О национальной корректности

Несмотря на историю ХХ столетия, несмотря даже на события последних шести лет, жители Украины и поныне являются частью единой русской нации. Если бы мы согласились, что это не так, то и обсуждать было бы нечего, и украинцев действительно следовало бы предоставить самим себе. Но разве можно просто так отказаться от матери городов русских, не говоря уже о землях, которые не имеют никакого отношения к исторической Малороссии? Это равнозначно отказу от своей истории, от своих истоков. Если после 2014 г. Крым стал для России сакральным местом, сравнимым по значению с Храмовой горой для евреев, то вряд ли этим отменяется значение Киева и Киевской Руси для истории России.

Русские и украинцы представляют собой одно целое. Не будем сейчас вдаваться в подробности, как при этом называть целое и его части: суперэтнос - этнос - субэтнос. Тридцать лет это целое старательно пытаются расколоть. (Кто-то возразит, что на самом деле расколу уже сто лет; но в СССР по крайней мере сохранялось государственное единство). Украинский проект направлен на то, чтобы полностью и навсегда оторвать Украину от России, сделать из неё своего рода анти-Россию, и неудивительно поэтому, что там идёт активная обработка населения в самом оголтелом необандеровском духе. Однако в последнее время и в Российской Федерации, в ответ на украинскую пропаганду, происходит отталкивание от Украины.

На этот факт обратила внимание Н. Поклонская, которая за какой-нибудь год из poster girl («Наша няша») православно-патриотической общественности превратилась в её enfant terrible («Эта хохлушка»), и вряд ли последние её высказывания помогут восстановлению её репутации. Напомню, что г-жа Поклонская призвала российские СМИ работать на примирение с Украиной, назвав теперешнюю их позицию недальновидной. Сами по себе её рассуждения, конечно, ничем не выделяются на фоне политики Российской Федерации в отношении Украины, которая, как известно, заключается в проявлении доброй воли при каждом удобном и неудобном случае. Иногда добрая воля проявляется в действии, когда, например, отпускают на волю украинских террористов, которых до этого с большой помпой судили. Иногда, наоборот, она проявляется в бездействии, когда, например, в который раз закрывают глаза на очередные украинские провокации, и при этом ещё делают вид, будто именно в этом и заключается великодержавность Российской Федерации. И тут и там - желание примирения, т.е. желание даже не решить хоть как-нибудь украинский вопрос, а просто отделаться от него, и чем скорее, тем лучше.

Но дело не в чаемом в т.ч. г-жой Поклонской «примирении» с «братским украинским народом». В России стало модным и почти даже обязательным говорить об Украине исключительно самым пренебрежительным тоном, с оттенком, у кого насмешки и издёвки, а у кого - враждебности и ненависти. Разумеется, что украинская действительность на самом деле преподносит очень много поводов для такого отношения: несомненно, что на Украине делается и говорится много, прямо скажем, глупостей. Совершаемые украинским государством преступления - отдельный разговор: много ли вообще внимания российские СМИ уделяют этим преступлениям? А если уделяют, то оказывается, что украинское государство тут как бы и не при чём. И в то время как вооружённые силы Украины обстреливают Донбасс, российское руководство больше всего обеспокоенно тем, как бы всё-таки пригласить на празднование Дня Победы главнокомандующего этими вооружёнными силами.

Мы же сейчас говорим о ежедневной украинской действительности, которая сплошь и рядом даёт факты, оправдывающие пренебрежительное к ней отношение. Драки в Верховной раде, к примеру, напоминают скорее об африканской какой-нибудь, а не европейской, стране. Положим, в Государственной думе не дерутся; но это, кажется, объясняется лишь тем, что, среди этой унылой депутатской серости только, кажется, один и есть живой человек, и это всё та же г-жа Поклонская. Но в речах и делах думцев несуразностей порою не меньше, чем в выступлениях депутатов Рады. Неудивительно поэтому, что российский официоз с удовольствием обращает внимание на происходящее на Украине именно с этой стороны. Именно поэтому, например, на развлекательные телевизионные передачи, которые по недоразумению считаются «дискуссионными» и даже «аналитическими», приглашают каких-то совсем уже карикатурных украинских экспертов, которые только и умеют, что драть глотку да показывать саркастические ухмылки. «Если вы думаете, что у нас плохо, то посмотрите, что творится у них» - такая мысль всеми силами доводиться до широкой публики. Украину и украинцев не следует принимать всерьёз - собственно, поэтому мы и закрываем глаза на все их выходки. Но за этим пренебрежением стоит другая, впрочем, иногда произносимая вслух, мысль: «Эти люди для нас совершенно чужие, и нам нет и не должно быть до них дела».

