itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

Терновый мой венец

23. Летопись русской жизни по воспоминаниям и дневникам

0
1536
Время на чтение 22 минут
Фото: Печора – Ижема.К старообрядческим скитам

Предисловие

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

По Тайболе на Печору. – Крестный отец лагерной системы. – Пустозерск. – Усть-Цильма. – Поморские скиты. – Разрушение веры

Мы вышли из Архангельска и двинулись по дороге, проходившей рядом с заброшенным железнодорожным путем, который в конце 40-х – начале 50-х годов строили по воле Сталина, мечтавшего оживить эту ледяную окраину России. По его мысли, железные дороги должны были связать Архангельск с Норильском, а в дальнейшем пройти через Якутию на Чукотку. Строились большие планы освоить богатейшие ресурсы окраины. После смерти Сталина лысый преемник великого вождя выступил против гигантского имперского проекта, сулившего для России огромные выгоды. Мы двигались вдоль пути несбывшихся мечтаний, проклиная партийных пигмеев, похоронивших этот край. Шли, а больше летели на вертолетах по обширному пространству Русского Севера, именуемого Тайболой, между рек Пинега и Мезень, покрытому хвойными лесами и болотами. С глубокой древности здесь пролегал зимний санный тракт на Печору, летом же эти места были почти непроходимы. Первая большая остановка в Ухте, возле известного еще с XVII века нефтяного района. Промышленник М. Сидоров пробурил здесь первую в Россию нефтяную скважину. Сам город был построен после войны и сохранил облик сталинского регулярного строительства этой эпохи. Из Ухты через бурые пересохшие болота, небольшие топи и бесконечные леса – в Ижму, некогда богатое село с двумя церквями (сейчас обе в аварийном состоянии).

Возле остатков Преображенской церкви нам встретились пять старушек. Они пришли сюда, чтобы прочитать молитвы в день Преображения (было это 19 августа). Все они не русские, а коми. По договоренности с зав. складом (за деньги) им открывают на праздники дверь церкви, где сейчас склад, и они молятся. Рассказывают также, что священника у них нет, последнего убили еще до войны, а «явреев они не знают, но своих антихристов хватает».

В Ижемском районе много оленеводов, но на лето оленей угоняют в тундру. У оленеводов, по местным понятиям, много денег, водку покупают ящиками, закусывают олениной. Здесь много ненцев, которые приняли обычаи коми и называют себя коми, а многие коми считают себя русскими. Православная Церковь, преимущественно старообрядческая, была здесь главным цивилизующим фактором. Убийства священников, закрытие и разрушение храмов привели к одичанию населения. Главный интерес мужиков – водка. Многие женщины чувствуют себя несчастными. Почти отсутствует культурный фон.

Против Ижмы на другой стороне реки – старинное село Мохча с высокой старинной церковью, в которой устроили маслозавод; жуткий запах гниющего молока. Уезжаем в Сезябск на попутном «запорожце» с покореженными боками, покрытыми от руки масляной краской для забора, топором вырублен деревянный бампер, передние и задние номера разные. В Сезябске – красивая Благовещенская церковь с обезглавленным верхом и разрушенной воинствующими безбожниками колокольней. Здесь склад сельпо, но в день Благовещенья верующим разрешают зайти в бывшую церковь помолиться. Раньше в Ижемском округе стояло множество высоких обетных крестов, которые видно было издалека. В 30-е годы большевики и союзы воинствующих безбожников ездили по деревням с пилами и топорами, валили их на землю, отдавали тем, кто победнее, на дрова. Старожилы рассказывают, что в то время случалось множество пожаров у тех, кто топил печь обетной святыней, а двое слегли и к весне умерли. Сейчас в округе остался только один обетный крест в деревне Косель.

Несколько часов идем пешком до села Мошьюги. Перед селом – священная языческая роща и лиственница. В центре села – обезглавленная церковь (в ней – клуб), рядом деревянная трехъярусная колокольня. Поражают монументальные двухжирные северные избы, похожие на крепости. Сохранился один дом конца XVII века. Оформление изб аскетично, но они великолепно вписываются в огромные пространства. Каждая такая изба-крепость состоит из двух половин, соединяющихся между собой сенями, вход в сени с крыльца парадной части дома. Пол и окна подняты высоко над землей, внизу хозяйственные постройки.

