Эта странная Пасхальная ночь

Это была самая странная Пасхальная ночь.

Это была самая драгоценная Пасхальная служба. Тёплый сумрак храма. Темноту под церковными сводами едва рассеивают горящие красные свечи, да на пюпитрах у хора светлячками поблёскивают лампочки, освещающие ноты. Свечей немного, совсем немного для Пасхального торжества. В полутьме молча и спокойно стоят люди, иногда лишь шепотом повторяя слова молитв и песнопений. Люди стоят в защитных масках. Все. Если маски на ком-то нет, к нему тихой тенью подходит служительница, что-то говорит, и человек закрывает лицо. Если у кого-то нет маски, женщина даёт её из своей сумки.

Нас мало. Намного меньше, чем всегда. Все мы – нарушители. Преступники. Разбойники перед Престолом Божиим. Праведников здесь нет. Мы пришли сюда вопреки всем запретам, предписаниям и увещеваниям. Как древние римляне собирались в катакомбах на свои первые литургии, так мы тайком пробирались по улицам замершего города, бесплотными призраками выскальзывая из городских щелей, по одному, по двое неслышными шагами стекались на главный праздник туда, где нас не должно было быть. Повторяя в мыслях слова Спасителя: «Приходящего ко мне не изжену вон». И нас впустили и не выгнали из храма.

Впервые в жизни надев медицинскую маску, сразу начинаешь задыхаться. Потом привыкаешь, потому что иначе нельзя. В масках священники, принимающие исповедь, алтарники, проходящие по храму с церковной утварью, девушка, протирающая праздничную икону после каждого подходящего к ней прихожанина. Только хор и батюшки в алтаре и на амвоне с открытыми лицами.

Во мраке храма мы не узнаём друг друга, подслеповато щурясь на соседей и пытаясь разглядеть знакомые черты под масками. Мы не привыкли к такому. Не мы это придумали. Нам это не нужно. Но мы не можем подвести тех, кто сегодня принял нас под сводами Божьего дома.

Мы – грешники, которые должны оплакивать свою греховную участь. Праведников здесь нет. Сегодня праведники встречают Воскресшего Христа перед телевизором. По приказу, по запрету, по благословению. А мы – не бунтовщики, не дерзкие нарушители спокойствия и порядка. Мы – те, кого Господь призвал на покаяние, для которых немыслимо жить без ощущения Царства Небесного, открывающегося нам через отверстые Царские Врата. Что лучше – быть разбойником перед Крестом Божиим или праведником перед экраном гаджета – каждый решает сам по своей совести. Мы – не лучше тех. Мы сегодня несчастнее их, и это внушает нам безумство дерзости. Но почему так печален лик Спасителя на иконе? Из-за нашего непослушания? Или оттого, что нас так мало?

За полчаса до полуночи двери храма закрываются, отделяя нас от нереальной реальности невозможного бытия. Мы здесь – все родные, даже если не знакомы совсем. Нам не тяжко провести на ногах долгие часы ночной службы. Здесь нет для нас этого нелепого мира с его нынешним помрачением. Нет тех, кто запустил в мир эту новую заразу и тех, кто придал ей статус мировой катастрофы, обретя тем самым способ манипулировать народами, и царями земными, и Церквами.

Мы тихо стоим в темноте и вдыхаем горьковатый аромат курящегося ладана. Здесь ничто не страшно, ни один микроб не устоит в этой живительной атмосфере. Но посреди богослужения за закрытыми дверями храм вдруг наполняется нарастающим гулом, идущим откуда-то извне, переходящим в грозный рокот. Мы переглядываемся – что это? Летят бомбовозы? Химеры смутного времени действуют и на наши бедные головы… Но служба идёт своим чередом, и нет тревоги на лицах служащих. Ах! Наваждение враз рассеивается – это просто включили устроенную не так давно мощную приточную вентиляцию, чтобы в закрытом храме было легче дышать…

Полумрак, напоённый покоем. Священник со свечой в руке читает Пасхальное слово святителя Иоанна Златоуста, как потом будет читать и Послание Святейшего Патриарха. Мы будто и впрямь соблюдаем светомаскировку от бомбёжки…

И вдруг – одно за другим вспыхивают паникадила под потолком, заливая храм ярким светом. «Со страхом Божиим и верою приступите!» Христос уже воскрес, и мы больше не делаем земных поклонов. Мы собрались на праздничную трапезу, и причастники уже стоят без душных масок. Мы наконец узнаём друг друга.

Вот и зараза эта бесовская, надев защитные маски на наши лица, сорвала маски с наших душ. И оказалось, что сильный вдруг стал немощным, отважный – боязливым, мудрый – неразумным. А тихий и смешной оказался мужественным и непоколебимым. Да разве впервые такое происходит в мире? Это лишь очередное напоминание евангельской истории. Ведь разбежались в страхе апостолы, ближайшие ученики Христа, заперлись в своих горницах, закрыли окна и ставни, чтобы и луч света не проник к ним. И только шепотом оплакивали свершившуюся трагедию. А робкие женщины были со Христом до конца и после конца…

Но Господь силен и мёртвого воскресить, и робкого исполнить отвагой. Он показал апостолам Своим, что они без Него – ничто. А с Ним – могут всё. Он собрал их вновь и соделал неустрашимыми созидателями Своей Церкви, изменившей весь мир. И наших вождей, и народ наш может Он воздвигнуть не против инфекции лишь, ибо зараза эта – только чьё-то орудие устрашения. Да не убоимся мы его! И поймём наконец, что без Бога и мы ни на что не годны, а с Ним – всемогущи. Для этого нужно совсем немного – Вера, Надежда, Любовь. Чтобы любовь к распявшемуся за нас и воскресшему Богу была в человеке сильнее, чем к его неказистой жизнёнке, наполненной ныне обманчивыми экранными иллюзиями. А без этого даже Господь не сможет поднять нас, просветить и умножить наши силы.

И снова погас в храме рукотворный свет. Он более не нужен. Ведь совершилось уже главное – Христос Воскрес! Воскрес для всех – работников первого часа и десятого, постившихся и непостившихся, тех, кто в храме и кто у телевизора. Он всех зовёт к Себе и не прогонит приходящих к Нему. Простит нас, сегодняшних разбойников и не упрекнёт праведников, если мы поступаем каждый по своей совести. И всего-то нужно – Вера, Надежда и Любовь…

Это была самая дивная Пасхальная ночь.

Христос Воскресе!

Дорофеев Геннадий Кузьмич, редактор педагогического портала «Вера и Время», член Союза писателей России