Сосредотачиваться для России дело привычное. Темп и глубина сосредоточения в кризисы всегда определялись мерой предстоящей опасности и мерой погруженности страны в военную жизнь.
«Война – это такая жизнь» – говорит молодому снайперу Людмиле Павлюченко, герой фильма «Битва за Севастополь», объясняя ей неписаные законы военного бытия.
Один из главных таких неписаных военных законов – исключение двойственности.
В мирной жизни многовариантность уместна, а то и необходима. В мирное время обществу не полезно быть монолитным, иначе не быть успешным в соперничестве наций. В обычной обстановке страна, как правило, представляет собой плодотворное многоцветие мнений, направлений развития, конкуренцию людей и их объединений, противоречивость разных концепций и даже нешуточную борьбу их сторонников друг с другом.
В военное время жизнь общества уподобляется жизни войска, которое обеспечивает всем победу, а то и просто выживание, как это было в Великой Отечественной.
Население, на первом этапе войны, мгновенно становится монолитным. Это происходит инстинктивно. Генетическая память народа хранит чувство жертвенности, как способ выживания в опасности, и это срабатывает на уровне инстинкта.
Но такое состояние общества неустойчиво и бывает недолгим. Как неустойчива армия без твердого и жесткого командования.
Народ, сам по себе, не может организовать военные действия и поддерживать настрой на победу.
Обязанность обеспечить сплоченность общества лежит на власти.
Сомнения всегда неизбежны, особенно в нациях, замешанных на двойственности культур. Именно такой всегда была Россия, воспринявшая в себя ментальности Востока и Запада.
И дело не в различиях житейских характеристик людей Запада и Востока, существенно совмещенных в русских. Хотя, строго говоря, мы ни теми, ни другими не являемся. А дело в соотношении индивидуального и общего…
Мы не задумываемся о том, что соотношение в головах людей индивидуального и общего определяет ход истории. И только перевод соотношения в подавляющее общее, обеспечивает переживание кризисов и победу в войнах.
Это соотношение никто не отслеживает. Его нет в направлениях научных исследований и нормативах государственных служб. Но верная оценка такого соотношения и его регулировка – это тоже неписаный закон победоносной войны.
Также неписаные законы гласят, что для ослабления любого государства нужно сверх меры усилить в людях тягу к своей особенности, самовыражению и развитию личных потребностей. Это происходит на легко вызываемой у масс энергии разрушения. А вызвать ее проще через унижение общих ценностей, критику общих планов и, что легче всего, оскорбления прошлых исторических результатов.
Именно таким способом саморазрушился СССР. Союз нерушимый… в своем начале пережил жесткий перекос в сторону общего, в ущерб личному, а потом получил легко прогнозируемый откат обратно, который, однако, не предвидели…
Запад, исторически создавший индивидуализм, достиг многого в гуманитарных и материальных технологиях, в способах самовыражения человека через культуру, и антикультуру. Но что самое главное – свел к минимуму ценность общего.
Сегодня многие западные нации, как общности, не могут реализовать себя в жесткой конкуренции народов.
Франция, еще воевавшая в Первой мировой войне, уже во Второй мировой, оказалась беспомощна. Ее население утратило пассионарность и таким остается, даже при всегдашней готовности к гражданским бунтам.
Те же характеристики годятся и для сегодняшних немцев, погруженных в мир личного, что направляет энергию индивида на потребительское благополучие.
Американцы, как нация криминального происхождения, были и остаются, как профессиональные преступники, чрезвычайно расчетливы, и психологичны. Об этом свидетельствует вся их массовая культура, которая, в сущности, сводится к историям планирования и совершения преступлений.
Жесткий акцент на личность, какой флер ему не придавай, формирует стиль жизни на уровне изощренных потребностей, что объективно выражается в колоссальной среднедушевой финансовой задолженности жителей Запада.
Так среднедушевой госдолг американца составляет 255680 долл. США. У ИХ европейских партнеров ситуация аналогичная.
