Русская национальная идея: «Москва – Третий Рим» и «Православие, Самодержавие, Народность»

Специальная военная операция России на Украине превратилась, по сути, в гибридную войну Запада против России. Цель этой войны западными лидерами не скрывается – ликвидация, уничтожение России. Противостояние России и Запада сопровождает оголтелая русофобия, когда запрету подвергаются не только всё современное русское, не только символы советской эпохи, но и русская классика: Достоевский, Чайковский, Пушкин. Запад криминализирует всё русское.

Это требует объяснения причин враждебности Запада в отношении России, ведь мы выросли из одного христианского корня, наши культуры были взаимосвязаны на протяжении веков. А гонимый ныне там Достоевский поэтично называл Европу «страной святых чудес». Настало время пересмотра концепций отношения России и Запада, пересмотра взгляда на Россию, на наше место в истории и будущем мироустройстве.

Сегодня к нашей элите приходит понимание, что противостояние России и Запада носит цивилизационный характер, что мы – разные цивилизации. В последнее время наш национальный лидер Владимир Владимирович Путин всё чаще использует в своих выступлениях применительно к России понятие «государство-цивилизация» или даже «самобытное государство-цивилизация».

Это справедливо. Но что же значит для России быть самобытным государством-цивилизацией? Каково содержательное наполнение этого концепта? Да и собственно, почему Россия и Запад – разные цивилизации?

В поисках ответа на эти вопросы нам нужно, прежде всего, обратиться к нашей истории. А если мы обратимся к истории, то вспомним, конечно, рассказ «Повести временных лет» преподобного Нестора Летописца, как, выбирая веру, святой равноапостольный князь Владимир Святославич посылал послов не только к мусульманам в Волжскую Булгарию, к иудеям в Хазарию, к грекам в Константинополь, но отдельно и в Западную Европу. Исследователи, правда, считают, что это – поздняя вставка, но сам факт понимания разделения восточного и западного христианства в умах русских книжников, пусть и не Х века, а XI или даже XII веков, показателен. Как известно, формальной датой раскола Христианской церкви считается 1054 год, когда Папа Римский Лев IX и Патриарх Константинопольский Михаил Керуларий взаимно анафематствовали друг друга (патриарх сначала отлучил от Церкви только легатов Папы), но разногласия между восточной и западной ветвями Христианства возникли давно и потом постепенно углублялись.

Мы можем вспомнить, конечно, и захват Константинополя в 1204 году западными крестоносцами, когда Ромейская Империя перестала существовать до 1261 года. А в это время святой князь Александр Невский дважды (в 1240-м и в 1242-м годах) разгромил западных крестоносцев, которые шли подчинить своему влиянию и русские земли. А следом вспомним и рассказ летописи о разговоре Великого князя Александра с папским легатом, когда Русь, устами Александра Ярославича, отвергла притязания Рима на первенство.

Великий князь Александр, как и его отец Великий князь Ярослав Всеволодович (а потом и их потомки на великокняжеском престоле) в условиях монгольского нашествия принимают принципиально важный выбор – подчиниться Востоку, который требовал только материального покорства и дани, но не притязал на духовное господство. Тогда как Запад стремился подчинить Русскую землю именно духовно, перекодировать русский народ.

Примечательно, что выдающийся современник Александра Невского князь Галицко-Волынского княжества Даниил Романович клюнул на уговоры папских легатов и согласился принять от Папы корону, т.е. признать его власть над ним, что не спасло его от нашествия ордынцев. Уже в это время начался этот раскол русского мира, усилившийся потом принятием западными русскими землями униатства (т.е. предательства ими своей веры и отказа от общерусского мировоззрения), последствия которого сейчас терзают русский мир.