И снова по ухабистой дороге идем в Щельяюр. Тайга, мелкие тонкие деревья и красивые бело-голубые мхи, ковром застилающие землю. Щельяюр живописно расположен на берегу Печоры среди холмов в том месте, где река сильно мелеет. От большого богатого села сохранилось несколько двухжирных северных изб-крепостей, застроенных с разных сторон советскими бараками. Вдоль главной улицы идут разбитые деревянные тротуары. В одном месте различаем сильно перестроенную церковь Кирика и Улиты (там сейчас клуб).

Старожилы рассказывали, как в этих местах закрывали церкви и часовни, как жгли книги и иконы, верующих людей увозили в тюрьмы. «Край наш, – рассказывали старожилы, – был очень богомольным, но с приходом новой власти за веру стали преследовать и сажать в тюрьму. Местная власть досталась пьяницам и бездельникам, работать они не хотели, а только обирали тех, кто побогаче».

Чем больше я путешествовал по Северу, тем сильнее убеждался в том, что именно здесь Россия дала самый решительный бой антихристу, воплощенному в большевиках. К началу ХХ века Русский Север в большей степени, чем другие области России, сохранял в себе дух Святой Руси. Именно здесь большевики были особенно безжалостны. Они не только закрыли все церкви и убили священников, но и отравили весь край смрадом концентрационных лагерей. В царское время в этих краях тюрем почти не было, советская власть создала здесь тюремно-лагерную индустрию по истреблению и пыткам русских людей. Именно в северные лагеря привозили, мучили, а потом убивали сотни тысяч русских священников и монахов. Физическим истреблением священства большевики, как слуги антихриста, не сумели одолеть Святую Русь, которая затаилась в душах русских людей. На крови мучеников и страдальцев выросли новые поколения православных людей, для которых борьба со слугами антихриста стала главной задачей жизни. Еврейские большевики, ставившие задачу уничтожения России, на самом деле закалили души лучших русских людей. Возникло новое качество русского человека, выше своей жизни ставящего борьбу с «детьми дьявола».

На Печоре существовало несколько гигантских лагерей: Ухтинско-Печорский (с 1929 г.) – 55 тыс. заключенных (1938 г.), Ухто-Ижемский (с 1938 г.) – 37 тыс. заключенных (1949 г.), Интинский (с 1941 г.) – 19 тыс. заключенных (1948 г.), Воркутинский (с 1938 г.) – 73 тыс. заключенных (1951 г.), Печорский (с 1950 г.) – 59 тыс. заключенных (1951 г.). Общая численность заключенных этих лагерей была значительно больше свободного населения этого края.

Крестным отцом лагерной системы Печорского края был видный еврейский большевик, профессиональный убийца Янкель Моисеевич Иоссель-Мороз. В ЧК он работал с 1918-го, прославился необыкновенной жестокостью. В 1929 году застрелил подследственного и за превышение власти на семь лет лишен свободы и исключен из ВКП(б), но по личному указанию Ягоды был еще в положении заключенного направлен руководить Ухтинской экспедицией ОГПУ, ставшей с 1931 года Ухтинско-Печорским лагерем. К моменту расформирования лагеря во власти этого преступника находилось 55 тыс. заключенных. В 1938 году Иоссель-Мороз становится начальником Ухто-Ижемского лагеря.

Местные краеведы, ссылаясь на рассказы бывших заключенных, живших в этих краях на поселении, сообщают о его издевательствах и пытках над заключенными из священников и интеллигентов. На глазах священников Иоссель-Мороз стрелял в иконы, спрашивая: «Где ваш Бог?» Выражавших протест он сажал в холодный карцер. Некоторые умирали. Лагерный доктор тут же составлял справку о естественной смерти.

Знаменательный факт. Некоторое время начальником Ухто-Ижемского лагеря сразу же после Иоссель-Мороза был еще один пламенный еврейский революционер Цесарский, бывший помощник Ежова. Этот тоже с особой ненавистью относился к священникам, но, чувствуя скорый арест, беспробудно пил.

«На бескрайних просторах Печоры, – вспоминал бывший заключенный, – эти лагерные начальники чувствовали себя чем-то вроде удельных князей, хозяевами не только лагеря, но и всего окрестного свободного населения. Известие о расстреле двух этих преступников в Москве вместе с Ягодой было воспринято как должное, как справедливое возмездие»...

