Я помню -
как молитвой и страданьем
Сам вихрь эпох насыщен был
в те дни,
Как жгуче прорицалось мне
в сени
Церковных древ,
что крон их увяданье -
Цветенью гефсиманскому
сродни.
Я помню -
жар кровавого прибоя
На временной мутнеющей реке;
И доллары в иудиной руке;
Тот бледный дом,
и площадь - поле боя -
В терновом заградительном венке.
Я помню
все -
от мук новозаветных
И до мытарства русских деревень -
Их крест несет
мой каждый
древний
ген.
И может, вас,
предавших Бога Света,
Лишь этот
путь наследственный наш
крестный
От вечной тьмы
искупит
в судный день.
ПАМЯТНИК ПУШКИНУ
Октябрь 1993
Он стоит
один
среди
Шумных древ,
как в поле бранном,
И краснеет
свежей раной
Лист кленовый
на груди.
ВЕСТНИКИ
Еще открыты в церкви двери,
И все зовет, зовет людей
Свет невечерний русской веры,
Тропинкой теплясь на воде.
Но ближе, ближе пламень громный,
И все зловещей рыки волн,
И край земли моей греховной
Уже звериной пеной полн.
Мой дух ожгло дыханье зверя,
А в сердце холод - быть беде…
Огонь подсвечивает перья
Взлетевших в небо лебедей.
За ними с вышним устремленьем
Мой взор восходит к небесам,
Но ведаю, что путь к спасенью
Проходит через Божий храм,
Пока отверсты двери храма…
Но там, где прежде на воде
Светилась тропка в темноте -
Меж волн высоких - ямы, ямы…
* * *
…И черный лес дымится, как зола,
И пламенеют выпуклые воды,
И православных храмов купола,
Как языки огня - до небосвода!
Подъяв над долом зарные крила,
Исполненные кротости и силы,
Как грозный Ангел Божий - Стратилат,
Взбраняет мир всходящее светило.
Грозна и свята утренняя Русь!
Не оттого ль в глазах ее народа
Такая удаль страшная и грусть,
Студеный огнь и пламенные воды ?
И трепетное таянье свечи,
И царственное щедрое даянье…
Калил и души наши, и мечи
Рассветный смертный пламень покаянья.
КУКУШКА НА ПОГОСТЕ
Покосилась маковка церквушки.
Ни шагов, ни шороха – в глуши…
Чьи же дни считаешь ты, кукушка,
Здесь, почти в космической тиши?
Может вспять отсчитываешь годы,
Тщась вернуть былые времена,
Чтобы в бледной памяти народа
Расцвела зарею старина?
Дабы вновь багряно в этом храме
Пред крестом канунным занялась
Свечка – между предками и нами
Кровная молитвенная связь.
…И ветвится ввысь над погребеньем,
Как свеча, как древо рода, клен.
Где мы – накануне возрожденья,
Или – при скончании времен?
* * *
Хоть ран моих срослись края
И нет рубцов на коже. -
Вся в синяках душа моя,
Синей небес погожих.
Знать и прадедовы глаза
Синели с той же силой,
Когда вздымал под небеса
Он ворога на вилах.
И не от тех ли встречных лиц,
В блокадной мгле синевших,
Из отчих теплился зениц
Заветный свет нездешний?
И полыхает синевой
Сыновний взор бесстрашный…
Небесный огнь Руси Святой -
В очах и душах наших.
* * *
…Вдруг тропа пресеклась у обрыва…
И за ней – из ночной глубины –
Засверкал над созревшею нивой
Вострый серп леденящей луны.
Скоро жатва библейская…Что же
Ждет меня в жуткой той глубине?..
И, уже, на рассвете, быть может,
Мой потомок, молясь обо мне,
Вслед за солнцем восхожим,
продолжит
Путь наследный по свежей стерне.
/Митрополит Тихон РИА Новости_1.jpg)
