Страх и подвиг

…Интересно, а что станут говорить все эти уехавшие, когда начнут возвращаться? Да они уже возвращаются, пока, правда, тихо и молча…

Не все, конечно, вернутся. Кто-то останется где-нибудь в Аргентине или в Бразилии, зарабатывая на «Wildberries» торговлей шмотками. Таким всё равно, где жить – они деньги любят больше родины. Разговоры про деньги, мысли про деньги, сны про деньги – где зарабатывают, там и родина. Их отчизна – «Wildberries», «Озон», «Авито» и какие там ещё площадки для торговли. Они и на свет появились, чтобы торговать да зарабатывать. Заработают и помрут, и никто их не вспомнит, только покупатель, до которого товар не дошёл из-за смерти продавца. Даже дети не помянут, потому что поминки это русская традиция, а дети воспитаны в отвращении ко всему русскому. Они и по-русски не говорят, потому что родители хотели, «чтоб у детей было будущее». Что сказать… Будущее в Латинской Америке, конечно, более завидное, чем в России. Может, сын футболистом станет. Скажет ли ему отец, что когда-то испугался воевать за родину? Вряд ли… Скажет, что убежал лично от Путина, который душил его бизнес. Он и сам в это уже верит. У каждого свой страх и своя память…

В 41-ом тоже многие бегали. И с фронта сбегали, на чердаках прятались, и справки покупали, чтобы в тылу отсидеться, и к немцам перебегали… Но большинство воевало. Меньшинство после Победы трусливо прятало глаза и до старости жило с чувством стыда и страха. Стыд прошёл только тогда, когда померли последние воевавшие. Началась ложь и рассказы о войне внукам. Но страх остался до конца.

А что будут рассказывать внукам все эти «релоктанты»? О том, как они бесстрашно боролись с «кровавым режимом»? Смузи, самокаты, настольные игры, веганство, йога, ухоженная в барбершопе борода, кольцо в ухе, тату и три путешествия в год. Очень комфортная, налаженная и расслабленная жизнь. Так они боролись.

И вдруг возникла угроза, что их пошлют воевать. Проливать кровь за эту жизнь. И за такую же комфортную жизнь для их детей. И они испугались. Одно дело рассуждать о невинных украинцах в кофейне на Чистых прудах, совсем другое дело сидеть в окопе в ста метрах от этих невинных украинцев. Страх они спрятали за красивыми словами: «Мы не планировали уезжать, но нам стало невыносимо душно. Мы не могли чисто физически находиться там, где кругом буквы «Z». У нас просто разрывалось сердце». Хотя сердце у них разрывалось совершенно по другому поводу… У каждого свой страх и свой подвиг.

Кто-то из сбежавших устроился в тёплой азиатской стране. В России квартиру сдали, а там океан, воздух, дешёвые фрукты, недорогое съёмное жильё… Друзья, правда, только в «Телеграмме», но ничего, новые заведутся. Такие ещё ведут блоги о том, как они хорошо устроились, работая гидами, фотографами или менялами для соотечественников. И как встречаются с такими же, уехавшими и успешными, на барбекю, смеются, выпивают и ругают «Рашку» с её политикой, ценами и засильем гастарбайтеров. Они даже не понимают, что сами стали гастарбайтерами, причём в нищей стране… Эти прибегут через 3-4 года, когда тёплая азиатская страна их выгонит, или, не дай Бог, их там резать начнут…

Если б этой войны не было, её надо было бы выдумать. Война очищает, как это ни страшно.

Правозащитники со светлыми лицами, блогеры, «экоактивисты», голубоватые «директора по креативу» и «ивент-менеджеры»… Не тянут они на «философский пароход», как бы им этого не хотелось. Хотя они про этот пароход ничего и не знают. Не обучены.

У каждого свой страх и своя совесть.

Есть ещё релоктанты непонятные, «мутные». На что живут, непонятно, друзей нет, семьи нет, с родителями не общаются... В общем – ни кола, ни двора. Перекати-поле. Такие и с соотечественниками стараются не общаться, всегда в сторонке сидят с ноутбуком, покуривают чего-то… Они то ли криптовалютчики, то ли на бирже играют, то ли просто мошенники… Им, конечно, на войну нельзя, от них пользы никакой. Хотя надо бы. От них и в мирной жизни пользы никакой, но… Жили и жили, есть они, нет – России от этого ни горячо, ни холодно. Их и до войны много было, «людей мира» без определённого места жительства. Хорошо, что такие потомства не оставляют, потому что потомство это траты.

Сыновья должны быть лучше своих отцов. Умнее, успешнее, добрее, сильнее… Когда у нас пошло что-то не так? Откуда взялось это поколение? Поколение, которое уже почти построило свой Вавилон и предвкушало объятия вавилонской блудницы… И понятно, почему двое детей гор могут избивать в автобусе пожилую женщину-кондуктора, которая посмела попросить у них плату за проезд, а сидящие русские парни даже не поднимают головы. Они-то проезд оплатили...

Проще заниматься «антивоенным активизмом», чем заступиться за женщину и получить по морде.

У каждого свой страх и своя гордость.

Если бы не эта война, мы бы вскоре жили по законам «цивилизованного» общества. Где негры есть, а слова «негр» нет. Где педерасты гордятся, что они педерасты. Где на Новый год нельзя ставить ёлки, потому что это может обидеть мусульман. Где дети сами выбирают, кем будут – мальчиками или девочками… Не природа, не Господь, а сами дети!

Пусть там живут наши уехавшие…

Пусть там выступают наши эстрадные «звёзды», умчавшиеся спасать счета и недвижимость. У них и здесь счета и недвижимость, но там больше и дороже. Да и здесь ничего не отнимут, а там могут. Поэтому всё с теми же словами – «душно», «невыносимо» и «нет будущего» они рванули спасать деньги. Нельзя же сказать правду: «Ребят, у меня две квартиры на Лазурном Берегу и счёт в банке… Поеду, обосру родину, может, не отнимут…». У каждого свой страх и своя правда.

Россия проживёт без этой кучки артистов и айтишников. И без комьюнити-менеджеров, маркетологов, волонтёров городских экологических движений, дизайнеров тканей, лактовегетарианок и участников акций против незаконной застройки.

Пусть они думают, что они дети мира. Пусть думают, что их отъезд это героизм. На самом деле они дети безвременья, а отъезд – страх. И страх этот теперь с ними навсегда.

Пусть живут и стесняются, что они русские.

Проголодаются и вернутся.

И не надо требовать от них покаянных слов, всё равно это будет ложь. Пусть молча едут разгребать завалы.

Когда твоя родина воюет, ей надо помогать. Словами, поступками, действиями. Жизнью, наконец.

Потому что если твоя родина проиграет войну, у тебя не будет родины. Вот это страшно.

Хотя…

У каждого свой страх и своя родина.

И выбор у каждого свой.

И если ты из-за войны не можешь купить последний айфон и кроссовки, то, конечно, надо уезжать туда, где всё это можно купить.

Дороже этих кроссовок у тебя в жизни уже ничего не будет.

Илья Борисович Криштул, писатель, сценарист