В связи с введением в обращение на Украине однотысячной купюры с портретом Владимира Ивановича Вернадского (1863-1945) в СМИ заметен скачок интереса к личности этого учёного и общественного деятеля. Воспользуемся и мы этим поводом.
Нумизматы знают, академику Вернадскому не раз уже посвящались выпуски монет и в России и на Украине. На памятных серебряных монетах 2013 года, отчеканенных в честь 150-летия В.И. Вернадского – достоинством в 2 рубля и в 5 гривен – обозначена роль учёного в планетарном масштабе. Банком России портрет Вернадского дан как бы в обрамлении ноосферы и космоса, лаконично. Реверс монеты Нацбанка Украины отражает комплекс научных интересов учёного, включая атомный проект.
На реверсе однотысячной украинской купюры 2019 года изображено здание Академии наук Украины – бывшего женского пансиона графини Левашовой, которое в 1918 году гетманом Скоропадским было передано Академии… О чём купюра? Об эпизодическом пребывании Вернадского в Киеве в 1918-1919 годы, напоминание о следе – созданной им Академии?.. Для нынешней Украины, вероятно, так и есть. Хотя «майданные свидомиты» склонны видеть в этой купюре проявление унизительного «малороссиийства», именуя самого Вернадского «ярким представителем многочисленной когорты блудных сыновей Украины», коим присуща «двудушность имперской психологии».
Против воли авторов купюры, посвятивших её Вернадскому, есть в напоминании кроме узко украинского и второе, общерусское измерение.
Вернадский первый из значительных русских умов заговорил об Украине всерьёз как объективном явлении русской жизни. При этом умудрился предвидеть: «Будущее не в русско-украинской распре, а в русско-украинском единении». Действительно, без единения будущего нет, оно прискорбно. Это феномен расширения народа. Русский для Вернадского это и великоросс и украинец. Вернадский не стал возражать против замены «малоросса» «украинцем».
Господь посылает на большое русское дело особых людей.
Неведомый Вернадский. Вернадский был очень непростой человек. Он обладал даром всматриваться во всё – в процессы живой и неживой природы, в людей, в социальные явления, дотошно описывать всё, анализировать, делая выводы – часто точные, буквально провидческие, в озарении, иногда ошибочные; способен был с лёгкостью отказываться от ложных установок, переосмысливать факты, приходя к новым выводам, более глубоким. Чего избегал – области «таинственного». Когда это «таинственное» его заманивало, он «подавлял» в себе стремления к нему. Духовидец Сведенборг ему интересен был не столько как учёный, но именно как обладатель особого религиозного опыта – «религиозного творчества, связанного с признанием вселенности жизни». Интересовался им, но «без фанатизма». Почти с усмешкой замечает: «Свои видения упорный старик Сведенборг стремился сохранить для человечества». Сам Вернадский в дневнике упоминает о собственных видениях, именуя их «яркие галлюцинации»; описывает одно: «…из стены у постели вышли и через меня перешли человеческие фигуры, но не детского роста, одетые в древнюю (как на картинах) темную одежду». Поначалу он воспринимал эти видения, «как объективное явление», со временем вспоминая о них – иначе: стал пенять на зрение.
Заманивало – это вот о чём. Это интересно.
Вернадский в 1920 году вспоминает «любопытное приключение» связанном с книжкой о Сведенборге: «Я читал ее на железной дороге… На одной из больших станций вышел и, когда вернулся, взял книжку (помню, в синем переплете) и хотел читать. Смотрю, какие-то карандашные отметки, которых на моем экземпляре не было. Оказалось, мой визави читал ту же книжку о Сведенборге, что и я. Это был какой-то господин, смахивавший на русского помещика… Я ничего не сказал своему соседу, который ушел раньше меня. Но какое удивительное совпадение! Я думаю, что искатели скрытых пружин жизни не оставили бы его без внимания, но я давно положил себе не входить в этот путь исканий, который может завести меня неизвестно куда…».
Вернадскому не близко православие. Когда он пишет, глядя в себя: «Я считаю себя глубоко религиозным человеком. Могу очень глубоко понимать значение, силу религиозных исканий, религиозных догматов», - это о другом.
