Евроатлантическая цивилизация в открытую провозгласила курс на создание общемировых органов управления еще сто лет назад – после Первой мировой войны. То, что всевозможные международные организации, вроде созданной тогда Лиги наций (прообраза ООН) формально должны были согласовывать интересы различных государств и вырабатывать общие правила игры, не должно вводить в заблуждение. Конечной целью авторов концепций общемировых организаций было именно создание мирового правительства – и в этом нет никакой конспирологии. Международные организации должны были просто освящать своим статусом вырабатываемые на Западе (и, естественно, выгодные ему) общемировые стандарты – юридические, экономические, политические, идеологические, нравственные.
После Второй мировой войны западный мир впервые в его истории оказался под управлением одного центра – наднациональной мировой олигархии (союза денег и власти), объединяющей представителей США, Великобритании и нескольких европейских стран. Процесс создания наднациональных органов управления ускорился – через создание НАТО и общеевропейских структур. Но существование СССР с его альтернативным экономическим и геополитическим проектом позволяло проводить централизацию власти только в рамках атлантической цивилизации и зависимых от нее стран третьего мира.
С крахом СССР и включением Китая в глобальную мировую экономику на западных правилах, глобализация получила качественно новые возможности – теперь общие правила можно было распространить на весь мир. Верховенство международного (то есть атлантического) права над национальным, международной финансовой и торговой системы (базирующейся на атлантических валютах и управляемой западными финансистами) над национальными, признание т.н. демократии как единственно правильной и универсальной формы государственного устройства (всеобщие выборы и разделение властей) – все это лишь различные формы унификации человечества на пути к светлому глобальному будущему.
Те страны, которые упираются играть по навязываемым им правилам, объявляются изгоями и уничтожаются (как Ливия) либо оказываются в блокаде (Иран). Причем наказание освящается мандатом международных организаций – политических или экономических. Это не только придает санкциям глобальный характер, но и дрессирует остальные страны, находящиеся в зависимости от «золотого миллиарда». Впрочем, в случае невозможности получить международное благословление о нем просто забывают и бьют без какого-либо прикрытия – как это было, например, с Югославией.
Россию, как и Китай, невозможно силой заставить принять невыгодные им правила – тем более, что в Москве и Пекине прекрасно понимают, в какую опасную игру им предлагают играть. Поэтому с нами пытаются договариваться – одновременно используя те силы внутри страны, которые в силу идеологических или финансовых причин убеждены в том, что другого пути, кроме все более и более глубокой интеграции в международные структуры не существует. Главное – чтобы не возникало вопросов о том, а почему нужно играть по этим правилам, а не по другим, и уж тем более не ставилось под сомнение равноудаленость и беспристрастность международных чиновников (которые в реальности являются представителями или марионетками атлантической элиты).
Еще раз – речь не идет о поиске взаимовыгодных условий торговли и сотрудничества: нам предлагают играть в игру, правила которой не нами придуманы, и изменить которые мы практически не в состоянии. Хороший пример – Международный валютный фонд, от контрольного пакета в котором США вовсе не намерены отказываться даже после того, как их авантюры вызвали глобальный кризис 2008 года. Что с того, что мы обрушили мировую экономику? Это наша игра и мы устанавливаем правила. МВФ – это главная международная подпорка гегемонии доллара, а заодно и орудие экономической экспансии: множество стран мира на своем опыте знают, что кредиты МВФ используются для банального закабаления. Что не мешает Западу делать вид, что фонд это всего лишь международная организация.
Интеграция России в международные структуры в 90-е годы проходила в форме полного подчинения – нас и в «восьмерку» позвали для того, чтобы у нас была иллюзия нашего равноправного участия в решении глобальных вопросов, хотя в реальности мы просто должны были освящать своим участием победное шествие англосаксонской глобализации. Ее успешное продвижение было возможно только при постоянном расширении – все большая часть мировой экономики должна была быть отрегулирована по общим правилам и двигаться в «правильном» направлении. Между тем, в России к власти пришли национально ориентированные силы, и Владимир Путин попытался разделить процессы встраивания страны в глобальный миропорядок: мы готовы были идти на экономическую интеграцию (выторговывая в предлагаемых нам правилах игры максимально выгодные для себя условия), но категорически отказывались на ограничение своего суверенитета в геополитических и тем более внутриполитических делах.
