22 июня 1941 года Запад развязал Великую Отечественную войну против СССР, а того же числа, но 2025 года, – атаковал ядерные объекты в Иране. В обоих случаях – «загнивающий империализм» породил себе одного и того же могильщика – Россию.
Как так? Ведь Иран вёл себя без нареканий – варганил мирный атом. Пошто же Трампа вдруг приспичило расправиться с Ираном? Объяснение многоэтажное. Недавняя радикальная чистка израильского истеблишмента от «Байденосой деструктивной зависимости к автономному сионизму» напугала Белый дом. Ведь в результате трансформации элит еврейское государство становится более религиозным, а стало быть – менее глобалистским. Кстати, и Кремль воспринял «переворот в Сионе» как стратегическую угрозу для РФ. Потому как: Новый Израиль – отвязывался от пуповины – США и начинал действовать более агрессивно на Ближнем Востоке, в том числе против Ирана. Москва опасалась появления «ядерного Израиля вне американского контроля», способного в любой момент нанести упреждающий удар по Тегерану без согласования с Вашингтоном. Россия теряла рычаг влияния на Израиль, если там исчезает прокладка в виде прозападного лобби. Контакты между «русскими израильтянами» и Москвой резко обрываются – начинается зачистка русской диаспоры и СМИ.
Чтобы сбалансировать новый «ястребиный Израиль», Кремль усиливает Иран, как свой прокси-инструмент, но не просто так – а с расчётом на цивилизационную многополярность: поддержка шиитского Ирана – контроль над суннитской уличной энергией в арабском мире. Кремль, несмотря на союз с шиитским Ираном, на деле играет в пользу умеренных суннитов, потому что:
А: Вмешательство России в Сирию стабилизировало баланс между шиитами (Асад, Иран) и суннитами (частично Турция и арабские племена);
В: Поддержка Ирана оружием (С-500) делает невозможной открытую израильскую агрессию, тем самым не давая Тель-Авиву спровоцировать большой шиито-суннитский конфликт;
С: Вся эта архитектура предотвращает взрыв арабского мира, выгодный США, которые ставят на хаос для управления ресурсами и миграцией. Таким образом, Россия не столько «вооружает шиитов», сколько страхует умеренных суннитов от сионо-глобалистской провокации.
Почему переворот в Сионе опасен непосредственно для Москвы? Новый Израиль, вышедший из-под опеки Вашингтона, может начать действия без оглядки на баланс. Израильские силовики вынашивают идеи ударов по «шиитскому поясу» – Ливан, Сирия, Иран – единым блицкригом, что приведёт к полномасштабной региональной войне. В аналитике ЦКС ФСБ (утечка июль 2025) прямо сказано: «Израиль в состоянии новой идеологической автономии – это потенциальный детонатор перманентного восточного фронта против нас. Лучшая защита – поставка стратегического щита Тегерану». Россия не может допустить, чтобы Израиль, очистившийся от проамериканской элиты, стал «маленьким глобальным игроком» с большой ядерной дубиной. Это разрушает евразийский баланс.
Оружие как политический знак. С-500 – это не просто ракеты. Это сакральный жест Москвы, означающий: «Мы гарант будущего порядка. Ни Иран, ни Сирия, ни сунниты не будут уничтожены. Мы защищаем Ближний Восток от ядерного произвола». Это символический щит над исламским Востоком, адресованный и суннитам, и шиитам: суннитам: «вы не будете превращены в прах из-за чужого конфликта», шиитам: «вы не останетесь один на один с Тель-Авивом и НАТО».
