* * *
"…безродный лепет
князь великий Дмитрий
не разобрал бы в той жестокой сече…"
Ю.Шестаков "Засадный полк"
Взбранила поле речевое
Иноязычных рыков рать.
И силы нет стихи слагать…
Лишь слово древнее, живое -
Потомкам русичей под стать.
Его реченье вечевое
Созвучно рокоту реки.
А за чертой береговою -
Как прежде - вражии полки.
И говор чуждый то и дело
Сечет,
течет издалека,
И помутнела, побледнела
Река родного языка.
Но вновь,
сплоченные молитвой,
Как древнерусские войска,
Стремятся буквы вдаль листка…
И полнокровная строка -
Сродни Непрядве после битвы.
РУССКИЙ ВОИН
Он брел по жизненным просторам -
Как суждено: то - вверх, то - вниз…
И родовым глубинным взором
Вбирал намоленную высь.
Он умирал от крестной раны
В земле, в траншее полевой,
Но вновь из пашни фронтовой,-
С библейской силой зерновой -
Как на стерне, взрастал живой
Знать, в небе прадеды-крестьяне
Молились с ангельским стараньем
О дольней ниве родовой.
Знать, Горней Родиной хранима,
Русь - под заоблачным крестом -
Стоит, как древний храм незримый,
На всхожем поле боевом.
ВЕСТНИКИ
Еще открыты в церкви двери,
И все зовет, зовет людей
Свет невечерний русской веры,
Тропинкой теплясь на воде.
Но ближе, ближе пламень громный,
И все зловещей рыки волн,
И край земли моей греховной
Уже звериной пеной полн.
Мой дух ожгло дыханье зверя,
А в сердце холод - быть беде…
Огонь подсвечивает перья
Взлетевших в небо лебедей.
За ними с вышним устремленьем
Мой взор восходит к небесам,
Но ведаю, что путь к спасенью
Проходит через Божий храм,
Пока отверсты двери храма…
Но там, где прежде на воде
Светилась тропка в темноте -
Меж волн высоких - ямы, ямы…
* * *
Столкнулись туч холмистые уступы,
Из громовых ущелий их, из тьмы,
Пролился в нивы пламень неприступный -
И запылали тучные холмы.
Сжинает огнь незрелую пшеницу,-
И не дозрея, выгорят хлеба…
И нам, Бог весть, что может попустится,-
До времени не ведома судьба,
Когда к душе твоей приступит жница.
И не обрящет Сеятель в деснице
Хлебов духовных грешного раба.
Горят хлеба!
И даль разделена
Мятущейся межою огневою:
На пепелище мертвое - и на
Жнивье, еще росистое, живое…
Се! Пробил час
И нас, слепых рабов
Огнь подвизал на пламенное бденье:
Спасать наш хлеб насущный - во спасенье
Иных хлебов…
НА БРАНЬ ДУХОВНУЮ
1
…И черный лес дымится, как зола,
И пламенеют выпуклые воды,
И православных храмов купола,
Как языки огня - до небосвода!
Подъяв над долом зарные крила,
Исполненные кротости и силы,
Как грозный Ангел Божий - Стратилат,
Взбраняет мир всходящее светило.
Грозна и свята утренняя Русь!
Не оттого ль в глазах ее народа
Такая удаль страшная и грусть,
Студеный огнь и пламенные воды ?
И трепетное таянье свечи,
И царственное щедрое даянье…
Калил и души наши, и мечи
Рассветный смертный пламень покаянья.
- 2 –
Пророчит битву огненный восход,
И звон стоит тревожный и высокий.
В молчанье гневном сходится народ,
И в помощь русским воинам грядет
Из лаврских белокаменных ворот -
В покровах черных ангельская сотня.
Пора, сыны! Довольно нам терпеть
В своей державной Отчине изгнанье;
Чадолюбивых старцев упованьем
Ее еще не рухнувшую твердь,
Отцову землю - неба назиранье -
Как дети блудные сдадим мы на попранье?
Течет зари расплавленная медь
В изменчивые формы мирозданья,
Но ей навечно золотом гореть
В глазах немногих - избранных в ристанье
За Русь Святую ныне умереть.
Зовет Царь- колокол: восстань, священный род!
Дымится жерло грозное Царь-пушки,
И, словно раскаленное ядро,
Нависло солнце низко за церквушкой.
На брань духовную воздвигнемся, как встарь;
Сияют латы, звезды и погоны;
И витязи, и вои - млад и стар,-
Грядут несокрушимо в громе конном…
Державной Богородицы иконой
Благословил Россию Вышний Царь!
РАТНИК
Неравного сраженья смолкли звуки.
И вран кружит над тучей мертвых тел…
А он лежит ничком,
расправив руки,
Стяжавший оперенье вражьих стрел;
Лежит -
крестом -
под скорбным небом бледным,
Как будто землю силится обнять.
