«Вчера Кир Стармер вновь вспомнил о российских активах на западе, замороженных с началом СВО. Если у нас скептики любят говорить о том, что линия фронта на Запад движется недостаточно быстро, то по сравнению с вопросом о конфискации российских активов, она вообще летит. Потому, как этот вопрос (об активах) стоит мёртво», – пишет в статье «О конфискации российских активов» известный политолог, обозреватель МИА «Россия сегодня» Ростислав Владимирович Ищенко. Статья опубликована на сайте Украина.ру.
«Заявления о том, что активы будут вот-вот конфискованы различные западные лидеры сделали в самом начале СВО – в марте 2022 года. Большая часть из тех, кто тогда выступал с заявлениями уже давно в отставке, а многие и вовсе покинули политику. Активы же российские пребывают всё в том же неизменном состоянии – они заморожены, Россия лишена возможности распоряжаться ими, об их конфискации западные политики периодически говорят, доходом от этих активов Запад охотно пользуется, но вот сам процесс изъятия так и не начинается.
В этот раз Кир Стармер также не нарушил западную традицию "работы" с российскими активами и, тяжело вздыхая, сообщил о неких невообразимых трудностях, лежащих на пути конфискации – очень, мол, хотим, но никак не можем найти соответствующие правовые процедуры.
Украинская власть постоянно демонстрирует свой непрофессионализм. Но, когда в апреле 2022 года в Киеве принималось решение о том, прислушаться ли к Борису Джонсону и воевать с Россией дальше или всё же заключить крайне выгодный (по условиям) мир, предложенный Москвой, для принятия правильного решения не надо было быть профессионалом, можно было вообще ни в чём не разбираться: ни в политике, ни в экономике, ни в военных вопросах. Достаточно было только внимательно смотреть телевизор, чтобы принять безошибочно правильное решение о реализации Стамбульских соглашений», – сказано в публикации.
«Замечу, что в соответствии с первым Стамбулом Россия не получала ничего, даже Крым российским Украина не признавала немедленно – окончательное решение вопроса о признании откладывалось. На фоне тогдашних общественных ожиданий на Украине и в России Киев вполне мог провозгласить подобный мир своей победой. Отбился от ядерной державы (войска которой в двух местах стояли уже в городской черте Киева, а в целом контролировали от четверти до трети всей территории Украины) практически без территориальных уступок. Никакая денацификация Стамбульским соглашением 2022 года не предполагалась – Зеленский признавался Россией вполне легитимным (до истечения срока его полномочий было далеко).
Неприятные для Украины моменты заключались в необходимости признания независимости Донбасса в границах областей и в вопросе сокращения вооружённых сил. Но и здесь были нюансы. Во-первых, вряд ли бы Россия присоединила ДНР/ЛНР так сразу после признания их независимости Киевом. Это противоречит традиционной практике Москвы (даже Южная Осетия до сих пор независима), да и в реальности вхождение республик в состав России состоялось вместе с Херсонской и Запорожской областями (о претензии на которые в Стамбуле речь вообще не шла) только в сентябре 2022 года, когда все надежды на быстрый компромиссный мир умерли.
Во-вторых, проконтролировать сокращение и разоружение вооружённых сил суверенного государства, без занятия его территории или возможности проводить там регулярные полноценные инспекции невозможно. Армию можно сократить, увеличив численность Нацгвардии и/или "добровольческих формирований" территориальной обороны, выведя их из состава вооружённых сил де юре и придав им статус армейского резерва две факто. Можно иметь сокращённую армию мирного времени, состоящую из офицеров и унтер-офицеров и служащую тренировочной базой для ежегодно сменяющегося призывного контингента и базой равзвёртывания массовых вооружённых сил на случай войны). Можно создать парамилитарные структуры, готовые в час Х войти в состав Вооружённых сил. Много что можно сделать. В конце концов, та же Украина развернула 250-тысячную армию в миллионную за период с начала марта, по конец августа 2022 года», – отметил обозреватель.
«Также надо иметь в виду, что собственное производство техники и боеприпасов на Украине никогда полностью не закрывало потребности ВСУ, так что в финансовом и военно-техническом плане Киев всегда ориентировался на поддержку союзников, на территориях которых, кстати, тоже можно держать и даже обучать "лишние войска" (как Веймарская Германия, учившая своих танкистов и лётчиков в СССР).
Наконец армии в любом случае надо было проходить модернизацию и перевооружение, что удобно было сделать при помощи Запада под предлогом сокращения ВСУ.
