Не нужно обольщаться, строить иллюзии и делать хорошую мину при плохой игре. То, что произошло в киевской Феофании 27 мая 2022 года, по сути, – церковный раскол. Для кого-то неожиданный, а, в общем-то, вполне предсказуемый в ситуации и в стране, в коей давно уже превалирует лукавая политика, а вместо «славы Богу» – «слава Украине» и ещё каким-то полумифическим «героям». Решения собрания и Собора Украинской Церкви – реакция не испуганных, а скорее, озлобленных людей, растерянных, и хотя не вполне ведающих, что творят, творящих упорно и настойчиво.
Это – беда. Ибо там, где раскол, там и раскольники, грех которых, по слову святителя Иоанна Златоуста, не смывается даже мученическою кровью.
Один наш прихожанин, киевлянин, вынужденно покинувший свою родину, с ужасом, со слезами, с немым вопросом – «что он творит», говорил мне о февральском послании уважаемого митрополита Онуфрия по поводу начавшейся тогда военной операции, с которым, примечательно, ознакомился на неприкрытом ещё сайте радиостанции «Эхо Москвы». Тогда многие его знакомые, земляки, люди не глупые, вполне сознающие, кто находится у власти на Украине, что с ней происходит на самом деле, но безоговорочно доверяющие авторитету своего церковного предстоятеля, добровольно пошли в военкоматы, записываться в территориальную оборону. Впоследствии пожалев…
Украинец – человек доверчивый... Сам блаженнейший, похоже, под искренним впечатлением от артистического пустозвонства, от клоунады украинского политического руководства. И, наверное, потому не удивительно, что люди с православными крестами рядом с персонажами в нацистских и сатанинских татуировках прикрываются мирными жителями, обстреливают кварталы донбасских городов, и вместе насмерть стоят на позициях, отдавая жизни за дурно пахнущие «европейские ценности». «Украина це Европа»… Принюхались.
«Дай кровь, и прими дух» - известное духовное аскетическое правило. Но когда теряются приоритеты и на место небесного заступает земное, вечное подменяется временным, совершаются странные метаморфозы – роль церковного сознания занимает национальная обида, а молитвенник, человек с вроде бы безупречной репутацией киевский митрополит Онуфрий трансформируется в собственную противоположность. По некоторым свидетельствам на собрании он буквально продавливал (трудно сказать, насколько под давлением, ибо слишком уверенно и упорно) антиканоничные противоцерковные решения. Превращаясь таким образом в некое духовное недоразумение (свят, но неискусен), в объект претыкания, в своего рода «Филарета Денисенко №2»… Кровь перевесила, дух поколебался. И мы имеем то, что имеем, – церковный кризис с непредсказуемыми последствиями и с далеко идущими туманными перспективами.
Вспоминается рассказ отца о голодоморе, который шестилетним ребёнком он пережил в одной кубанской станице. Голодом уморили более половину её жителей. Умер его старший брат, мой несостоявшийся дядя… Но если в России на этой и подобной ей страницах истории зацикливаться не принято, на Украине, напротив, они подчёркнуто закладываются в самый фундамент национальной идеологии. Речь не о покаянии. Суть её – ненависть, поиск врага, превратить в которого, постаравшись, нас всё-таки умудрились. Разделение, противопоставление, отвращение… Натиску которых, по-видимому, трудно противостоять даже воцерковлённому человеку.
Однако, возможно. Судя по поступающей информации, та же братия Киево-Печерской Лавры по-прежнему поминает на богослужении патриарха, как своего «великого господина и отца». А это ныне дорогого стоит, и это значит, что вера на Украине жива. Теперь под спудом, как семя в тамошнем чернозёме… Ожидая своего часа, чтобы взойти и принести новый плод.
Игумен Даниил (Гридченко), Свято Воскресенский Новоиерусалимский монастырь
3. Игумен Даниил (Гридченко)
2. Ответ на 1, р.Б.Алексий:
1.