Ещё февральскою порошей
От взоров скрыты купола
Д. Мизгулин
Недавно изданная общественным благотворительным фондом «Возрождение Тобольска» книга стихов Дмитрия Мизгулина «Небесная участь» ярко высветила поэтичность живописных образов омского художника Владимира Чупилко, чьи работы были использованы как иллюстрации. Возникло чудо взаимообогащения: книга объединила поэзию и живопись, создав удивительно гармоничные переклички тем, метафор, ритмических созвучий. Это уже не первый случай использования образов Владимира Анатольевича для иллюстрирования книг. Его живописных персонажей можно увидеть на страницах самых разных произведений – сказок, стихов, рассказов.
Владимир Анатольевич Чупилко – давний друг руководителя фонда А. Г. Елфимова, художественная коллекция которого включает уже несколько произведений омского художника, о которых хотелось бы рассказать. Но вначале - немного биографических сведений: художник родился 11 марта 1960 года в селе Крещенка Михайловского района Новосибирской области. Учился в Калачинской детской художественной школе. В 1982 году окончил художественно-графический факультет Омского государственного педагогического института. Участник выставок с 1994 года. Произведения хранятся в Городском музее «Искусство Омска», в частных коллекциях. Живёт и работает в п. Кормиловка Омской области.
Живописные и графические произведения, созданные им, охватывают практически все жанры – портреты, пейзажи, натюрморты, картины на исторические, бытовые, мифологические сюжеты. Много произведений на библейско-евангельские темы. В одном из интервью художник говорит о том, что к вере пришёл через красоту: в каждой ветке, снежинке – такое совершенство, такая красота, что нет сомнения в том, что есть Создатель всего этого, что не могла такая гармония появиться случайно, спонтанно, сама по себе.
В 2000-е годы Владимир Чупилко совершил своего рода паломничество по святым местам – по городам Золотого кольца, монастырям и обителям. Особенно сильное впечатление оставили Владимир, Нижний Новгород. Светлые воспоминания о тех местах и по сей день питают его творчество, озаряют вдохновением.
Яркими впечатлениями одарил художника и древний сибирский город Тобольск, который он посетил по приглашению А.Г. Елфимова, организовавшего здесь его персональную выставку. Подарив несколько работ гостеприимному хозяину, В. Чупилко на обороте одной из них сделал трогательную надпись: «Аркадию Елфимову – с благодарностью! Как же хорошо и славно у него мне и моим картинам. 2020 г.».
В.Чупилко. Атаман Ермак под крылом Архитстратига
Одна из подаренных картин связана с историей Тобольска и называется (2020 г.). Она имеет ярко выраженную символико-метафорическую окраску. Символизм в этой картине звучит в полный голос, подобный трубным аккордам ангела, фигура которого как бы вырастает над головой легендарного завоевателя Сибири.
Мысль о небесном покровительстве, «богоугодности» этого исторического события подчеркнута рядом символов – в частности, преобладанием в цветовой гамме синего и золотисто-охристого тонов. Первый из них в иконописной символике означает свет небесной истины, второй – божественный свет. Художник использует иконописную стилистику и в решении композиции, и в плоскостной трактовке фигур персонажей.
Падающий снег одновременно символизирует и суровую морозную Сибирь, и изливающуюся с неба благодать. Образ Ермака уподоблен святому. Сняв шлем, он как бы открывается небесному гласу, внимает ему, молится, пытается осмыслить призыв небес.
Его жест правой руки повторяет очертание крыла ангела. Трёхкратное повторение мотива крыла (конь архистратига Михаила тоже крылат), рождает ассоциативный ряд – полёт, окрылённость, защита. Есть удивительно близкий по духу этому произведению поэтический образ, созданный протоиреем Николаем Гурьяновым:
Верховный Вождь и Воевода,
Архистратиг Небесных Сил,
И человеческого рода
Заступник теплый Михаил.
Тебе молюсь я в сокрушеньи,
Бесплотных Сил Архистратиг:
Меня храни ты от паденья
Везде, во всех путях моих.
Блюди меня ты от порока
Крылом хранительным твоим…
Преобладающие вертикали в ритмическом построении композиции так же говорят об устремлённости ввысь, к духовным вершинам. А горизонтальная лента с фигурами воинов образует вместе с ними композиционный крест – универсальный символ единства пути горнего и дольнего, главный символ христианства.
Мотив покровительства древней сибирской столицы небесными силами использован В. Чупилко и в более поздней работе «Книжная нежность Тобольска» (2023 г.), написанной темперными (иконописными) красками. Символ города – Ангел – держит в руках раскрытую книгу с планом «Царствующего града Тобольска».
