Ровно 100 лет назад, 19 августа / 1 сентября 1914 года было опубликовано Высочайшее повеление Императора Николая II Правительствующему Сенату о переименовании Санкт-Петербурга в Петроград. Само решение об изменении имени столицы Российской Империи было принято Государем днем раньше - 18/31 августа.
Переименование столицы в первый месяц Первой мировой войны было не случайным и отражало общее настроение обывателей, охваченных антигерманскими настроениями. Как отмечал историк Русской армии А.А.Керсновский, «вчерашние космополиты оказались вдруг ярыми националистами. Господствующей нотой был здесь, впрочем, безрассудочный шовинизм, истерическая ярость против всего "немецкого". Люди, казалось бы, рассудительные вполне, вдруг потребовали переделки своих фамилий немецкого происхождения на русский лад». «Была запрещена немецкая речь, - вторит Керсновскому современный историк и публицист С.В.Фомин. - Нарушители подвергались весьма внушительному штрафу до трех тысяч рублей или трехмесячному заключению. Исполнение музыкальных произведений немецких композиторов считалось непатриотическим поступком. Носившие немецкие названия населенные пункты были переименованы».
Впрочем, сходные явления наблюдались и в союзных России странах. Так, например, в Париже муниципалитет изменил название Германской улицы на улицу Жореса, а Берлинской - на улицу Льежа.
В этом порыве отказа от всего немецкого уже 31 июля / 12 августа либеральные «Биржевые ведомости» опубликовали заметку с характерным названием «Не Петербург, а Петроград», в которой передавали пожелание чешской диаспоры Санкт-Петербурга «вспомнить почин длинного ряда русских деятелей и мыслителей XVIII и начала XIX веков, которых коробило немецкое название нашей столицы». Приводя далее цитаты из указов Императрицы Екатерины II и Императора Александра I, в которых столица Империи иногда именовалась «Градом святого Петра», чешская диаспора города замечала, что Петроградом «называют нашу столицу все южные и западные славяне, также червоноруссы». «Пора исправить ошибку предков, пора сбросить последнюю тень немецкой опеки. Мы, чехи, просим общественное управление столицы войти с ходатайством на Высочайшее Имя об утверждении и обязательном впредь употреблении русского названия столицы "Петроград"», - говорилось в заключении обращения.
Заметим также, что название «Петроград», являющееся русской калькой с немецкого (голландского) названия «Петербург», не было случайным и уже было хорошо известно образованным россиянам благодаря стихотворным строкам А.С.Пушкина из «Медного всадника»:
Над омраченным Петроградом
Дышал ноябрь осенним хладом.
Плеская шумною волной
В края своей ограды стройной,
Нева металась, как больной
В своей постели беспокойной...
Встречается это название города и в стихах Г.Р.Державина («Шествие по Волхову российской Амфитриты»):
Нет, — не древних див картина
Удивляет смертных взгляд;
Шествует Екатерина
Co Георгом в Петроград!
Впрочем и А.С.Пушкин и Г.Р.Державин использовали в тех же произведениях и другое название для обозначения Санкт-Петербурга - «Петрополь». А в 1870-х годах, как утверждало «Русское слово» «среди славянофилов возникает движение в пользу переименования Петербурга в Петроград». «Исторические документы подтверждают, что славянофилы пытались ввести это наименование в жизнь, - напоминала в 1914 году газета. - В переписке и в личных беседах они совершенно избегали названия Петербург, при чем даже на конвертах писем писали "Петроград", вследствие чего часто возникали недоразумения между славянофилами и представителями почтового ведомства, которые не ручались за аккуратную доставку писем с надписью "Петроград". Движение это не имело, однако, никаких реальных результатов».
