Иллюстрация: christiantoday.com
Почти в каждой Церкви есть раскольникиНа пути к Всеправославному собору на Крите, проведение которого запланировано на 16-27 июня, на днях образовались новые препятствия. Зимой этого года казалось, что достаточно будет помирить Антиохийский и Иерусалимский патриархаты, которые вошли в клинч из-за спора, кому принадлежит каноническая юрисдикция над Катаром. Представители Константинопольской патриархии пошли тогда даже на то, что пригрозили антиохийцам не принимать во внимание их требования в принципе, если они попробуют сорвать проведение Собора. Глухое недовольство позже и по своим поводам проявляла Элладская православная церковь. Затем еще один публичный скандал инициировала Грузинская православная церковь. 25 мая в Тбилиси под председательством католикоса всея Грузии Илии II состоялось заседание Священного синода, на котором были подвергнуты критике проекты некоторых решений будущего Собора. Наконец, в начале июня Болгарская православная церковь вышла с целым набором претензий к организации мероприятия и потребовала отложить проведение Всеправославного собора. И что тогда?
По мнению протодиакона Русской православной церкви Андрея Кураева, решение болгар вынудит константинопольского патриарха Варфоломея «начать войну за Украину... Если Собора не будет, то как еще Варфоломею войти в историю? Реконструкция Византии не удалась. Осталось одно эпохальное деяние: возвращение Украины в состав «церкви-матери». Возможность такого подтвердил в свою очередь спикер Украинской православной церкви Киевского патриархата архиепископ Евстратий (Зоря),по прогнозу которого откладывание (впрочем, как и проведение Собора) все равно «развяжет руки» Константинополю, в первую очередь - в «украинском вопросе». В конце мая в интервью журналу «Фокус» о том, что перспективы получения автокефалии «Украинской церковью» есть, рассказывал глава УПЦ КП патриарх Филарет. Одновременно на Украине стали активно говорить о начале нового этапа проекта по созданию Поместной церкви. Известный украинский журналист Вячеслав Пиховшек сообщал, что «провел несколько встреч с источниками информации, контактирующих с высшим руководством Украины, и выяснил следующую информацию: можно говорить о том, что часть политических кругов Порошенко пытаются осуществить коренной поворот в политике официального Киева в отношении Украинской православной церкви (Московского патриархата - С.С.) - Порошенко предлагают документально зафиксировать, что нынешняя УПЦ якобы является угрозой национальной безопасности Украины, и что якобы главной задачей государства является создание «единой поместной церкви». И, добавим уже от себя, мало кто на Украине сомневается в том, что подобную задачу можно реализовать без прямого участия Константинопольского патриархата. Вопрос в том, насколько это реально.Уязвимые места есть у самого Фанара. О них в феврале этого года говорил глава Украинской православной церкви Московского патриархата митрополит Онуфрий. «Патриарх Варфоломей официально заявил, что он признает на Украине только одну Церковь, которая называется Украинской православной церковью, и которую поручено возглавлять моему недостоинству, - сказал владыка. - Был разговор и насчет слухов, будто после Всеправославного собора Константинопольский патриарх намерен принять в свою юрисдикцию тех людей, которые на Украине находятся в расколе. Патриарх Варфоломей заявил, что ни до Собора, ни во время Собора, ни после Собора, он этого делать не будет. Дело в том, что почти в каждой Церкви есть раскольники. Раскол на Украине давно вызывает беспокойство. Но и в Константинопольском патриархате тоже есть раскольники. Есть т.н. Турецкая православная церковь, состоящая из турок, которые приняли Православие. Они хотят от Константинопольского патриарха автономию - не автокефалию, а автономию - но он им не предоставляет». История, о которой напоминает митрополит Онуфрий относится к 1920-м годам и связана с распадом Османской империи и становлением Турецкой Республики. Поскольку империя проиграла Первую мировую войну и войска Антанты заняли Стамбул, ведущие политические силы в Греции и Константинопольском патриархате увидели тогда в ситуации возможность реанимации «византийского могущества». ИА REGNUM уже обращалось к этой истории. Однако сейчас стоит упомянуть и о другом ее сюжете.