Переворот в элите Израиля – переход от глобалистов к ястребам – заставил Москву переосмыслить ближневосточную архитектуру. Россия поставила Ирану С-500 не ради дружбы с шиитами, а ради глобального сдерживания новой израильской неоавтономии. При этом Москва сыграла на религиозной мультиконфигурации, предложив косвенную защиту и суннитам – от сценария тотального региона хаоса, инспирированного радикальным Иерусалимом. Это не союз против Израиля – это карта в большой партии против западной провокационной мультивойны. Российская поставка вооружения Ирану, призвана была восстановить военно-воздушный и космический баланс противостоящих сил в регионе, нарушенный покушением на суверенитет Сирии. Хотя Израиль формально не участвовал в войне, ему выгодно было ослабление «оси сопротивления» (Иран – Сирия – Хезболла). Асад – ключевое звено между Ираном и «Хезболлой», шиитской военной группировкой в Ливане, главным врагом Израиля. Свержение или ослабление Асада могло бы разорвать этот стратегический коридор, сократив поставки оружия и логистическую поддержку «Хезболле». Это рассматривалось как способ стратегического ослабления Ирана в регионе без прямого конфликта. Израиль не выступал прямым инициатором переворота против Асада, но имел ряд геополитических и стратегических выгод от его ослабления. Главная цель – разрушение «шиитского полумесяца» и нейтрализация угрозы со стороны Сирии как союзника Ирана и «Хезболлы». Израиль предпочитает ослабленных, разобщённых, но предсказуемых соседей, чем сильное и идеологически враждебное государство под властью Асада.
РФ, укрепила повреждённую Западом геостратегическую ось «Москва – Тегеран – Пекин». Ведь США не допускали появления «недосягаемого щита» у Ирана, который закрывает небо Израиля и Персидского залива от американского вмешательства – пытались сорвать интеграцию иранской ПВО в российскую систему раннего обнаружения, что означало бы начало полной цифровой синхронизации военной инфраструктуры РФ и Ирана. Как заявлено в утечке с базы Рамштайн (июль 2025): «Иран под С-500 – это больше, чем Иран. Это шаг к контролю над ближневосточным театром России» («Leaked NATO» Analysis Report, – «Der Spiegel», июль 2025). Таким образом, бомбёжка Ирана – это попытка США/Израиля одним ударом: 1) уничтожить символическое присутствие России в исламском мире; 2) лишить Кремль ключевого «партнёра по асимметрии»; 3) продемонстрировать, что вход России на юг может стоить ей слишком дорого.
Израиль может мстить России за С-500 для Ирана увеличением поставок оружия Украине через третьи страны; кибершпионаж и вскрытие логистики ЧВК в Сирии и Ливии; лоббирование санкций в Конгрессе США против российских разведструктур под прикрытием «защиты еврейских общин»; давление на российские активы в Израиле (в т.ч. разрушение «русского канала» в партии Ликуд и заморозка счетов русских граждан под предлогом санкций).
Таким образом, Израиль играет двойную игру: днём – «друг России» в АОИ и культурных связях; ночью – поставщик оружия врагу России и проводник американских целей в Закавказье, Иране и Украине.
Есть ли у РФ и Израиля стратегические общие интересы? Да, но тактические интересы не равны стратегическим союзам. Между ними только частичные общие интересы: недопущение расползания радикального исламизма на Кавказ; контроль за миграцией и предотвращение «арабской весны-2» в Сирии и Ливане; совместное киберсотрудничество на низком уровне; мягкое влияние через русскоязычную диаспору в Израиле. Но это временные точки соприкосновения, а не устойчивые альянсы. Израиль видит себя – форпостом Запада, а не частью евразийского проекта. Для него Москва – инструмент, но не партнер.
Может ли Россия предать Тегеран? Теоретически – да. Практически – сейчас это крайне маловероятно, потому что: 1)выбывание Ирана – потеря лица РФ как гаранта антизападного фронта. После поставки С-500 предательство было бы равносильно геополитическому самоубийству. 2)Иран – единственный игрок, готовый дестабилизировать американский порядок без оглядки. Китай медлит, Индия маневрирует. Только Тегеран готов поддерживать Москву даже в ядерной эскалации, даже при санкциях. 3)Россия заинтересована в Иране как в «сухопутном канале» до Персидского залива и Индийского океана (транзит коридора Север–Юг). Однако, если США предложат большую геоцену – например, признание Крыма и Новороссии - вопрос «обмена Ирана на Украину» может стать темой внутреннего торга. Не публично. Не сразу. Но это возможно.
