Совсем недавно Михаил Делягин опубликовал очень сильный текст о ближайшем будущем человечества в свете главных действующих тенденций. Он силён прежде всего своими теоретическими обобщениями, что в настоящее время является большой редкостью. В нём, в частности, говорится о том, что главным товаром станет информация, а основное противоречие будущего общества будет между общественной природой информации и частным характером её использования и присвоения. Оно остаётся открытым, а форма снятия этого противоречия – неопределённой.
Мне представляется, что сглаживание и частичное снятие этого противоречия отчётливо наблюдается уже сегодня. И состоит в ранжированном доступе к информации, точнее, в доступе разной полноты. Приватизируется, строго говоря, не сама информация, а права на неё, то есть полнота доступа к информации и операциям с ней. И люди (в планах глобального управляющего класса) будут ранжироваться в зависимости от того, доступ какого уровня к информации им будет разрешён. Это снизит «градус напряжения» данного противоречия.
Формально открытая информация была и есть доступна всем, и я думаю, что так и будет. Но подавляющему большинству людей она будет доступна в режиме «только чтение». Над ними будет стоять гораздо меньший по численности слой комментаторов, которым будет разрешено толкование информации, естественно, в «правильном» ключе. Они будут передавать управляемой массе уже препарированную информацию, то есть истолкованную в заданном ключе. Об этом несколько лет назад говорил Греф – о том, что только «эксперты» должны сообщать людям, что да как, а самих людей нельзя подпускать к знаниям, иначе ими нельзя будет манипулировать.
Слой таких экспертов уже сложился, и им предоставлен доступ к важнейшим СМИ. Возможно, будут еще какие-то промежуточные слои в зависимости от уровня доступа, но ясно, что эта градация заканчивается производителями информации, которые стоят вторыми после хозяев. Они-то и стоят на самом верху. Это высший слой, определяющий повестку дня, которая создается производителями и с помощью комментаторов спускается «цифровому плебсу».
Схема сверху вниз примерно выглядит так: 1. Хозяева информации (могут делать с ней все); 2. Производители информации (технически могут все, но смыслы задаются хозяевами); 3. Комментаторы (только чтение и толкование); 4. «Цифровой плебс» (только чтение).
Можно заметить, что такая градация была и раньше, но в индустриальном обществе информация не была главным товаром, поэтому не играла такого значения. Сейчас на новом технологическом уровне это позволяет осуществлять качественное новое, цифровое управление обществом в максимально оперативном режиме, буквально стирая из жизни все неугодное и всех неугодных.
При этом высший слой заинтересован в подавлении «знания для всех», а значит, в установлении магического характера своей власти. Для этого массовое образование и заменяется развлечением. Плебс должен развлекаться и вырождаться, а не знать и созидать. По Делягину, главным обменом становится не обмен благ на деньги, а обмен внимания на эмоции, так что труд становится не нужным высшему слою, которому нужна только наблюдаемая деятельность с фиксируемым «цифровым следом» – основой для непосредственного управления людьми с помощью ИИ.
Противоречие между общественной природой информации и частным характером ее использования и присвоения также отчасти снимается установлением «монополии на правду». Все, что не соответствует тому, что объявлено «правдой», блокируется и удаляется. Это «фейки». Например, о вакцинах или коронавирусе. Сомневаться в этом нельзя. «Министерство правды» будет служить снятию этого противоречия, создавая иллюзию не частного присвоения информации, а общественного. То есть как бы все общество отвергает «неправду» и хочет только «правды». Для этого от имени всего общества и говорят «эксперты». Получится ли это, я не уверен. Уверен, что полностью – нет.
Все это уже в чистом виде антиутопия, своего рода «гносеологический ад на земле», в котором самостоятельное познание будет запрещено и оставлена только электронная информация, контроль над которой установить легче всего. Поэтому неизбежно начнется атака на книги. И это должно произойти скоро. Предлог уже ясен – это борьба за экологию и угроза распространения вируса через книги. Под этим соусом издание бумажных книг будут пытаться запретить так же, как вскоре будут пытаться запретить автомобили и вообще промышленность. Пока существуют бумажные книги, полная «приватизация информации» будет невозможной. Потому что чтение бумажных книг является признаком самостоятельности человека как социально-духовного существа, а не просто как биологической особи, которая удовлетворяет животные потребности свободно, но субъектности не имеет.
Вопрос сохранения духовной субъектности человека является и вопросом выживания человека как биологического вида. Может быть, главное противоречие общества будет состоять именно в противоречии «нового человека» как биологической особи-генератора «цифровых следов» природе человека, состоящего из духа, души и тела. И «глобальные демиурги» определенно постараются разрешить его уничтожением человека с заменой на постчеловека.
В любом случае то, о чем пишет Делягин, не может быть понято без глубокого философского осмысления. Но совершенно очевидно, что воплощения этого кошмара допустить нельзя.
Евгений Александрович Чернышёв, православный публицист, Донецк