11 августа 1914 года Император Николай II принял с докладом министра земледелия А.В.Кривошеина, который, как принято считать, и убедил Государя в необходимости издать повеление о переименовании Санкт-Петербурга. Как вспоминал управляющий канцелярией Министерства земледелия И.И.Тхоржевский, сам Кривошеин позже рассказывал: «Государь держится молодцом. Многие на него за Петроград нападают. Рухлов (министр путей сообщения. - РНЛ) будто бы сказал: что это вы, Ваше Величество, - Петра Великого поправлять! - И знаете, как Государь ответил? Не рассердился, а отшутился: "Что же! Царь Петр требовал от своих генералов рапортов о викториях, а я рад был бы вестям о победах. Русский звук сердцу милее..." Правда, хорошо сказано?». По сведениям «Русского слова» вопрос о переименовании столицы получил неожиданно быстрое разрешение, после того, как как в поддержку этой меры помимо А.В.Кривошеина выступили обер-прокурор Св. Синода В.К.Саблер (который, заметим, в следующем 1915 г. поменял свою немецкую фамилию на фамилию жены, став Десятовским) и министр внутренних дел Н.А.Маклаков.
К сожалению, в дневниковых записях Царя ни слова не говорится о мотивах, заставивших его решиться на переименование города, но уже 20 августа / 2 сентября 1914 года он упоминает столицу Российской Империи именно как Петроград.
Однако царская инициатива по переименованию столицы встретила понимание далеко не у всех. По словам Тхоржевского, недовольство во многом заключалось в том, что «город переименовали, не спросясь: точно разжаловали». «Историческое имя, связанное с основателем города и заимствованное из Голландии, напоминающее "вечного работника на троне", заменено под влиянием какого-то патриотического каприза, ничего не говорящим названием Петрограда, общего с Елизаветградом, Павлоградом и другими подобными» - сокрушался известный петербургский юрист и член Государственного совета А.Ф.Кони. «Венцом глупости было, конечно, требование переименовать Санкт-Петербург в Петроград - град Святого Петра в город Петра I. Невежество наших образованных кругов, от которых исходила инициатива, было поразительно, - писал в свою очередь А.А.Керсновский. - Петр I назвал основанный им город в честь своего святого - "Санкт-Питербурх" - на голландский, отнюдь не на немецкий образец и, конечно, не подумал назвать его в честь себя. Санкт-Петербург по-русски можно было бы перевести "Святопетровск". "Петроград" явился первым шагом к "Ленинграду". Одни варвары переняли у других». А поэтесса З.Н.Гипиус в связи с этим переименованием оставила в дневнике следующую запись: «По манию же Царя Петербург великого Петра - провалился, разрушен. Худой знак!». Позже, в декабре 1914-го в стихотворении «Петроград» поэтесса разразится следующими негодующими строками:
Кто посягнул на детище Петрово?
Кто совершенное деянье рук
Смел оскорбить, отняв хотя бы слово,
Смел изменить хотя б единый звук?
А учитывая то обстоятельство, что переименование столицы совпало с катастрофой, которую потерпели русские войска в Восточной Пруссии, не удивительно, что в дневнике художника К.А.Сомова появилась следующая запись: «Поражение наших войск, уничтожено два корпуса, убит Самсонов. Позорное переименование Петербурга в Петроград!». Точно также реагировал в своем дневнике и петербургский городской голова И.И.Толстой, отмечая 19 августа: «Утренние газеты сообщают о состоявшемся вчера, 18-го, переименовании, по Высочайшему указу, Петербурга в "Петроград". (...) Такого рода шовинизм мне совсем не нравится, являясь довольно печальным предзнаменованием: кого этим хотят обрадовать? Если это переименование является для кого-то радостью, то она значительно должна быть омрачена известием, появившимся в утренних же газетах и сегодня же о серьезном поражении, если не о разгроме русской армии в Пруссии». На это же указывал и барон Н.Н.Врангель: «...Сегодняшнее правительственное сообщение гласит о серьезных неудачах. Тем бестактнее Высочайшее повеление, опубликованное сегодня, о переименовании Петербурга в Петроград. Не говоря о том, что это совершенно бессмысленное распоряжение, прежде всего, омрачает память о великом преобразователе России, но обнародование этого переименования "в отместку немцам" именно сегодня, в день нашего поражения, должно быть признано крайне неуместным. Кто подбил Государя на этот шаг - неизвестно. Но весь город глубоко возмущен и преисполнен негодования на эту бестактную выходку». Даже мать Государя, вдовствующая Императрица Мария Федоровна выказала свое недовольство, язвительно заметив: «Скоро Мне Мой Петергоф назовут Петрушкин Двор».
