Свидомые заговорили на русском

Действительно, до сих пор на Украине издается огромное число газет и журналов на русском языке, и их количество превышает число изданий на украинском. Более того, многие государственные СМИ используют в своей пропаганде именно русский. На нем же говорят многие политики, а украинским они откровенно не владеют. Тем не менее, многие русскоязычные журналисты, политики и ученые разводят откровенную русофобию, рассказывают сказки о «древних украх».

Но всё равно в среде украинских националистов укоренилось мнение, что государственность надо строить на условиях использования в стране одного только украинского языка. И надо заметить, что политика насильственной украинизации проводилась все годы независимости. В русскоязычных регионах детей в школах учили на украинском, фильмы в кинотеатре дублировали на украинский. Однако, как видим, большинство продолжают использовать «великий и могучий», а не «мову».

После победы Евромайдана в регионах Юго-Востока многие пытались говорить на украинском. Но даже самые убежденные последователи Бандеры в Одессе вскоре бросили эту затею и предпочитают ныне выкрикивать лозунги на русском.

Несмотря на все усилия, сделать украинский язык общеупотребимым так и не получается. И в этом заключен, пожалуй, главный парадокс современной Украины.

Конечно, играет роль то, что русский язык — это всё-таки язык мирового значения, имеющий статус одного из шести официальных языков ООН. При помощи русского языка можно получить доступ к мировой культуре, а собственные деятели литературы могут рассказать о себе всей планете. Во-вторых, русский язык давно сформировался как литературный, на нем легко преподавать в университетах. В то же время, сложно представить, как на «мове» могут звучать термины из математики и труды классической немецкой философии.

Но дело даже не в этом. История знает примеры, когда даже мертвый язык становился общеупотребимым. В конце XVIII века чехи стали ходить друг к другу со словарями и таким образом учили чешский. Ведь когда Чехия в XVI веке попала под власть Габсбургов, всем пришлось учить немецкий. Еще более удивительна история возрождения иврита, считавшегося мертвым почти две тысячи лет. В одиночку Элиэзер Бен-Йегуда начал учить иврит и говорить на нем, затем стал учить языку свою семью, а потом смог найти группу единомышленников. Сегодня на иврите говорит около восьми миллионов евреев и считают его родным.

Украинский язык же до сих не стал родным для большинства жителей Украины. Писатель Мовчан был вынужден констатировать, что людям в его стране «мова» фактически не нужна.

— Выступление Мовчана продолжает линию украинских националистов, понимающих украинскую нацию как этническую категорию, выступающих за дальнейшую украинизацию на основе языка, — говорит старший научный сотрудник Института российской истории РАН Андрей Марчуков. — Заявление Мовчана ничего не несет. С конца XIX века украинские националисты лили слезы, что украинский народ теряет свой этнический облик, растворяется, обрусевает.

На самом деле, такой подход выворачивает наизнанку историческую действительность. На протяжении всего XX века шла тотальная украинизация, а не русификация Украины. Часто украинизация проводилась насильственно, не обращали внимания на культуру людей, на их самоопределение. Такая политика проводилась активно в 20−30-е годы и в эпоху «незалежности». Людей, которые считали себя русскими по своему этническому происхождению, заставляли отказаться от своего собственного «я» и принять украинскую идентичность. И вместе с этим переходить на «мову», которая во многом создавалась искусственно адептами украинского национализма.

На Украине сегодня много таких как Мовчан. Они смотрят на окружающую реальность и видят, что украиноязычная пресса и литература проигрывает прессе и литературе русскоязычной. И так было всегда, в том числе и в советское время. Она проигрывала по востребованности и популярности среди людей. Все годы независимости тысячными, а в советское время миллионными тиражами издавались украинские писатели, переводы на украинский язык произведений мировой и русской классики. Всё это было невостребованным, так как люди предпочитали читать на своем родном, русском, языке.

Мы можем посмотреть, сколько в последние годы власти Украины тратили ресурсов, принимали законов и подзаконных актов, направленных на пропаганду украинского и прищемление русского языка. Но даже сейчас большинство людей выбирают для использования русский язык. Как язык высокой культуры, язык образования и язык повседневного общения.

Понятно, что националистам вроде Мовчана такое положение дел не нравится. Они прекрасно понимают, что в условиях свободной конкуренции, где не будет государственного давления, как это было в советское время и происходит сейчас, победит русский язык, люди вернутся к своим историческим языковым корням.

Но мы должны думать и о том, какие идеи пропагандируются на Украине на том или ином языке. Нынешний поток русофобии несется в основном на русском языке. Просто потому, что его люди лучше понимают. Люди говорят на русском, а менталитет у них русофобский, отвергающий свою историю и культуру.