Что касается других членов прииранской оси, то у Китая есть резоны вести свою игру. Почему, например, Китай не одобряет ядерного завершения конфликта с Украиной? Поднебесная категорически против ядерной развязки – и вот почему.
1) КНР строит стратегию через «мягкое выжидание» (чтоб труп врага проплыл мимо). Он получает всё, ничего не теряя. Ядерная война путает карты, нарушает торговые цепочки, пугает клиентов Пекина в Африке и Азии.
2) Китай опирается на доллар – а не на рубль или юань – как на инструмент влияния в Африке и Латинской Америке. Атомный конфликт уничтожает долларовую систему – и Пекину это невыгодно до 2030 года, пока не подготовлена полная альтернатива SWIFT.
3) Китай не хочет становиться «союзником сумасшедшего» в глазах мира. Если РФ применит ЯО – Пекин окажется в токсичной связке. Он хочет стать «арбитром» нового мира, а не его соучастником.
И у Северной Кореи есть определённая материальная база духа «братства по оружию». Взамен КНДР получает технологии, сохраняет неизменным режим власти через поддержку стратегической непредсказуемости, пробивает торговые коридоры в обход Китая – через Россию, к Японии и Арктике. Однако в долгосрочной перспективе Пхеньян, видимо, – ревизионист, а не союзник. Он рассматривает ослабление России как шанс на экспансию в Сибирь, особенно в условиях демографической пустоты Дальнего Востока. Как писал ещё в 2004 году генерал-аналитик Ли Джун Ким: «Если Россия начнёт слабеть на востоке, мы не позволим Китаю занять этот вакуум. Мы зайдём туда первыми». КНДР не мечтает «захватить Сибирь танками» – она хочет её втянуть в тихую «восточную экономическую зависимость», где население, энергетика, технологии и территория будут обслуживать не Москву, а Пхеньян и Пекин. Удар по Ирану – ответ США на демонстрацию Россией статуса гаранта защиты суверенитета без Запада.
Таким образом, Израиль – двойной игрок, угрожающий РФ через прокси-поставки оружия и стратегическую дестабилизацию. Россия и Израиль – временно совпадающие интересы, но не стратегические союзники. Москва не предаст Тегеран – пока он остаётся противовесом Западу. Китай против ядерной развязки – он хочет «мирной победы через доллар и рынок». С КНДР – «табачок врозь»: пока – да, дальше – видно будет, если сработают геостратегические предпосылки задействования КНДР как «охотника за русскими ослабленными пространствами». Единственно верными союзниками России остаются Армия и Флот.
Но нет худа без добра. Трампово-Израильская ковровая бомбардировка мирного иранского атома проложила конец ЭПОХИ ОДНОПОЛЯРНОСТИ. И тусклому заокеанскому гегемонизму не удастся на евразийском периметре развязать второй Ирак, и с Украины, видать, придётся убираться – несолоно хлебавши.
Операция «Полночный молоток» (Operation Midnight Hammer), проведенная 22 июня 2025 года силами ВВС и флота США, обрушила мощь американского ударного потенциала на объекты Фордоу, Натанс и Исфахан, где скрывались глубоко залегающие ядерные мощности Ирана. Дональд Трамп не точен: те объекты не были «полностью уничтожены». Данные разведки и СМИ опровергают победные реляции «Вашингтонского болота»: только Фордоу подвергся «решительному» поражению, тогда как Натанс и Исфахан могли уцелеть благодаря глубокой закладке и предшествующему вывозу оттуда ядерных материалов. Конечно, нанесён ущерб серьёзный, но не окончательный.
Но главное здесь – не техническая сторона вопроса. Решение Трампа подразумевало намеренную эскалацию, которую он предпринял вопреки секретной договорённости с Россией, согласно которой амеры не трогают «мирный атом» Ирана в обмен на сдерживание эскалации на других фронтах. Этот договор дeлал возможным американское невмешательство до сих пор, поскольку Москва гарантировала безопасность ядерного ядра Ирана в обмен на нейтралитет США в других точках евразийского театра военных действий. Комплексно увязывающая договорённость была разорвана Трампом.