Он принадлежал к тому русскому либеральному обществу, в котором 1 марта 1881… «Вечером были гости и были веселы, мне кажется, некоторые поздравляли друг друга… Меня неприятно поражала радость убийству, но я согласно всем считал, что это факт положительный». Ему было восемнадцать. Общество приветствовало факт убийства Помазанника Божия Александра II, радея об освобождении народа. Логика жизни привела Вернадского в партию кадетов. А после февраля 1917 – во Временное правительство. Имея крупное имя, уже в ту пору академик и член ЦК Конституционно-демократической партии, во Временном правительстве он занял пост товарища министра народного просвещения. В том слое, в котором он жил, люди если и считали себя верующими, но такими, которым мешает «мишура». Этот же либеральный слой уже в следующем поколении стал с презрением и ужасом смотреть на народ, который допустил анархию и разрушение государства, не видя прямой связи 1 марта 1881 с 25 октября 1917, когда обрушился тот тысячелетний ствол древа, который «освободители» кусали, рубили, взрывали весь 19 век.
Невозможное. Вернадский был в Петрограде. (Эх, не знал Солженицын его дневников!) 25 октября записывает: «Пишу утром 25-го. Вчерашний день неожиданно оказался днем кризиса». Больше о большевистском перевороте в тот день ни слова. Но 3 ноября: «…Невозможное становится возможным, и развертывается небывалая в истории катастрофа или, м.б., новое мировое явление. И в нем чувствуешь себя бессильной былинкой».
14 ноября 1917 глубоко о будущем России: «…Хочется найти выход вне случайных обстоятельств. Эти случайности могут быть ужасны для переживающих – но поворот так глубок, что то, что за ним сохранится, само по себе огромно… …ясно, что унитарная Россия кончилась. Россия будет федерацией… Я даже мечтаю о присоединении к этой федерации и австрийских земель…» На следующий день мысль шире. Просчитал то, что произойдёт «в красном варианте» уже после его смерти, после Победы 1945.
15 ноября 1917: «Мне представляется, что неизбежное решение России сейчас в направлении федерализма приведет к созданию огромного государства от Тихого океана до Адриатического моря…» Речь о едином пространстве, включающем земли южных славян.
Ленинский Декрет «об аресте вождей гражданской войны против революции» от 28 ноября 1917 предписывал: «Члены руководящих учреждений партии кадетов, как партии врагов народа, подлежат аресту и преданию суду революционных трибуналов». Вернадский несколько раз не ночевал дома. Близкие уговорили ехать. На Полтавщине в селе Шишаки у семьи Вернадских была дача. Но жить и работать над своим трудом «Живое вещество» ему пришлось в Полтаве. Передали, что в Шишаках «матросы и солдаты, вооруженные, терроризируют население и говорят об отобрании дач в пользу "бедных"…». Вскоре и в Полтаве пришлось не ночевать дома: передали, что большевики внесли его в проскрипционный список и подлежит «изъятию».
В эти тревожные дни (17.II/2.III.1918) он в своём кругу, совершенно непривычном к русской соборной жизни, предложил «войти в сношение с священниками и принять участие в организации обществ защиты церкви вокруг церквей». Но и в той крайней ситуации некоторые испугались сплочения «черносотенцев и подъема антисемитизма». Вернадский настоял, решение было принято. Он замечает в дневнике: «Ясно, что ближайшая задача – крестный ход и что в этом подъеме должно вылиться то религиозное настроение, все элементы которого сейчас имеются налицо». Речь о религиозном подъёме, который отмечен был по всей России. «Война, революция, бесконечная масса страданий, разочарований, чувство близости смерти, крушение всего устойчивого есть неизбежные и необходимые элементы». Перечень «величайших элементов очищения».
Было уже поздно.
С возами награбленного исчезли большевики, пришла новая беда – срочная украинизация, которую насаждала Центральная рада с М. Грушевским во главе: вывески поменять в течение трёх недель, делопроизводство вести только на украинском. Язык Грушевский сочинил, стараясь чтобы не было совпадений с русским, а о юридических терминах не позаботился. Вышла чехарда.