Но разве это не так на самом деле? Разве Украина не превратилась в совершенно враждебную России страну, во враждебный России народ? Во всяком случае, украинская пропаганда именно так и относится к России, как к экзистенциальному врагу, и не упускает случая, чтобы ещё раз отречься от братства с Россией. Ввиду такого отношения можно даже понять российский официоз, для которого украинцы - отрезанный ломоть. При этом как бы между прочим и жители Новороссии тоже записываются в украинцы (так что донбасский конфликт мановением руки оказывается конфликтом внутриукраинским), а украинцы - в криптобандеровцы.

В такой позиции выражается то, что я как-то назвал «малороссийским патриотизмом». Патриотизм - не в виде формулированной доктрины или хотя бы до конца осознанного мировоззрения. Малороссийский же - не в смысле патриотизма украинского. Заботливость об украинской государственности в нём присутствует, но только как следствие из причины. Причина же, т.е. суть малороссийского патриотизма - в отказе от идеи Великой России, от «империи» и статуса великой державы ради России (относительно, конечно) малой, ограниченной пределами Российской Федерации. Такое самоограничение, разумеется, подразумевает отказ и от идеи Русского мира. Россия снимает с себя ответственность за судьбу русских в ближнем зарубежье. «Носители русского языка» - закономерный итог малороссийского патриотизма в этом смысле.

Несколько иначе к делу относятся русские националисты, хотя и они видят в Украине чужое и даже враждебное государство. Русские националисты вообще теперь в человеке с «неправильными» взглядами обязательно заподозрят украинца, как в 90-е годы в подобных случаях они обязательно подозревали, что имеют дело с евреем. Всё украинское (вплоть до вышиванки) для них олицетворяет зло, а всякое зло, в свою очередь, сводится в конечном счёте к украинству. «Любой политический, социальный, культурный конфликт в современном российском обществе легко редуцируется к этническому - русско-украинскому», - сообщают нам, и какая разница, что среди «украинцев» сплошь и рядом попадаются этнические русские. Впрочем, с точки зрения русского национализма, тут на самом деле нет противоречия: в действительности никаких украинцев нет, а есть только русские, часть из которых, однако, заставили забыть о том, кем они являются на самом деле. Именно это и есть украинство, как, например, босняки - сербы, которых заставили забыть о том, что они сербы. Правда, в таком случае непонятно, что же это за «этнический» конфликт, в котором одна из противоборствующих сторон определяется как раз не этносом, а мировоззрением. Но это к слову.

Поэтому русские националисты требуют не отказа от Украины, в виде признания её пусть и братской, но всё-таки чужой страной, а воссоединения разделённого русского народа. Сама по себе такая постановка вопроса может вызвать только сочувствие. Но если считать, что украинство - большевистская выдумка, а украинское самоопределение на самом деле является только самообольщением, и потому настаивать на том, чтобы украинцы полностью (и как можно быстрее) отказались от того, кем они считали и ощущали себя до сих пор, то это вряд ли поможет решению украинского вопроса. Если вы уверены, что кто-то заблуждается, то неужели вы сможете переубедить его тем, что ругаете его, а то и вовсе зачисляете в враги?

Положим, что те же большевики действительно сделали очень много, и, пожалуй, даже слишком много для того, чтобы современная Украина стала возможной. Однако не менее очевидно, что они не могли создать её совсем из ничего, на пустом месте: у них под руками был готовый материал, с которым они могли работать. (NB Стóит кстати отметить, что обличители большевиков, которые во всех прочих случаях совершенно отказывают им в творческом даре, именно здесь делают вдруг исключение. Но это опять-таки к слову).

Но ведь Малороссия и прежде уже имела свой, отличающийся от великорусского, характер: достаточно почитать хотя бы Гоголя. Задолго до большевиков К. Леонтьев заметил: «Всё у малороссов, в преданиях, в воспитании историческом, было вовсе иное, на Московию непохожее». Могут возразить, что это были различия скорее областные, а не национальные, что таковыми их сделали именно большевики; что большевики из одной части русского народа создали не существовавшую никогда нацию и утвердили границы не существовавшего никогда государства. Однако в СССР на это смотрели как на передачу территорий из одной части единого государства в другую, каким была в Российской империи передача Выборга в состав Великого княжества Финляндского. И, кстати, до 2014 г. мало кто вспоминал о нарисованных большевиками границах.

Парадокс заключается в том, что, когда о них всё-таки вспомнили, то именно в этот момент упрёки в адрес большевиков потеряли всякую силу. О советских неправильных границах вспомнили в дни Русской весны, когда у России появилась, быть может единственная возможность исправить ошибки прежних своих правителей. Но она этой возможностью не воспользовалась. И после того, как Русская весна была загублена, продолжать говорить об ошибках большевиков - значит отводить внимание от собственных ошибок.