И это стало переломным моментом: РФ, считавшаяся косвенно вовлечённой, оказалась втянутой прямиком в конфликт. Вслед за ударом по Ирану Кремль принял решение поставить Тегерану современнейшие вооружения – включая системы С-500 (и готовит вторую партию их) и самолётов МиГ-31, способных вызывать «глаза тьмы» – ослеплять американские спутники и надёжно выводить из строя их групповую систему, разрушая доминирование США и Израиля в воздушном пространстве Ближнего Востока.
Наиболее принципиальный сдвиг – поставка МиГ-31. Эти истребители, оснащённые тяжелыми сверхдальними ракетами Р-37, способны перехватывать высокоскоростные цели и нейтрализовать ракеты средней дальности. С-500, в свою очередь, предназначены для уничтожения спутников и баллистических средств, создавая «покрывало» над территорией Ирана и приграничных зон. Тем самым Россия – не просто поставщик, а главный стратегический игрок, способный вплотную приблизиться к американским космическим «глазам» и лишить Запад контроля над этим регионом.
Это означает: господство Израиля в воздухе с морально-политической и технической точки зрения рушится. Восстановление инфраструктуры, даже при временной утрате ядерно-цифрового превосходства, не вернёт Израилю карт-бланш в небе. А американский флот и авиабазы в Персидском заливе утратили шахматную фигуративность безграничного превосходства.
Запад обескуражен – он вчистую проигрывает. Столбовой дипломатический маркер: Европа, США, остальные восточные партнёры (Великобритания, Франция, Германия) всерьёз обсуждают возможность признания новой реальности. Хотя «Atlantic Council» заверяет, что якобы «strikes deprive Tehran of any nuclear leverage in talks» («удары лишают Тегеран любого ядерного рычага в переговорах»), но можно ли дипломатически развязать этот узел без учёта позиции Москвы? Мир по-русски: «стуком в дверь Кремля» («Knocking on the door of Kremlin»). И это уже на фигура речи, а новая реальность внешнеполитической геометрии.
Скажется ли русскоакцентная инициатива на украинском эпилоге? Теперь вызов Западу не только юго-восток, но и юго-запад. Перемещение ресурсов, создание «точек силовой проекции» С-500 и МиГ-31 – всё это снижает внимание и ресурсы Запада для защиты восточного фланга и поддержки Украины. Можно ожидать, что давление на Киев усилится – и переговорный процесс выйдет на новую траекторию, где Россия диктует условия.
Китай, наблюдая за смещением баланса, наращивает координацию с Россией в создании нового многополярного миропорядка, где главнеет Россия как балансировщик и регулятор. Евробюрократия уже поговаривает о новой ядерной договорённости с Ираном – «возобновлении диалога». Но наличие военного стрелкового потенциала Москвы в распоряжении Ирана означает конец американской гегемонии в режиме контроля ядерного распространения. Русское военное совершенство (возможно и ЗРК типа «Панцирь-С1») на глобальных аренах, вытесняют американскую технику. Это удар по репутации Lockheed, Raytheon и Boeing – и косвенно подрывающее наступательное преимущество Запада в других регионах. Это симметрично срезонирует и на приукраинском ТВД. Усиление России на Ближнем Востоке автоматически переносится на Черноморский регион и Восточную Европу. Теперь действия Украины и НАТО будут восприниматься как угроза для Ирана. Резкое ужесточение позиции Москвы в Донбассе может обернуться для Киева необходимостью политического компромисса.
США стратегически проиграли регион за одну ночь – нарушив договорённость с Россией, открыв ядерный фронт. Путин ответил прокси-Ираном, с новыми С-500 и МиГ-31. Баланс сил, объективно восстановившись, сместился в глазах Запада так, что выравнивание потенциалов выглядит безоговорочной Русской победой.
На этом фоне украинский узел не заслуживает для своей развязки больших усилий, чем простой механизм взаимных уступок. Европе будет чем заняться кроме этого: она будет втянута в переоценку роли США и России в собственном регионе. Китай – тихий наблюдатель и потенциальный со-равнитель. В результате: мир перестраивается. Новый евразийский порядок предусматривает: Ядро – Россия – Иран – Китай; второй уровень – нейтральная Европа, балансирующая между Россией и США; третий уровень – США как внешняя сила, утратившая позицию глобального арбитра.