Мы должны, конечно, вспомнить и Ферраро-Флорентийский собор, проходивший в 1438–1445 годах в нынешних итальянских городах Ферраре и Флоренции. Его созвал папа Евгений IV, решивший воспользоваться тяжёлым положением Константинополя. На соборе император Ромейской державы Иоанн VIII Палеолог и патриарх Константинополя Иосиф II согласились признать верховенство Рима и подписать унию. Среди тех, кто подписал унию, был и русский митрополит этнический грек Исидор, который прибыл после этого в Москву уже в сане кардинала Папы. Однако унию не принял Великий князь Василий II Васильевич и элита Московского государства. Исидор был низложен и арестован Великим князем, хотя ему потом дали возможность бежать. А в 1448 году собрался собор русских епископов, который избрал главой Русской церкви своего собрата митрополита святителя Иону. Так Русская церковь стала де-факто самостоятельной, автокефальной.

Всё это – вехи отделения Руси от Западной цивилизации, пока, правда, существовавшей в рамках общего восточно-христианского единства.

На концептуальном уровне расхождение уже именно Русского государства-цивилизации и Западной цивилизации нашло выражение в двух идеологемах «Москва Третий Рим», которая выражала идеологию Московского царства, и «Православие, самодержавие, народность», которая формулировала идеологию Российской империи. Они возникли в разные эпохи, но выражали разные аспекты смысла и предназначения России как особой цивилизации.

Эти идеологемы определили самосознание русской элиты. Стоит оговориться, что понятие русский я использую в суперэтническом или имперском смысле – русскими являются и великороссы Суворов, Потёмкин, Жуков, и татарин царь Симеон Бекбулатович, и грузины Багратион и Сталин, и немцы Екатерина Великая и Миних, и щотландец Барклай де Толли, и испанец де Рибас, и итальянцы Растрелли и Росси, и француз Монферран, и датчанин Даль, и грек Каподистрия, и сербы Милорадович и Войнович, и еврей Шафиров, и армянин Баграмян и т.д.).

Понять смысл существования и предназначение России в ее противостоянии с Западом и суть Русской цивилизации, можно, уяснив обстоятельства эпох появления этих фундаментальных идеологем.

Первая эпоха: конец XV – начало XVI веков. Важнейшим мировым событием стало открытие европейцами Америки. Христофор Колумб доплыл до берегов Америки в 1492 году. Это привело к мощному взлёту Европы, к началу активной колонизации Третьего мира, расширению западного мира и в дальнейшем к технологическому рывку Европы. Вместе с тем, благодаря эпохе Великих географических открытий весь мир христианизируется: католические миссионеры устремляются во все уголки планеты следом за европейскими колонизаторами.

Важно подчеркнуть, что это привело к появлению колониальных империй, исказивших суть имперского устройства. Ведь все западные империи (за исключением, пожалуй Великой Римской империи германской нации и ее преемницы Австрийской империи Габсбургов) извратили саму суть имперского мировоззрения, они были в основе своей разделены на метрополию и колонии, чего не было в империях миродержательных – в двух Римах и Российской империи.

Следствием всех этих изменений стало то, что Европа постепенно превращается в законодателя всяческой моды в мире – технологической, научной, культурной и даже календарной. Ведь Григорианский (западный) календарь, которым мы пользуемся сейчас, вытеснил постепенно юлианский. В мире наступила эпоха европоцентризма, когда всё западное по умолчанию стало считаться общечеловеческим. Эта эпоха по прошествии 500 лет на наших глазах заканчивается.

А что же Русь? А на Руси в это время ожидают конца света. Как раз в 1492 году, когда Колумб приплыл в Америку, исполнилось ровно 7 тысяч лет от сотворения мира, когда, по мнению многих великих отцов Церкви, и должна была завершиться человеческая история. На Западе эту дату, похоже, и не заметили, а вот на Руси апокалиптические ожидания были очень сильными. Есть свидетельства, что в некоторых местах не засеивали поля, а в Церкви не составляли Пасхалию.

К таким апокалиптическим переживаниям были и видимые основания. В 1453 году, 29 мая, пал Константинополь, который на Руси называли Царьградом. В последние два столетия Ромейская (или как потом назвали ее на Западе Византийская) империя уже не имела того влияния и силы, но воспринималась по-прежнему как центр мира.

