Пассионарность (окончание)

Пассионарии, как мы выяснили, это люди сверхэнергичные и целеустремленные, захваченные какой-то идеей. Их высший предел – жертвенность во имя высокой цели.

Но кто такие субпассионарии? Субпассионарии – это люди с отрицательной пассионарностью, слабоэнергичные. Их поступками управляют импульсы противоположные пассионарности – инстинкты. Это бомжи, «алкаши», мелкие преступники («украл, выпил – в тюрьму»), профессиональные нищие и просто бездельники. Они могут быть даже наемными солдатами, но плохими, их набирают, когда других нет, – отмечал Лев Гумилёв. Это мародеры и уголовники, которые «грабят мирное население и обшаривают карманы убитых». В смутные времена, как и во времена упадка (этнической старости), их становится особенно много.

Гумилёв приводит в пример римскую «чернь» в последние века существования Римской империи (в фазе обскурации). Разложившиеся потомки римских граждан, скопившиеся в столице, являли собой толпу дармоедов и бездельников. Они не хотели работать, не хотели воевать – они хотели «хлеба и зрелищ». И все это им давало правительство, боясь, что субпассионарные толпы поддержат любого пассионарного авантюриста, желающего совершить переворот, если тот пообещает им дополнительную выдачу хлеба и более шикарное представление в цирке. Их девизы: «Жизнь для себя, и сегодня, а не завтра» и «Не стремись ни к чему такому, чего нельзя съесть или выпить».

Результатом снижения пассионарности явилось взятие Рима готами в 410 году (Аларих), причём готов было гораздо меньше, чем боеспособных римлян, не говоря уже обо всей Италии. Весьма показательно, писал Гумилёв, что когда готы ушли, граждане Рима вынесли на общее собрание вопрос не о том, как наладить обороноспособность, а о проведении представлений в цирке! В 455 г. вандалы (Гензерих) легко учинили резню среди римских субпассионариев, «которых как-то не хочется жалеть». После вандальского погрома Рим уже не оправился.

То же самое произошло в Византии. В 1204 году Константинополь был взят и страшно разрушен крестоносцами. В 1453 г. столица Византии, которую пыталась защитить лишь горстка патриотов, пала окончательно под натиском турок-османов.

Такие последствия даёт утеря пассионарного напряжения этноса, то есть резкое уменьшение числа пассионариев, почти полная замена их субпассионариями! Лозунги «живи одним днем!» и «бери от жизни все!» – путь к гибели. (Подробнее см. в моей кн. Пассионарная теория этногенеза Л.Н. Гумилёва: осмысление и попытка применения; гл. Фаза обскурации).

Субпассионарии ленивы и принципиально эгоистичны. Они не меняют мир, как пассионарии, не сохраняют его, как обыватели, а существуют как паразиты за его счёт. (Примечание: Многие путают субпассионариев с антисистемщиками, о которых Гумилёв писал мало. И те и другие – паразиты, но ленивые субпассионарии разлагают этнос снизу, а энергичные антисистемщики разрушают сверху, поскольку (при достаточном их количестве) проникают в правящую элиту, культуру, науку, СМИ и т. д.).

Когда этнос молод и силён, субпассионарии почти не видны, пассионарии и здоровые обыватели не позволяют им безобразничать, и в случае чего отправляют их на исправительные работы или в тюрьму. Но когда этнос стареет (фаза обскурации) или болеет (фаза надлома), субпассионарии быстро размножаются и начинают учить других, как надо жить. То же самое касается и антисистемщиков, которые пользуются ослаблением этноса, чтобы усилить свое влияние.

Описывая феномен пассионарности, Гумилёв говорил, что не следует смешивать отмеченные градации с делениями классовыми и сословными, так как любое из них может включать в себя все степени пассионарности.

Например, если посмотреть внимательнее на большинство чеховских персонажей, в том числе, на плачущих интеллигентов и дворян из «вишнёвых садов», то мы увидим, что они очень похожи на субпассионариев. Конечно, это вовсе не уголовники из заметок Гиляровского, и не бомжи из пьесы Горького «На дне». Это, можно сказать, аристократы среди субпассионариев. У них, как писал Гумилёв, даже есть пассионарные замыслы: «Мы начнём новую жизнь! Мы будем работать, работать!!» или «Поедем – в Москву, в Москву!!» Но при всех своих мечтаниях шевелиться они не хотят, а только всё время ноют и занимаются мазохизмом. И всем им невыносимо скучно.