Впрочем, какой бы ни была роль большевиков в появлении на свет теперешней Украины, непредвзятому взгляду, конечно, очевидно, что главную роль здесь сыграла бандеровская пропаганда. С советской точки зрения, украинцы - это один из братских советских народов; но именно с точки зрения бандеровской украинцы - это противоположность «москалей». К сожалению, эта пропаганда может похвастаться большими успехами, как в своё время огромными успехами в Германии могла похвастаться пропаганда нацистов. Миллионы людей совершенно искренне считают себя украинцами, но это, кстати, вовсе не означает, что все они разделяют бандеровскую идеологию. Факт этот можно оценивать по-разному, но от этого он не перестаёт быть фактом. Российский официоз признаёт этот факт, смотрит на украинцев, как на чужих, и тем самым закрепляет раскол между двумя ветвями русской нации. Русский национализм не признаёт этот факт, смотрит на украинцев, как на обманутых русских, и требует от них самоотречения, а в случае отказа с бездумным легкомыслием вычёркивает их из русских. И тем самым он в конечном счёте тоже закрепляет раскол между двумя ветвями русской нации.

Недавно мне попалась на глаза опубликованная в 1910 г. заметка, в которой шла речь о юбилее одной из женских гимназий в тогдашнем Западном крае. Состав учащихся отражал пёстрый национальный состав местного населения, но тем не менее «торжество носило вполне русский характер». Замечательно при этом, что русскость не навязывалась представителям национальных меньшинств среди учащихся, а, наоборот, всячески ими поддерживался: после исполнения гимна России «учащиеся польки и еврейки не уступали в овациях русским». Более того - «Ученицы польки и еврейки старались как бы перещеголять русских» в изъявлении своих чувств. Чем же объяснить такое поведение? Автор заметки указывает на «сближение наше с поляками на почве взаимной корректности и легальности» и далее развивает тему: «Если русское национальное сознание и все наши деятели станут работать и дальше на корректной почве, не поступаясь, конечно, своими насущными интересами и не попирая права других, если таковы основательны, то замечаемые ныне признаки сближения могут превратиться в общую столь желательную эволюцию сближения».

Украинский вопрос не решить тем, чтобы «конструктивно» признать «сложившеюся реальность», признать Украину навсегда отрезанной от России чужой страной, которая, быть может, согласится относиться к русским как братьям. Такое «решение» означало бы, что на произвол судьбы брошена часть русского народа, русских земель, наконец, русской истории, и к тому же брошена зря, потому что дружба с Украиной всё равно не получилась бы. Вопрос этот может решится только на путях ирриденты. Но после воссоединения русских земель неизбежно встал бы вопрос о воссоединении русского народа. т.е. о преодолении бандеровского морока. И этот вопрос насмешками или тем более окриками не решить.И тут ключевое слово - корректность. Совершенно очевидно, что речь идёт не о современной т.н. политкорректности, которая ставит большую нацию или большинство внутри нации в положение заискивающее и даже кающееся перед всякими меньшинствами: этническими, культурными, сексуальными. Наоборот: речь идёт о корректности, которая является естественным следствием чувства ответственности великой нации, осознающей свою силу и своё превосходство: если угодно, noblesse oblige в национальных отношениях. Она выражается в благосклонном отношении к характерным чертам и особенностям окружающих народов и народностей. Она выражается в тщательном различении проявлений самосознания таких народов. В отношении украинстваэто значитпризнавать, что оно не исчерпывается бандеровщиной. Наконец, она, эта корректность, выражается в признании за окружающими народами самого права их на существование, даже находя при этом, что существование это основано на недоразумении. Собственно, национальная корректность есть не что иное, как национальный принцип исторической России. «Подчинённый народ должен с нами слиться только государственно, но совершенно волен жить по своим национальным особенностям или примкнуть к нам, если ему нравится, и в бытовом отношении» (Л. Тихомиров).

Если бы Россия действительно поставила себе целью ирриденту, пусть и не обязательно записанную в Конституции (это было бы даже излишним), то надо задуматься и над тем, что делать с воссоединёными землями и теми, кто на них обитает. Силой ли тянуть в русские, приговаривая: «Вы итак уже русские», или предоставить это личной воле и совести отдельного человека. В 2014 г. утверждали, что ввод российских войск на Украину, о котором тогда много говорили, привёл бы к тому, что под властью Россию оказались бы миллионы враждебно настроенного народа. От того, как будет решаться украинский вопрос, может зависеть, станет ли этот мрачный прогноз в другой раз действительностью или нет.

Александр Коппенол, русский православный публицист, Голландия