Однако одновременно с этим укрепляется русское государство. Великий князь Иван III Васильевич, принявший от своего знаменитого отца Великого князя Василия II Васильевича Тёмного власть в целости со ставшей де-факто независимой Церковью продолжил укреплять государство. Иван Великий за годы своего довольно длительного правления (1462-1505) практически объединил вокруг Москвы все исторические княжества Великороссии. В 1480 году после Стояния на реке Угре пало ордынское иго. Иван Великий, в 1472 году женившись на племяннице последнего императора ромеев Софье Палеолог, и приняв державные символы Ромейского царства, заявляет о правах Москвы на правопреемство. Был издан единый правовой документ для государства «Судебник» (первая после «Русской правды» кодификация права). Русское государство становится сильной и суверенной державой и претендует на статус Третьего Рима.

Для понимания вопроса о Третьем Риме важно отметить, что у Апостола Павла во втором послании к Фессалоникийцам есть мысль, что мир будет существовать до тех пор, антихрист не воцарится, пока не будет «изъят из среды Удерживающий теперь (2 Фес. 2:7). Эти загадочные слова об Удерживающем (или по-гречески Катехоне) по разному понимались разными отцами Церкви и христианскими мыслителями, но самой распространённой версией было представление, что Удерживающий – это мировая Римская Империя.

Первым Римом считался Рим древний – столица империи, в которой родился Иисус Христос и в которой написал своё пророчество об Удерживающем Его ученик Апостол Павел. Римом Вторым (или Новым Римом) провозгласили основанную равноапостольным императором Константином Великим новую столицу на берегу проливов Босфор и Дарданеллы, где христианство стало государственной религией. А Третьим Римом провозгласила себя Москва – столица Русского государства.

Формулировка идеологемы «Москва Третий Рим» принадлежит старцу Елеазаровского монастыря недалеко от Пскова Филофею – до нас дошли два его письма Великому Князю Василию III Ивановичу и псковскому дьяку (фактическому главе тамошней администрации) Михаилу Григорьевичу Мисюрю-Мунехину, которые датируются обычно или 1523-1524, или 1526-1527 годами.

Понятно, что инок или старей Филофей был не рядовым монахом. Он родился, как предполагают, в середине 60-х годах XV века, его взросление и становление происходило как раз в те времена, когда на Руси шли острые эсхатологические прения. Понятно, что он был человеком высокого уровня образования, но самое главное – далеко не каждый инок мог переписываться с главой города, а тем паче с главой государства. Между тем, о личности отца Филофея известно очень мало. Есть довольно убедительная версия, что Филофей был сыном влиятельнейшего и известнейшего иконописца той эпохи Дионисия, который расписал собор в знаменитом ныне на весь мир Ферапонтовом монастыре. Филофей был, вероятно, не просто иноком, а настоятелем Спасо-Елеазаровского монастыря, а потом был переведён в Москву, в очень важный Симонов монастырь, где были погребены герои Куликова поля прпмчч. Александр Пересвет и Андрей Ослябя, и там он тоже был настоятелем.

В доктрине инока Филофея есть два смысловых пласта.

Во-первых, в ней звучит тема миссианско-великодержавная. Быть Третьим Римом – значит соответствовать тому предназначению, которым и должен быть тот самый Катехон, о котором пророчествовал Апостол Павел в своём послании к Фессалоникийцам. Не случайно старец Филофей в послании к Великому князю Василию III призывает его помнить о заповедях его прадедов и вспоминает – «великого Константина», «блаженного святого Владимира», «великого богоизбранного Ярослава» «и прочии блаженнии святии, ихьж корень и до тебе». В послании содержится также требование к элите быть на высоте нравственного предназначения, а значительная часть послания посвящена обличению мужеложества, которое, надо полагать, было проблемой для тогдашней элиты.