А среднедушевой госдолг россиянина всего 3000 долл. США.
Это характеризует не только источники уровня жизни, который, кстати, за последние двадцать лет в России вырос по паритету покупательной способности в шесть раз, но и ментальную направленность российского общества, еще не перегруженного потребительскими ценностями, до степени отрицания общих интересов.
Также в этом просматриваются стратегические цели войны, для Запада, как способ освобождения из финансовой удавки.
Причем удавка эта накинута на Запад его же финансовой элитой, которую он тронуть не может, возможно, по непониманию источника зла. Ведь ему навязывают образ врага с Востока: Россию и Китай.
Ментальное состояние Запада свидетельствует, что современные европейцы еще готовы к пусть и подлой, но все-таки экономической конкуренции за сохранение потребления, но абсолютно не готовы к конкуренции на поле боя.
И это при экономике, порождающей жесткие противоречия!
Сбившись в стаю Евросоюза. Запад пытается показать свою значимость, через НАТО опираясь на военный потенциал США.
Но это лишь мимикрия общности, с латентным распадом всех форм человеческого бытия, от семьи до государства.
Понимая закономерности соотношения общего и личного, и экспертно, в отличии от нас, предвидя свою деградацию, Запад с заделом на столетие избрал западный край ареала русских, для уничтожения России.
В рамках этого сценария сегодня мы, русские, убиваем друг друга, все больше ожесточаясь и все меньше ощущая себя единой нацией.
Бесполезно сейчас обвинять российскую власть в отказе от ввода войск на Украину весной 2014 г. Если в том отказе и была возможная военная необходимость, то все равно остается ощущения недостатка стратегии…
Автор был первым из предложивших тогда ввести войска по инициативе в тот момент легитимного президента Януковича, чтобы затем, через два-три месяца их вывести, подавив бандеровцев.
Наше не стратегическое восприятие противоречий с Западом, естественно. Ведь мы впитали в себя его внешние, фасадные свойства.
Можно с высокой степенью уверенности утверждать, что тогда на нас повлияла опаска услышать жесткое осуждение совокупного Запада…
Погруженность в фасадные западные ценности, по сути, акцент на личное, потребительское. И это в нас все еще приоритетно.
Соотношение личного и общего давно нуждается в коррекции в сторону общего, о чем вне элитные эксперты, с настойчивостью обреченных пасть вместе со всеми, жертвами очередной властной ошибки, сигналят уже многие годы. Изменения, кажется, происходят, но незаметно, до степени ощущения, что не происходят вообще…
Это и есть проявление двойственности!
Допустимо ли возлагать на народ бремя общего дела, при обществе, изначально неправедно разделенном, но еще помнящем время приоритета общего над личным…
Двойственность бывает уместна в мирной жизни. На войне она становится опасной…
Переустройство страны в монолит требует времени.
Исторического успешного опыта и своего, и теперь еще Китая, более чем достаточно. Хочется надеяться, что в том и был стратегический смысл, когда не вошли на Украину в 2014 г. В том, чтобы дождаться подходящих условий для переформатирования страны...
В этом контексте увязывается маневрирование наших войск на Украине.
Сегодня только ленивый не критикует генералитет, и не дает ему дерзких и бесполезных советов, даже если в прошлом дослужился лишь до рядового.
При таком тренде трудно удержаться от участия в этой не очень осмысленной гонке советов, тем более, что я, все-таки, сын полковника, что равно, как минимум, ефрейтору…
Кроме того, хочу не столько критиковать командование, сколько донести свои скромные представления о смыслах его действий.
Во-первых, важно понимание, что воюем по извне навязанной сценарной воле стратегического противника. И уход от решительных действий на части фронта, это жесткое нарушение сценария врага, который заинтересован в интенсификации уничтожения русских друг другом.