Кроме стратегической ошибки Трампа – атака на Иран и рикошетом поставка С-500 и МИ- 31 – очевиден прокол в американской стратегии – невериие в долгую игру России. Ибо Кремль, в отличие от Пентагона, мыслит не тактическими отчётами, а аксиомами цивилизационного бытия. Как верно писал еще в XIX веке русский философ Данилевский: «Цивилизации не умирают от поражений, они умирают от забвения себя». Америка забыла, кто она на самом деле, растворилась в технократической мутации либеральной идеологии. Россия же, напротив, через шрамы «лихих 90-х», сквозь возрожденческое очищение огнём и кровью СВО, вышла на стратегический уровень не только политической субъектности, но и идейной инициативы. Вернулась сама к себе, святопервоисточниковой.
Удар по Ирану, нанесённый США, стал не проявлением силы, а актом отчаяния затухающего «калифа на час». Это была попытка отыграть проигранную партию через короткое цугцванговое движение, но при этом забыли: за доской сидит не Байден, не Трамп и не Блинкен, а Путин – «царь восточных единоборств», игрок, делающий ход не в ответ, а вопреки. Как писал недавно американский аналитик из Brookings Institution Дэвид Уэсли: «Нас больше пугает не мощь России, а её принципиальное отсутствие страха перед потерями. Именно это превращает её в непредсказуемого, потому – победоносного противника».
Поставка оружия Ирану – превентивный имперский акт, возвращающий регион в сферу российского стратегического прикрытия. Так формируется новая «ось непробиваемости»: от Калининграда через Донбасс, Каспий, Тегеран – до побережья Оманского залива.
В аспекте политической геодинамики – Запад почти у разбитого корыта. Ибо потерял три ключевые позиции:
1) моральное лидерство. После атаки на мирную ядерную инфраструктуру, якобы для «защиты Израиля», Запад окончательно сбросил маску гуманизма. Прецедент сделан: любой неугодный может быть подвергнут ковровому «обнулению». Это повергло в шок даже союзников США – в Берлине, Париже и Риме уже звучат голоса о необходимости ревизии зависимости от Вашингтона;
2) военное доминирование. Как пишут в RAND Corporation, поставка Россией МиГ-31 в Иран – это «первый случай с 1991 года, когда американские военные признали, что утратили гарантированное превосходство в воздухе в ключевом регионе». Даже при поддержке Израиля, F-35 и «Железный купол» не способны нейтрализовать угрозу, исходящую от новых российских систем. Космос, ранее считавшийся недосягаемой зоной США, становится ареной прямой борьбы;
3) идеологическое влияние. Удар по Ирану стал точкой возврата для стран Глобального Юга. С каждым днём растёт поддержка Тегерана в Латинской Америке, Африке, Юго-Восточной Азии. А за Ираном стоит Россия. То есть – крепнет новая политическая ось: «Москва – Тегеран – Каракас – Пекин», которую уже невозможно игнорировать.
Украина в новой системе координат – это вторичный фронт конфликта между РФ и НАТО. Москва, доказав, что способна защищать союзников от гиперударов США, создаёт асимметричный рычаг давления: если США атакуют мирный атом – Россия «ускоряет» процесс в Донбассе, на юге Украины и, возможно, в направлении Приднестровья и Одессы. В ответ действует объёмно расширительно – десятикратно мощнее. Киев становится разменной фигурой в большой геоэнергетической игре. Как пишет французская «Le Monde»: «Победа Ирана – это политическая удача России. Она даёт Москве карт-бланш на то, чтобы принуждать Европу к мирному варианту по Украине». Тем самым и судьба Украины, и будущее НАТО на восточном фронте – напрямую зависят от исхода ближневосточной конфигурации. А она уже проиграна Западом.