Так происходит постепенное вырождение этноса. И быстрее других загнивает «голова» – правящий слой и интеллигенция. Особенно быстро, когда к субпассионариям добавляются антисистемщики – нигилисты, «реформаторы», религиозные сектанты, извращенцы и пр. негативщики (см. ст. об антисистеме). Поэтому правящие элиты приходиться периодически чистить, а иногда – радикально обновлять. Дворянин Обломов – субпассионарий, но его предки, служилые дворяне, были типичными пассионариями. Они завоевали и обустроили те земли, которые, спустя несколько веков, растеряли их слабосильные потомки... Это к вопросу «какую Россию мы потеряли?».

Если обратиться к истории России (пассионарный толчок XIII в. (великороссы, малороссы, белорусы), который не следует путать со славянским толчком – I в. (вятичи, кривичи, поляне, древляне и пр.), то наибольшее количество субпассионариев мы наблюдаем в середине фазы надлома – в нач. XX в., перед революцией 1917 г. (См. литературу этого периода.) И затем – в конце XX в., в финале надлома, приблизительно с 1970-80-х – до 10-х годов нашего века (переходный период). Старшее поколение эти «антиобщественные элементы» советского времени хорошо помнит. А кто не помнит, посмотрите фильм «Афоня» (1975), где это явление чуть ли не оправдывается.

Гармоничные люди (обыватели). Между двумя крайними типами – пассионариями и субпассионариями – Гумилёв выделяет третий тип – гармоничных людей, которые составляют большинство в составе здорового этноса. Это «особи энергоуравновешенного типа», импульс пассионарности у них равен импульсу инстинкта самосохранения.

Гармоничные люди физически и психически полноценны, работоспособны, но не сверхактивны. Жертвенность им не свойственна. Сгорание пассионариев таким людям чуждо и антипатично. Мещанские девизы: «моя хата с краю» и «как бы чего не вышло…» очень часто находит понимание у гармоничного человека. Поэтому, чтобы вывести его за пределы привычного круга «дом-семья-работа-пиво-футбол» необходим некий толчок извне.

«Однако, – говорил Гумилёв, – люди этого склада крайне важный элемент в теле этноса. Они воспроизводят его, умеряют вспышки пассионарности, когда пассионарии выходят за пределы целесообразности и начинают не созидать, а разрушать (при «перегревах»), они умножают материальные ценности по уже созданным образцам».

Гармоничные люди играют важную роль стабилизатора, поддерживающего этническую традицию – т.е. стереотип поведения и культурные коды. Кроме того, в традиционном обществе они связывают этнос с кормящим ландшафтом (земледелие, скотоводство, промыслы и пр.), что является непременным условием сохранения этнического своеобразия. Достаточное количество нормальных, гармоничных людей в составе этноса – залог его внутренней устойчивости.

Иногда, при описании исторических процессов Гумилёв включал в число гармоничных людей пассионариев с низкими степенями пассионарности, стремящихся к успеху и благоустройству без риска для жизни (см. «Кривую этногенеза» Льва Гумилёва). Это известный нам тип оборотистого кулака – мелкого (среднего) бизнесмена, или карьериста средней руки.

Вообще, гармоничные люди могут вполне обходиться и без пассионариев, но до тех пор, пока не появится внешний или внутренний враг. Гумилёв приводит такой пример. В Исландии потомки воинственных викингов постепенно утратили пассионарность. В XII веке они прекратили заморские походы, в XIII веке закончились внутренние распри. А когда в XVII веке на остров с двух кораблей высадились алжирские пираты, то они не встретили никакого сопротивления. Мирные исландцы позволяли жечь свои дома, насиловать жён, забирать в рабство детей, но не нашли в себе решимости взяться за оружие. Их просто некому было организовать и бросить в бой.