Как указывает российский церковный историк Михаил Шкаровский, желая получить поддержку всех нетурецких сил в регионе, Фанар начал активно устанавливать связи с другими конфессиями. 20 марта 1919 года в интервью корреспонденту Washington Post глава Элладской церкви митрополит Мелетий (Метаксакис) заявил: «На первую службу в восстановленный храм Святой Софии в Константинополе будут приглашены не только разные представители отдельных православных юрисдикций - Греческой, Русской, Румынской, Сербской, Сирийской, Болгарской и т. д., но также римский епископ [то есть Папа], различные Восточные церкви и все Протестантские церкви христианского мира». При этом, несмотря на сложную внутреннюю ситуацию, Константинопольская патриархия уже тогда стала вмешиваться в церковные дела на канонической территории Московского патриархата. В 1919-1920 годах Фанар ведет переговоры о признании автокефалии Украинской православной церкви с представителем Директории, комиссаром министерства вероисповедания Олексой Потоцким. По итогам общения с руководством Константинопольского патриархата в Стамбуле петлюровский комиссар вынес представление, что Фанар больше всего опасался, как бы признание православной автокефалии на Украине не вызвало репрессий со стороны Российской империи в случае ее возрождения.
Возрождения не случилось, однако пришедшие на смену Османской и Российской империям две республики, кемалистская и советская, впрочем, быстро нашли общий язык: им обеим не улыбалась перспектива закрепления Запада в районе Черного моря и тем более на Босфоре, в Проливах, поскольку в этом бы случае в Стамбуле окопались враждебные кемалистам греки с Антантой и большевикам - белогвардейцы. «Революционная Ангора» выдвинула идею на крайний случай выдворения Константинопольского патриархата за пределы Турции. Одновременно в среде ортодоксов бывшей Османской империи родился проект «Турецкой православной церкви». Советский журнал «Новый Восток» в начале 1922 года сообщал, что «постоянные попытки Патриархата спровоцировать Анатолийских христиан выступать против миллистов, вынудили православное духовенство Анатолии отторгнуться от Патриархата и организовать в Ангоре независимое управление под названием «Епископат христиан-турок». В свою очередь, писало издание, глава турецкого православного духовенства Кескинского района «священник Эфтим... заявляет: «Не только христиане Анатолии, но и христиане Фракии, так как и они по происхождению турки, должны подчиняться Анатолийскому православному духовному управлению».В конечном итоге кемалисты отказались от реализации проекта «Турецкой православной церкви». Хотя эта организация осталась и существует по сей день, будучи такой же непризнанной в Православном мире, как и Украинская православная церковь Киевского патриархата. Но периодически делает громкие заявления. В ноябре 2005 года она потребовала переноса Константинопольской патриархии в Грецию. По сообщению РИА «Новости», ТПЦ поддержала соответствующую инициативу Фонда святого Николая. «Наши действия ставят целью запрет в Турции Константинопольской патриархии, претендующей на предоставление ей статуса, аналогичного Ватикану. Нас поддерживают различные организации - общественные, гуманитарные и политические», - заявил руководитель фонда Муаммер Карабулут. «Константинопольская патриархия - религиозный институт Греции, где и должна находиться», - добавил представитель Турецкой православной церкви Севги Эрнерол. Черту под дискуссией подвел Абдуллах Гюль, на тот момент - министр иностранных дел, в 2007 - 2014 годах президент Турции, подчеркнувший, что статус Константинопольской патриархии останется неизменным. Однако при этом он сослался на Лозаннское соглашение от 1923 года, в результате которого была образована современная Турция, заметив: «В нем нет ни слова о статусе патриархии и патриарха». Что бы это значило? Возможно, то, что некоторым скелетам в шкафах в церковной дипломатии лучше бы так и оставаться закрытыми.