Свой вклад в разрушение Печорского края внесли и масоны. После 1917 года группа масонов во главе с личным секретарем А.Ф. Керенского Питиримом Сорокиным приезжала сюда, чтобы отделить его от России, создав независимое государство Коми. Сам Питирим Сорокин рассчитывал стать основателем и премьер-министром нового безрелигиозного государства, которое полностью перечеркнет результат освоения этого края русскими. Однако против попытки масонского реформатора создать такое государство выступили сами коми. Сорокин со своими сторонниками вынужден был бежать.

То, что в 1920–30-е годы разрушили большевики, создавалось здесь русскими с XII века. Места эти назывались Югорской землей. В конце XV века строится городок, названный Пустозерском, ставший центром освоения всего Печорского края и портом, связывающим Печору с Сибирью. В XIX веке в Пустозерске было три храма, улицы с двухэтажными деревянными избами.

С XVI века Пустозерск – место ссылки государственных преступников. Пятнадцать лет здесь провел в заключении, а затем был казнен за «хулу на царя» протопоп Аввакум с «соузниками» – Епифанием, попом Лазарем и дьяконом Федором. За покушение на царскую власть сюда были сосланы боярин Артамон Матвеев, а при Петре I – князь Василий Голицын (позднее переведен на Пинегу). В XVIII веке подходы к Пустозерску со стороны моря затягивает песком, и городок теряет свое прежнее значение, превратившись в село.

Плывем сюда на катере по Печоре. Крутые берега с поломанными тонкими деревьями. Чувствуется приближение тундры. Селений почти нет, иногда встречаются заброшенные черные избы. Мрачно и сурово. Потом несколько часов пешком по лесу к деревне Устье, а от нее на моторке по Городецкому озеру. Берега заросли невысокой травой, поднялись выше – и вот перед нами то, что осталось от русского форпоста на Крайнем Севере. Еле видны обвалившиеся срубы, упавшие кресты. Крест упал и на месте казни протопопа Аввакума. Ни одной церкви даже в руинах! В конце 20-х – в 30‑х годах XX века эти места находились во власти ГУЛАГа. Пустозерск использовался администрацией в хозяйственных целях. Рассказывают, что один из лагерных начальников продал в соседнюю деревню под сарай сруб Преображенской церкви (построенной в первой половине XIX в.).

После того как Пустозерск потерял былое значение, его роль перешла к селу Усть-Цильма, возникшему еще в XVII веке при впадении реки Цильмы в Печору. От своеобразного села, как его описывал Максимов, сохранилось мало. Село обезличено. Тон задают советские бараки и поломанная деревянная мостовая.

Деревянная церковь Николая Чудотворца перестроена под клуб, колокольню разрушили, а стоявшую рядом старообрядческую церковь разобрали «на хозяйственные нужды». Усть-Цильма одно из немногих мест, в котором сохранился древнерусский обычай Горка, когда на Петров день 12 июля женщины в старинных одеждах сходятся с пением на лужайке у реки, а все село собирается сюда веселиться, как на праздник. Среди песен было много православных духовных стихов. В 20–30-е годы Горку за пение этих песен запретили. Но женщины все равно собирались по домам и пели свои старинные песни. Так как праздник Горки не совпадал с нашим путешествием, то я по совету местных жителей пошел послушать северные песни на дому. Договорились с одной известной певуньей Марфой Николаевной Тирановой, пригласившей своих подруг, а сам я пришел с бутылкой сладкого вина и конфетами. Несколько часов подряд слушали спокойные, протяжные северные песни, без надрыва и резких нот...

В Усть-Цильме сохранилось немало старообрядцев, есть и такие, которые с «мирскими» и разговаривать не хотят, и пить не дадут из своей посуды. Собираются они друг у друга, а чаще у того, «где больше святых (икон)», подолгу молятся. Усть-Цильма с XVIII века стала гнездом раскольников поморского согласия беспоповского толка. Отвергая священников, они предпочитали наставников-мирян, не имевших благодати на проведение служб. Вместо церкви у старообрядцев-поморцев существовал своего рода религиозный клуб. Усть-цильмские раскольники были связаны с выговскими скитами. На словах защищая православную веру, поморцы-беспоповцы на самом деле все дальше отходили от нее. То, что я увидел, путешествуя по рекам Цильме и Пижме, было настоящей гибелью веры. И «явреи» здесь в данном случае были ни при чем. Мне рассказывали, что они, напротив, поддерживали старообрядцев в пику православным.