Это к вопросу о «глубинном народе»…

Таким образом, Гумилёв наметил три градации убывающей пассионарности. Хотя, очевидно, что наряду с предложенными Гумилёвым тремя типами могут встречаться и промежуточные типы – между пассионариями и гармоничниками, гармоничниками и субпассионариями. То есть, данное деление является приблизительным, железных рамок здесь нет.

Как пассионарность проявляется в современном мире? Напомним, что в процессе этногенеза (1200–1300 лет, редко – 1500) этносы, которые не следует отождествлять с культурами, последовательно проходят фазы: подъёма, перегрева (акматическую), надлома (болезни), инерции (цивилизации) и обскурации (умирания). Хотя бывают и исключения – зигзаги и обрывы этногенеза.

Первые 500–600 лет пассионарность растёт и в перегреве достигает пика. В надломе (150–200 лет) этнос болеет – пассионарность обвально снижается с максимального до среднего уровня. При этом происходит раскол этноса, и резко увеличивается число субпассионариев. В предпоследней фазе инерции этнос выздоравливает, происходит небольшой подъем пассионарности, наступает стабилизация. Затем следует медленный, незаметный глазу современников спад: «Этнос жиреет и постепенно слабеет» (около 250–300 лет).

В обскурации происходит окончательное угасание и разложение, когда переполненный субпассионариями этнос проедает накопленные в фазе инерции богатства (около 150 лет; иногда больше – с перерывами на регенерацию (Др. Рим, Византия), иногда меньше (Др. Китай)). Это известная науке кривая разгорающегося и остывающего костра, похожая на остроконечную гору с плавно спускающейся подошвой (см. усредненную «Кривую этногенеза», составленную Гумилевым на основе 40 оригинальных этногенезов, начиная с Др. Египта (пассионарный толчок XVIII в. до н. э.).

Если по завершению витка этногенеза этнос не распадается полностью, то он превращается в небольшой статичный реликт с нулевой пассионарностью, которая лучше отрицательной (в фазе обскурации). Таковы индейские племена Амазонии, народы Крайнего Севера, а так же многие аборигены Африки, Австралии, Океании. (См. в кн. раздел Фазы этногенеза).

В очень редких случаях этнос, или значительная его часть, выходит за пределы этногенеза и обретает черты социальной группы («жёсткой системы» не имеющей возраста), живущей среди других народов. Со временем такая группа растрачивает традиции и былую религиозность, но сохраняет пассионарность в «законсервированном» виде. Наиболее яркий пример – евреи-2 («талмудические», с I в. н.э.), которых, по Гумилёву, следует отличать от древних евреев-1 (ветхозаветных, с XIV (XV) в. до н.э. по I в. н.э.) и последних евреев-3 – хасидов (толчок XIII в.). (Подробнее см. в кн. гл. «Возрасты этноса»).

Гумилёв принципиально не применял свою теорию к новейшей истории XX века, а, тем более к современности (лишь кое-что сказал в нескольких интервью незадолго до смерти). Ученый всегда говорил, что в своих исследованиях дальше XVIII века не заходит, поскольку велика опасность ошибки из-за аберрации близости. (См.: «Большое видится на расстоянии»).

Но мы все-таки возьмем на себя смелость посмотреть на состояние современных нам этносов (суперэтносов) через призму пассионарной теории этногенеза. Есть ряд признаков, по которым, глядя на тот или иной народ, можно почти безошибочно определить его уровень пассионарности. Наиболее яркие признаки высокого уровня пассионарности этноса (суперэтноса): 1) воинственность, стремление к экспансии; 2) высокая религиозность (или идейность); 3) активное размножение. Кроме того, это опора на свою собственную, национальную культуру, при разумном (иногда неразумном) заимствовании из других культур. А так же опора на традиционные, «патриархальные» ценности – крепкую семью, коллективизм, любовь к своей Родине и готовность умереть за нее. Высокая пассионарность – это суровость нравов и понятие о чести, которая за деньги не продается.

Признаки низкой или отрицательной (ниже нуля) пассионарности – все то же самое, но с обратным знаком. Тут, как правило, закономерность простая – чем больше социального паразитизма (субпассионарности), пацифизма, феминизации, гомосексуальности и атеизма – тем ниже пассионарность. Причем, наличие в этносе организованных антисистем (пятой колонны) ускоряет естественные процессы этнической дегенерации.