Но на страницах печати переименование имперской столицы в Петроград только приветствовалось. Авторы газетных очерков указывали на «освобождение» города от следов «немецкого засилья», монархические издания сдержанно поддержали решение Государя, кое-где появились скороспелые и довольно неуклюжие стихи, посвященные этому историческому решению. Почти забытый ныне поэт Сергей Копыткин откликнулся на это событие стихотворением «Петроград!», в котором были такие строки:
С каким восторгом это слово
Русь приняла из Царских рук!
И сброшен с детища Петрова
Немецкий выцветший сюртук.
Пусть новорожденное имя
Услышат вражие полки!
Оно закружится над ними,
Как вихрь досады и тоски.
Оно, как ангел вдохновенья,
Как жар, питающий сердца,
В дыму и грохоте сраженья
Поддержит Русского бойца.
Долой германскую отраву!
Долой германские слова!
Отныне Русскую Державу
Венчает Русская глава!
«Биржевые ведомости» с пафосом сообщали: «Мы легли спать в Петербурге, а проснулись в Петрограде!.. Кончился петербургский период нашей истории с его немецким оттенком... Ура, господа!..». «Петербургский листок», называя переименование столицы «великим историческим фактом», радовался тому, что случилось то, о чем мечтали «лучшие из славянофилов». «...Столица великого славянского государства до сих пор носила немецкое название, - говорилось в газетной заметке. - ...Россия - глава славянства - должна идти своим историческим самобытным путем. Столица ее должна носить славянское название. Велением Державного Хозяина земли Русской так отныне и будет». При этом, продолжало издание, вслед за переименованием Санкт-Петербурга неизбежно должны произойти изменения в названиях и ближайших к столице городов: Петергофа, Шлиссельбурга, Ораниенбаума и Кронштадта, причем в отношении последнего особо подчеркивалось, что недопустимо сохранять название «Кронштадт», так как в пределах воюющей с нами Австро-Венгрии имелся город с таким же наименованием. «Столица самого главного славянского народа, – писало "Новое время" – волею Государя Императора, стряхнула с себя свое иностранное название и окрещена по-славянски. Петербург стал Петроградом. Простонародье и раньше говорило: Питер, Питербурх. А та часть его, которая отстаивала "старую веру" всегда называла его не иначе, как Петроградом». Последнее утверждение справедливо - старообрядческая епархия города еще с 1901 года носила название Петроградской.
В то же время, как отмечает исследователь этого вопроса А.Г.Румянцев, в Петроградской городской думе у некоторых депутатов вызвало неудовольствие исчезновение в названии города приставки «санкт» («святой»), в связи с чем они попросили правительство утвердить полное название столицы как «Город Святого Петра» или «Свято-Петроград». Как отмечал в дневнике барон Н.Н.Врангель, поспешное и не всеми принятое и понятое переименование города привело даже к такому курьезу как появление в Вильне «Санкт-Петроградской гостиницы».
Впрочем, новое название городу на Неве было суждено носить недолго. В просторечье город по-прежнему именовали просто «Питером», а в силу последующих трагических событий, имя «Петроград» вошло в массовое сознание исключительно с неизменным приставлением к нему слова «революционный». А менее чем через десять лет после царского указа, в января 1924 года, большевики вновь переименовали бывшую имперскую столицу, дав ей имя Ленина и тем самым превратив Петроград в Ленинград. Исконное название Санкт-Петербург было возвращено городу лишь в сентябре 1991 года после референдума, на котором за историческое имя северной столицы высказалось 54% ленинградцев.
Подготовил Андрей Иванов, доктор исторических наук