Для старообрядцев поморского согласия места эти считаются священными. Здесь, на реке Пижме, в начале XVIII века был основан выходцами из Выга старообрядческий Великопоженский скит. В 1743 году в нем затворились и совершили самосожжение 86 человек. Впоследствии скит был восстановлен и закрыт уже в середине XIX века. На этом месте сейчас деревня Скитская. Где по реке, где пешком добираемся до Степановской, а через реку уже Скитская. Могильники среди рощи, где похоронены старообрядческие мученики, когда-то давно к ним совершалось паломничество. Сейчас полная тишина. Как будто все забыли это место.

Последняя часовня в Скитском стояла на месте самосожжения, но позже была перенесена в Замеженье и перестроена под жилой дом. Старую веру здесь уже мало кто поддерживает, несколько оставшихся старообрядцев собираются для молитвы в амбаре или рядом с ним. Играет у них роль часовни.

Остановились у самой старой жительницы Скитского Феодосьи Федотовны Осташевой, она пригласила своих соседок, а я записывал их рассказы. Вот один из них:

«Царя мы не чтили, так уж повелось издавна, но при царе нам жилось лучше. Молиться нам не запрещали, жили как хотели. Была богатая часовня. Нашу общину поддерживало Преображенское кладбище в Москве, а деньги давал лично богач Рябушинский, также поморского согласия. Наставником общины перед революцией был Ефрем Кириллов, родственник Рябушинского по жене. Кириллов торговал мехом и сильно разбогател. Главной его мечтой было установить свою власть над всей тундрой. Он даже обращался к царю с просьбой продать ему эти земли, но получил категорический отказ. По легенде, Кириллов спрятал в этих местах не только свои богатства, но и часть золота Рябушинского, который бежал за границу. Пришедшие к власти большевики поверили этой легенде. Между Кирилловым и большевиками началась война. У Кириллова был вооруженный отряд, а большевики тогда были слабы. Первоначально Кириллов сумел установить свою власть над этим краем. Поговаривали, что он мечтал создать свое старообрядческое государство, вел переговоры с англичанами, получил от них через посредничество Рябушинского оружие и вооружил своих сторонников. Войну с большевиками Кириллов вел несколько лет с переменным успехом, все требовал от них признать его право на эти земли. В 1921 году он был схвачен вместе с двумя своими братьями в деревне Новожиловской. Большевики требовали от братьев, чтобы они отдали золото. Привезли их в ЧК в Усть-Цильму, стали пытать. Потом заставили самих выкопать могилы и снова пытали. Обрезали уши, нос, стреляли в разные места, братья золота не выдали, их сбросили в яму и закопали еще живыми».

Золото Кириллова большевики искали все годы советской власти и, говорят, кое-что нашли.

Последним наставником старообрядческой общины в Скитском был Сидор Нилович Антонов, муж сестры Кириллова, по рассказам, помогавший последнему хранить оружие и золото в тайниках на Умбе. В роли наставника Сидор Нилович был самым неподходящим кандидатом. Он плохо знал Священное Писание, плохо разбирался в старославянском языке, не мог никого научить читать старые книги. В результате после смерти Антонова никто не мог занять его место по безграмотности.

Феодосья Федотовна и ее соседки наперебой рассказывали мне, какой грешник был их наставник. Читал Священное Писание, а по нему не жил. Имел трех жен и множество наложниц, «перепортил» всех своих двоюродных сестер. Много мошенничал и врал. Брал деньги за службу, но не исполнял. Желающих читать по-церковнославянски не учил. Особенно вспоминали они, как Антонов украл у геологов карту с результатами обследования реки Умбы. Начальник партии был за это невинно осужден. Грех этот открылся случайно. По забывчивости Антонов продал старую книгу, в которую была вложена записка с указанием, где спрятан планшет с картой геологов. Незадолго до смерти приезжали из прокуратуры, провели у него обыск, увезли четыре ящика старинных книг. Одной из женщин он признался, что не верит в Бога. «Бога нет, а есть только пристрастия на земле», – говорил он, склоняя к греху. В очередной раз согрешив, молился, плакал, из глаз текли крупные слезы. Вместе с ним из этих мест для многих ушла вера. «Мы его даже не поминаем – недостоин», – сокрушенно говорили мне бабушки, продолжавшие сохранять свою веру.