И ждет его
в свой светлый сонм победный
Пернатая Архангельская рать.
+ + +
Хоронили юношу-солдата…
И старик, счищающий с лопаты
Сыру землю вечного пути,
Обронил как будто виновато:
"Жизнь прожить - не поле перейти".
И лицом, иссушенным увечьем,
Полыхнув, как плачущие свечи,
Юный воин, выживший в той сечи,
Возразил на старческую речь:
"Не хватило жизни человечьей,
Чтобы поле сечи пересечь".
ПАМЯТНИК НЕИЗВЕСТНОМУ
СОЛДАТУ
Вот ястреб реет над равниной…
И мстится - взор твой соколиный
Тем прежним возрастом
сродни
Неистребимой ястребиной,
Сквозной во времени
тени,
Что, словно призрак "мессершмидта",
Штурмует долгие луга.
И вновь,
теперь уже гранитной
Своею грудью -
от врага
Ты заслонить готов их спешно
На все лихие времена. -
Как будто в той тени кромешной
Идет священная война.
НА ЗАКАТЕ
Кружится вран над старой бороздою,
Где солнца щит ржавеет в ковыле.
И небеса - красны, как поле боя,
Как поле битв, истекших на земле.
И на кресте заросшем и былинках,
На каждой пяди вечности - окрест -
Горят, горят дождинки, как кровинки,
Как кровь солдат, излитая с небес.
* * *
Хоть ран моих срослись края
И нет рубцов на коже. -
Вся в синяках душа моя,
Синей небес погожих.
Знать и прадедовы глаза
Синели с той же силой,
Когда вздымал под небеса
Он ворога на вилах.
И не от тех ли встречных лиц,
В блокадной мгле синевших,
Из отчих теплился зениц
Заветный свет нездешний?
И полыхает синевой
Сыновний взор бесстрашный…
Небесный огнь Руси Святой -
В очах и душах наших.
СВЕТ ТИХИЙ
…И реки вернутся в свои берега
Под своды священных ветвей,
Воспрянув от смертного сна, на врага
Воскресшие главы церквей
Подымутся в ратных шеломах, и ширь
Обрящет былинную весть
О том, что Кощея сразил богатырь
Из наших таинственных мест.
Лишь русское солнце затеплит в лесах
Купели крестильных озер, -
Во дланях благих вознося образа,
Покинут пещерный затвор
И схимные старцы, и нищенский люд,
И витязи древних былин…
На миг Святогора кольчужная грудь
Сверкнет из-под рясы земли…
И реки вернутся в свои берега,
И станет вдруг ясно тебе,
Что ныне страшнее меча для врага
Свет тихой лампадки в избе.
РУСЬ ПРИХОДЯЩАЯ
Над Иваном солнышко возсия,
И в трезвонье встретили кресты
Под крестом прошедшую Россию
От Днепра до Тысячной версты.
За девятым часом Литургию
Совершали тихо и светло
И купал владыка панагию
В седине склонившихся голов.
Еле слышно плакала старушка...
И беззвучно, тепля огоньки,
Как когда-то в брошенных избушках
Образам шептали старики…
И купцы, и мытари, и дети,
И на рать поднявшаяся рать,
И ловцы, и пойманные в сети —
Миром всем, крестясь в лампадном свете
Обретали Божью благодать.
И иконным чудом Приснодевы
Разнеслось окрест под каждый кров
Милосердым киевским распевом
«Ныне отпущаеши»
с хоров.
НА ПРЕОБРАЖЕНИЕ
Еще кресты на западе видны…
Но гасит ночь его заката пламя…
И теплится над русскими лесами
Небесный свод библейской глубины.
И я иду к заветному востоку –
Туда, в глухие скитские леса,
Туда, где в душах кротких и высоких
Уже фаворски светят небеса.
ПОЭТ
Забыты имена, истлели кости.
И ратные оратаны поля…
И вновь взрастают нивы на погосте –
С крестьянским вечным именем – Земля.
А он стоит средь нив, забыв про время,
И слышит битв грядущих голоса,
И, словно в Вечность брошенное семя,
Растет стихами к тихим небесам.
* * *
Земной поклон соборным судьбам вашим -
Апокрифам смирения и битв,
Изографы холмов и хлебных пашен,
Российские слагатели молитв,
Заветным книгам в пыльных переплетах
И звездной пыли в буквицах ветвей,
И с колокольни дерзкому полету,
И устремленью кроткому церквей,
И деду, ввысь вздымающему плугом
Родную землю, тихому коню,
Коньковой кровле - вышним долгим лугом
Умчавшей в Вечность древнюю родню.
Всем вам, родимым - ратникам, крестьянам, -
Святой Руси, светящей из икон -
На ниве мирной и на поле бранном
Обретшим небеса, - земной поклон.