Иными словами, коль служение Третьего Рима миссианское, то сам Третий Рим должен соответствовать этой миссии: внутренне и внешне.

Во-вторых, в доктрине звучит тема эсхатологическая. Она видна уже в самой формулировке старца Филофея: «Блюди и внемли, благочестивый царю, яко вся христианская царства снидошася в твое едино, яко два Рима падоша, а третей стоит, а четвертому не быти». Третий Рим – он и последний, четвёртому уже не быть.

И с тех пор эти два смысла Третьего Рима – миссианский и эсхатологический – присутствовали в русской общественной мысли и государственном строительстве.

Мы можем их найти и у Иоанна Грозного, и у Алексея Михайловича, и у Петра Великого (яркий пример – обстоятельства провозглашения империи, когда Пётр Алексеевич подчеркнул, что его реформы нужны были, «чтобы с нами не стало как с империей Греческой»), и у Екатерины Великой с ее «Греческим проектом», и у Николая Павловича, начавшего войну из-за права распоряжаться ключами от храма Гроба Господня.

Можно найти и в советское время, если вспомнить сталинское намерение превратить 500-летие учреждения автокефалии в 1948 году во Вселенский собор с переносом центра мирового Православия в Москву, что не удалось реализовать только из-за спецоперации США по замене Константинопольского патриарха. Симпатизировавший Москве патриарх Максим (Вардзорзис) был вынужден уйти в отставку и был заменён американским греком митрополитом Афинагором (Спиру), который отказался лететь в Москву и начал проводить антисоветскую (антирусскую) политику. Да и советская риторика брежневской эпохи об особой ответственности СССР за установление мира во всем мире напоминает об идее Удерживающего.

Таким образом, уже в начале XVI века началось расхождение путей России и Запада, поначалу, правда, не всем и не всегда заметное.

Вторая эпоха: конец XVIII – начало XIX веков. Французская революция не только изменила традиционный порядок в Европе, которая по инерции воспринималась как центр христианского мира, но бросила вызов прежде всего Третьему Риму – Российской империи. Лозунгом революции стала либеральная триада «Свобода, равенство, братство». Именно в ответ на этот вызов появилась идеологическая формула министра народного просвещения графа Сергея Семёновича Уварова «Православие, самодержавие, народность» или «уваровская триада», как ее чаще называют, которая и явилась идеологической формулой Российской империи. Впервые она была сформулирована в конце 1831 года в отчете министра о ревизии Московского университета.

Какова же связь двух идеологических формул? Самая прямая.

В самом деле, что означало либеральное понятие свободы, начертанное на знамёнах Французской революции? Ведь свобода органична христианскому мировоззрению. Истинное понимание свободы, как свободы от греха, как свободы духа, принёс в мир Иисус Христос. Но идеологи либерализма, спекулируя на понятном людям христианского мировоззрения слове, сводили понятие свободы к свободе вероисповедания, которая есть ничто иное, как уравнивание веры истинной – христианской – с другими верованиями, а самое главное – с атеизмом, которым был уже повально заражён образованный класс Европы. Либеральное понятие свободы, выросшее из знаменитого вольтеровского «Раздавите гадину» (т.е. церковь), было нацелено на низвержение алтарей. В последующие времена либеральные идеологи, окончательно порвав с христианством, начали откровенно и агрессивно пропагандировать толерантность, как полное уравнивание веры и неверия, свободы любого исповедания, не исключая язычества и откровенного сатанизма.

В идеологии Третьего Рима идее либеральной свободы противопоставлялось именно утверждение истинной веры – Православие. Русская идеология устами графа Уварова провозглашала, что истина есть и эту истину хранит Православие.

