В подобной среде граница между политически корректным «умеренным» национализмом и шовинизмом становится очень зыбкой, периодически порождая явления, подобные Пальчису. Пресекать распространение шовинизма должно прежде всего государство, однако несомненно, что крайние меры в виде уголовного преследования были бы не нужны, если бы в обществе существовала иная, нормальная политическая, идеологическая и культурная атмосфера.
Поэтому приговор, вынесенный Пальчису 28 октября, был воспринят как неожиданно мягкий, особенно учитывая устоявшуюся практику жестких решений белорусских судов даже по куда менее значительным правонарушениям. Едва ли можно считать случайным, что вынесение судебного решения совпало с целым рядом других событий. За день до судебного решения, 27 октября, на сессии Генеральной ассамблеи ООН в Нью-Йорке спецдокладчик ООН по ситуации с правами человека в Белоруссии Миклош Харасти в своём докладе отметил, что Пальчиса заключили в тюрьму под вымышленным предлогом из-за политических взглядов, которые он выражал в своем блоге. 27 октября в Европарламенте прошли дебаты по обстановке в Белоруссии, на которых прозвучало немало критики в адрес белорусских властей. 31 октября стало известно, что белорусские власти обратились с просьбой к ЕС о получении макрофинансовой помощи в размере $ 500 млн. Кроме того, продолжаются переговоры о получении кредита МВФ в размере $ 3 млрд. В этой ситуации мнение спецдокладчика ООН и дебаты в Европарламенте, от которых в иных случаях можно было бы просто отмахнуться, приобретают особое значение. На этом, однако, совпадения не закончились.
29 октября в Гомеле прошел первый за пять лет концерт не случайно любимой Пальчисом группы Brutto, которая ассоциируется с поддержкой майданных настроений, национализмом и агрессивной русофобией. Если до этого на протяжении нескольких лет группе, которая давно паразитирует на националистических и квази-анархистских настроениях, в Белоруссии не разрешали выступать власти, то в конце октября этот запрет был снят. Поэтому не случайно на популярном белорусском портале в связи с приговором Пальчису появился термин «белорусская оттепель», вызывающий неуместные ассоциации с культурной либерализацией в СССР на рубеже 50-60-х. Но минимальный приговор за антирусский шовинизм - не оттепель, а опасный судебный прецедент, создающий впечатление незначительности содеянного. Это сигнал не только Западу, но и России, которая, по-видимому, должна принимать ненависть к русским у стратегического партнёра по Союзному государству как неизбежные и естественные издержки «национального строительства».
Вполне в русле этого строительства следует рассматривать организованную травлю инакомыслящих, например, минского предпринимателя Александра Горощеню, которому угрожали расправой, или учительницы из мозырьского лицея Екатерины Кашо, которую вынудили уволиться. Во всех случаях власти формально бездействовали, а фактически помогали расправе, так как происходящее вполне вписывается в доктрину «белорусизации», весьма напоминающую «украинизацию». Плоды этого процесса можно оценить на примере Украины.
В политических играх вокруг уголовного дела Пальчиса оказалось немало сторон, которые уверены, что смогли извлечь из происшедшего пусть и краткосрочные, но вполне реальные дивиденды. Если же смотреть на это стратегически, то можно сделать вывод о том, что произошла героизация и легализация русофобии, которая открывает дорогу новым пальчисам и превращает ненависть к России во вполне нормальную и выгодную политическую позицию.
Артур Григорьев