Но после нескольких лет активных попыток России вписаться в мировую экономику на таких условиях выяснилось, что США продолжают политику военного окружения и сдерживания России, при этом всячески препятствуя нашему экономическому усилению и интеграции с Европой (нам так и не удалось купить ни одно серьезное производство в ЕС). Наступивший в 2008 году глобальный экономический кризис показал, что глобализация по-англосаконски не просто дает сбои и проваливается – она не устраивает большинство незападных стран, которые уже набрались достаточно сил и требуют пересмотра правил игры.
Но ни реформа Совета безопасности ООН, ни изменение квот в МВФ так и не произошло – Запад всячески блокирует все попытки изменить наднациональные органы управления, понимая, что это станет первым шагом к отказу от проводимой им глобализации. Или как минимум, к ее жесткой коррекции – в интересах большинства человечества, которое отказывает атлантической цивилизации в звании рулевого. Ускоренное затем Западом переформатирование Большого Ближнего Востока имело своей целью погрузить в хаос исламский мир (одного из главных идеологических оппонентов глобализации), дестабилизировать мировую обстановку и тем самым задвинуть в тень все настойчивей звучавшие требования реформы наднациональных структур и мировой финансовой системы.
Россия и Китай (да и все остальные недовольные) были заинтересованы в постепенном реформировании международных структур – с тем, чтобы зафиксировать переход от однополярного мира к многополярному с минимальными потерями для всех. Шансы на это были – немалая часть атлантической элиты понимает, что финансовых и идеологических сил для продолжения форсированной глобализации у них нет, и лучше попытаться договорится, чем рисковать обрушением всей конструкции и тем более глобальной войной.
Но пока что побеждает другая линия – во что бы то ни стало удержать контроль над глобальными процессами и институтами, не пересматривать правила игры. И главное - не отказываться от политики давления в отношении России и сдерживания в отношении Китая. Результатом этой политики и стал нынешний украинский кризис. Россия увидела, как под прикрытием «общечеловеческой демагогии» Украину пытаются окончательно оторвать от единого исторического тела и сделать сателлитом атлантического проекта (евроинтеграция – лишь шаг на пути к натоинтеграции). Ответные действия России, всеми силами стремящейся помешать западной аннексии Украины, стали поводом для Запада обвинить нас в нарушении международных норм и правил. Действительно – экономическое и военное поглощение Украины не является экспансией против России, а вот намерение вернуть в Россию русские регионы, убегающие от Киева от одного только предчувствия НАТО, конечно же, возмутительно. Можно даже не напоминать про двойные стандарты и Косово – сама система международного права и наднациональных институтов нужна Западу только для обслуживания своих интересов.Международные наднациональные структуры должны перестать быть инструментом продвижения глобализации и превратится в реальное место согласования интересов нескольких мировых цивилизаций (и крупных региональных блоков) - англосаксонской (вместе с пока еще пристегнутой к ней континентальной европейской), китайской, русской, исламской, индийской, японской, иранской, формирующейся латиноамериканской. Мусульманские представления об экономике, о проценте и кредите в корне отличаются от англосаксонских - и непонятно, почему протестантская этика должна диктовать будущее жителям Каира. Русское восприятие государства мало похоже на швейцарское, а китайское отношение к старшим очень сильно отличается от американского.
Попытки выработать универсальный рецепт для всех не просто утопичны - они лишь ширма для навязывания своих интересов одной силой, считающей себя вправе решать все за всех в «планетарном масштабе». Нужно, как говорят китайцы, заняться исправлением имен - из наднациональных (то есть по сути антинациональных и антигосударственных) органов и структур согласование интересов и выработка общих правил игры должны быть перенесены в по настоящему международные организации- созданные равными и для равных.
Как правило, фундаментальные международные договора фиксировали новый баланс сил уже по итогам войн - создавалась мировая архитектура, которая отражала новый мировой порядок. И хотя сейчас сила, сделавшая битую ставку на глобализацию, все еще пытается диктовать свои правила игры, она уже проиграла битву за будущее. Так что можно надеяться, что в нынешний раз мы столкнемся с так нужным всем исключением из правил - новый мир наступит без войны.