Никакой реакции России на нарушения Украина бы уже не боялась. Так как начало СВО показало, что блицкриг не проходит, а затяжной войны Россия не желает (именно поэтому Джонсон и решил, что можно победить Москву, навязав ей затяжной военный кризис, которого она желала избежать). В конечном итоге даже в условиях реального военного конфликта, когда все процессы ускорились, в РФ была даже проведена частичная мобилизация, а промышленность была переориентирована на массовый выпуск военной продукции, причём конкретной, реально необходимой на фронте, а не всего подряд, ВС РФ смогли перейти от стратегической обороны к стратегическому наступлению только в 2024 году
Поэтому Киев мог исходить из того, что немедленной военной реакции на любые нарушения им Стамбульских соглашений (кроме нападения на ДНР/ЛНР или российский Крым) не последует. Ну так то, что Крым, Севастополь, ДНР и ЛНР потеряны для Украины навсегда и без СВО было ясно. Киев всё равно превратил подконтрольные ему территории ДНР/ЛНР в один сплошной укрепрайон – в этом (если не считать портов Мариуполя, Мелитополя и Бердянска, а также связанного с ними, тихо умиравшего добывающего и металлургического бизнеса олигархов) заключалась единственная ценность данных территорий для украинской власти.
Ну так, если войны нет, то и укрепления ни к чему (только деньги жрут), а донецких олигархов сама киевская власть давно хотела обезжирить (путём подрыва их экономической базы), чтобы снизить их внутриполитический вес.
От всей этой благости, которую Украине больше никто никогда не предложит (Россия, хоть и вопреки своей воле, втянулась в затяжной конфликт и теперь готова идти до конца) Киев отказался потому, что решил, что Джонсон бы просто так не предлагал, видно знает, что коллективный Запад готов быстро победить Россию и в победе Запада уверен. Сами подумали, сами испугались, что если сейчас заключат с Россией мир, а потом придёт Запад и её победит, то Украина останется без трофеев, сами, не проверив свои догадки, бросились в омут, из которого теперь уже не вынырнут», – подчеркнул политолог.
«А проверить и намерения, и уверенность Запада было просто. Для этого не надо было знать ни численность и дислокацию развёрнутых Западом соединений, ни складские запасы, ни возможности промышленности по производству для нужд фронта, не надо иметь доступ к секретным военным планам. Всё это – ерунда, Возможности меняются, группировки войск усиливаются и ослабляются, бывает, что развёртывание происходит вообще в ходе уже начавшихся военных действий, планы никто не выполняет, так как никакая война не идёт по плану, а выигрывает тот, кто оперативнее и правильнее реагирует на меняющиеся обстоятельства.
Единственный способ точно предсказать намерения Запада – следить за деньгами. Если чужие деньги находятся в юрисдикции Запада, а Запад считает, что хозяин их никогда не потребует, поскольку вот-вот понесёт тяжёлое военное поражение, то даже, если это друг Запада, активы конфискуют без оглядки на международное право. Проигравшим деньги ни к чему, а запад пообещает израсходовать их на что-то общественно полезное, например, на компенсацию себе расходов на поддержку погибшего режима (даже если Запад никогда его не поддерживал) или на обеспечение деятельности за рубежом каких-нибудь "демократических структур" погибшего режима в изгнании (дадут копейку, спишут миллиарды).
В общем, Запад любит чужие деньги, как свои, и никогда не мелочится и не останавливается перед правовыми препятствиями, если есть возможность их присвоения. Останавливает Запад от конфискации чужого в сою пользу только опасение, что достаточно сильный хозяин придёт за своим и сделает больно. В таком случае активы именно замораживаются, чтобы посмотреть: если вдруг хозяин проиграет, то конфисковать никогда не поздно, если же выиграет, то их разморозка станет одним из аргументов Запада при оформлении "прекрасного нового мира". Всегда можно проторговаться и попытаться что-то получить за разморозку, ну а если не пройдёт, значит не пройдёт.
Российские активы заморожены четвёртый год. Три с половиной года Запад "не видит" юридической возможности их конфискации. За эти же три года "помощь" Украине из "бескорыстной" стала платной, а режим Зеленского из превозносимого "щита Европы" превратился в "надоедливого побирушку". Это всё, что надо знать о том, кого Запад считает победителем в завершающемся украинском кризисе. Когда имеешь дело с Западом, всегда надо смотреть на его отношение к чужим деньгам, этот индикатор никогда не обманет – это вам не Борис Джонсон.
Кстати, британцы, собирающиеся продолжать игру с Россией в кризисы и после Украины, активы не собираются не только конфисковывать, но и возвращать не планируют. Поэтому они очень боятся, что администрация Трампа, в процессе своего выхода из российского кризиса в пользу китайского, договорится с Москвой о каком-то взаимовыгодном решении по активам. Представляете себе, купили американцы российские активы в Чехии, а чехи: "Нет, мы не отдадим! Вы преступники – пособники агрессора, Линкольну за вас было бы стыдно. Мы сейчас и ваши активы тоже арестуем".
Это был бы номер!», – заключил Ростислав Ищенко.