Художник совмещает два образа – Небесного Вестника и иконографический тип Богоматери – Умиления, где, вместо головки Младенца, изображает купол тобольского храма. Таким образом, «во взаимном ласкании» и духовной близости подразумевается город в его божественном покровительстве и благословении.
Чертёжная книга Семёна Ремезова, которую держит в руках Ангел, была издана фондом «Возрождение Тобольска». И, как некое воплощение памяти о замечательном картографе и энциклопедисте, художник помещает на крыло ангела маленькую сибирскую птичку – ремеза.
Образ этой птицы использован и в картине «Тобольская песня ремеза». В композиции картины она занимает очень маленькое место, её даже и заметишь не сразу! Но её присутствие в заснеженном пространстве картины преображает всё – и куст на первом плане, и крепостную стену, и виднеющийся вдали храм.
Ведь с этой птицей связано множество народных поверий: ей приписывают магические и лечебные свойства. Считается большой удачей, если человек находил гнездо ремеза – необычной формы, похожее формой на тёплую рукавичку. Маленькая птичка воспринимается также мощным оберегом города, подобно ангелу на предыдущей картине.
Одна из главных в творчестве художника – метафора «снежной молитвы». Образ заснеженного храма Владимир Чупилко воспроизводит в нескольких живописных работах, Вот снежная вьюга почти сокрыла очертания куполов, а вот храм стоит как твердыня, осенённая благодатным снегопадом.
За окнами синими стынет
Насквозь промороженный лес
Молитва из этой пустыни
Быстрей долетит до небес. (Д. Мизгулин)
Картина «Белая часовня» (2020 г.) также воспринимается чистой светлой молитвой. Художник воспроизвёл заснеженные очертания часовенки, построенной во имя Дмитрия Солунского в парке Ермаково поле. Однако в снежном мареве детали этого строения сокрыты, и она воспринимается неким обобщённым символом веры. Почти бесплотны её лёгкие формы, напоминающие взлетающую ракету. Вокруг её купола – золотистое свечение, а заснеженные деревья словно склонились перед ней в поклоне.
В картине «Тобольск. Снегопад. Рождество» (2024 г.) три огромных заснеженных сосны, кроны которых, срезанные верхней рамой, словно уходят в небо. Идея божественного триединства выражена ясно и непосредственно, сопровождаемая также образом устойчивости и несокрушимости, воплощёнными в мощных формах кремлёвских башен. Композиция картины несколько «открыточная», но это оправдано рождественской тематикой полотна. Контраст тёмного ночного неба и белизны башен создаёт ощущение волшебства и тайны, вызывая в памяти известные строки М. Лермонтова:
Сегодня будет Рождество,
весь город в ожиданьи тайны,
он дремлет в инее хрустальном
и ждет: свершится волшебство.
Метели завладели им,
похожие на сновиденье.
В соборах трепет свеч и пенье,
и ладана сребристый дым.
Говоря о своём творчестве, Владимир Анатольевич первым побудительным мотивом называет зрительный образ, который сам диктует нужные приёмы, материал, стилистику письма. Затем идёт так называемый «эмоциональный слой» - подбор цветовых пятен, ритма и т.д. Идёт наполнение белого холста - стерильного в своей белизне - красками жизни. А далее следуют «муки творчества» - напряжённый диалог художника с рождающимся произведением, которое, подобно ребёнку, обретает черты всё большей независимости и своеволия.
Картины художника проникнуты любовью к русской культуре. Владимир Анатольевич говорит о том, что его не вдохновляют поездки в дальние страны – там всё чужое. Невозможно за короткий срок путешествия проникнуться другой культурой, осознать её суть и красоту. И потому - хочется писать своё – родное, понятное на глубинном, генном уровне. Часто в своём творчестве он использует стилистику народного примитива, лубочной картинки с их добрым юмором и особой выразительностью.
Владимир Чупилко. Снег
Владимир Чупилко. Синица, 2008
Владимир Чупилко. Псалом, 2009
Привлекает его и неискушённая прелесть детского рисунка, выразительные приёмы которого также можно найти в живописных и графических работах художника. Но, наверное, самый глубинный и сильный источник вдохновения – русская иконопись с её особыми красками и перспективой, с её божественными образами и духовной красотой. Иконописная традиция проявляется в его картинах символикой цвета, образами человека и природы как божьего творения.
Живопись для Владимира Чупилко – непрерывная молитва, диалог между ним и Богом. И в каждой картине – признание в любви к Нему и людям.
Зинаида Леонидовна Черниева, искусствовед, член Союза Художников, кандидат культурологии