Уезжая отсюда, я сделал очень важный вывод: без почитания Царя, Церкви и священства вера жить не может. Только они суть драгоценный сосуд, который сохраняет веру и передает ее потомкам. Уже гораздо позднее, занимаясь изучением масонства, я понял, почему так много старообрядцев вступали в масонские ложи. Без Царя, Церкви и священника они превращают веру в произвол, не зависящий от традиций и благодати, а только от человеческого хотения, «пристрастия на земле» – как сказал последний поморский наставник Пижемского края.

Несколько часов идем пешком до села Мошьюги. Перед селом – священная языческая роща и лиственница. В центре села – обезглавленная церковь (в ней – клуб), рядом деревянная трехъярусная колокольня. Поражают монументальные двухжирные северные избы, похожие на крепости. Сохранился один дом конца XVII века. Оформление изб аскетично, но они великолепно вписываются в огромные пространства. Каждая такая изба-крепость состоит из двух половин, соединяющихся между собой сенями, вход в сени с крыльца парадной части дома. Пол и окна подняты высоко над землей, внизу хозяйственные постройки.

И снова по ухабистой дороге идем в Щельяюр. Тайга, мелкие тонкие деревья и красивые бело-голубые мхи, ковром застилающие землю. Щельяюр живописно расположен на берегу Печоры среди холмов в том месте, где река сильно мелеет. От большого богатого села сохранилось несколько двухжирных северных изб-крепостей, застроенных с разных сторон советскими бараками. Вдоль главной улицы идут разбитые деревянные тротуары. В одном месте различаем сильно перестроенную церковь Кирика и Улиты (там сейчас клуб).

Старожилы рассказывали, как в этих местах закрывали церкви и часовни, как жгли книги и иконы, верующих людей увозили в тюрьмы. «Край наш, – рассказывали старожилы, – был очень богомольным, но с приходом новой власти за веру стали преследовать и сажать в тюрьму. Местная власть досталась пьяницам и бездельникам, работать они не хотели, а только обирали тех, кто побогаче».

Чем больше я путешествовал по Северу, тем сильнее убеждался в том, что именно здесь Россия дала самый решительный бой антихристу, воплощенному в большевиках. К началу ХХ века Русский Север в большей степени, чем другие области России, сохранял в себе дух Святой Руси. Именно здесь большевики были особенно безжалостны. Они не только закрыли все церкви и убили священников, но и отравили весь край смрадом концентрационных лагерей. В царское время в этих краях тюрем почти не было, советская власть создала здесь тюремно-лагерную индустрию по истреблению и пыткам русских людей. Именно в северные лагеря привозили, мучили, а потом убивали сотни тысяч русских священников и монахов. Физическим истреблением священства большевики, как слуги антихриста, не сумели одолеть Святую Русь, которая затаилась в душах русских людей. На крови мучеников и страдальцев выросли новые поколения православных людей, для которых борьба со слугами антихриста стала главной задачей жизни. Еврейские большевики, ставившие задачу уничтожения России, на самом деле закалили души лучших русских людей. Возникло новое качество русского человека, выше своей жизни ставящего борьбу с «детьми дьявола».

На Печоре существовало несколько гигантских лагерей: Ухтинско-Печорский (с 1929 г.) – 55 тыс. заключенных (1938 г.), Ухто-Ижемский (с 1938 г.) – 37 тыс. заключенных (1949 г.), Интинский (с 1941 г.) – 19 тыс. заключенных (1948 г.), Воркутинский (с 1938 г.) – 73 тыс. заключенных (1951 г.), Печорский (с 1950 г.) – 59 тыс. заключенных (1951 г.). Общая численность заключенных этих лагерей была значительно больше свободного населения этого края.