По сути, настоящие «свидомые» патриоты, которые ратуют за сильную независимую Украину, должны были бы выступать за многоязычие. Ведь даже русофобскую мерзость можно доносить и на русском языке.

Кстати, русофобы, говорящие на русском языке, на Украине действительно есть. Они несут в себе большую опасность для исторической памяти украинцев.

Но у Мовчана и ему подобных есть неизменный аргумент. На Украине происходит дилемма. Скажем, человек ненавидит Россию, Донбасс, а разговаривает и мыслит на русском языке. Но в сознании такого человека живет мысль, что раз он живет на Украине, то должен признавать родным не русский язык, а официальную украинскую мову. Язык не служит средством общения, но стал своеобразным «маркером» украинской идентичности. Именно поэтому руководство Украины боится законодательно закрепить двуязычие, сделать государство федеративным.

Ставка делается на модель, где есть одна титульная нация, а все остальные -неполноправные, где есть один государственный язык, а другие объявляются чуть ли не враждебными украинской государственности.

В этой коллизии и кроется причина многих современных бед Украины. Это мина, заложенная под государство.

— Но власти предержащие не могут пренебрегать реальностью. Возможно, им выгодно не поднимать вопрос использования русского языка в своей пропаганде.

— Силой навязать использование украинского языка в бытовом общении не получилось. Все догмы о моноэтническом украинском государстве рассыпаются в прах. Власти страны прекрасно понимают, что нельзя сразу заставить три четверти населения говорить на украинском. Зато можно придать украинскому языку статус языка некоей «высшей расы» и языка «высшей лояльности», а с использованием русского языка просто мириться.

Многие во власти на Украине сами русскоязычные, но при этом они отрицают и свою русскую культуру и свой родной язык. В этом и состоит феномен.

— Сторонники украинизации задумываются над тем, почему люди не хотят использовать украинский язык?

— Они всё объясняют «кознями» Москвы и обвиняют русскоязычных сограждан в неполноценности. Мол, люди в стране недалекие и потому не переходят на украинский язык. Это очень удобная позиция, ведь во всех бедах можно обвинить других.

Но мне кажется, что многие украинские националисты в глубине души понимают несостоятельность своих идей. Они понимают, что украинская идентичность, построенная на отрицании всего русского, создана искусственно. Когда пытаются оторвать народ от своих корней, навязать ему другую ментальность, то неизбежно сталкиваются с неприятием людей и объективными трудностями.

Националисты не могут публично признать, что их национализм — вещь искусственная, вредная, антиисторическая и антинародная, а потому русский язык на Украине торжествуют. И они говорят, что виноваты все вокруг, кроме носителей украинского языка и приверженцев украинского национализма.

— Русский язык популярен на Украине по объективным причинам, — считает доктор филологических наук Елена Борисова. — Естественно, украинская пресса и украинская литература имеют меньшую аудиторию, чем русская пресса и литература. Просто русскоязычные издания читают украиноязычные жители страны, русскоязычные граждане, еще их можно продавать в России.

Культуру надо взращивать, это требует больших усилий. Но рынок сам по себе не предполагает затрат на такую работу. Рынок и вовсе может привести к тому, что всё будет на английском, причем на упрощенном языке.

Я как русская хочу, чтобы развивался украинский язык. Я сейчас нахожусь в Бельгии, я хочу, чтобы развивался и фламандский язык. Но рынок — слишком грубый инструмент.

— Но в развитие украинского языка вкладывали много усилий.

— Язык должен развиваться естественно. Русский язык всегда доминировал в прессе на Украине, сейчас он доминирует в украинском сегменте интернета. Чтобы язык развивался, надо буквально ходить друг к другу в гости со словарем, очень хотеть развития языка. Должны появляться замечательные литературные произведения на языке, чтобы всем вокруг хотелось говорить на нем. В некотором смысле современный русский литературный язык так и создавался.

Можно с помощью навязывания заставить людей пользоваться украинским языком там, где это требуется, скажем, при оформлении документов в государственных учреждениях и банках. Но чтобы люди захотели использовать язык в повседневной жизни, у них должны быть высокохудожественные литературные эталоны. В советское время украинских писателей печатали, всячески поддерживали использование украинского языка.

Сегодня на украинском языке звучит государственная пропаганда. Но пропаганда — это не то, чему хочется подражать. И сейчас в стране появляется хорошая поэзия на украинском языке. Но она давится под предлогом идеологического несоответствия. Надо взращивать украинскую культуру, а не давить братскую русскую культуру.