Разумеется, все это – с учетом цивилизационного кода, т.е. национальной религии, культуры, географического (климатического) положения этноса и его этнического окружения (контакты). А сегодня еще и с поправкой на урбанизацию и глобализацию.

Например: у корейцев, вьетнамцев, пуштунов, персов пассионарность высокая (Большой азиатский толчок XVIII в. с учетом «дрейфа пассионарности»); у турок, сербов, поляков, белорусов – средняя (толчок XIII в. плюс «дрейфы»); у французов, голландцев, шведов и многих др. западных европейцев – низкая, а где-то уже отрицательная (толчок VIII в. плюс глобализация), что подтверждается засильем субпассионариев, сексуальных извращенцев и пр. «меньшинств». (См. «оси зон пассионарных толчков».)

На уровне суперэтносов картина такая: Китайский-4, Индийский-3(4), Арабо-исламский-2 и Латиноамериканский суперэтносы (последние два складываются) – высокопассионарные. В распадающемся Западном суперэтносе – Зап. Европе, США, Канаде, Австралии – низкая пассионарность, за исключением восточных немцев, американских «реднеков», сицилийцев и немногих других. В самом малочисленном и рассеянном суперэтносе – Еврейском (евреи-2, хасиды-3) – высокая пассионарность.

Остается еще один суперэтнос – Российский. Что у нас? В Российском суперэтносе, состоящем из русских, украинцев (без западных), белорусов и множества коренных народов России (Русский Север, Поволжье, Сибирь) – средняя пассионарность. Это немало.

При этом внутри Российского суперэтноса своя градация: у русских, татар, башкир, якутов и многих других – средняя пассионарность; у финно-угорских народов – ниже среднего (плюс-минус); у эвенков, ненцев, хантов и др. северных народностей – близкая к нулю. Причём, у метисов в первом-втором поколении пассионарность, как правило, выше среднего. Повторим, что это и есть наш секретный «этнический реактор», который дает положительный пассионарный эффект, при достаточной комплиментарности сторон на уровне своего суперэтноса. (Примечание. По Гумилёву, не все народы, входившие в Российскую империю-СССР входили в состав Российского суперэтноса. Например Кавказ, Казахстан и Ср. Азия в наш суперэтнос не входят, но могут рассматриваться, как геополитические союзники; см. в кн. гл. «Этническая структура: субэтнос, этнос, суперэтнос»).

Таким образом, на данном историческом отрезке Российский суперэтнос вполне жизнеспособен, поскольку средняя энергия лучше поддается координации. Остается лишь преодолеть последствия фазы надлома – красно-белого и др. расколов – и сплотиться. Но это уже дело ближайшего времени. (См. в кн. гл. «Фаза инерции»).

P.S. Что же касается разночтений и слишком вольных трактовок теории этногенеза, то дело здесь не только в некоторых неясностях (это есть, например, по субпассионариям), дело в том, что учение Льва Гумилёва столь огромно, разносторонне и оригинально, что сразу его усвоить, и разложить по мозговым полочкам просто невозможно.

Поэтому Гумилёва надо не просто «просматривать». Его надо читать, потом, перечитывать, затем, откладывать, и вновь читать. И в первую очередь – его теоретические книги: «Этногенез и биосфера Земли», «Конец и вновь начало», «Струна истории» и «Тысячелетие вокруг Каспия» (в трех последних теория и история). Всего ученый написал 12 книг.

Кроме того, представляют интерес многие статьи и комментарии ученого, особенно последнего периода, а так же – сохранившиеся видеоматериалы: лекции, выступления, отдельные интервью.

Отнюдь не претендуя на «всезнайство» заметим, что к научному наследию Гумилёва необходимо относится очень осторожно. Поверхностное прочтение Гумилёва может привести не только к неверным выводам по каким-то отдельным вопросам, но, что еще хуже, – к попыткам оторвать Гумилёва от Гумилёва – т.е. к стремлению встроить его концепцию в чужую методологию, где социальное больше этнического. Что переворачивает нашу пирамиду – Биосфера-Этносфера-Социосфера – острием вниз, а основанием вверх.

Евгений Альбертович Евтушенко, историк, Красноярск