Крестным отцом лагерной системы Печорского края был видный еврейский большевик, профессиональный убийца Янкель Моисеевич Иоссель-Мороз. В ЧК он работал с 1918-го, прославился необыкновенной жестокостью. В 1929 году застрелил подследственного и за превышение власти на семь лет лишен свободы и исключен из ВКП(б), но по личному указанию Ягоды был еще в положении заключенного направлен руководить Ухтинской экспедицией ОГПУ, ставшей с 1931 года Ухтинско-Печорским лагерем. К моменту расформирования лагеря во власти этого преступника находилось 55 тыс. заключенных. В 1938 году Иоссель-Мороз становится начальником Ухто-Ижемского лагеря.

Местные краеведы, ссылаясь на рассказы бывших заключенных, живших в этих краях на поселении, сообщают о его издевательствах и пытках над заключенными из священников и интеллигентов. На глазах священников Иоссель-Мороз стрелял в иконы, спрашивая: «Где ваш Бог?» Выражавших протест он сажал в холодный карцер. Некоторые умирали. Лагерный доктор тут же составлял справку о естественной смерти.

Знаменательный факт. Некоторое время начальником Ухто-Ижемского лагеря сразу же после Иоссель-Мороза был еще один пламенный еврейский революционер Цесарский, бывший помощник Ежова. Этот тоже с особой ненавистью относился к священникам, но, чувствуя скорый арест, беспробудно пил.

«На бескрайних просторах Печоры, – вспоминал бывший заключенный, – эти лагерные начальники чувствовали себя чем-то вроде удельных князей, хозяевами не только лагеря, но и всего окрестного свободного населения. Известие о расстреле двух этих преступников в Москве вместе с Ягодой было воспринято как должное, как справедливое возмездие»...

Свой вклад в разрушение Печорского края внесли и масоны. После 1917 года группа масонов во главе с личным секретарем А.Ф. Керенского Питиримом Сорокиным приезжала сюда, чтобы отделить его от России, создав независимое государство Коми. Сам Питирим Сорокин рассчитывал стать основателем и премьер-министром нового безрелигиозного государства, которое полностью перечеркнет результат освоения этого края русскими. Однако против попытки масонского реформатора создать такое государство выступили сами коми. Сорокин со своими сторонниками вынужден был бежать.

То, что в 1920–30-е годы разрушили большевики, создавалось здесь русскими с XII века. Места эти назывались Югорской землей. В конце XV века строится городок, названный Пустозерском, ставший центром освоения всего Печорского края и портом, связывающим Печору с Сибирью. В XIX веке в Пустозерске было три храма, улицы с двухэтажными деревянными избами.

С XVI века Пустозерск – место ссылки государственных преступников. Пятнадцать лет здесь провел в заключении, а затем был казнен за «хулу на царя» протопоп Аввакум с «соузниками» – Епифанием, попом Лазарем и дьяконом Федором. За покушение на царскую власть сюда были сосланы боярин Артамон Матвеев, а при Петре I – князь Василий Голицын (позднее переведен на Пинегу). В XVIII веке подходы к Пустозерску со стороны моря затягивает песком, и городок теряет свое прежнее значение, превратившись в село.

Плывем сюда на катере по Печоре. Крутые берега с поломанными тонкими деревьями. Чувствуется приближение тундры. Селений почти нет, иногда встречаются заброшенные черные избы. Мрачно и сурово. Потом несколько часов пешком по лесу к деревне Устье, а от нее на моторке по Городецкому озеру. Берега заросли невысокой травой, поднялись выше – и вот перед нами то, что осталось от русского форпоста на Крайнем Севере. Еле видны обвалившиеся срубы, упавшие кресты. Крест упал и на месте казни протопопа Аввакума. Ни одной церкви даже в руинах! В конце 20-х – в 30‑х годах XX века эти места находились во власти ГУЛАГа. Пустозерск использовался администрацией в хозяйственных целях. Рассказывают, что один из лагерных начальников продал в соседнюю деревню под сарай сруб Преображенской церкви (построенной в первой половине XIX в.).

После того как Пустозерск потерял былое значение, его роль перешла к селу Усть-Цильма, возникшему еще в XVII веке при впадении реки Цильмы в Печору. От своеобразного села, как его описывал Максимов, сохранилось мало. Село обезличено. Тон задают советские бараки и поломанная деревянная мостовая.

