Вакцинация под сенью Уголовного кодекса

Информационная кампания по продвижению вакцинации от коронавируса в России провалена. Убедить общество в том, что тотальная вакцинация необходима, не удалось. Наоборот, чем активнее идёт принуждение к вакцинации, тем сильнее проступает негативная реакция.

Начиналось всё хорошо. Появления вакцин ждали. Общественное мнение было соответствующим образом подготовлено. Общее ожидание сводилось к тому, что с помощью вакцин удастся остановить эпидемию. Когда вакцинация стала доступной, естественным образом сложились три стратегии поведения. Часть людей стремилась получить вакцину как можно скорее и таким образом перейти в категорию защищённых. Другая часть решила не спешить с вакцинацией, а посмотреть, как она будет работать. Третья часть пришла к заключению, что вакцинация им не нужна – по разным причинам; например, они рассчитывали на свой природный иммунитет или уже переболели.

Если бы ситуация развивалась правильно, то уже привившиеся и получившие защиту стали бы ходячей рекламой. Беря с них пример, всё больше людей принимало бы самостоятельное и ответственное решение сделать прививку. Но процесс сломался сразу в двух местах, и не понятно, где раньше. С одной стороны, темпы вакцинации были оценены как недостаточные, с другой стороны оказалось, что уверенной защиты вакцинация не даёт. Вероятность благополучных исходов в случае вакцинации возрастает, но это заметно лишь на массиве, а в персональных историях стали накапливаться случаи, когда кто-то из знакомых или родственников вакцинировался, а потом серьёзно заболел. Вакцинация утратила ореол «спасительной» процедуры, гарантирующую персональную защиту.

И вот на этом фоне начались активные действия по принуждению к вакцинации. Те, кто ещё не сделал прививки, подверглись давлению; при этом у людей не возникало ощущения, что, уступив этому давлению, они обретут какую-то существенную пользу. Поэтому принуждение вызвало резкий всплеск негатива.

Теперь общество расколото: есть активные сторонники вакцинации – как правило, это те, кто уже привился, и есть противники, для которых вакцинация и принуждение стали синонимом. Они защищают свою свободу, борясь против вакцинации. Общество зашло в тупик.

Признанием такого положения и поиском выхода из него (надо сказать, поиском в направлении совершенно неправильном) стало письмо Росздравнадзора № 01-62909/21 от 1 ноября 2021 года. Письмо носит весьма показательное название «О выявлении граждан, принимающих активное участие в антипрививочной компании». Адресовано оно руководителям территориальных органов этой структуры, которым предписывается выявлять граждан, в первую очередь медицинских работников, «принимающих участие в антипрививочной компании» и передавать информацию о них в следственные органы и прокуратуру. Собственно предметом жалоб должно быть распространение «заведомо ложной информации о вреде вакцинации против новой коронавирусной инфекции». Портал «Медвестник», сделавший данный документ достоянием гласности, уведомляет, что, например, в Ростовской области уже поступило 5 таких заявлений, по которым началась проверка.

Формулировка «распространение заведомо ложной информации» взята из Уголовного кодекса Российской Федерации (статьи 207.1 и 207.2). Так, статья 207.1 гласит: «Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан, и (или) о принимаемых мерах по обеспечению безопасности населения и территорий, приемах и способах защиты от указанных обстоятельств наказывается штрафом в размере от трехсот тысяч до семисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до восемнадцати месяцев, либо обязательными работами на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо ограничением свободы на срок до трех лет».

Когда применение данной статьи осмысленно? Например, идёт наводнение, которое должно затопить населённый пункт. Население эвакуируют, а кто-то вдруг начинает утверждать, что опасности нет, и власти творят обыкновенный произвол. Можно подобрать пример и про эпидемию. Допустим, чума. Регион закрыт на карантин, а кто-то утверждает, что чумы нет и поэтому надо обеспечить свободный въезд и выезд из этого региона. Вот в этом ряду оказывается наш ковид (он приравнивается к чуме), а вакцинация приравнивается к однозначному спасению (что-то наподобие вывоза людей из зоны затопления).

Это сложно интерпретировать иначе как попытку заткнуть рот недовольным. Росздравнадзор заканчивает дискуссию и переходит к репрессиям. Вакцинация объявлена темой, в которой возможность публичного выражения мнения ограничена.

Теперь мы не можем говорить то, что думаем. Можно, конечно, в этом найти и хорошее – придётся думать, что говоришь. Откровенную чушь уже не скажешь – это может оказаться подсудным делом. Но такое принуждение к словесной ответственности через Уголовный кодекс, в общем-то, запрещённый приём. В публичной сфере циркулирует много глупостей (всякая очевидная глупость – это заведомо ложная информация), но идея искоренения глупости через штрафы или тюремное заключение – тоже неумная идея. Можно заткнуть людей, замордовать их, чтобы они и рот боялись открыть, но ума от этого не прибавится. Мы получим очень закрытое общество, которое будут составлять подозрительные и чрезмерно осторожные люди; обратные информационные связи нарушатся, критическое мышление будет подавлено, а вероятность неправильных решений вырастет в геометрической прогрессии. Поэтому в норме ограничения свободы высказывания должны быть минимальными, – только там, где это действительно необходимо; при этом форма ограничений должна быть строго определена и не допускать произвольного истолкования.

Прятать вакцинацию под такой защитный колпак нет оснований – никакое мнение о вакцинации не создаёт прямой угрозы жизни и здоровью конкретных людей. Если человек послушает того, кто говорит, что наводнения нет, и останется в зоне затопления, он с высокой степенью вероятности утонет. Если же человек не привьётся от ковида, он вполне себе может не заболеть или переболеть без острых симптомов. С другой стороны, тот, кого вывезли из опасной зоны, гарантировано спасается, тогда как получивший прививку, как мы знаем из зарубежной статистики (наша статистика подобные случаи не признаёт), может и заболеть, в том числе весьма тяжело, и даже умереть.

Но ещё хуже, что границы интерпретации «заведомо ложной информации» весьма подвижны. Например, сегодня принято официально считать, что случаев смерти в результате вакцинации от ковида в России нет. Поэтому любая попытка связать смертельный исход с предшествующей ему вакцинацией может быть истолкована как распространение заведомо ложной информации. Утверждается, что одобренные вакцины соответствует всем требованиям безопасности и не несут никаких отдалённых последствий для здоровья. Поэтому разговоры о том, что препарат не может считаться проверенным и потому потенциально опасен (тем более, с учётом того, что он основан на решениях, ранее неопробованных), тоже чреваты привлечением к ответственности. И таких аспектов немало.

Ещё любопытно, что цензурой и сыском у нас будет заниматься вполне «гражданское» ведомство – Росздравнадзор, которое, по идее, должно защищать население от недоброкачественных лекарств и злоупотреблений медицинских организаций. В первую очередь его усилия, как следует из письма, будут направлены против врачей. Теперь врачам фактически запрещается иметь мнение, отличное от медицинского мейнстрима, по крайней мере, свою точку зрения нельзя артикулировать.

Представим себе, что завтра региональным структурам Росздравнадзора спустят план по количеству таких заявлений, а также введут премии особенно отличившимся. И по России прокатится волна уголовных дел по «противодействию вакцинации»…

Андрей Владимирович Карпов, главный редактор сайта «Культуролог»