Важно навязывать свой сценарий, который неизбежно будет сочетать в себе накаты нашей активности и сбивающие волну активности противника откаты, с настойчивой демонстрацией миролюбия.
При неизбежных, на мой взгляд, исключениях, о которых скажу ниже…
Во-вторых, когда наши ребята, под огнем выносят на носилках раненых украинцев, бегут с ними, рискуя жизнью под обстрелом, меняя руки, потом помещают врагов в госпитальные условия наравне с нашими бойцами, – в этой жертвенности присутствует понимание войсками глубинной несообразности войны. Ясно, что раненых немцев так бы с поля боя не таскали…
В-третьих, тактика ухода противника в города под щит населения, взятого в заложники, делает неэффективной их осаду и штурм. Жертвы населения в результате такой войны будут несопоставимы с жертвами послужившими поводом к началу военных действий.
Поэтому уход от Киева, Харькова, Чернигова и других городов означает, в первую очередь, их сохранность и выживание людей. Противник ведь не будет вечно сидеть в городах. Однажды он выйдет из них на сближение с нами…
В-четвертых, возрастает значение транспортных артерий. Забота о выживании населения на территории противника видимо будет сведена к минимизации боевых действий в городах. А снабжение населения, транспортные связи, которыми оно может пользоваться, перестанут быть приоритетами.
Это развяжет руки для разрушения транспортных коммуникаций, в целях прекращения снабжения из-за рубежа боеприпасами, вооружением, и прочими припасами.
В-пятых, несомненно, нельзя допускать, чтобы конфликт между русскими, модерировался представителями иных наций, как бы эти конкретные представители не были лояльны к той или иной стороне.
По факту мы имеем перегиб в виде избыточного с облеих сторон представительства нацменьшинств в вопросах модерации взаимоотношений русских друг с другом.
Следует помнить, что стравили то нас тоже ведь не русские, а представители иных наций. Поэтому настолько доверять свои кровные интересы пусть и лояльным к русским модераторам мнений в политике, в СМИ, и особенно на ТV, не то что не уместно, а до наивности, глупо.
Ведь, к примеру, те же евреи или немцы, не позовут нас третейскими судьями в своих разборках!
Потому как нет кровной заинтересованности и кровной боли! Даже когда такие модераторы, по серьезным поводам, призывают беспощадно мстить и бомбить врага! Враг то для них не является братом по племени и роду…
В-шестых, и самое важное, это нанесение ударов по гнезду противника, то есть по западной Украине и Галичине. Там где из поколения в поколения живут, растут и от соска матери вкушают русофобию и желание убивать русских, мальчики, пополняющие сегодня ряды нацистов.
Эта территория находится вне зоны военных действий. Но выходцы из нее являются стержнем действующего нацистского режима. Они самые активные участники боевых действий на востоке Украины, самые жестокие носители русофобии.
Необходимы систематические удары по «домашнему» очагу бандеровской сволочи. Как точечные, по центрам организации нацистов, так и системные. Как по военным объектам, так и по коммуникациям, и объектам инфраструктуры. Чтобы потомки подонков не чувствовали себя далекими от войны, которую с нами начали и ведут. Они еще до отъезда на фронт, должны быть заранее в курсе, что всем кто не готов к капитуляции, пощады не будет! А остающиеся дома должны быть в курсе, что однажды мы вновь придем и за все спросим.
Главная задача сегодня это уход от двойственности!
Монолитность! Как бы сложно это не было и дорого не стоило. Даже если противники монолитности станут сопротивляться ожесточеннее бандеровцев.
И, конечно, стреляя по бандеровцам, важно помнить, что это лишь передовые войска Карфагена, который нас, русских, подло стравил, вовлек в братоубийственную бойню, за что непременно, и в обозримом будущем, должен быть разрушен.
Нам нет причин бояться финансовой элиты Запада. Наша задача накинуть на нее реальную удавку.
Или ее накинут на нас!
Павел Иванович Дмитриев, правовед, публицист