Деревянная церковь Николая Чудотворца перестроена под клуб, колокольню разрушили, а стоявшую рядом старообрядческую церковь разобрали «на хозяйственные нужды». Усть-Цильма одно из немногих мест, в котором сохранился древнерусский обычай Горка, когда на Петров день 12 июля женщины в старинных одеждах сходятся с пением на лужайке у реки, а все село собирается сюда веселиться, как на праздник. Среди песен было много православных духовных стихов. В 20–30-е годы Горку за пение этих песен запретили. Но женщины все равно собирались по домам и пели свои старинные песни. Так как праздник Горки не совпадал с нашим путешествием, то я по совету местных жителей пошел послушать северные песни на дому. Договорились с одной известной певуньей Марфой Николаевной Тирановой, пригласившей своих подруг, а сам я пришел с бутылкой сладкого вина и конфетами. Несколько часов подряд слушали спокойные, протяжные северные песни, без надрыва и резких нот...

В Усть-Цильме сохранилось немало старообрядцев, есть и такие, которые с «мирскими» и разговаривать не хотят, и пить не дадут из своей посуды. Собираются они друг у друга, а чаще у того, «где больше святых (икон)», подолгу молятся. Усть-Цильма с XVIII века стала гнездом раскольников поморского согласия беспоповского толка. Отвергая священников, они предпочитали наставников-мирян, не имевших благодати на проведение служб. Вместо церкви у старообрядцев-поморцев существовал своего рода религиозный клуб. Усть-цильмские раскольники были связаны с выговскими скитами. На словах защищая православную веру, поморцы-беспоповцы на самом деле все дальше отходили от нее. То, что я увидел, путешествуя по рекам Цильме и Пижме, было настоящей гибелью веры. И «явреи» здесь в данном случае были ни при чем. Мне рассказывали, что они, напротив, поддерживали старообрядцев в пику православным.

Для старообрядцев поморского согласия места эти считаются священными. Здесь, на реке Пижме, в начале XVIII века был основан выходцами из Выга старообрядческий Великопоженский скит. В 1743 году в нем затворились и совершили самосожжение 86 человек. Впоследствии скит был восстановлен и закрыт уже в середине XIX века. На этом месте сейчас деревня Скитская. Где по реке, где пешком добираемся до Степановской, а через реку уже Скитская. Могильники среди рощи, где похоронены старообрядческие мученики, когда-то давно к ним совершалось паломничество. Сейчас полная тишина. Как будто все забыли это место.

Последняя часовня в Скитском стояла на месте самосожжения, но позже была перенесена в Замеженье и перестроена под жилой дом. Старую веру здесь уже мало кто поддерживает, несколько оставшихся старообрядцев собираются для молитвы в амбаре или рядом с ним. Играет у них роль часовни.

Остановились у самой старой жительницы Скитского Феодосьи Федотовны Осташевой, она пригласила своих соседок, а я записывал их рассказы. Вот один из них:

«Царя мы не чтили, так уж повелось издавна, но при царе нам жилось лучше. Молиться нам не запрещали, жили как хотели. Была богатая часовня. Нашу общину поддерживало Преображенское кладбище в Москве, а деньги давал лично богач Рябушинский, также поморского согласия. Наставником общины перед революцией был Ефрем Кириллов, родственник Рябушинского по жене. Кириллов торговал мехом и сильно разбогател. Главной его мечтой было установить свою власть над всей тундрой. Он даже обращался к царю с просьбой продать ему эти земли, но получил категорический отказ. По легенде, Кириллов спрятал в этих местах не только свои богатства, но и часть золота Рябушинского, который бежал за границу. Пришедшие к власти большевики поверили этой легенде. Между Кирилловым и большевиками началась война. У Кириллова был вооруженный отряд, а большевики тогда были слабы. Первоначально Кириллов сумел установить свою власть над этим краем. Поговаривали, что он мечтал создать свое старообрядческое государство, вел переговоры с англичанами, получил от них через посредничество Рябушинского оружие и вооружил своих сторонников. Войну с большевиками Кириллов вел несколько лет с переменным успехом, все требовал от них признать его право на эти земли. В 1921 году он был схвачен вместе с двумя своими братьями в деревне Новожиловской. Большевики требовали от братьев, чтобы они отдали золото. Привезли их в ЧК в Усть-Цильму, стали пытать. Потом заставили самих выкопать могилы и снова пытали. Обрезали уши, нос, стреляли в разные места, братья золота не выдали, их сбросили в яму и закопали еще живыми».