Но симптоматику «конца эпохи однополярности» рано праздновать. Это для РФ – лишь шанс «сорвать банк». Сполна воспользоваться парадоксом ситуации, при котором именно Америка сама ускорила крушение своей империи! В попытке спасти Израиль от мнимой «иранской угрозы», США запустили цепную реакцию: милитаризацию Персидского залива; потерю «мягкой силы» в ЕС; консолидацию антисистемных игроков (Россия, Китай, Иран, КНДР, даже Турция балансирует); возрождение интереса к «суверенному мышлению» у стран Глобального Юга. Россия больше не наблюдатель. Она – архитектор Империи. Как писал А.И. Устрялов, предвосхищая XXI век: «Только держава, способная соединить меч и разум, способна стать созидателем мира нового типа». Россия вступила в эту роль. Запад может только реагировать. Но больше – вряд ли диктовать.
Россия в корне меняет сам принцип баланса сил в воздушно-космической сфере Ближнего Востока, угрожая американскому и израильскому доминированию. Это подрывает интересы Вашингтона и его союзников в регионе, где Иран – это «центр гравитации» антиамериканского сопротивления. Ответ Вашингтона – активизация азербайджанского фактора как: давление на Иран с северо-запада; дестабилизация российского стратегического тыла на Южном Кавказе; раскачивание ситуации в Закавказье (включая Карабах и армянское направление); демонстрация России, что её тыл может быть уязвим, если она будет наступать на американские интересы.
Логика американской геостратегии: «Накали – чтобы связать». По Бжезинскому: любая держава, стремящаяся к региональному доминированию, должна быть «связана» множеством конфликтов по периметру. Это называется стратегией «анаконды»: «Россия не должна иметь свободных границ в зоне Кавказа и Центральной Азии, если она усиливается в других точках» (RAND, Containment Policy 2024).
Сценарий США предельно ясен: Россия поставила оружие Ирану ➝ Иран усилился ➝ США и Израиль не могут напрямую атаковать Иран (слишком рискованно) ➝ Надо ударить по союзникам Ирана/России в уязвимых точках ➝ Азербайджан становится «полезным ударным клином» между Россией, Ираном и Арменией. Азербайджан – инструмент давления на троих: РФ, Иран, Армению. Азербайджан в такой конфигурации – идеальный кандидат для прокси-атаки США:
Против Ирана: США подталкивают Баку к более активной политике в Южном Азербайджане (иранская территория), где живёт более 15 миллионов этнических азербайджанцев. Иран болезненно реагирует на любые поползновения к «тюркскому сепаратизму» на своей территории.
Против России: Азербайджан при поддержке Турции может начать информационно-дипломатическое давление на российских миротворцев в Карабахе, ставя вопрос об их выводе и подрывая стратегическое присутствие России на Южном Кавказе.
Против Армении: Угрозы Еревану – это давление на ОДКБ и её главный стержень – Россию, втягивая её в ненужную эскалацию.
Конкретные признаки американской игры:
1) Рост контактов Азербайджана с НАТО – визиты азербайджанских генералов в Турцию, Францию, Британию в июне–июле 2025, прямые переговоры с Пентагоном о расширении «военного сотрудничества вне НАТО» – это прямые индикаторы вовлечённости.
2) Американские военные учения в Грузии и Каспии вблизи азербайджанской границы. Это сигнал России: у вас нет монополии в регионе.
3) Медийная накачка западной прессы антироссийскими тезисами по линии: «Россия не справляется с миротворчеством», «Москва утратила контроль над Южным Кавказом» – всё это прямо отражает стратегический план по дискредитации РФ как стабильного игрока.
Россия реагирует новой системой сдерживания.
Она осознаёт цели и задачи США: усилена ГРУ-активность в Армении и Иране; переброшены дополнительные средства РЭБ в Гюмри и 102‑ю базу; проведена внеплановая инспекция Южного военного округа; МИД РФ провёл в июле резкое дипломатическое демарширование Баку с заявлением о «неприемлемых провокациях» (ТАСС, 18 июля 2025). Как говорил мне генерал-полковник Леонид Ивашов: «Если американцы начинают играть через Кавказ – значит, ты усилил свою позицию где-то гораздо важнее. Кавказ – это болевой нерв империи. Кто тронул – тот испугался».
