«Карфаген должен быть разрушен»
Меня всегда удивляло, почему нацию, утратившую многовековую империю, сразу же перестают воспринимать имперской. Ведь утрата политической оболочки не меняет сам народ, некогда создавший империю.
Народ остается собой. И если исторические обстоятельства заставляют его менять организационно властную одежду, то имперские качества национального характера неизменно воспроизводятся вновь и вновь, несмотря на флаги республик над крышами администраций.
Но именно такой поверхностный взгляд и приживается.
Этот взгляд присущ и нам, после двукратной в прошлом веке утраты империи, в 1918 и в 1991 гг.
Несмотря на то, что мы страдаем от распада СССР, и по сей день воюем из-за проблем, причиненных этим распадом.
То же, к примеру, произошло и с Турцией, уже столетие воспроизводящей мечты об османской империи.
Пожалуй, лишь исторически вечный Китай, никогда не сомневался в своей имперскости. Видимо потому он и вечен, что не сомневается...
Поверхностная оценка бывших империй исходит от мононациональных европейских стран, в последние три столетия определяющих культурные и технологические тренды человечества.
Нация создает империю не для организации порядка на ее просторах, не для объединения народов в одно правовое и культурное поле, а для конкретных задач, которые просто не решить без всего вышеназванного.
Империи возникают, когда задача выживания решается путем создания системы сосуществования множества наций.
Государственное строительство - это всегда национальная программа выживания.
К примеру, те же украинцы, примыкая к России в 17-м веке, решали свои задачи выживания под натиском поляков.
Россия, включив тогда в себя левобережную Украину, также решала задачи выживания под натиском Польши, Турции и Швеции.
Можно много говорить о целях, формах и методах имперского государственного строительства, но главное то, что в основе всегда лежит насущная проблема выживания народа и созданного им государства, в конкретный момент текущей истории.
Главное здесь то, что методом решения проблем государство образующий народ избирает сосуществование с другими народами.
В чем же состоит сила имперского государство образующего народа? В чем источник его потенциала?
Французы, немцы, поляки, голландцы, шведы, англичане не раз захватывали территории, но никогда не могли ими длительно управлять, создавать единое целое, уживаться с другими народами, включать их в свое экономическое, правовое и культурное поле, проявлять терпимость и уживчивость, родниться и не пренебрегать.
В некоторой степени такой слабый аналог Римской имперскости можно полагать, получился лишь у испанцев в Америке.
Но имперский потенциал Испании был истощен длительным противостоянии с прагматичными англосаксами.
Эти не обременяли себя задачами сосуществования с завоеванными аборигенами. Если те мешали, их просто уничтожали. И завозили рабов из Африки.
Освоение европейцами колониальных империй воспроизводило ментальность их предков-варваров, некогда пришедших в Римскую империю.
В основе такой экспансии были преимущества европейцев, исключающие эффективное противостояние им туземных народов.
Но подчинить народы, удержать под контролем, обеспечить им мир и развитие без перманентного хаоса – это государственное строительство другого типа выживания, основанного на взаимодействии.
Взять тех же турок, несмотря на их жесткую форму военно-религиозную экспансию! В соседстве с множеством воинственных племен арабов, с непростыми греками, вблизи бесконечно воюющих государств Южной Европы, ввиду ареала бывшей империи персов, они смогли создать устойчивую государственную систему приемлемую для существования множества народов, населявших эти территории.
Уже не говорю о Китае, за бесконечные тысячелетия своей истории постигшего тайну неспешности, секреты вовлечения окружающих его наций в реализацию своих целей, избегающего войн, а если и воюющего, то преимущественно военным потенциалом более способных к войнам союзников, имеющего тихую силу медленно переваривать в себе более воинственного противника.
Сегодня способность к имперскому мышлению, наличие потенциала к организации территорий и народов в пространство упорядоченное для комфортного сосуществования, явно присутствует в национальных характерах только русских, китайцев и турок.
Это видно у всех упомянутых народов во множестве их проектов.
Для китайцев это, в частности, «Шелковый путь», направленный на объединение десятков стран в культурно-экономическое пространство.
У русских, среди многого прочего, это ЕвразЭС, имеющий потенциал расширения в масштабе бывшего СССР, так и за его пределами.
У турок это просматривается в упорной, столетие длящейся борьбе за частичное восстановление контроля над территориями, стремящимися к хаосу в результате распада турецкой империи после первой мировой войны.
Если проявление конструктивизма народа в отношении окружающих земель и народов, совпадает с успешной историей такого конструктивизма в прошлом, то можно с уверенностью говорить о наличии у народа имперского характера.
Именно характер народа определяет тип государства, в котором он способен функционировать.
Конечно, ничто не бывает «без сучка, без задоринки». И трагические разборки между коренными и иными народами империй все же происходили. Но политика превосходства имперской нации никогда не была и не могла быть трендом национальной политики имперского народа. Иначе не было бы и империй!
В турецкой империи была, если так можно выразиться, политика религиозного превосходства. Но обширный ареал христианских народов, жил под турками в течение множества столетий. Жил в своей религиозной традиции и на цивилизационном уровне, который был не ниже уровня жизни имперского государство образующего народа.