Золото Кириллова большевики искали все годы советской власти и, говорят, кое-что нашли.

Последним наставником старообрядческой общины в Скитском был Сидор Нилович Антонов, муж сестры Кириллова, по рассказам, помогавший последнему хранить оружие и золото в тайниках на Умбе. В роли наставника Сидор Нилович был самым неподходящим кандидатом. Он плохо знал Священное Писание, плохо разбирался в старославянском языке, не мог никого научить читать старые книги. В результате после смерти Антонова никто не мог занять его место по безграмотности.

Феодосья Федотовна и ее соседки наперебой рассказывали мне, какой грешник был их наставник. Читал Священное Писание, а по нему не жил. Имел трех жен и множество наложниц, «перепортил» всех своих двоюродных сестер. Много мошенничал и врал. Брал деньги за службу, но не исполнял. Желающих читать по-церковнославянски не учил. Особенно вспоминали они, как Антонов украл у геологов карту с результатами обследования реки Умбы. Начальник партии был за это невинно осужден. Грех этот открылся случайно. По забывчивости Антонов продал старую книгу, в которую была вложена записка с указанием, где спрятан планшет с картой геологов. Незадолго до смерти приезжали из прокуратуры, провели у него обыск, увезли четыре ящика старинных книг. Одной из женщин он признался, что не верит в Бога. «Бога нет, а есть только пристрастия на земле», – говорил он, склоняя к греху. В очередной раз согрешив, молился, плакал, из глаз текли крупные слезы. Вместе с ним из этих мест для многих ушла вера. «Мы его даже не поминаем – недостоин», – сокрушенно говорили мне бабушки, продолжавшие сохранять свою веру.

Уезжая отсюда, я сделал очень важный вывод: без почитания Царя, Церкви и священства вера жить не может. Только они суть драгоценный сосуд, который сохраняет веру и передает ее потомкам. Уже гораздо позднее, занимаясь изучением масонства, я понял, почему так много старообрядцев вступали в масонские ложи. Без Царя, Церкви и священника они превращают веру в произвол, не зависящий от традиций и благодати, а только от человеческого хотения, «пристрастия на земле» – как сказал последний поморский наставник Пижемского края.

Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

1.


Свой вклад в разрушение Печорского края внесли и масоны. После 1917 года группа масонов во главе с личным секретарем А.Ф. Керенского Питиримом Сорокиным приезжала сюда, чтобы отделить его от России, создав независимое государство Коми. Сам Питирим Сорокин рассчитывал стать основателем и премьер-министром нового безрелигиозного государства, которое полностью перечеркнет результат освоения этого края русскими. Однако против попытки масонского реформатора создать такое государство выступили сами коми. Сорокин со своими сторонниками вынужден был бежать.

Вот тебе и Питирим Сорокин!
Владимир С.М. / 15.11.2022, 15:48
Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Олег Платонов
Терновый мой венец
47. Летопись русской жизни по воспоминаниям и дневникам
01.03.2024
Терновый мой венец
46. Летопись русской жизни по воспоминаниям и дневникам
15.02.2024
Доблестный защитник русского мира и русской идеологии
Сергею Николаевичу Бабурину – 65 лет!
31.01.2024
Терновый мой венец
45. Летопись русской жизни по воспоминаниям и дневникам
02.01.2024
Спасти русский народ!
Россия победит, если окончательно ликвидирует пятую колонну в стране
02.01.2024
Все статьи Олег Платонов
Последние комментарии
Молчать нельзя осаживать
Новый комментарий от Александр Тимофеев
28.03.2024 21:09
«Не плачь, палач», или Ритуальный сатанизм
Новый комментарий от Владимир С.М.
28.03.2024 21:07
Прежней «половинчатой» жизни больше не будет
Новый комментарий от С. Югов
28.03.2024 20:04
О красных и белых
Новый комментарий от Олег В.
28.03.2024 19:34
«Такого маршала я не знаю!»
Новый комментарий от Владимир Николаев
28.03.2024 18:31
Пикник на обочине Москвы
Новый комментарий от Владимир Николаев
28.03.2024 18:30