Так что обострение между Россией и Азербайджаном – это спланированная американская контригра, направленная на: ответ на поставки С‑500 Ирану; вытеснение России с Южного Кавказа; осуществление косвенного давления на Иран и Армению; формирование нового кризисного узла вокруг Каспийско-Кавказской дуги. Это типичная стратегия «плоскостного конфликта» в духе Киссинджера: вместо одного центра войны – несколько узлов нестабильности, растягивающих ресурсы оппонента. Хотя второго Ирака не будет, но второе Закавказье может быть подготовлено. И Россия обязана разорвать эту матрицу заранее.
Конец однополярного мира – но не конец стратегии «плоскостных конфликтов» Киссинджера. Однополярная архитектура Pax Americana де-факто разрушена. Удар США и Израиля по Ирану в обход международных норм – это судорожный рефлекс умирающей сверхдержавы, не способной контролировать даже собственных младших союзников. Реакция РФ – поставка С-500 и МиГ-31 в Иран – зафиксировала «точку невозврата» в ближневосточном уравнении. С этого момента Москва выступает не как сторонний арбитр, а как структурообразующий гарант баланса, способный блокировать воздушную, космическую и ядерную агрессию в регионе. Символический смысл новой архитектуры – возвращение «священного страха» перед Россией как геоимперией с волей. Впервые после 1991 года Кремль навязал Западу «право сильного» на чужой территории – и остался безнаказанным.
Но – стратегия Киссинджера жива. Вашингтон и Лондон перешли в режим стратегического саботажа через «плоскостные конфликты»:
Азербайджан против Армении и Ирана – чтобы отвлечь и обострить шиитско-суннитскую линию.
Израиль против Тегерана – вне американского контроля, но в рамках логики регионального поджога.
Украина против России – не для победы, а для продолжения войны как таковой, по «стратегии утечки ресурсов».
Средняя Азия – на подходе: Киргизия, Таджикистан, турецкий вектор и китайская экспансия – всё превращается в конфликтные плоскости. Всё это – имитации самостоятельных войн, но с единой логикой: не допустить становления новой вертикали глобального порядка, где Россия играет фундаментальную роль.
Стратегический прогноз: США проиграли в вертикали, но продолжают деструктивную игру в горизонтали. Основная угроза – переключение войны из «горизонта пушек» в «глубину этнических, религиозных и квазигражданских конфликтов».. Китай – не союзник, а временно совпадающий экспансионист, не желающий русской победы, потому что русская победа означает уплотнение границ Евразии. Израиль – двуликий центр, ведущий свою игру и против Ирана, и против РФ – одновременно играя на еврейской диаспоре в США и пытаясь остаться «маленькой империей» в хаосе. Россия сегодня: обороняясь, дрейфует к своей архитектуре. Москва – не робко отвечает, а не «стесняется» диктовать. Украина – лишь часть большого евразийского пересбора. Иран – союзник не по крови, а по балансу. Ближний Восток – теперь в радарном куполе РФ. С-500 – это символ метаоружия, гаранта стабильности, не просто система ПВО. Финальная геостратегическая формула: Однополярный мир умер. Киссинджерова стратегия плоскостных конфликтов – ещё дышит, но доживает. РФ переходит к архитектуре нового многополярного порядка – через демонстрацию силы, суверенитета и предельной рациональности. Иранский прокол Трампа – это не просто эпизод неудавшегося устрашения. Это исторический щелчок по носу самоуверенной гегемонии. С этого момента Вашингтон больше не диктует правила – он только нервно реагирует. Однополярный мир не умер – он растворился в страхе перед реальным ответом. Иран показал: страх больше не работает. Началась эпоха нового баланса – на осколках старой американской мечты о безраздельной власти.
Евгений Александрович Вертлиб / Dr. Eugene A. Vertlieb, член Союзов Писателей и Журналистов России, академик РАЕН, президент Международного Института стратегических оценок и управления конфликтами (Франция)