Традиционное русское дело. После переворота, при гетмане Скоропадском, Вернадский был приглашён в правительство на ту же должность, которую занимал в Петрограде при Керенском. От гражданства Украинской державы, как и от должности товарища министра просвещения он отказался. Но ему было интересно «принимать участие в культурной работе на Украине в качестве академика Российской академии наук – в качестве делового эксперта».
В том, как устроены Академии, на Украине никто толком не понимал. Грушевский, например, собирался устроить Академию наук по образцу своего львовского общества им. Шевченко. Министр просвещения желал взять за образец Прагу. При этом все настаивали, чтобы научные работы печатались на украинском языке или любом другом, кроме русского. Вернадский взял дело в свои руки, возглавил три основные временные комиссии, и создал Академию по образцу Российской академии наук (до 1917 года – Петербургская академия наук).
Записывает 10 июня 1918, напомним, при германской оккупации: «В Украйне две задачи для меня: 1) объединение украинцев, работающих в украинском возрождении, но любящих русскую культуру, для них тоже родную, и 2) сохранить связь всех ученых и научно-учебных учреждении с русской культурой и аналогичной русской организацией, а не немецкой».
Майданные мыслители, говоря о «двудушности» Вернадского, наделяют свой соображение отрицательной коннотацией, не понимая, как можно быть «украинцем и русским одновременно». К слову, известный американский историк Георгий Владимирович Вернадский (Джордж Вернадский) именно так себя и идентифицировал.
У Вернадского, разумеется, была душа одна – широкая русская душа. И глубочайший ум. И он сделал для Украины традиционное русское дело. Это в русской традиции: где надо – создавать для народов письменность, где надо – школы и университеты. Именно на острие этого вектора и была создана украинская Академия наук. Переоценить роль Вернадского в этом деле точно невозможно. Она абсолютна. Детище ему пришлось отстаивать при правительстве А.И. Деникина. Для киевской газеты «Объединение» Вернадский по просьбе редакции написал цикл статей (подписаны «Володарь» и «Ростов»). Он пытался достучаться (безуспешно): «Широкая культурная национальная работа, культура украинская, вполне и целиком соединена с идеей единой и неделимой России и может найти в ее великих рамках полную возможность своего самого широкого проявления».
В годы советского века – в пространстве общерусской цивилизации – украинская Академия наук пережила свой расцвет, проделала путь буквально «от сохи к звёздам». Ныне же в эпоху распри полный развал, гниение, как и было предсказано. В 2017 году, когда стало известно, что купюра достоинством 1000 гривен уже отпечатана (чей портрет на ней – являлось государственной тайной), появилась любопытная статья доктора философии в области экономики Андрея Зинченко, который предложил «открыть академическую дискуссию о валидности наличных банкнот как платежного средства в юридическом смысле». Зинченко показал, что все украинские дензнаки создавались с нарушением действующего Постановления президиума Верховной Рады «Про утверждение названия и характерных признаков денежной единицы Украины» от 1991 года.
Всё на Украине теперь имеет отзвук мышиной возни. Не до звёзд.
Вернадский удивительным образом знал свою судьбу наперёд, знал предназначение, смерти не боялся, не эмигрировал из белого Крыма, хотя, конечно, мог бы основать свой институт живого вещества на берегу Атлантического океана и сделать там всё, что задумал. Но было предназначено – жить и работать на Родине. К большевикам он не испытывал никаких положительных чувств, но однажды вдруг предположил: «Большевизм настоящим образом объединит вновь Россию?» В тюрьме посидел в 1921 совсем немного. А в 1922-м, создавая Радиевый институт, уже объяснял правительству, что такое атомная энергия и почему она является «самым могучим источником силы, к которому подошло человечество в своей истории».
Он прожил сверхнасыщенную жизнь, дописал «Живое вещество», «Биосферу», «Научную мысль как планетное явление», создал учение о переходе биосферы в ноосферу, создал школу.
Владимир Иванович Вернадский ушёл из земной жизни под Рождество 1945 года, 6 января, продолжая влиять на ноосферу Земли.
Станислав Ворон, публицист Киев