Англосаксы же воссоздавали свое мононациональное государство, даже если колонизировали территории отсталых народов на других континентах. Включить в свои государства территорий рядом живущих народов для них всегда проблема. Попробовали с Ирландией, так тысячу лет не могут ужиться…
Это о многом говорит! И, в сути, отражает корневое, имманентно присущее всем мононациональным странам Европы чувство национального превосходства.
Это чувство национального превосходства является первоисточником европейского нацизма, естественного для всех европейских государств, стремящихся к превосходству коренной нации.
Следует прямо сказать, что историческая моно национальность европейских государств является почвой имманентно присущего европейцам нацизма.
Попытка приписать нацизм одним немцам является прикрытием этого коренного общеевропейского зла.
Нацизм воспроизводится Европой исторически регулярно и неизбежно. Чему свидетельство взаимно истребляющие общеевропейские войны.
Нацизм естественно, как говорится “по зову сердца” присутствовал во всех европейских странах в сороковые годы прошлого столетия. И приходил в Россию с немецкой армией дивизиями нацистов Франции, Италии, Голландии, Польши, Румынии, Испании и др.
Возвращаясь к прошлому, следует сказать, что с историческим выходом России на европейскую сцену она стала системным фактором, провоцирующим регулярные всплески общеевропейского нацизма.
Россия – общеевропейский чужак, живущий по непостижимым для Европы принципам империи.
Она стала общим, системным поводом провоцирующим проявление европейцами чувства национального превосходства.
Следует сказать, что сами европейцы, понимают неизбежность своего имперского объединения. Их возникшая на развалинах Рима, в своей основе варварская цивилизация, не усвоила имперского духа предшественника. Но, тем не менее, усвоила принципы правовых договорных отношений.
И потому европейцы, провалив все попытки создать империю одной только силой, стремятся сделать ее на основе договора.
Их варварскую, нацистскую природу отпугивает патримониальный принцип традиционных империй, заточенный на силовой, политический, культурно-экономический центр, не доверяющий эффективности договоров, которые, всегда менее устойчивы, чем преимущества силы и влияния.
Европа на клеточном уровне боится усиления России именно потому, что для нее чужды принципы ее имперского строительства. Европа боится, стать строительным материалом этой стройки, в первую очередь потому, что это несовместимо с их чувством национального превосходства над русскими.
При этом европейцы не могут понять, что империи не строятся на национальном превосходстве, на одном желании построить империю. Они создаются в силу необходимости выживания через механизм тесного сосуществования народов в одной культурно-экономической, государственной системе.
При этом, Европа понимает неизбежность имперской организации своей жизни. Что и пыталась неоднократно сделать на протяжении своей истории. Но результатов не добилась.
Сейчас у европейцев еще один исторический «подход к штанге» по имени Империя.
На штанге написано – ЕЭС!
Но проблема в том, что договорное объединение европейских мононациональных государств не избавляет их от врожденного порока нацизма.
Толерантность, осознанная как лекарство, необходимое после нацистских ужасов второй мировой войны, заставляет европейцев ввозить мигрантов из своих бывших колоний и создавать для них льготные социальные условия. Целование обуви у потомков африканских рабов в США, – это тоже проявления осознанной необходимости изживания нацизма из своей национальной природы.
Но в этом пока что больше поверхностного самообмана.
Европе самой быстро не избавиться от присущего ей тысячелетнего нацизма за какие-то несколько десятилетий.
Европейский нацизм жив и как все живое самовырается...
Потому европейцы давно поняли, необходимость безопасных для самих себя проявлений имманентно, присущего им нацизма.
Для чего им и выгодно иметь общего врага в лице чуждой, имперской России, упорно воспроизводящей свои имперские принципы, несмотря на смену флагов над крышами своих учреждений.
Историческая ненависть к России снижает градус ненависти европейцев друг к другу, смягчает ожесточение взаимного противостояния. Делает более мирным существование почвенного европейского нацизма в самой Европе.
Украина, в 1991 г отколовшись от России, в попытках примкнуть к потребительскому уровню Европы наивно полагала достигнуть высокого потребления путем …(?) политических преобразований!
Что не удивительно! Украина никогда не имела государственности. А украинцы, мягко говоря, никогда не были склонны к конструктивному мышлению…
Как только Незалежная стала реализовывать концепцию мононациональной европейской страны, так практически немедленно получила обострение заразы нацизма, подхваченной еще в прошлые мировые войны.
Стоит ли удивляться стройным рядам европейских защитников Украины. Они, как прирожденные нацисты, просто защищают ставшую им родственной Украину.
Украину приняли в Европу нацизма, прикрытого фиговым листком прав человека.
Ведь, по сути нацизма, права человека имеет не всякий человек…
В частности, по солидарному мнению Европы, не имеет прав человека всякий русский человек, всякий житель России!
Потому России следует быть не только осторожной, но и неожиданной.
Нацизм, столь осторожно скрываемый Европой, должен получить оценку!
Есть мнение, что Европа должна получить заслуженную оценку – пять!
Хотя, на мой взгляд, такая оценка, несколько завышена…
Тем более, что главный источник зла уже давно не в Европе, а в ее детище, что за Атлантическим океаном.
США – это историческая попытка Европы избавиться от своего имманентного порока нацизма.
Но попытку нельзя назвать удачной...
Вывоз нацизма из Европы не уменьшил присутствие порока на его исторической почве, но создал за океаном еще один источник зла.
Опасный как некогда Карфаген для Рима...
Павел Иванович Дмитриев, правовед, публицист