Либеральное понятие равенства, хотя и было созвучно, но являлось сатанинской подменой христианского понимания равенства, которое уравнивает богатого и бедного, аристократа и простолюдина перед Лицом Божьим и утверждает, что истинное равенство возможно только во Христе. Но христианское понимание равенства вместе с тем не отрицает иерархию. Либеральная же идея равенства была направлена на ниспровержение всякого естественного ранга между людьми, на ликвидацию сословий и вообще всякой социальной иерархии, в конце концов, на всесмешение, как выражался позднее К.Н. Леонтьев. Но первой целью либеральной идеологии было низвержение тронов, король провозглашался равным последнему смерду, а значит повиноваться ему было необязательно. Логичным завершением революционного равенства стали отрубленные головы короля Людовика XVI и королевы Марии-Антуанетты.

Идее равенства, означавшей не только уравнивание неравного по природе, но и уничтожение социальной иерархии, противостояла идея Богоустановленной вертикали власти. Русская идеология в противовес либеральному равенству провозглашала идею Самодержавия.

Наконец, либеральное братство профанировало святое для христиан понятие братства и братолюбия. Для христианина нет ни еллина, ни иудея, но только во Христе, а людское братство на земле вовсе не исключает любви к Отечеству земному, не исключает патриотизма. Апостол Павел, как известно, был готов пожертвовать своим личным спасением ради спасения своего народа. Традиция патриотизма пропитывает русское благочестие. Великие русские святые Великие князья Александр Невский и Дмитрий Донской, преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский, святители Патриарх Гермоген и митрополит Филарет пылали любовью к своему земному Отечеству.

Либеральное же братство абстрактно и коспомолитично, что неудивительно, поскольку либеральная идеология формировалась под сильным влиянием масонства, именно «братья-масоны» были главными действующими лицами революции во Франции. Поэтому либеральная идея братства означала безнациональное всесмешение, социальную биомассу, из которой архитекторы мирового порядка призваны лепить социальное пространство.

Лукавому либеральному «братству» русская идеология противопоставила понятие Народности, идею Богоустановленного народного многообразия мира. Хотя граф Уваров не конкретизировал, но все идеологи русского консерватизма под народностью понимали именно русский народ как суперэтнос, а иногда даже и славянство.

Как афористично выразился один из идеологов русского монархического движения начала ХХ века поэт В.Л. Величко: «Православие, Самодержавие и Народность» – «суть такая же жизненная истина для России, как крылья для птицы, как воздух для тех, кто дышит».

Необходимым геополитическим измерением дополнил уваровскую триаду гениальный русский поэт и мыслитель Фёдор Иванович Тютчев, написавший в 1848 году в статье «Революция и Россия»: «Давно уже в Европе [а тогда это был весь мир, поскольку Восток «спал». – А.С.] существуют только две действительные силы – революция и Россия. Эти две силы теперь противопоставлены одна другой, и, быть может, завтра они вступят в борьбу. Между ними никакие переговоры, никакие трактаты невозможны; существование одной из них равносильно смерти другой! От исхода борьбы, возникшей между ними, величайшей борьбы, какой когда-либо мир был свидетелем, зависит на многие века вся политическая и религиозная будущность человечества».

Нет никаких франций, англий, германий, италий, испаний... Есть только Революция и Россия. Истинно так! Из Европы произошла идея социальной революции, затем сексуальной, а теперь Запад – это революция гомосексуальная и гендерная, призванные окончательно расчеловечить человека.

Кратко отметим, что советская идеология паразитировала или на коммунистический лад интерпретировала идею Третьего Рима (как остроумно заметил Н.А. Бердяев, Третий Рим заменил Третий Интернационал) и уваровскую триаду (только место Православия заняла вера в коммунизм, Самодержавие заменила идея первого в мире государства рабочих и крестьян, а Народность – новая общность «советский народ»).

Таким образом,  в поисках национальной идеи нам нужно вернуться к истокам и заново осмыслить старые, но вечно новые идеологемы «Москва Третий Рим» и «Православие, Самодержавие, Народность», которые составляли идейную основу Русского государства.

Анатолий Дмитриевич Степанов, историк, главный редактор «Русской народной линии», председатель «Русского Собрания», член Союза писателей России