Современным мироносицам посвящается

Неделю назад мы праздновали Антипасху, которая по-другому называется Неделя святого апостола Фомы. Помните, Господь Свое уверение ему завершил словами: «...блаженны не видевшие и уверовавшие» (Ин. 20, 29). Это и о нас.

Жены мироносицы, которые пришли ко гробу Господню, не видели своими глазами Воскресшего Бога, Ангел показал им только пустые пелены, лежащие в пещере. Но они поверили сразу в то, что Христос воскрес. Это вообще отличительная черта женщин – верить вопреки разуму. Верить на слово. То есть доверять абсолютно тому, что говорится, не подвергая сомнению, не рассуждая, не требуя фактических доказательств. Такую веру некоторые называют «слепой». Может быть, так оно и было. Мироносицы слепо поверили тому, что им было сказано. Поверили, потому что были верными. Не верующими (пока еще) во Христа, как в Бога, но – верными Ему, то есть «полными веры», согласно словарю Вебстера.

Они и ко гробу-то пошли вопреки всем доводам рассудка, заставившего учеников держаться подальше от этого места, которое охранялось стражниками. Пошли, хотя вряд ли слабые женщины были бы в состоянии отвалить тяжелый камень, закрывающий вход в пещеру. И тем более сомнительно, что стражники, как раз и поставленные для того, чтобы не допустить этого, стали бы им помогать. Но они пошли, потому что не могли иначе. Это тоже характерная женская черта – не раздумывая стремиться туда, где находится близкий тебе по духу, по душе человек. Для чего? Чтобы быть рядом с ним. И в радости, и в беде.

Пусть умные говорили, что все это напрасная трата времени и сил, что жены подвергают опасности не только свою собственную жизнь (стражники могли их схватить и отвести к тому же Пилату или к Каиафе), но и жизнь близких и друзей (ведь ученики не зря скрывались после казни Христа, понимая, чем им грозит быть опознанными как Его последователи). Они все равно пошли. Потому что верность не просто не знает преград – она их не видит, не воспринимает.

Вот так и мы сейчас, как те жены мироносицы. Пусть нас таких и немного, мы идем в храмы вопреки всем доводам разума, даже вопреки увещаниям некоторых священников и архиереев. Мы стремимся быть рядом с Ним в эти пасхальные радостные и тяжелые дни. Нет, это не своеволие, не отсутствие послушания священноначалию – мы просто не можем иначе. Мы стоим у запертых ворот, прижимаясь лицами к холодным прутьям решетки, напряженно вслушиваясь в доносящиеся из храма знакомые слова молитв, мысленно следя за ходом богослужения: «Вот, сейчас начнется Херувимская... А сейчас будут читать «Символ веры»...». Мы не можем открыть ворот, которые охраняют стражники, подчас в полицейской форме, но наша верность Христу не позволяет нам оставаться дома в этот час. Понимаете? Не просто вера, а именно верность. Мы должны быть рядом с Ним.

Этого нельзя объяснить, нельзя разложить по полочкам то, что чувствуешь, стремясь на Литургию сейчас, когда храмы оказались недоступны. Когда весь ход жизни оказался разломан на «до» и «теперь». Когда то, что ты считала обычным, само собой разумеющимся, вдруг обрело свою истинную ценность. Когда мы всем сердцем, всею душой осознали, что стремимся попасть не конкретно в Александро-Невский или Вознесенский соборы, не в сельский храм к знакомому батюшке, а в общий для всех Дом Божий, где «едиными устами, единым сердцем» возносится молитва Ему.

Эти дни дали возможность остро почувствовать, чего мы лишились. В реанимациях больные коронавирусом задыхаются от невозможности дышать обычным воздухом – мы задыхаемся от невозможности приобщиться Воздуха Жизни. Святое Причастие стало недоступным, оно теперь – привилегия для избранных. Как и миропомазание, которое тоже превратилось в запретную роскошь.

Есть что-то символичное в том, что православные храмы России оказались закрыты по распоряжению неверующей женщины. Впрочем, не только они – сегодня под запретом находятся религиозные сооружения и других конфессий. Несомненно, существует глубокий смысл в том, что в разгар битвы всемирного феминизма с традиционными духовными ценностями приказы об этом были подписаны дамой-атеисткой и ее соратницами в регионах. Правда, что-то незаметно, чтобы подобная мера привела к уменьшению числа заболевших. Наоборот, после этого кривая статистики резко рванула вверх. Упование лишь на материалистические методы борьбы с напастью не принесло плодов. Тем не менее, сроки снятия «коронавирусной блокады» с храмов все оттягиваются. Хотя магазины и торговые центры, где опасность заразиться намного выше, чем в церкви во время богослужения, открываются один за другим.

Наблюдая за происходящим, приходишь к выводу, что вольно или невольно, но именно мы, женщины, играем сейчас основные роли в формировании нового, «послеэпидемического», духовного уклада в нашей стране.

С одной стороны сцены, на которой разворачивается это драматическое действо, находятся те немногие современные жены мироносицы, кто, сохраняя верность Спасителю, всеми правдами и неправдами стремятся обойти «карантинные кордоны» и соединиться с Ним в живом таинстве Божественной литургии.

С другой – враждебная любому проявлению религиозного чувства и не верящая в целительное действие Божией благодати масса «земных», точнее приземленных, женщин – от чиновниц Роспотребнадзора разного уровня до сотрудниц полиции, штрафующих пришедших в храм на Пасхальное богослужение за нарушение режима самоизоляции.

Это – два противоположных полюса, между которыми находятся все остальные – верующие и неверующие, сомневающиеся и колеблющиеся. К какому из них они потянутся, тот и будет определять всю нашу дальнейшую «народную» духовную жизнь. Возобладает тоска по вечному, святому, нетленному – устремятся в храмы Божии, с верою и упованием припадут к иконам, приобщатся Святых Христовых Таин, не задумываясь о том, насколько стерильна святыня.

Поддадутся ли пропаганде, назойливо внушающей, что в храмах, как нигде, можно подхватить если и не коронавирус, то любую другую инфекцию, – откажутся от живого общения с Господом у Него в Доме, заменив его суррогатом «он-лайн православия». Либо будут с опаской подходить к иконам и к Чаше, держа в руке тряпочку, пропитанную антисептиком, или одноразовую ложку.

Жены мироносицы сегодня идут ко гробу Господню, чтобы услышать там вечно новую, вечно радующую весть: «Христос Воскрес!» И еще не поздно присоединиться к ним, к их шествию, чтобы засвидетельствовать свою верность и свою любовь к Воскресшему Сыну Человеческому, к Распятому за всех нас Богу. Но даже если пока нет возможности и сил сделать это физически, то хотя бы сохраните память об этом дне в своем сердце. Рано или поздно, испытание затвором закончится, эпидемия сойдет на нет, и откроются храмы. Какими мы войдем в их двери – полными веры спутницами мироносиц или их боязливыми случайными попутчицами? Решать придется уже сейчас каждой из нас...

Галина Анатольевна Пырх, член Союза журналистов России, Новосибирск