Мой случай ареста по обвинению в действиях в пользу России по статье 81 Уголовного закона Латвии представляет собой интересный юридический прецедент, который до настоящего времени не подвергался серьезному рассмотрению.
Факты общеизвестны: размещение неким третьим лицом видеозаписи выступления на научном семинаре в Москве с изложением своего представления о природе феноменов геноцид и этноцид.
Семинар носил закрытый характер, согласие на видеозапись я не давал, состав участников семинара не знал, а когда узнал, то потребовал от организаторов изъять мое выступление из записи, что они и сделали. В интернете была распространена запись неофициальная, сделанная тайно. С выступлениями многих участников семинара я был не согласен, о чем в ходе дискуссии сообщал. Таковы факты.
Определения геноцид и этноцид мною взяты из работы известного польского ученого Рафаэля Лемкина «Правовой режим стран Оси» (1944г.). Они частично вошли в состав определения, данного в Конвенции о недопустимости геноцида (1947 г.), которая ныне подписана всеми странами-членами ООН. В определение Конвенции не вошли некоторые идеи Лемкина, касательно уничтожения коллективной идентичности, иначе субъектности одним этносом другого.
Это лишение его права на использование своего языка, обучения на нём детей, уничтожение церквей, разрушение школ, деструкция памятников культуры, книг. Именно эту деструктивную деятельность польский последователь определил, как этноцид. В первом и втором проекте Конвенции все эти определения присутствовали. В итоговом документе осталось только про насильное перемещение детей из одной культурно-языковой среды в другую.
Исключение из состава преступления основных элементов этноцида было сделано по настоянию Великобритании и Канады, поддержанному США. Во всех этих странах власти в колониях проводили жесткую политику этноцида и сами себя «высечь» не желали. Такое положение дел сохранилось до настоящего времени.
Являлась ли передача сведений о содержании понятий геноцид и этноцид передачей некоторый «чувствительных» данных в пользу государства, которое «угрожало», по мнению обвинения, интересам Латвии? Нет. Поскольку эти сведения находятся с 1947 г. в широком пользовании. Латвия подписала Конвенцию, её положения включены в Уголовный закон республики.
Не является тайной и высказанное мною утверждение о том, что процесс этноцида не регулируется реально нормами международного права. Об этом пишут специалисты в своих книгах и статьях. Это признала и ООН в 1947 г.
В дополнение к Конвенции о недопустимости геноцида Генеральная Ассамблея приняла декларацию о правах человека. В ней провозглашалось, что каждый индивид обладает правом на свободу слова, убеждений, свободу ассоциаций, выбора места жительства, заключение брака и т.д. Права коллективных субъектов – этносов – на существование Декларация не защищала. Образующий нацию этнос не был обязан сохранять подчиненных ему этносов на язык, образование на нем, сохранение религии, традиционной культуры, материальных и нематериальных памятников культуры. То есть эти права косвенно включались в набор «естественных», «всеобщих», но только на уровне деклараций. Никакого механизма принуждения на международном уровне не создавалось.
Весь послевоенный период демократические силы пытались ввести обязывающие нормы в международное право. Так появилась Декларация о правах коренных народов (1972 г.), Декларация о защите всемирного нематериального наследства (1975), Декларация о защите всемирного материального наследства (1992).
Плачевное положение дел с пресечением явлений этноцида в международном праве широко обсуждается в среде экспертов – опубликованы многие сотни книг и многие тысячи статей на эту тему. То есть озвучивание мною мнения коллег, главным образом, англосаксов, не является передачей критически важных сведений российским ученым во время семинара.
Целый ряд резолюций ООН, докладов специальных докладчиков ООН, резолюций Парламентской ассамблеи Совета Европы, организации по безопасности сотрудничества в Европе содержат критические замечания в адрес Латвии за положение дел в отношении этнических меньшинств, прежде всего – русских. Они касаются массового безгражданства, прав на использование личных имен, образования детей на родном языке, праве на его использование в общественном обращении, прав на сохранение памятников культуры. Мною ничего не было сказано из того, что заявляли авторитетные международные источники права.
Состав преступления «действия в пользу иностранного государства» невозможно описать в моем случае.
Отсюда предпринимается попытка представить меня членом преступной группы лиц, которые действуют против Латвии. Так можно понять из появившихся в масс-медиа обвинений. Однако с лицами, которые выступали после меня на семинаре и с точкой зрения которых, повторюсь, я не согласен, я не общался лично пять-десять лет. Ни о каком конфликте с Латвийским государством тогда речи не шло. Журналист Андрей Мамыкин приглашал меня в 2010-2015 гг., как комментатора на свои передачи на «TV5». Десять лет тому назад! Какое отношение я имею к его политической деятельности сейчас?
Есть еще моё утверждение о том, что Россия это «материнское» государство русских. Так же, как Латвия это «материнское» государство латышей, а Израиль – «материнское» государство евреев. Все «материнские» государства заботятся о своих диаспорах, в том числе оказывают им гуманитарную поддержку в случае природных катастроф, репатриируют в случае начала вооруженного конфликта. Гуманитарные интервенции в форме поставок продовольствия, воды, палаток, одеял осуществляют и группы государств, ООН, в случае, если размер катастрофы достигает больших масштабов. Евросоюз, например, сейчас оказывает гуманитарную помощь сирийским беженцам, которые находятся в Турции.
Чем упоминание о такого рода практиках может повредить Латвии? Вопрос, конечно, носит риторический характер.
Наконец, последнее соображение. По предложению США, Совет Безопасности, а затем Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, в соответствии с которой российско-украинский конфликт больше не определяется как агрессивная война со стороны России. То есть больше не существует гибридной войны между Россией и большой группой западных стран.
Войны нет, а её жертвы продолжают томиться за решеткой, поскольку кому-то выгодно делать из русского профессора кровожадный жупел.
Александр Владимирович Гапоненко, Рижская центральная тюрьма
